Любовь Сушко
Найди своего Дракона. Волшебные хроники

Глава 16. Ворон спешит на помощь

Василису в тот момент увидел ворон Кар, он сидел перед избушкой чародейки и упорно следил за упырем, считал себя виновным в том, что случилось, ведь это он, защищая кота Макара, всю это кашу с Баюном и упырем заварил. Теперь надо было хоть как-то расхлебать ту самую кашу и помочь всем остальным.

Хотя Баюн обещал ему хвост вырвать и вообще жестоко наказать, но больше всего казнился сам ворон, хотел хоть что-то исправить.

Сначала ворон метнулся за Василисой, но потом вернулся назад и решил предупредить и упыря и Ажбету о том, что произошло. Они должны были помочь, если придется царевну из болота вытаскивать, он один наверняка не справиться.

– Да какой же я неловкий и бестолковый, – сокрушался упырь, – и зачем тебе было все это рассказывать? Надо было в окошко выглянуть, посмотреть сначала, а потом уже что-то делать.

– Фрол, прекрати истерику, Василисе самой нечего было подслушивать, тут они с котом друг друга переплюнут, беда с ними прямо. А если и услышала, то бросаться сразу в болото – верх глупости, а потому, если и утонет, ничего страшного. Чай не последняя царевна у нас, еще народятся, да умнее будут.

Ажбета, конечно шутила, но упырь ее не слушал, как он мог оставить свою защитницу, и кто его защищать будет дальше, если Василиса потонет, ведь для людей это точно гиблое место. Он полежал там столько и ничего, отколося, отряхнулся и вышел на свободу, а она что?

Нет, он сам готов был в какой раз там потонуть, но Василису спасти.

Что это было, минутный порыв или упырь стал перерождаться, кто его знает, чародейка едва поспевала за ним. Понимая, что он снова по неопытности и наивности может влипнуть в какую-то историю, а за Василису кот ее загрызет, а волк еще и поможет.

Чуть ли не с самого рождения царевны эта парочка так носится с ней, что просто диву даешься, словно у них других царевен нет, вот хотя бы эта, которая лягушка. Она-то в помощи больше нуждается, но и волку и коту нужна только Василиса, упрямые как черти, и бороться с ними бесползено.

Уж если кто-то и нуждается в помощи, так именно она, а не Василиса, но если бы Банник не проболтался, а упырь не принял бы все так близко к сердцу, то они бы ничего не заметили или сделали вид, что не замечают.

– Ну, получит у меня Банник, – твердил упырь, если с Василисой что-то случиться, я не знаю, что с ним сделаю.

– Ладно, ничего с ней не случится, зато может быть, лягушку спасем, ведь ей сидеть и ждать тут нового царевича не один век придется, а это уже никуда не годится, – твердила Ажбета.

Она во всем старалась найти что-то хорошее, полезное, должен же кто-то думать и что-то решать, а не только рваться в болото без оглядки.

Хотя в данное время ей надо было оставаться с Соловьем и остальными и разбираться с драконами, которые в разных местах начали вылупляться из яиц, но там и без нее много народу, – решила ведьма. А тут, если сейчас за лягушку не взяться, то до нее вообще никогда очередь не дойдет, нет, нельзя откладывать назавтра спасение лягушки, и Василиса им с упырем не даст этого сделать.

Правда от леса мертвых стал доноситься какой-то то ли свист, то ли вой, так и не разобрать, но они шли на болото.

В лесу мертвых, даже если там какой дракон и народился, ничего страшного случиться уже не может, на то он и лес мертвых, чего не сказать о гиблом болоте. Что-то они часто там появляются в последнее время. Прежде случалось годами туда не заглядывали, а теперь вот чуть ли не каждый день там появляются, и к чему бы это? Но операция по спасению лягушки с легкой руки Василисы началась…

Хорошо, что и упырь и ведьма быстро догнали царевну, она шла довольно медленно и не могла уйти далеко, иначе, трудно даже представить, чем этот поход мог бы закончиться.

