Любовь Котова
Дикая. Следы на аномальных тропах

Глава 3
В Зону

Седой разбудил меня в два часа ночи. Я вскинулась, не сразу вспомнив, где нахожусь. В голове еще плавала сонная муть, перед глазами стояло лицо Стаса, печально качающего головой: «Зачем, сестренка?»

– Затем, – буркнула я и, соскочив с печки, быстро принялась собираться.

– Идем быстро и тихо, – напомнил Седой. – Держишься от меня метрах в пяти, двигаешься след в след, делаешь то же, что и я. До Периметра примерно час ходьбы, если напрямую, но мы сделаем крюк. Про ту лазейку даже Карпыч не знает. Надеюсь.

– Не доверяешь ему? – удивилась я.

– В Зоне даже себе доверять не всегда можно. А после той истории с его чудесным спасением… Неважно, – оборвал он сам себя. – Домыслы и слухи. Готова? Тогда выдвигаемся.

До Периметра шли больше двух часов, обойдя далеко стороной военную часть. На рассвете вышли к забору из колючей проволоки, проигнорировав табличку «Стой! Запретная зона! Ведется стрельба на поражение!». Кем ведется – стало понятно при взгляде на стоящие перед забором сторожевые вышки, по одной справа и слева. Уже издали были видны оружейные стволы, торчащие из небольших смотровых окошек наверху.

– Здесь тестируют систему автоматического самонаведения. Военное начальство решило, что сажать по часовому на каждую вышку – непозволительная роскошь, придумали поставить датчики движения. Когда датчик включается – пулеметы на подвижной турели открывают огонь, проскочить под которым нереально. – Седой усмехнулся. – Но система, как обычно, работает только на бумаге. Датчики ломаются настолько часто, что местные техники уже забили болт на их починку.

– А забор?

Седой вместо ответа мотнул головой: пошли.

Пусть датчики и сломаны, но чувство, что я на прицеле, не отпускало меня до самого забора. А там Седой достал из тощего сидора плоскогубцы и ловко перекусил два нижних ряда проволоки, прячущиеся в высокой траве. Прополз сам, знаками показав мне, чтобы оставалась на месте, и следующие несколько минут зачем-то внимательно осматривал землю вокруг себя. Затем, сдвинувшись вбок, махнул рукой: давай. Пусть не так быстро, но я просочилась через забор, и Седой, чуть оттеснив меня, еще какое-то время колдовал, соединяя куски проволоки обратно.

– Дальше идешь за мной точно след в след. Тут минное поле шириной метров тридцать. Шагнешь неудачно – хана обоим.

Ой, блин. От внезапно нахлынувшего страха аж дыхание перехватило. Это что, теперь каждый шаг реально может последним оказаться?

– Чего замерла? – словно в ответ на мои мысли хмыкнул Седой. – Теперь так и будет. Не минное поле – так аномалия, не аномалия – так мутант, не мутант – так бандит. Привыкай. Обратно сейчас все равно не поведу.

Я отмерла.

– Да не собираюсь я обратно!

– Тогда пошли. Чем дольше стоим, тем меньше шансов проскочить. Скоро пройдет патруль, а спрятаться, сама видишь, негде.

Эти тридцать метров, которые мы преодолевали целую вечность, надолго врезались мне в память. Чистое поле, где под землей прячется множество небольших, но увесистых смертей. Я-то ладно, я честно старалась идти по следам проводника, но как он определял, куда можно поставить ногу? Шагал Седой медленно, размеренно, словно принюхиваясь перед каждым движением. Я все движения повторяла за ним, полностью на этом сосредоточившись. Над нами хмурилось небо, пели птицы, но я не видела и не слышала вокруг ничего. Наверное, даже нарисуйся рядом патруль – не заметила бы и его. Но когда остановился Седой, замерла мгновенно. Падать на землю на минном поле очень не хотелось, однако, если Седой вдруг нырнет вниз, заметив какую-то опасность, придется сделать то же самое.

