Любовь Сушко
Чудные мгновения. Уроки литературы

УРОК 18 ВОЗДУХ РУССКОГО СЛАВЯНСТВА

Б. ЧИЧИБАБИН «ЧЕРНИГОВ», «СУЗДАЛЬ», «ПСКОВ»

Сегодня, когда мы заняты поиском национальной идеи, а вся литература ХХ века – сплошная идеология, и торцы ее разделены на два лагеря, за и против социалистического строя, то и мы вынуждены были думать о том, что все началось после 1917 года, когда на самом деле именно тогда с русской литературой, как и историей славянства было покончено.

И тем более удивительно, что не где-то среди русского зарубежья, а рядом с нами, правда, не в столице, а провинции жил удивительный поэт Б. Чичибабин, который был вне идеологий и систем, и размышлял он в большей мере о прошлом и грядущем, никак не связанном с конкретным строем и какой-то партией.

Он нам рассказывал о древних городах домонгольской Руси, и смел нелестно думать и писать об обеих наших столицах новоиспеченных. Потому что, как выясняется, и до Москвы, появившейся только в середине 13 века, стараниями хитрого и коварного Ивана Калиты, были древнейшие, прекраснейшие исконно русские города. Где и обитал дух русичей, который никакой подлый и коварный князь истребить не мог. Мы небрежно относимся к истории нашей Средневековой и смутное имеем о ней представление, к великому сожалению.

Вслед за строчками его стихов мы и отправимся в три русских города: Чернигов, Суздаль, Псков, и еще раз вспомним о том, что только в 14 веке князь Иван Данилович подло купил ярлык на великое княжение у хана, и убил в орде Тверского князя Михаила, а потом и сына его Александра. Потому история Москвы так тесно связанна с историей орды, без которой она и не была в этом мире, и истреблялось из памяти все, что было до этого времени, и светлое наше победное прошлое, которое был связанно с периодом викингов.

Но история справедлива, старший сын его князь Симеон и братья его пали во время чумы, и если бы не внук, князь Дмитрий, то не смогли бы они удержать этой кровавой власти в своих руках.

Вот о чем заставил нас задуматься поэт Б. Чичибабин.

Но именно до Москвы, когда все стало продаваться и покупаться, и была та жизнь, тот дух русского славянства, который князю Ивану и его потомкам удалось истребить навсегда.

Мы не можем изменить ход времени, история не может быть изменена, в том ее горькое преимущество перед настоящим, хотя она переписывалась не раз в угоду тому или другому князю. Но у нас остаются поэты, которые и напомнят нам о том, о чем стыдливо молчат историки.

ЧЕРНИГОВ

Мы видим древний град, из которого в свое время был вероломно изгнан и только в конце жизни вернулся туда князь Игорь, герой, а возможно и автор «Слова о полку Игореве». И перед нами раскинулся город

Монастырский, княжий крепостной.

Поэт примерно в Игоревы времена нас и отправляет, когда не было еще Москвы, и он оставался столицей земель русских, одним из крупнейших городов:

Нет еще московского Ивана,

И душа заветна и желанна.

Золотая русская пора.

Он стоит, не зная о Батые,

Смотрят ввысь холмы его святые,

Золотые реют купола.

Как прекрасно было бы пройтись по этому удивительному городу, и заглянуть в мир, который так чудно для себя обустроили наши предки далекие.

Нас не случайно приучали к поздней истории в том изуродованном варианте, в котором она и была записана, потому что тогда, под татарщиной поганой мы лишились своей самобытности и первозданности, и бездуховность в рабстве и страхи стала неизбежна.

Провалы во времени, забвение доброго и светлого, не могло не породить тех чудовищ, которыми и стали позднее наши властелины. Могли меняться люди. Но древние города оставались неизменными – вот что самое главное в нашем прошлом, недаром, татары стремились разорить и сжечь их дотла, хотя в том не было для них никакой необходимости. Но они жили, и взирают на нас из своего неведомого времени:

Так живет в раденьях и забавах,

Шлют в наш Кремль послов своих лукавых,

Царь индийский да персидский шах,

Мы знаем из той же истории, что именно в Чернигове язычество было неистребимо, и еще князь Игорь, разуверившись в христианстве, строил капища для языческих богов, чем и снискал укор со всех сторон:

Тени душ витают на погосте,

И горят рябиновые грозди,

И течет по берегам река,

И покой от веры и полыни,

Никакой империи в помине,

Это просто средние века.

