Любовь Черникова
Тень дракона. Княжна

– Карифа, а у тебя не найдется ненужных чеботов для девочки? – спросила травница.

Аптекарша оказалась жадной и порекомендовала Кафизе раскошелиться мне обувку, раз взялась подбирать бродяжек. Дескать, она ей достаточно отвалила за каменотес, чтобы Кафиза могла нищенке выделить пару монет. Бабки еще какое-то время ругались, а я с удивлением отмечала сходство в их жестах и мимике. Даже выражения они использовали похожие. В итоге мы покинули аптеку, хлопнув дверью, и вышли на улицу. Кафиза, добавив еще несколько эпитетов в адрес склочной бабы, отвязала Тишку, и мы побрели прочь.

Стертые ноги немилосердно саднили. После передышки это особенно донимало, и я прихрамывала на каждый шаг. Сначала думала попросить какое-нибудь снадобье и бинтов в аптеке, да после всей ругани как-то не хотелось туда обращаться за помощью.

– Что еще за каменотес? – поинтересовалась я, чтобы отвлечься.

– Трава такая. Растет на высокогорье, пробиваясь через камень. Плотная очень и весит прилично, но из нее делают много полезного. Вот только время сбора ограничено, вот я и набрала, сколько сдюжила.

– Значит, в том тяжелом тюке был каменотес? Понятно… – протянула я. – А во втором, что?

– Да, всего помаленьку. Рвала, что под руку попалось. Все сгодится и денег стоит. Вот что, Амира, – травница остановилась и повернулась, указывая прямо по улице. – Туда иди, попадешь на рыночную площадь. Там несколько таверн и трактиров рядом. Поспрашивай там о работе. – Она полезла куда-то под фартук и выудила горсточку медных монет. Отсчитала несколько: – Здесь ровно десять ледяшек. Тебе хватит и на чеботы, и на плащ. А если шиковать не станешь, то и поужинаешь сегодня. Не обессудь, больше дать не могу. Самой надо. И ты мне ничего не должна, считай я расплатилась с тобой за помощь. Ох, что-то я притомилась, – она погладила Тишку и посмотрела на мои ноги.

– А ты, вернись-ка в аптеку и попроси у Карифы мазь, а то и до площади не дойдешь.

– Сколько она стоит? – осторожно поинтересовалась я.

– Нисколько! – недовольно буркнула травница. – И пусть только сестра попробует стребовать с тебя за нее деньги.

– Так вы сестры! – обрадовалась я своей догадке.

– К сожалению, – презрительно скривившись, подтвердила Карифа. – Отец у нас общий, чтоб ему покоя не было в чертогах Дракона Прародителя, а мамки разные. Все, иди уж! – травница махнула рукой и побрела прочь по улице.

– Спасибо! – поблагодарила я ее скрюченную годами спину.

Травница не ответила, только бычок махнул мне на прощанье хвостом.

Не то, чтобы я успела привязаться к этой бабульке, но вдруг почувствовала, что осталась совершенно одна в этом неприветливом и незнакомом мне мире. Впрочем, не первый раз я испытывала подобное и дома. Иногда на меня накатывало, и казалось, что мое место где-то не здесь. А где, я и сама не знала… Кажется, такое состояние даже какое-то специальное название имело, правда, я его не смогла вспомнить.

Отмахнувшись от тревожности, вернулась в аптеку. Вместо Карифы теперь за прилавком хозяйничала какая-то молоденькая девушка со светлыми до белизны волосами. Таких я и не видела раньше. И ведь ясно, что она не седая, а именно беловолосая. Надо же!

Я передала ей просьбу травницы.

– Конечно-конечно, я дам тебе мазь, погоди. – Девушка засуетилась, выискивая на полках нужную склянку. А когда заметила мои босые ноги, и вовсе запричитала: – Ох, милая, как же ты без обуви-то осталась?

– Так вышло, – ответила я неопределенно.