Проводник покосился на меня.

– Все, прошли. Выдыхай.

Только сейчас я поняла, что все это время почти не дышала. Ощущение не из лучших – сердце колотится, легкие разорваться готовы, даже в ушах слегка звенит. Помотала головой, приходя в себя, выдохнула предательски осипшим голосом:

– Я в норме.

– Вижу. – Седой дал мне отдышаться, после чего сказал: – Через Периметр я тебя провел. Давай сюда десять тысяч и жди вон в тех кустах, там чисто. Когда принесу пистолет и КПК, отдашь остаток.

Я отдала ему деньги, и мне снова стало страшно. Хоть и не похож Седой на кидалу, но если он решит от меня избавиться, проще всего это сделать именно сейчас. Направить в аномалию, благо доверчивая девка их различать не умеет, сдать военным, да банально задушить голыми руками. Но я, постаравшись задавить эти мысли на корню, развернулась к нему спиной и осторожно двинулась вперед. В конце концов, противопоставить проводнику я мало что могу, а обижать его излишним недоверием почему-то не хотелось.

– Не обижу я тебя, – усмехнулся мне вслед Седой. Видимо, для него мои метания – как на ладони, даже обидно. – Жди и с места не рыпайся. Это уже Зона. Приду – устрою тебе небольшую экскурсию.

Экскурсия не помешает. Только устроившись в кустах, я наконец осознала сей факт – я в Зоне. В той самой, про которую столько читала в интернете страшных баек и фантастических историй. Ставшие уже классикой ужасов зомби, человекообразные кровососущие твари с щупальцами на месте рта, поля повышенной гравитации, радиационные поля… Здесь мне теперь предстоит увлекательнейший квест – остаться в живых и найти Стаса. Или хотя бы узнать, что с ним стало.

Было страшно, да. Даже лай собак теперь звучал угрожающе. Но по сравнению с донесшимся с запада громким воем этот лай показался сущей ерундой. Вой был похож на волчий – если в Зоне существуют волки, раздавшиеся до габаритов никак не меньше медвежьих. С востока в ответ раздался звук, похожий на бурчание в чьем-то огромном и очень голодном животе. Я сидела и слушала, пригибаясь к земле при каждом порыве ветра. Расстояние до источников звука было внушительным, но спокойнее от этого почему-то не становилось. Больше всего пугало то, с какой легкостью твари Зоны заявляли о своем наличии. Нет, здесь царем природы является вовсе не человек, это факт.

Словно в подтверждение раздалась короткая автоматная очередь, прерванная жутким предсмертным воплем. Меня снова посетила мысль о том, что можно ждать брата дома, а не шарахаться по жуткой Зоне. Отмахнулась я от нее не без труда.

Седой пришел совсем не с той стороны, куда уходил. Вручил сначала чуть потрепанный жизнью КПК, показал, как его включать. На засветившемся экране появилось приветствие: «Здорово, Дикий!»

– Прежний владелец? – поинтересовалась я. Седой кивнул, потом сказал:

– В Зоне настоящие имена не в ходу. Здесь каждый, кем бы он ни был там, на Большой земле, начинает новую жизнь, а новой жизни – новое имя. И… раз уж сложилось так, что тебе достался КПК Дикого, да и девка ты совсем не домашняя, то и зваться отныне будешь Дикой. Так всем и представляйся, а если у кого какие вопросы возникнут – отсылай ко мне, мол, Седой так нарек.

Дикая… А что, звучит!

– Счетчик Гейгера я тебе настроил, в фоновом режиме будет работать. Где трещать начинает – смотри сама, может, лучше это место стороной обойти.

Седой повернул экран КПК ко мне.