Еще на поле Куликовом, рядом с живыми будут сражаться их предки, и видели князья своих святых Бориса и Глеба, которые спустились к ним с небес и именно этим объяснят русичи свою победу над татарами, и искренне верили славяне в то, что «наши мертвые нас не оставят в беде»

И можем мы подписаться под горькими, но объективными строчками поэта:

И смотрю с холма на храмы божьи,

Проклинаю все, что будет позже,

Братний спор, татаров и Москву.

Это три неотъемлемые части, которые и уничтожили древний славянский мир.

СУЗДАЛЬ

Из летописей средних веков мы знаем, что центром земли русской в то время было именно Владимирско-Суздальское княжество. Здесь по воле судьбы оставалось сердце славянства нашего, когда Киев перестал играть свою столичную роль, и город, который строили Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский и князь Всеволод Большое Гнездо, был по-настоящему прекрасным:

А не было чуда небесней, чем ты,

Ах, девочка Суздаль.

Мила и прелестна, добра и нежна,

Во всем православье,

Из сказки царевна, из песни княжна,

– так выглядел этот удивительный мир, который с невероятной любовью не только для себя, но и для нас строили русские князья:

Ты ж дремлешь, серебряна и голуба,

Средь темного мира.

Осталось главное, святыни, кремли, храмы – отсвет той красоты, которая остается неизменной. Но это было не сказкой тогда, а частью нашей реальности.

Так весело сердцу, так празднует взгляд,

Как будто Иисус дал

Им этот казнимый и сказочный град —

Раздольную Суздаль.

Церкви отражаются на глади воды, и мы бредем по миру, где обитали наши предки. И можно гордиться тем, что у нас были такие древние, такие прекрасные и по настоящему русские города, где навсегда поселились души наших предков.

ПСКОВ

Третье стихотворение поэта обращено к еще более таинственному городу, расположенному на границе миров, Пскову, который потом вечно переходил из рук в руки, там останавливались изгнанные из своих уделов князья:

Милый с небом в соседстве,

Город набожных снов,

Нам приснившийся в детстве

И отысканный Псков.

Это мир, где рождается сказка, к нему необходимо присмотреться и прислушаться каждому.

В русской сказке, в Печорах,

Что народ сотворил,

Слышен явственный шорох

Гармонических крыл.

Эта гармония оставалась в древности, от нее и след простыл в двух последних столицах, где все было замешано не на ладе, а на крови и насилии лютом. НЕ ангелы, а вечные их противники творили этот жуткий мир, а в Пскове все было устроено совсем по-другому:

Бог во срубе небесном,

Тот, чьих сил не боюсь,

Только с вольным и честным,

Заключаем союз.

Первый поэт в ХХ веке осмелился посмотреть правде в глаза, и сказать нам всем о самом главном и бесценном. И если в чем-то мы и можем искать национальную идею, то в этих прекрасных городах, которым нет больше равных.

Пусть величье простое,

Неприглядно на вид-

Побежденный в истории,

В небесах устоит

Мрет в луче благодатном

Государева мощь,

И ладонью подать нам,

До Михайловских рощ.

Уходят царства и цари, от них не остается следа, но чудом уцелевшие русские города остаются, и напоминают нам снова и снова о духе древнего славянства, который живет в древних их камнях и в наших душах.

А поэт шлет проклятие императору Петру, который окончательно уничтожил все, что еще оставалось до него:

А Русь ушла с лица земли,

В тайно хранительные срубы,

Где никакие душегубы,

Ее обидеть не могли.

Но рано или поздно все будет расставлено по местам, и мы сможем понять, что же было и что стало, что в разные времена со всеми нами происходило. И русские поэты нам в этом помогут.