Василиса прыгала из стороны в сторону (это на болоте-то), потому что то тут, то там у нее из-под ног выпрыгивали лягушки, и бросались в разные стороны, никто их прежде не тревожил, все они были непугаными.

А она забыла уже, зачем сюда пришла и начала верещать и бояться их, словно они могли причинить ей какой-то вред. А ведь лягушки просто обрадовались, часто ли они могли на своем болоте царевну увидеть, да еще пришедшую, чтобы спасти одну из них? И как это всегда бывает, каждая из них была уверена в том, что спасать будут именно ее, а не какую-то другую.

Никогда прежде ничего такого не бывало, вот и радовались лягушки.

Как только Василиса вспомнила, что она шла спасать лягушку, так и успокоилась немного. Все встало на свои места, а тут и упырь подоспел (наверное, их было тут не меньше, чем лягушек), но своего Василиса запомнила сразу, и очень обрадовалась, как только его увидела.

Одной на болоте было жутковато, да и просто опасно для жизни. А с упырем значительно веселее, не было сомнения в том, что он помнит то добро, которое она для него сделала.

Глава 17. Раз лягушка, два лягушка

Как мы с вами успели узнать, пока духи возились с новорожденными драконами, и пытались отыскать Горыныча младшего, Василиса, так и не добравшись до своего упыря, бросилась на болото, чтобы отыскать царевну лягушку, ведь упырь был в надежных руках Ажбеты. Она точно его в обиду не даст.

Подслушивать бывает, оказывается и полезно и опасно, потому что ни Ажбета, ни упырь не рассказали бы ей историю Банника, если бы она сама ее случайно не подслушала, вот и оставалась бы в полном неведении.

Теперь же нашей шустрой царевне хотелось только одного – найти на болоте царевну, которая стала лягушкой, или лягушку, которая еще не так давно могла оказаться царевной. А когда она отыщется, тогда уже и заняться делом, и с упырем чем-то заняться. Упырь никуда не денется, – решила про себя царевна, хотя кот Баюн никак не смог бы разделить с ней такого убеждения. И она ее теперь упорно искала.

На болоте царевна бывала не часто, несколько раз, в одиночестве же не была никогда прежде, догадывалась, что волк ее за такой подход по головке не погладит. Но даже не это главное, ведь там оставался ленивый Болотный, которого не докричишься и не дозовешься, если что-то случится, а самое главное, коварная Болотница.

Уж сколько она людей погубила, чего только не творила, Василиса слышала эти рассказы не один раз. Но вот в эти часы забыла совсем, словно ничего такого и не было в помине. А напрасно она потеряла страх, потому что тут и могли с ней случиться все беды и несчастья.

№№№№№№№

Болотный встретил Василису радушно. На этот раз он поднялся из своего болота и начал ей помогать, сразу же усвоил, что требуется, почему отважная царевна сюда вдруг пожаловала, да когда никого из ее друзей и защитников нет поблизости.

– Царевна, лягушка, – бормотал Болотный, словно пытался понять и убедить себя в том, кого же им искать надо. Умел же он притворяться, можно было только диву даваться от всего этого.

Болотному не хотелось ударить в грязь лицом перед Василисой. И все-таки он никак не мог понять, как тут можно было отыскать царевну, когда кругом исключительно одни лягушки да Болотницы обитают. Если она даже среди них затерялась, то именно затерялась, и не найти ее там никогда, сколько не старайся.

Кащей конечно, парень не промах, трудно найти лучше место для того, чтобы спрятать строптивую дочку, но им-то что всем делать. Как все его косяки можно исправить?

Еще от кота Баюна в позапрошлом годе он слышал, как упряма эта девчонка, она ведь не отступится, пока не найдет свою лягушку – подружку, а что ему прикажете делать? Найдет, расколдует и вместе с ней умчится, а он останется, дворцов у него нет, бежать некуда.

Вот этого понять Болотный никак не мог, а потому сильно опечалился.