– Мне чужие секреты ни к чему, – понятливо кивнула девушка. – Но раз сама Кафиза тебя прислала, я не могу не помочь. Как тебя зовут? Меня Кирьяна, я внучка Карифы, вот бабушке в аптеке помогаю. Но и Кафизу бабушкой считаю. Она меня многому научила.

– Амира, – представилась я коротко.

– Амира… Красивое имя. Благородное. Идем, Амира, промоем твои раны.

Она поманила меня за собой в соседнее помещение.

Комната представляла собой что-то среднее между небольшой гостиной и кабинетом. Справа от входа стоял деревянный диван с мягкими подушками. Слева у окна располагался большой письменный стол, стену напротив него занимали несколько книжных шкафов, забитых тетрадями и книгами. Пустые пространства украшали картины с изображениями растений и цветов. А еще тут был погашенный камин и кресло подле него. Обстановка показалась мне довольно уютной. Уж точно уютнее хижины в горах, где я провела последнюю ночь. И даже уютнее моей комнаты в коттедже, который мы снимали.

Я остановилась, когда вспомнила и этот момент, а за ним и ребят, с которыми мы приехали фрирайдить. И Руслана…

– Амира, сюда! – позвала меня Кирьяна, приоткрыв еще одну дверь, за которой, к моему удивлению, оказалась самая настоящая ванная комната.

Может, не все так страшно, как я себе вообразила, и тут не так уж и плохо с благами цивилизации?Здесь даже было подобие унитаза, выточенное из монолитного камня, напоминающего малахит по виду. Правда, сливного бачка и каких-то еще кнопок я не заметила, а вот в ванной имелся кран. Вполне себе похожий на земные и понятный.

– Вон таз, набери в него воду и обмой ноги. Держи полотенце, – Кирьяна сунула мне в руки чистую с виду тряпицу. – Как закончишь, жди меня на диване, я пока попробую подыскать тебе обувку. Надеюсь, моя тебе сгодится.

Прежде чем я успела что-то сказать, девушка вышла. А я… Раз уж так вышло, бросилась к унитазу!

А как тут смывать? Наверное, по старинке – набираешь воду под краном в ведро и сливаешь? Метод знакомый, не раз опробованный. Мне приходилось жить на съемной квартире, где с сантехникой была настоящая беда.С тех пор как мы спустились с гор, я уже какое-то время мечтала посетить туалет.

На деле все оказалось куда интереснее и вместе с тем непонятнее. Внутри каменной емкости оказалось пусто и чисто. Совершенно никаких неприятных запахов не осталось.

– Ничего не понимаю…

Думать над этой загадкой было некогда, ноги требовали моего внимания, и я, стащив рваные чулки, занялась их мытьем, нагло воспользовавшись куском ароматного травяного мыла. До почесухи тянуло вымыться полностью, но я понимала, что вряд ли успею, с учетом, что придется снять все те тряпки, а потом их надеть. Пожалуй, Кирьяна не оценит подобного злоупотребления своей добротой, так что я довольствовалась малым – вымыла руки и лицо и заодно прополоскала рот, сразу почувствовав себя лучше. Какая-никакая, а личная гигиена.

Едва я закончила, как в дверь постучали.

– Амира?

– Я готова! – поспешила я на выход.

– Садись вот сюда, – Кирьяна указала мне на диванчик и пояснила скромно: – Я немного умею лечить. Недостаточно, чтобы стать полноценной лекаркой, и все-таки. – Она села на низенький табурет перед диваном и скомандовала: – Давай ногу!

Я протянула ей одну, радуясь, что не стала надевать драные чулки. Ожидала, что Кирьяна примется смазывать повреждения мазью, или даже бинтовать. В существование в этом мире пластыря я как-то не верила, но девушка просто принялась водить над моей стопой руками.

Едва я собралась поинтересоваться, не издевается ли она надо мной, как вдруг поняла, что ноющая боль ослабевает и потихоньку сходит на нет. И вскоре осталось только приятное тепло и покалывание, которое поднималось все выше.

– Что происходит? – поинтересовалась я почему-то шепотом.

– Я вылечила тебе ногу. Другую давай, – потребовала девушка, и я не стала сопротивляться.