УРОК 19 Б. ЧИЧИБАБИН «ТЕБЕ, МОЯ РУСЬ»

Поэт, в какое бы время он не жил, не может не писать о своей стране, особенно если он живет в России. Именно литераторы, а не историки, оставят нам те размышления и художественные образы, которые навсегда останутся в нашей памяти. И новые поколения именно по художественным произведениям будут знать, как мы жили и какими были.

Только прочитав «Слово о полку Игореве», мы обращаемся к той эпохе и пытаемся разобраться в хитросплетениях судеб героев и тех интригах, которые творились. Сами историки редко могут возбудить любопытство читателей.

Но в конце ХХ века, когда, когда большинство из стихотворцев славили готовую рухнуть партию и ее вождей, было немного поэтов, которых интересовал не ХХ век в отрыве от всех остальных событий, а вся наша многострадальная история входила в их стихи.

Так уж вышло, что последними о Руси и России писал А. Блок в самом начале ХХ века, и те поэты и писатели, которые оказались за границей в изгнании. И самыми проникновенными строками, к ней обращенными, были стихи В. Набокова. Но им легко было смотреть на Россию из своего достаточно благополучного зарубежья. А у нас и названия такого для страны не было.

И первым осмелился размышлять о судьбе своей страны здесь поэт Б. Чичибабин, никогда не живший в ее столице, и писавший из своей провинции.

Только в 1991 году появился его сборник «Колокол» и он рассказал о своем страстном отношении к этому миру и ко всем, кто живет на этих бескрайних землях.

Он пытался показать нам этот мир, и постарался воскресить в нас дух древнего славянства, о котором не знали или давно позабыли.

Самое его яркое стихотворенье, обращенное к стране, которую он называет Русью:

Тебе, моя Русь, не богу, не зверю,

Молиться молюсь, а верить – не верю.

Еще М. Волошин размышлял о том, которая была желанной невестой для любого заморского князя, но отдалась самозванцу и разбойнику. И Б. Чичибабин раскрывает нашу горькую историю в таком же ключе:

От плахи до плахи, по бунтам, по гульбам

Задор пропивала, порядок кляла, —

И кто из достойных тобой не погублен.

И встают перед нами лица тысяч и тысяч расстрелянных, замученных в лагерях, изгнанников и скитальцев, которым и там, где они оставались, снились расстрелы и их уничтоженные усадьбы, где озверевшие бунтари жгли не только старинную мебель и украшения, но что еще страшнее – книги и храмы. Такое кроме нашей страны совершалось только в фашистской Германии.

Но самые горькие и страшные противоречия остаются здесь с нами.

Нет меры жестокости, ни бескорыстью,

И зря о твоем же добре лепетал,

Дождем и ветвями, губами и кистью

Влюблено и злыдно еврей Левитан.

Все наши противоречия и в истории, и в реальности, были интересны сытому западу, но художникам здесь жить было невыносимо, потому что все здесь перевернуто с ног на голову:

Уж как тебя славили добрые люди,

Бахвалы, опричники и палачи.

Вероятно, поэт вспоминает сцену допроса Иешуа Понтием Пилатом, когда тот всех называет добрыми людьми и пытается доказать своему палачу и мучителю, что злых людей не бывает, от природы они все рождаются добрыми. Но мы остаемся в этом мире, у нас нет и не может быть другого. Вот об этом и говорит нам с горечью Б. Чичибабин:

Я вмерз в твою шкуру дыханьем и сердцем,

И мне в этой жизни не будет защит,

И я не уйду в заграницы, как Герцен,

Судьба Авакумова в лоб мне стучит.

И в этом мире, который воздает и воспевает удивительный поэт, несутся вдаль по этой земле «лошадки Бориса и Глеба», которых не может догнать Святополк Окаянный, стоят самые прекрасные и первозданные города наши во всей своей древней красе. Они напоминают нам о том, удивительном мире, каким была Русь до монгольского завоевания. Поэтом дается нелицеприятная оценка деятельности Петра, окончательно разрушившего первозданность страны. И автор пытается воскресить и оставит в нашей душе удивительный мир, за что мы ему и благодарны сегодня.