Василиса обрадовалась, когда увидела, что Болотный не такой злой парень, как ей казалось, но была еще и Болотница, а вот с ней всегда шутки были плохи, а об этом увлеченная поисками царевна позабыла.

Болотница не только помогать царевне не собиралась, это еще полбеды, но она решила спрятать упыря. А вот это настоящая беда.

А почему она должна была отдавать того, кто ей так нужен? Кот уже успел его похитить, так не пора ли вернуть упыря назад, туда, где он в это время оставался.

Болотница решила, что каждому упырю свое место, и если тебе посчастливилось родиться упырем, то полезай в болото и не разговаривай больше. Она не терпела полумер, и готова была асе сделать, что требовалось.

Когда Ажбета появилась на болоте, царевна поняла, что они не только лягушку не нашли, но еще и упыря потеряли – беда одна точно никогда не ходит по миру. Болотница не сомневалась, что ярость ведьмы страшна, но и она не сдавалась:

– Мой упырь, это кот у меня его украл, вот и не получите его, говорить не о чем, – заявила Болотница.

Ведьма посмотрела на царевну, та на ведьму, а что тут скажешь, если в главном Болотница права. С самим упырем она считаться не собиралась, кто его будет спрашивать?

И что им еще можно было сделать? Добрые дела всегда наказуемы, разве не говорил ей сто раз кот о том, что ими дорога в Пекло и стелется? А когда она кота ученого слушала, вот и получила то, что получила

Глава 18. Побег из мертвого леса

Увлеченные спасением лягушки, мы вместе с Василисой забыли о самом главном, о появлении Горыныча младшего, а не это ли самое главное событие в последнее время. Какой смысла спасать лягушку, если погибнет Змееныш, а с ним и весь остальной мир?

Но Василиса была натурой увлекающейся, а все остальные ученые и не очень коты выясняли, кто родился в дремучем лесу, и как там могло оказаться яйцо Тугарина? И тоже увлеклись и позабыли о том, что есть дела и поважнее, вытащить яйцо или Змееныша из леса мертвых, если он вообще там, а не в другом месте. Теперь ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

Но хорошо размышлять, а когда действовать начинаешь, то все происходит совсем по-другому, вот так и на этот раз.

Соловей отпирался, кот наседал, все запутывалось еще сильнее, а тут еще ворон завопил о том, что Болотница упыря стащила.

Как такое могло произойти, если Болотница сроду своих болот не покидала, сказать трудно, да и думать котам сильно было некогда.

А Баюн так вообще решил, что совершилось возмездие, и просто все встало на свои места, вернулось на круги свои.

А между тем жизнь текла своим чередом, хотя в лесу мертвых ничего никогда не текло и не менялось, но все-таки Горыныч младший вылупился из каким-то образом, непонятно как там оказавшегося яйца.

И можно себе представить как пусто и одиноко ему было в этой вечной тишине и полумраке, где птица не крикнет, лист не шелохнётся, и все погружено в полное молчание. Странно рождаться в таком гиблом месте, но от него ничего не зависело больше, где родился, там и родился.

Грустно, когда первые мгновения твоего пребывания в мире проходят в лесу мертвых, и ты не можешь понять, куда бежать, и кому что сказать.

Так было. Но Горыныч не стал долго ждать, как только поднялся и обсох немного, так и бросился из леса мертвых, подозревая, что есть совсем другом мир, в котором ему будет уютнее и теплее жить.

Надо сказать, что каким-то чудом, он нашел ту единственную лазейку, позволившую ему вырваться в мир живых. В первый день жизни без посторонней помощи, это было скорее похоже на чудо, но было.

Горыныч бежал к дремучему лесу со всех лап, но вот беда, там его подстерегало болото, и старая наша знакомая Болотница, которая уже заполучила упыря и этому была рада, а тут еще и Горыныч – не может быть. Но было.

Она оказалась изворотливой, и сцапала все-таки Змея, оказавшегося доверчивым, и еще не ведавшего о том, что духи могут быть такими коварными созданиями.