От ее лечения по икрам и даже по спине бежали приятные мурашки. В натруженных ходьбой ногах образовалась легкость. Исчезла и крепатура, мучившая меня со вчерашнего дня.

– Готово! – радостно улыбнулась молодая аптекарша. – Только бабуле моей не рассказывай. Она не любит, когда я дар применяю, – попросила она, понизив голос.

– С-спасибо. Ничего не расскажу! – пообещала я, в крайнем удивлении рассматривая свои розовые, точно у младенчика, пятки и пальцы без единого пореза и мозоли.

Обалдеть! Выходит, Кирьяна – настоящий целитель! Я пребывала в полнейшем шоке. Не представляла, что такое возможно на самом деле. Магия какая-то, да и только!

– Вот, попробуй примерь, – девушка тем временем поставила передо мной поношенную пару. – Прости, других нет, – смутилась она.

Пожалуй, больше всего местная обувка напоминала привычные мне мокасины, и я не стала отказываться. Бродить босиком по улице то еще удовольствие. Мокасины пришлись мне впору. Нигде не жали и не терли. За что я мысленно сказала отдельное спасибо.

– Как я могу тебя отблагодарить? У меня есть десять медяшек, этого хватит? – полезла я в карман на юбке.

– Ледяшек! – поправила меня Кирьяна. – Смешно ты говоришь.

– Ага, ледяшек, – я протянула ей монетки, хоть и было жаль расставаться с деньгами.

– Это все, что у тебя есть? – поинтересовалась девушка, мрачнея.

– Да, – призналась я.

– Ничего не надо! Это всего лишь стоптанные туфли, которые могли отправиться на помойку. Мне даже стыдно их тебе предлагать, если честно. Ты не похожа на нищенку, Амира. В тебе есть какая-то тайна, – она уставилась так же пытливо, как на меня смотрела Кафиза.

«Ты даже не представляешь, какая!» – ответила я ей мысленно, а вслух сказала:

– Уверена, что я не нищенка. Только вот многое забыла. Кафиза сказала, что это из-за отвара мыше… Какой-то мышиной травы, которую я себе заварила по незнанию в ее хижине в горах.

– Ох! Ты хлебнула отвар мышеяра?! Повезло, что жива осталась! – всерьез испугалась девушка. – Что дальше собираешься делать?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Поищу работу. У вас нет какого-нибудь занятия для меня?

Работа в аптеке показалась мне лучше, чем в таверне. По крайней мере, тут меня вряд ли станут хлопать по заду.

– Убираю я аптеку сама, а в травах ты ничего не смыслишь… – задумалась Кирьяна. – Знаешь что? Приходи завтра, я попробую уговорить бабушку тебя взять, заодно и придумаю, какое дело тебе предложить. Скажи, что умеешь?

– Танцевать могу. Рисовать, – перечислила я осторожно.

– Рисовать это хорошо! – воскликнула Кирьяна. – Погоди-ка!

Она бросилась к большому письменному столу и выудила оттуда круглый карандаш, похожий на угольный, и лист желтоватой бумаги. Поглядев по сторонам, Кирьяна схватила стебель какого-то растения с полки.

– Можешь это нарисовать?

Проблемы нарисовать что-либо для меня не составило, и я быстро накидала набросок растения. Это еще был только эскиз, но Кирьяна выхватила его у меня из-под карандаша.

– Какая красота! Я как раз составляю справочник полезных растений, но с рисованием у меня так себе. Покажу его бабушке, а ты загляни к нам завтра. Надеюсь, смогу ее уговорить тебя нанять.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила я девушку, но спросить насчет ночлега постеснялась.

И без того чувствовала себя обязанной. Не привыкла, чтобы мне незнакомые люди помогали.

Кирьяна будто почувствовала это и сказала:

– Дракон Прародитель завещал помогать тем, кто нуждается. Ты мне ничего не должна, Амира, ведь я сделала малое. Прости, что не могу предложить тебе ночлег, вряд ли это понравится моей бабушке, но если захочешь поужинать, загляни в «Веселого песца». Спроси там Мирану. Скажешь, что от меня, и она тебя накормит. А еще у нее есть дешевые комнаты, по знакомству возьмет ледяшки три за ночь, только шепни ей, что Кирьяна сделает скидку.