УРОК 20 ФАУСТ – ТРАГЕДИЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

МЕФИСТОФЕЛЬ В ТРАГЕДИИ ГЕТЕ

Среди всей нечистой силы наибольшую популярность в устных преданиях, шагнувших на страницы литературных творений, приобрел демон зла, поднявший бунт против бога, это Дьявол, Люцифер, Воланд, Мефистофель, черт.

Само имя Мефистофель, переводится как обманщик разрушитель. Навеяно оно немецкими романтиками. Главное занятие этого персонажа – без устали сеять зло, смущая, губя людей.

В мир он проникает через зеркала, озерную гладь и чаще всего появляется со своей свитой, помощниками, чаще всего это черный пес (пудель), черный кот, ворон, которых после заключения сделки оставляет, как напоминание о себе самом. Сам этот дух может тоже оборачиваться, принимая облик животного.

Мефистофель зол, энергичен, безнравственен, с усмешкой он вкрадывается в доверие, вероломен, соблазняет грехом и наслаждением и губит невинные души.

Он всегда оказывается рядом с теми, кто сомневается и готов совершить грех, готов исполнить желания человека, и даже совершает чудеса. Но за это требуется расплата, потому что ничего не делается просто так. И человек остается в его власти, растоптан и унижен.

Это он советует Гретхен утопить ребенка, подсыпать яд ее матери, убивает Валентина. Фаусту внушает чувственность, толкает к лжесвидетельству. Даже познания и исследования становятся первым шагом к разрушению мира и покоя в душе человека.

Фаусту хочется все знать и господствовать над природой, открыть все тайны, познать низость и величие человеческой жизни, для которого никакой жизни не хватит. Но по Библии процесс познания считался первородным грехом и злом для мира.

Он понимает, что зло движет миром, иначе мир погряз бы в бездействии и давно погиб. И в прологе мы видим, что сам Бог посылает Мефистофеля, чтобы он расшевелил лучшего из людей, все время толкал его к действиям.

И призвание этого беса – смущать, вводить в грех, разрушать.

Второе – служить палачом порока, воздавать за грехи, это они приставлены в аду к котлам с горящей смолой.

Дьявол сам губит душу, сам ее казнит и наказывает. Недаром для эпиграфа романа М. Булгаков выбрал строчку:

«Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», а дальше он продолжает: « Я дух, все отрицающий и, поступая так, бываю совершенно прав, потому что все существующее кончает непременно погибелью, вследствие чего лучше было бы, если бы оно не существовало совсем. На этом основании все, что вы называете грехом, разрушением или, короче говоря, злом, моя настоящая стихия».

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА ФАУСТА С МЕФМСТОФЕЛЕМ

В «Прологе» действие происходит на небесах, когда появляются Господь и архангелы, среди них неожиданно возник Мефистофель. Гете вольно трактует «Библию», и спокойно помещает он беса на небеса.

Ангелы воздают хвалу солнцу, небу, Господу, они далеки от мира, потому речи их монотонны и однообразны. И только тот, кто ведет себя вольно и готов немного развлечь и самого повелителя. Мефи дерзок и напорист, он ни с кем не собирается считаться. И сразу же сообщает всем, что главная его забота о человеке:

Мне нечего сказать о солнце и мирах,

Я вижу лишь одни мученья человека.

Хитростью и обманом добивается он пари с Богом на душу лучшего из людей – Фауста, ученого, мага, чернокнижника, которому известно значительно больше, чем остальным. Разум – это отблеск божественного света, стал горем для человека, потому что он не может им правильно распорядиться.

У Мефи получается двойное пари – с Богом, – за душу Фауста, и ему нужен в награду только триумф победы, с Фаустом – в награду он заберет его душу.

И тут же он дает характеристику и самому человеку:

Человек! Бедняга человек, он жалок так в страданье,

Что мучить бедняка и я не в состоянье.

О Фаусте образно говорит Мефистофель: он вечно в мечтанья погружен, желает несбыточного (звезд с неба и всех высших наслаждений на земле. И он мечтает о главном: поиграть с ним, как кошка с мышью.

Почему бес выбирает душу Фауста из всех людей?

Ему не нужен слабый, для него он кажется достойным соперником. Он на все готов ради познаний, сам ищет и зовет к себе беса. Они нужны друг другу.