Болотница со всех сторон оглядывала добычу, усадив его перед собой на кочку и приговаривала:

– Теперь Горыныч точно женится на мне и унесет меня из этого болота, а не захочет этого сделать, тогда я тебя удушу, глазом не моргну, как хорошо, что ты сам ко мне прибежал, а то гоняйся за вами по всем лесам. Украсть бы пришлось, а так все хорошо получилось, теперь заберу я тебя и никому не отдам, и не надейся.

Все шесть глаз Горыныча были направлены на Болотницу, но тут же возник Летучий мышонок:

– Ты что творишь, отпусти Змея, ведь он должен всему лесу счастье принести, а ты только о себе и думаешь.

Болотница разозлилась пуще прежнего:

– Хватит верещать, будет вам счастье, вы его у меня точно получите, -злорадствует Болотница Марфа, -вот стану женой Горыныча и у всех счастье будет. А если нет, тогда на себя пеняйте, лети и расскажи Змея, где его Змееныш оказался. И пусть поторопится, мне долго ждать нечего, жениться, так жениться, нет, так пусть прощается с сыночком своим. Надеюсь, головы свои он еще не растерял, не надо ему подсказывать, какое решение принимать.

Она вцепилась в Змееныша, и на время даже про упыря забыла, а тот от нее благополучно сбежал, не стал дожидаться, пока она про него вспомнит.

Так Болотница и поняла поговорку о том, что когда что-то находишь, то обязательно что-то теряешь.

Тяжело вздохнула она и решила, что станет крепче держаться за Змееныша, уж его точно не упустит.

Глава 19. Спрятал одного, нашелся другой

А тем временем обнаружив только скорлупу от яйца, и выяснив, что Горыныч уже родился и куда-то исчез, скорее всего, сам утопал, сообразительным, видно оказался, целых три головы все-таки, так вот коты и Соловей бросились по свежим следам, радуясь, что они оказались такими сообразительными следопытами. Но радовались они рано, потому что следы эти привели их если не в Пекло, то на болото, и еще неизвестно, что лучше.

В Пекле уже тонуть некуда, дальше не провалиться, а вот на гиблом болоте всякое может случиться. Так что все оборачивалось печально и не так, как им того хотелось.

Но не могли же Соловей и коты – лесная служба спасения, бросить новорожденного Змееныша, который непонятно как оказался в лесу мертвых, и теперь вот оттуда в болото угодил. Нет, у них тогда была такая установка:

– Сам тони в болоте, а детеныша спасай. Да еще в год Дракона, когда без них все равно потонешь, но немного позднее.

Наши следопыты замерли и прислушались. Стояли так долго и завороженно, должны они были что-то услышать.

Болотница возилась с лягушками, она вдруг вспомнила про то, что одна из них должна оказаться принцессой и, оставив Горыню, так она назвала Дракона на кочке, поглядывая на него издалека, перебирала лягушек:

– Сколько вас тут развелось, – ворчала Болотница, – лягушек уйма, а царевна все равно только одна, и что с вами со всеми делать? Отправляйтесь к Горыне и берегите его хорошенько, смотрите у меня. Если куда пропадет Змееныш, сама лично в костер вас побросаю и в болоте утоплю, вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю.

Высвободившись из цепких пальцев Болотницы, лягушки летели в разные стороны, кто-то и до дракоши долетал, и он старался их ловить, так, что один раз чуть не свалился со своей кочки.

Одна из лягушек попала в лапы Соловью, и так истошно закричала, что тому пришлось ее притопить немного, чтобы Болотница ничего не почувствовала, не поняла, что он поблизости находится.. Вроде обошлось на этот раз.

Коты послали Соловья к кочке и стали отвлекать Болотницу, рискуя оказаться в воде вместе с лягушками.

Макар шлепнулся в воду и так пронзительно закричал, что Болотница бросилась к нему. Наверное, остатки доброты были даже в ее душе. Да и зачем ей утопленный кот, живой всяко лучше.

Но кот не надеялся на многое, уже спасенного она могла его забросить еще дальше, как только обнаружит главную пропажу.