Глава 7. Серебряный лед и пять медных ледяшек в неделю

Тепло распрощавшись с Кирьяной, я покинула аптеку и отправилась вниз по улице, глазея по сторонам, и радовалась тому, что до сих пор ни разу никто не опустошил ночной горшок мне на голову. Хотелось верить, что здесь у всех в домах есть такие же чудесные отхожие места, как в аптеке. В чем же там загадка кроется?

Мощеные камнем тротуары тоже были относительно чистыми, никаких подозрительных следов, а запахи… Запахи, как и в любом городе, намекали на человеческое жилье. Аромат свежей выпечки смешивался с жареным мясом. Иногда откуда-то приносило острый запах животных, или тянуло дымком. Бывало, что несло помоями, но откровенного и вездесущего зловония не наблюдалось.

До рыночной площади я добралась быстро. Как оказалось, там не торговали, разве что ходили лоточники со сладостями и выпечкой, да гуляли хорошо одетые горожане.

По центру площади располагался самый настоящий фонтан, на удивление изящный среди серых каменных зданий. Пять драконов, стоя друг другу спиной, изрыгали из пастей воду.

А еще тут был столб с указателями, и к своему неудовольствию я поняла, что не могу прочесть, ни одной надписи. Если бы не картинки, которые помогали догадаться, куда ведет какая улица, я бы так и осталась в неведении.

Вечер был в разгаре, и пора было определиться с дальнейшими планами. Потратив медяшку-ледяшку на сахарный крендель, я устроилась на бортике фонтана, где принялась с удовольствием жевать и осматриваться. На рынок решила не ходить, ведь обувь у меня теперь была, а деньги могли понадобиться на ночлег. Я не представляла, как останусь на улице ночью.

Крендель растаял слишком быстро, оставив приятное послевкусие и разгулявшийся аппетит, потому я решила, не откладывая, пойти в «Веселого Песца». Надеюсь, все будет так, как сказала Кирьяна. Может, и там какая работа для меня найдется, если вдруг завтра меня в аптеку не возьмут.

Вот только рядом с площадью такой таверны не было, о ней я спросила лоточника, того самого, у которого приобрела крендель.

– Вон по той улице иди, не промахнешься, – указал тот, с интересом меня рассматривая.

Предстояло пересечь всю площадь, нужная мне улица находилась с западной ее стороны, но не успела я отойти от лоточника, как начался переполох. Сначала появился отряд стражи. Один из них затрубил в рог, привлекая всеобщее внимание. Заинтересованный народ тут же собрался в приличную толпу. Как назло, все сгрудились именно там, куда нужно было мне.

Может, и можно было тихонько мимо протиснуться, все-таки площадь большая, и все же инстинкты мне подсказывали, что любой, кто происходящее столь демонстративно проигнорирует, покажется подозрительным. А я сейчас скорее маргинальный элемент для стражи. Что, если подойдут и потребуют документы?

Интересно, а тут вообще есть что-то вроде паспорта, или нет? Почему-то об этом я не удосужилась спросить ни у Кафизы, ни у Кирьяны.

Чтобы не торчать одиноким тополем у всех на виду, я направилась, куда и все, но расположилась ближе к зданию в тени. Отсюда тоже было все видно и слышно.

Тем временем стражники установили на специальный каменный постамент клетку, и вот тут я снова остро ощутила дыхание средневековья, ведь внутри этой клетки кто-то был!

– За пособничество нирфеатам приговаривается… – принялся поставленным голосом вещать глашатай в пышной одежде, вроде дублета.

Он еще долго и витиевато изъяснялся, но вся его речь сводилась к тому, что несчастной «пособнице» впаяли пять дней позора на площади, а после заключение и казнь!

Казнь! Коротко и ясно, блин!