Бес необходим и богу, и он объясняет, почему дает ему спутника такого:

Слаб человек, покорствуя уделу

Он рад искать покоя, потому

Дам беспокойного я спутника ему

Как бес, дразня его, пусть возбуждает к делу.

В первой сцене на земле, столкнувшись с Фаустом, мы видим, что главное состояние его души – скука. Он познал все известные на тот момент науки: богословие, медицину, философию, юридические науки, от них перешел к магии, но нигде не мог найти истины, не мог ответить на главные вопросы, а ему хочется, чтобы открылись тайны природы.

И тогда он начинает вызывать духов. Чертит пентаграмму, которая должна его защитить от воздействия духов, читает заклятие и трижды вызывает его. Он обращается к демонам Огня, Воды, Земли и Воздуха.

В тот момент перед ним и появляется Мефистофель, т.к. пентаграмма была начертана неверно, то он и проникает сквозь нее.

И в беседе с ним Фауст уясняет, что и в аду есть свои законы:

Раз связан ад законом,

То может быть возможен договор?

И он оказывается прав, они заключают договор на бумаге (коже самоубийцы) и скрепляют его кровью жертвы. Бес обещает показать все, что ему ведомо, и герои отправляются в путь.

Мефистофель убежден в том, что главная из всех наук – наука страсти нежной, потому Онегин в романе Пушкина стал его главным учеником, и он стал учителем по отношению к Татьяне:

Но в чем он истинный был гений,

Что знал он лучше всех наук,

Была наука страсти нежной.

ПРОГУЛКИ С БЕСОМ. ИСКУШЕНИЕ ГЕРОЯ

Фауст мучается и страдает от скуки. Он понимает, что жизнь уходит, и хочется как-то наверстать то, что было упущено.

Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,

Я слишком юн, чтоб без желанья жить.

С ужасом думает он о том, что ни достиг ни одного желания, нет радости ни на Яву, ни во сне. Он понимает, что смерть прекрасна в двух случаях, в бою и в объятиях женщины.

И остаются только мечты о славе, власти, богатстве, любви, надежде и вере. Мефистофель обещает ему стать рабом и покорным слугой и исполнить все его прихоти, на самом деле – это только притворство. Он собирается как кошка с мышкой с ним играть.

Эта игра закончится, когда он обретет довольство и покой, и с восторгом воскликнет: «Остановись мгновение, ты прекрасно!» в тот момент земля разверзнется и он провалится под землю.

Что же хочет получить Фауст?

Безмерность, беспредел, вседозволенность, смелость без границ, а для этого любые цели хороши.

И они отправляются:

1. Искушение в винном погребе. Бездумное пошлое веселие героя совсем не прельщает.

2. Молодость – на кухне ведьмы. Фауст получает эликсир молодости, а после этого испытывает потребность в страсти.

3. Искушение любовью – это кульминация трагедии. Потому что Мефистофель приводит его к Маргарите. Перед нами невинная 14 летняя девушка.

Именно ее придется искушать Мефистофелю. Это он подсовывает ей да ларца. Сначала в душе ее возникают сомнения и смятения. Она отдает его матери, а та относит в церковь.

Но когда появляется второй ларец, она относит его уже своей подруге Марте, и готова к обману, тайному свиданию, так шаг за шагом и Маргарита оказывается в его власти. И циничность Фауста перерастает в любовь к ней. Он добивается своего, не задумываясь о последствиях.

Сама же Маргарита проницательна, она выделяет в Мефистофеле и гадкое лицо, вызывающее тайный страх, видит, что он плут, хитрец, насмешник, мир ему чужд, на злом его челе печаль, и он никого не любит на земле. При нем унылое сердце больно и она не может молиться, т.е. нет покоя в душе.

Бесу не может не нравиться ее проницательность.

ФАУСТ И МАРГАРИТА

Перед нами один из самых ярких и страстных романов, потому что он подогревается Мефистофелем, но способен ли Фауст соблазнить Маргариту и остаться с ней?

После того, как Фауст добился своего, появился брат Маргариты Валентин, Фауст вынужден покинуть город, потому что раскрылись все злодеяния, которые были совершены, и на дуэли от руки Фауста он умирает – это уже третья жертва преступной их связи.