– Вот меню. Карта – на ней отображается твое местоположение. Сообщения тебе пока не нужны, но в виду их имей. Случись что – можешь в общий чат написать, попросить помощи. А вот самое пока для тебя главное. Заметки. Будет время – почитай, Дикий парень толковый был, все, что видел, записывал, а повидал он много. Начиная с банальных «мясорубок» и заканчивая «порталами». И с мутантами то же самое. Успел с изворотом пообщаться, псевдоволка лично приручил. Много чего было, а погиб от бандитской пули… С пистолетом обращаться умеешь?

Он протянул мне почти новый «макаров».

– Да, брат учил.

– Это хорошо. Но скажу сразу – против мутантов пистолет почти бесполезен. Разве что кенгов или собак разгонишь. Ну, может, бандюка какого неопытного притормозишь от более решительных действий. Но все же лучше, чем совсем без оружия. Если протянешь в Зоне хоть сколько-нибудь долго, дальше сама разживешься. И вот еще нож возьми. – Он протянул мне охотничий нож с длинным клинком, чуть тронутым ржавчиной. – Пригодится.

– Спасибо, – я отдала Седому оставшиеся деньги.

Вдали снова кто-то завыл – словно голову засунул в большую трубу. Потом оттуда же донеслась автоматная очередь, и все смолкло.

– Что это, Седой? Пока тебя не было, я каких только звуков не наслушалась. И бурчат, и кричат…

– Считай это звуковыми аномалиями, – отмахнулся он. – Они только поначалу жуткие, потом привыкнешь. Тут что-то вроде рупора получается – кричит человек или зверь в одном месте, а звук разносится на много километров вокруг. Некоторые сталкеры и вовсе считают, что это сама Зона так звучит.

– Это как?

– Хрен знает. Кто-то что-то крикнул – а Зона запомнила и потом выдала. Мне тот же Дикий раз рассказывал, что был у него друг, который ни к селу ни к городу любил под нос напевать «Полковнику никто не пишет». Так вот друг сгинул, а Дикий еще несколько месяцев в определенной точке Свалки эту песню слышал.

– Переживал, наверное, сильно, вот и мерещилось, – неуверенно произнесла я.

– Я ему тоже так сказал. Тогда он меня туда отвел, и я эту песню тоже услышал. – Седой помолчал. – В общем, странного и необъяснимого в Зоне много. Но к вечеру Выброс обещают, а нам до деревни еще топать и топать. Вводная тебе та же, что и раньше, – двигаешься ровно за мной, никуда не сворачиваешь, сильно не отстаешь. Пистолет держишь наготове, но раньше меня огонь не открываешь. И назад поглядывай.

Я крепко сжала в руках полученное оружие и стала чувствовать себя чуть-чуть увереннее. Много от пистолета толку или немного, но если хотя бы от собак отбиться смогу – уже хорошо.

На макушку упала первая тяжелая капля дождя. Потом вторая, третья… В небе загромыхало, и на землю обрушились струи воды. Седой, и так шагавший медленно, сбавил темп еще больше. Почему, я поняла только тогда, когда он, резко остановившись, ткнул рукой вперед:

– Видишь?

Что, чуть не спросила я, уже уловив в окружающем пространстве какую-то неправильность. Но что может быть неправильного в дожде, который льет как из ведра?

И тут до меня дошло. На небольшом клочке земли в метре от Седого падающие с неба капли вели себя странно. Они сначала разбивались на более мелкие, а потом… потом словно взрывались, превращаясь в водяную пыль. Выглядело это как множество водяных фейерверков и, наверное, было бы даже красиво – если бы по позвоночнику не пробежала толпа мурашек.

– Аномалия?

Седой вместо ответа достал из кармана обычную гайку и кинул ее в это странное пространство. Гайка влетела… и рассыпалась в мелкую металлическую стружку, брызнувшую во все стороны.

– «Мясорубка», – вынес он вердикт. – Похоже, молодая. Обычно вокруг кровавых пятен много, которые никаким дождем уже не смоешь. Только так ее и можно увидеть: по небольшому искажению воздуха да по пятнам и ошметкам вокруг.

– Если я в нее влечу?.. – спросила я.