От этой сцены у меня даже во рту пересохло и стало дурно, а есть, напротив, перехотелось. А, может, еще и от сладкого кренделя? Уже и не знаю. Осадок на душе остался больно гадкий. И мысль нехорошая посетила: «Что если и меня этой самой «пособницей» признают?»

Мне мало что известно о местных реалиях, только те крохи, которые поведала Кафиза. Из-за этого я выгляжу подозрительно по местным меркам. Пришибленная жестокой реальностью я не сразу осмелилась выйти из своего укрытия, даже когда отряд стражи бодро утопал. Постепенно и толпа вокруг клетки рассосалась, налюбовавшись на обвиняемую.

Остался только один патрульный, да и тот предпочел прогуливаться в стороне. Только несколько оборванных мальчишек, пользуясь тем, что взрослые ушли, принялись кричать оскорбления, плеваться в несчастную, а один даже попытался тыкать в клетку палкой. Хорошо хоть широкие металлические пруты не позволяли бросать внутрь камни. Патрульный же не обращал на это безобразие совершенно никакого внимания. Наверное, считал издевательства частью наказания?

Я заставила себя встряхнуться и действовать. Проходя мимо клетки, шуганула пацанов. Патрульный и этого не заметил. Он как раз разговаривал с каким-то мужиком.

– Спасибо!

Голос из клетки оказался неожиданно молодым и женским.

– Не за что… – откликнулась я и замерла на месте, не в силах двигаться дальше.

Покосилась на стражника и, плюнув, подошла ближе. Хрупкие пальчики мелькнули снаружи, когда девушка сделала тоже самое и взялась за решетку. Ее был не слишком хорошо видно, а прутья решетки отбрасывали на грязное лицо полосатые тени, и все же мне кажется, она была довольно симпатичной. Правда, чумазая и одетая в какое-то рванье, но не мудрено. Неизвестно, что ей довелось пережить.

– За что они с тобой так? – спросила я охрипшим голосом, чтобы нарушить повисшее тягостное молчание. – Может, украла что-то особенно ценное или… Убила кого?

Никакое другое преступление на мой взгляд не заслуживало столь сурового наказания, но девушка замотала головой.

– Ты же слышала приговор? Я просто пособница нирфеатов.

Незнакомка горько усмехнулась, и на щеках появились милые ямочки.

– А на самом деле? – зачем-то спросила я.

Почему-то мне казалось, что все это какая-то чудовищная ошибка.

– А на самом деле я просто влюбилась. Приютила под своей крышей того, кого не стоило… Да я и не знала, что он… Он… – По лицу осужденной потекла одинокая слезинка. – Не подозревала, кто он такой на самом деле… Знаешь, я не боюсь умереть! – произнесла она с неожиданной горячностью. – Не боюсь! Пусть мой Линн и нирфеат, но мы были счастливы вместе! Теперь можешь плюнуть мне в лицо, я не обижусь!

Она крепко зажмурилась, гордо подняв подбородок.

– Не стану я плевать!

– Почему? – Часто заморгала девушка.

– Потому что я не плююсь в людей. Это… Это неприлично, – буркнула я. – Так меня воспитывали.

– Ты слишком добрая. – Девушка покачала головой и посмотрела назад через плечо. – Лучше уходи, стражник смотрит. Если заподозрит чего, то и тебя могут пособницей объявить. Пытать станут, пока не признаешься во всем, а потом… Потом будешь сидеть здесь, вместо меня. Здесь всегда кто-то сидит…

– Держись. Может, все еще образуется? Пусть случится чудо, и тебя отпустят!

Хотелось как-то подбодрить девушку, но я не представляла, что говорят людям в подобной ситуации.

– Хорошо бы замок на двери клетки исчез, тогда я бы смогла тихонько улизнуть, и никто бы меня никогда не нашел, – грустно улыбнулась мне несчастная и снова обернулась через плечо. – Уходи же! Нет, стой! Как тебя зовут? Попаду в чертог Дракона Прародителя, поблагодарю его за то, что дал мне несколько минут поговорить с добрым человеком перед смертью.