Но наказание несет только женщина – Маргарита оказывается в тюрьме. Она понимает, что не сможет его удержать, так как он стремится познать мир. Но с Маргаритой он поступает еще более подло, чем грубиян и пошлый злодей Мефистофель, у него на уме:

И мысли все хорошие такие,

То похоть, то проказы воровские.

После всего этого он попадает на Вальпургиеву ночь – омут беспутства и разврата, но дикий разгул не убивает окончательно человеческих чувств в герое. Как напоминание, является призрак Маргариты, и никто не в силах усыпить беса пробудившейся совести.

Этот праздник 1 мая по католическому верованию бесовский шабаш, где собираются все нечистые. В то время как сама Маргарита остается в тюрьме в ожидании казни, и ее посещают страшные видения: убитый в страхе ребенок, погибшая от снотворного мать, от руки возлюбленного ее брат. Она принимает Фауста сначала за палача, когда ему удается при помощи Мефистофеля к ней пробраться. Но ее пугают укоры совести, мысль о страже, о жизни в нищете и изгнании, и после раздумий она остается в своей тюрьме, и решает остаться в руках суда божьего.

Мефи: « Она навек погибла»

Маргарита: «Спасена».

ЧАСТЬ 2 ПУТЕШЕСТВИЯ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ

Если в первой части перед нами познание мира (города), которого до сих пор Фауст не ведал, то во второй части – познание вселенной, надземного и подземного мира.

Вместе с ним мы оказываемся и в иных мирах:

1.Дворец императора.

2. Маскарад.

3. Средневековье.

4. Античность – Елена – любовь к самой прекрасной из женщин. Но сон его отягчается страданиями. Тогда светлый певец Ариэль призывает при помощи забвения облегчить муки Фауста и вернуть его из прошлого в настоящее.

И мы оказываемся вместе с ним во дворце средневекового германского императора, который может потерять свою страну. Астролог предсказывает ход событий, шут в лицо ему говорит правду, Фауста не может прельстить такая власть, он далек оттого, что там в это время происходит. Не прельщает его и высшая красота, и высшая духовность. И тогда ему ничего не остается, как отправиться вместе с героем в первый день творения. И в тот момент, когда ему кажется, что он построил свой великолепный город, тогда и появляется бес, который роет ему могилу. Ему удается получше расположить его бренное тело в гробу, но в тот самый момент душу его похищают небесные ангелы. В эпилоге – завершение спора сил добра и зла. Фауст оправдан. Он поднимается на небеса, потому что на земле он уже пережил все муки ада.

И бесу остается только сокрушаться о том, что произошло:

А где душа? Украли воровски.

Так вот зачем, почуяв дух приманки.

Они у ямы вытянулись в ряд.

Какой удар! Но сам я виноват.

Со мной побившись об заклад

Ценою участи своей небесной

Высокая душа – залог наград

Украдена из рук моих бесчестно.

Но ему ничего другого не остается, как шутить и издеваться над собой, и снова приниматься за дела, потому что всегда и во всем он остается неутомим:

Кому теперь я жаловаться стану?

Кто за ущерб меня вознаградит?

На старости стать жертвою обмана.

Но я позором поделом покрыт.

И при этом он самобичуется так весело, так искреннее, что остается только улыбнуться, глядя на него, и на такой оптимистической ноте и заканчивается вечная драма.

Прожженный старый черт с такой закалкой

Сыграл к концу такого дурака.

Ведь эта глупость до того жалка,

Что даже потерпевшего не жалко.

За весь свой путь Фауст понимает, что в жизни могут быть только краткие мгновения счастья, которые сменяются жуткими разочарованиям, тревогами, потерями. Но высшую мудрость человеку всегда удается понять только в самом конце жизни, он никогда не успевает завершить начатого. Герой слепнет, слышит стук лопат, думает, что продолжается начатая им работа, на самом деле фантастические существа роют ему могилу и руководит всем этим делом бес.

И вечным оправданием для Фауста остается только любовь Маргариты, ничего иного не может быть ему доступно.