Но кот успел поблагодарить ее и убежать подальше, когда раздался ее истошный вой. (Болотница убедилась, что добрыми делами дорога прямо в Пекло и стелется).

– Что вопишь, как резанная, – услышала она голос своего муженька Болотного.

– Змееныш, Горыня пропал, пока я одного кота спасала, второй его и украл. Вот как можно котам доверять?

– Как кот мог украсть Змея, тут нужен был кто-то покрупнее, – стал размышлять Болотный.

– Конечно, Соловей, – крикнула она сердито, – кто еще мог так обнаглеть, ничего он у меня попляшет. Я вот почувствовала, что он где-то рядом, но ушам своим не поверила.

– Смотри, может, женился бы, а так передумает.

– Заставишь его жениться, – топнула куриной ногой Болотница, и брызги полетели в разные стороны. Прощай мечты, а как хорошо все начиналось.

– Скажи ему спасибо, узнай Горыныч, что ты творишь, да он бы тебя на лоскутки порвал, а так цела останешься.

Коты и Соловей торжествовали, им удалось собрать в заповедном лесу трех Змеенышей, и жизнь хороша, и жить хорошо и славно. А счастья им точно привалило, хотя и забот прибавится.

Глава 20. Кто хочет стать царевной?

Болотница приуныла, но ненадолго.

Она вспомнила, что у нее еще остались лягушки, раз уж и упыря и Горыни они лишилась, то надо хотя бы царевну отыскать, и тогда у нее останется хоть что-то в руках, какая-то власть над царевичем. Конечно, не так много, как хотелось бы, но все-таки.

Но для начала, понимая, что все не так просто, Болотница собрала всех лягушек и сказала им о том, что все в их лапах остается, смогут они умными да хитрыми оставаться, вот и будет у них радость в мире этом.

– Спасти вас может царевна Василиса, конечно, не всех, а только одну или двух, на всех лягушек царевичей не напасешься, это точно, но все-таки лучше, чем ничего, у каждой есть возможность царевной стать да во дворце царском жить.

Лягушки переглянулись, они радостно запрыгали по кочкам, и каждая хотела прыгнуть выше других, чтобы доказать, что именно она достойна спасения и царской доли.

Как расшумелись, как распрыгались наши лягушки – просто тихий ужас, даже в лесу мертвых души стали пробуждаться.

Упырь, все это видевший и слышавший, правда издалека, понял, что коварству Болотницы нет конца и края, им всем с лягушками не управиться ни за что на свете.

– Не найти тут ту единственную, о которой говорил Банник, ведь Болотница им так мозги запудрила, что каждая себя единственной считает, а на самом деле все не так.

– Убирай всех лягушек и хватит им голову морочить, ничего у них не выйдет, – говорил упырь, но к Болотнице не приближался, знал, как легко можно в этой топи снова оказаться, а что потом делать?

Оказаться снова в тихом омуте, или гиблом болоте – что лучше никто не ведает, но плен он даже в море Черном не только в болоте плен, упырю совсем не хотелось. Ему уже понравилась вольная жизни, и Ажбета с ним сжилась, и к Василисе он привыкать стал, да и все остальные были вполне милы и хороши, ничего не скажешь… Вот потому он решил бороться за свою свободу и независимость. А что еще было делать, пока ее не отняли окончательно и бесповоротно. Надо было сражаться. И боевой дух его в один миг окреп, и цель была ясна, и намерения твердыми, бери да сражайся, сколько душе угодно.

Наверное, так4 герои и рождались самые настоящие из ничего и были они потом уже смелы и отважны, а сначала на болотах, рядом с ведьмами и закалялись

Потому Болотница поняла, что не выйти ей замуж за Горыныча, даже до упыря не дотянуться. Так теперь и останется одна одинешенька, а что делать, если руки коротковаты, других все равно у нее нет и быть не может.

И почему только ей такая судьба досталась, за что ей такое страшное наказание? Она не могла ума приложить, и изменить тоже ничего не могла.