– Да. Разорвет точно так же, как гайку. Отсюда и пятна, и ошметки. Или сталкер какой невезучий попадется, или молодой и неопытный мутант. Пес там или кабан, неважно.

Однако. Вот тебе, Люба… Дикая… Зона во всей ее красе.

– До деревни долго еще?

– Километра два, если по прямой. Только по прямой в Зоне никто не ходит. Если не хочешь вляпаться – идти будешь медленно и осторожно, обходя любой участок, показавшийся подозрительным.

– А гайки?

– Не обязательно гайки. Можно и камешки, и щепки, и любые другие мелкие предметы. Большинство аномалий среагирует. Можно определить их границы, а иногда, если совсем прижало, – и пробежать прямо через аномалию, предварительно ее разрядив. Я знаю пару человек, которым таким образом удалось вырваться из ловушки. Правда, работает это только с несколькими аномалиями, да и способ довольно рискованный.

Шум дождя скрадывал шуршание травы под ногами. Мы шли по редкому лесочку, и я никак не могла отделаться от ощущения, что из солнечного июля перенеслась сразу в сырой и промозглый сентябрь: желтеющие кроны деревьев, свинцово-серые тяжелые тучи над головой, промозглый ветер. Радиация так влияет?

Я спросила Седого, и он покачал головой:

– Нет. Здесь, в Предбаннике, радиации не больше, чем в Дитятках. Просто это Зона. Здесь всегда осень. Особенно это в январе заметно – за периметром сугробы по колено, а здесь дожди и листва опавшая.

– И птиц сейчас не слышно.

– Ну, сейчас они от дождя попрятались. Возле Периметра какие-то птахи еще селятся, иногда поутру так поют, что собственных шагов не слышишь, а начиная с Могильника только вороны в небе и кружат. Тихо!

Седой замер, прислушиваясь, и я сделала то же самое. Показалось, или где-то впереди, чуть правее от траектории нашего движения, раздались сначала выстрелы и недовольное ворчание, а потом душераздирающий крик?

– Кошак с Мрачной долины забрел, – прокомментировал Седой. – И кого-то погрыз.

– Тут и кошки есть?

– Есть. Люди отсюда когда уезжали, бросали даже домашних любимцев. В итоге дворовые мурзики под действием радиации и хрен знает чего еще стали раз в десять крупнее и вреднее.

Седой рассказал, что живут коты, кем-то метко прозванные баюнами, в основном в Мрачной долине, но встретить их можно в любой точке Зоны – молодым котам периодически начинает не хватать места, тогда они уходят осваивать новые земли. И если уж заняли какое-то место, то границы охранять будут от любых посягательств. Как и почти все мутанты Зоны. Это хорошо знать, потому что иногда нападения мутанта можно избежать, уйдя с его территории. Если, конечно, он не очень голодный или не ранен.

– А вот за пределы Зоны они не выходят. Чего-то им на Большой земле не хватает. Ученые поначалу пытались отловленных мутантов вывозить за Периметр, но те буквально через несколько часов начинают хиреть и дохнуть.

Через час мы вышли к разбитой, но все же дороге. Не доходя до обочины, Седой снова остановился и принюхался.

– Чуешь?

– Дождем пахнет, – отозвалась я. – Больше ничего.

– На таких вот дорогах любят гнездиться «молнии», а они в сырую погоду становятся еще опаснее. Бьют дальше. Распознать их можно по едва слышимому треску разрядов и запаху озона, но сейчас мы их за дождем можем и не увидеть, и не учуять.

Он кинул гайку так, чтобы та, проскакав по асфальту, остановилась в траве на противоположной стороне дороги. Потом взял левее, чтобы гайка проскакала по дороге вдоль, и она уже через десяток метров словно растворилась в ворохе электрических разрядов. Тут же сильно запахло озоном.

– В Предбаннике аномалии после Выброса свои места меняют неохотно – сдвигаются на несколько метров, и все. Все плюс-минус опасные места можно запомнить. А вот уже начиная с Могильника такое не прокатит, там аномалии путешествовать любят. Сейчас пересечем дорогу…

Над нами громыхнуло с такой силой, что я даже присела. Тут же завибрировал КПК, и на его экране высветилось сообщение: «Приближается Выброс!»

– Общая рассылка, – коротко сказал Седой. – Мы уже рядом с деревней, успеем.

Так и оказалось. За ближайшим пригорком показалось несколько домов, построенных в два ряда вдоль единственной улочки и огороженных забором так, чтобы войти в деревню можно было только по дороге. На входе же, прямо под криво прибитой к столбу табличкой с непонятными буквами «РСБ», стоял парнишка едва ли старше меня с автоматом-коротышом в руках. Охрана, однако. Издалека он смотрелся грозно, но подойдя ближе, я поняла, что моему проводнику он в подметки не годится. И дело не в возрасте. В Седом чувствовалась какая-то спокойная готовность. К чему? Не знаю. В пареньке ее не было и в помине, он весь будто на иголках. Хотя… я, наверное, со стороны не лучше выгляжу.

– Наверх посмотри, – кивнул на небо Седой.

Я посмотрела. Ох, мамочки! Свинцовые тучи медленно, но верно наливались красным, и в считаные минуты все небо до самого горизонта словно превратилось в полыхающий костер. Однако мы уже шли по деревеньке, и Седой показывал мне на покатую крышу отдельно стоящего погреба:

– Вот там Выброс и пересидим.

Со всех сторон к погребу сбегались люди. Я обратила внимание на высокого крепкого парня в тельняшке – когда над головами снова громыхнуло, он споткнулся и схватился за голову, но быстро выровнялся и продолжил бежать к спасительному погребу. К слову, Седой теперь тоже чувствовал себя нехорошо. Спускаясь по лестнице, он явно старался держаться ближе к стене и не крутить головой.

Внизу оказались с десяток сталкеров, и еще четверо зашли следом за нами, в том числе и парень в тельняшке. Он поймал мой взгляд, дернул плечом и сел у стены в самом углу, проигнорировав стоящую рядом сетчатую кровать с засаленным и дырявым матрасом.

– Голова болит, Седой? – шепотом спросила я.

– Да. Это от Выброса. Чем дольше в Зоне находишься, тем чувствительнее становишься. Ты почувствуешь, когда сам Выброс грянет. А это пока так… предвестники.

Земля содрогнулась, и мой КПК, засветившись напоследок словом «ВЫБРОС!!!», погас. Впрочем, как и все остальные КПК в погребе. Наступившую кромешную темноту разгоняло только пламя керосиновой лампы, почему-то двоившееся в глазах. Голова налилась чугуном, ее все труднее становилось держать прямо, и я, не выдержав, села у стенки рядом с Седым.

– Надолго это?

– По-разному бывает. От часа до шести. Учись ждать, это главное умение сталкера.

От противоположной стены тут же отозвались:

– А как же «быстрые ноги п…ы не боятся»?

– Если умеешь ждать и наблюдать – бегать придется гораздо меньше, – спокойно возразил Седой. – Здорово, Хромой.

Я, не сдержавшись, тихо хмыкнула. Или прозвище давнее, или Хромой таким образом сам над собой подтрунивает.

– Это Дикая, – представил меня проводник. – Она у тебя пока осядет.

– Ну, тогда будем знакомы, – кивнул Хромой. – Я, можно сказать, здешний староста. Помогаю новичкам на первых порах, пока они в Зоне осваиваются.

Парень в тельняшке, сидящий в углу, начал раскачиваться, держась обеими руками за голову.

– Седой, у меня же анальгин в аптечке есть.

– Мне не надо, – с ходу отказался он. – Не поможет.

Я аккуратно, стараясь не тревожить голову, встала и двинулась к парню. Ага. Глаза у него мутные от боли, тем не менее на протянутую таблетку смотрит недоверчиво. Я достала блистер, показала название:

– Не отрава, не бойся.