Надо смириться с тем, что есть, с болотом своим, как бы трудно это не было, а было очень трудно. Но самое главное, что жизнь на этом не заканчивалась, она продолжалась, и как порой говорили Кикиморы и пряхи, все может еще измениться до неузнаваемости.

И Болотница в глуши ждала перемен, понимая, что век у нее долог, и всякое еще может быть, даже то, чего по ее разумению быть совсем и не может, а оно возьмет, да и случится.

Глава 21. А потом пришел Кромешник

Но так просто все не закончилось. Как только ушел упырь, тут же и появился Кромешник. Эти парни, живущие на грани миров, а потому много знающие и о том, и об этом свете, всегда приходят неожиданно, внезапно, когда их не ждали и не звали. В этом и состояла вся прелесть их вторжения, неожиданность и чаще всего не слишком приятная.

Вот и этот не заставил себя долго ждать. И как скоро выяснилось, и его тайное дело было связанно с лягушками. И не с простыми, а с заколдованными лягушками, знамо дело. Так что обычные лягушки могли не суетиться и жить спокойно.

Что это за напасть такая была, кто его знает, только ничего бы он просто так не стал делать, а помогая одному, обязательно мешал кому-то другому, потому что для всех хорошим не будешь, всем не помочь.

Болотница, ничего не боявшаяся в этом мире, теперь вдруг страшно испугалась – с Кромешниками шутки плохи, а с перепугу не сразу поняла, что же от нее требуется, только глаза на него таращила, да мычала что-то невразумительное.

Кромешник, видя, как она бестолкова, сердился все больше и больше.

– А ну – ка подай вон ту лягушку, – потребовал он, – сколько ты мне можешь голову морочить.

– А зачем тебе она? – осторожно спросила Болотница, соображая, какую выгоду можно из всего этого извлечь.

– Надо значит надо, – не сдавался Кромешник.

Почему интересно, он должен рассказывать о том, что хочет делать и что ему нужно?

– Это тебе не поможет, – говорил он Болотнице, – потому что нужна она Серому волку, а не царевичу, а с волком шутки плохи, сама знаешь. Так чтио пошевеливайся, меньше говори, а больше делай.

Болотница и сама понимала, что с волком шутки плохи, потому махнула рукой, да и бросила Кромешнику ту лягушку, на которую он указывал только что своим длинным пальцем с острым ногтем.

№№№№№№№№

Но что же заставило Кромешника нестись на болото за этой самой лягушкой?

А случилось все так, накануне он проиграл Лешему мертвого леса Арсению, угрюмому и злобно-мстительному типу в кости, и вот такое у того оказалось желание, пойти на болото и отыскать лягушку для серого волка, а долг всегда платежом красен, делать Кромешнику было нечего, исполнять надо. Вот так лягушка у него и оказалась нагадано – нежданно.

Но что же в это время делали наши коты? Да ничего особенного, они возились со своими подрастающими Змеями, потому что время летело стремительно, а Змеи еще должны были матереть и расти, пока самим сил набраться, ведь спасение мира – совсем не такое простое дело, как может сначала казаться. Слабым да неказистым с ним никак не справиться, надо быть сильным и могучим.

Сами ли себя назначили Макар с Баюном воспитателями Змеев или просто все так сложилось, кто его знает, но потерев лапы, они взялись за дело, и у них все прекрасно получилось.

Вот если бы не отвлекали их от главного, и времени чуть больше было, то и жаловаться не на что. Но время таяло, как прошлогодний снег, котов дергали то туда, то сюда, а Змееныши вовсе не все схватывали с первого и даже второго раза. И хорошо было в мечтаниях, а на деле все оказалось не так и прекрасно, как думалось сначала.

Хлопот прибавилось, коты порой сердились и думали, что им делать дальше, как бы в грязь мордой не ударить. И с каждым днем это становилось все труднее и труднее.

Яга им проколы и промашки никогда не простит, можно и не надеяться.

Но как же медленно текло время, казалось, что оно совсем остановилось, и это их сильно огорчало.