Он подсветил зажигалкой. Хмыкнул, тут же скривился, закинул таблетку в рот и проглотил, не запивая.

– Минут через двадцать должно полегчать, – резюмировала я и вернулась на место. Седой покачал головой:

– Аптечкой не свети лишний раз. За таблетки тут и убить могут. За антибиотики особенно, но и обычные обезболы тоже в цене.

«Человек человеку – волк», вспомнилась мне поговорка. Вспомнилось и шутливое ее продолжение: «А зомби зомби – зомби». Ха, кто бы мог подумать, что однажды я попаду в место, где эта фраза – совсем не шутка?

– Если могу помочь – отчего бы не помочь?

– Тоже верно. Кто вольному бродяге поможет, как не такой же бродяга. Жаль только, не все этого принципа придерживаются. Сейчас спим по очереди, ты караулишь первая. Разбудишь меня через три часа. Заметишь любое подозрительное движение – будишь сразу. Понятно?

– Да.

Я прислонилась затылком к стене. Холодненькая, хорошо. В глазах по-прежнему двоилось, голова гудела как трансформаторная будка, но почти не болела. Это, пожалуй, самое тяжкое – ждать, понятия не имея, сколько еще придется так сидеть. С другой стороны – можно достать фотокарточку Стаса, еще раз всмотреться в полузабытые уже черты лица. Странно. Относительно недавно я проводила брата в командировку на Украину, а полностью восстановить его лицо в памяти уже не получается. Помню, в какой позе он стоял на пороге дома, в какую форму был одет, а вот вместо лица – белое пятно. И чем больше я стараюсь вспомнить, тем больше оно расплывается.

– Эй, рыжая…

Парень в тельняшке аккуратно, чтобы не потревожить дремлющих сталкеров, присел рядом со мной. В тусклом свете лампы мелькнула щетина на скуле, ежик русых волос.

– Помог твой анальгин. Спасибо. – Он увидел карточку у меня в руке. – Что за фото? Если не секрет.

– Брата ищу. Может, встречал его?

Он покачал головой: вряд ли, но карточку взял. Внимательно вгляделся, подсвечивая все той же зажигалкой, и я против воли снова напряглась в ожидании ответа.

– Нет, не встречал. Хромому покажи.

Хм, действительно. Хромой здесь давно живет, если даже про Стаса подсказать не сможет, то уж про охотников – тех, про которых говорил Карпов, – точно будет в курсе. Но уже сейчас понятно, что охотники в Предбанник забредают нечасто (а чего им тут делать?), и чтобы с ними встретиться, нужно сначала обучиться всем премудростям выживания здесь. Перво-наперво – изучить всю информацию в моем КПК.

Я потыкала кнопки на хитром аппарате. Глухо.

– Во время Выброса вся электроника из строя выходит, – прокомментировал мои телодвижения парень. – Зато потом без сбоев до следующего Выброса работает. Батарейки заряжаются, что ли?

– Может, и заряжаются, – ответила я. Протянула ему руку: – Меня Дикой зовут.

– Грек. Будем знакомы. – Он аккуратно пожал мою руку своей, раза в полтора шире. – Обращайся, если помощь нужна будет.

Грек вернулся на свое место. Я задумчиво проводила его взглядом. Чуйка на людей редко меня подводит, и сейчас она мне говорит, что парень камня за пазухой не держит. Он вообще чем-то напоминает мне Стаса. Интересно, что он скажет, если я попрошу его помочь мне поначалу? Изучить местность, познакомиться с местными зверюшками, посмотреть на аномалии… Ведь я прекрасно знаю свои возможности и как выживальщика, и как бойца. А от того, насколько быстро я продвинусь в глубь Зоны, зависит, найду ли я хоть какие-то следы.

…Разбудив Седого, как было сказано, через три часа, я провалилась в сон мгновенно, несмотря на гудящую голову. И впервые с тех пор, как Стас пропал, мне не приснилось ничего.