– Амира, – представилась я.

– Красивое имя…

– А тебя как зовут? – поинтересовалась я.

– Это не важно. Удачи тебе, Амира!

– И тебе. Надеюсь, чудо не заставит долго ждать…

Стражник действительно торопился к нам и уже был довольно близко. Для вида я погрозила пособнице кулаком, на что она понятливо улыбнулась одними уголками губ, и я поспешила по своим делам, не желая сталкиваться с местными правоохранительными органами и не переставая думать об узнице.

Не повезло этой девушке, конечно. Похоже, у них тут инквизиция лютует, или ее местный аналог.

А что? Она мне показалась симпатичной, парень ее наверняка тоже. Может, соседка какая счастью пары позавидовала, вот и навела напраслину? Сколько таких случаев и в нашей истории было, когда людей казнили по наветам злобных соседей? Не думаю, что в Пределах как-то иначе общество устроено.

Я попыталась припомнить, кто такие нирфеаты. Кафиза рассказывала, но тогда я решила, что это народность такая, с которой местные враждуют, а теперь вот склоняюсь, что нирфеаты просто приверженцы иной веры. Когда-то и на христиан гонения шли, а то и сами христиане крестовые походы устраивали. Религия – дело тонкое даже в цивилизованном мире. А мир Пределов мне не кажется таким уж развитым.

Я попыталась припомнить, что сказал глашатай, когда объявлял приговор.

А ничего он толком и не сказал! Только рассыпался в словесных оборотах. Все, что в его речи было важного, легко можно было сократить до «пособничество нирфеатам», и точка. А девочка просто влюбилась в иноверца, не казнить же за это человека?

Так думала я, но здесь в Кирфаронге, похоже, считали иначе. Поэтому и мне стоило быть осторожней и не поддаваться на чары местных красавцев, а то вдруг тоже нирфеатами окажутся.

Я нервно прыснула, ярко представив, как строго спрашиваю у потенциального ухажера: «Веруешь ли ты в Дракона Прародителя и его Тень, отрок?»

Таверну «Веселый Песец» я отыскала сразу. Просто пошла вдоль улицы и через два дома увидела вывеску с узнаваемо нарисованным зверьком, да таким забавным! Я даже остановилась, рассматривая дело рук неизвестного мне художника.

А посмотреть было на что!

Белоснежный песец в фартуке стоял на задних лапах и радушно улыбался гостям клыкастой пастью. В одной лапе он держал большое блюдо, а в другой – деревянную кружку, из которой что-то выплескивалось. При этом песец умудрялся задорно топорщить вверх прямой пушистый хвост приличных размеров.

Не уверена, что нарисовано анатомически верно. Вряд ли настоящий песец смог бы вот так задрать хвост, да еще стоя на задних лапах. Но художник «увидел» именно это, и кто я, чтобы с ним спорить?

Вывеска немного подняла мне настроение, и я открыла дверь таверны с улыбкой. Внутри, как я и ожидала, играла развеселая музыка фольклорной направленности. В зале за грубо сколоченными деревянными столами было полно посетителей. Пахло едой, немного дымом, и сильно чесноком и мясом. Смех, ругань, разговоры. Кто-то требовал подавальщицу, кто-то произносил тост – все это одновременно и перекрикивая друг друга.

Признаться я слегка оторопела и остановилась, но потом решительно направилась к барной стойке, или скорее зоне выдачи заказов, судя по количеству блюд с едой и кружек с выпивкой. Обоняние сраженное запахами пищи и пустой желудок безо всяких намеков советовали мне поскорее найти Мирану.

– Ланка, поторопись! – крикнул кто-то из кухни, дверь в которую располагалась аккурат за выдачей.

– Ланка, где наш заказ? – донеслось уже со стороны столиков.

– Бедная Ланка. Порвут ведь! – пробормотала я, и тут в меня едва не врезалась пышнотелая девушка.

Она была ниже меня почти на целую голову, а две толстые рыжие косищи, свернутые каральками у висков, делали ее лицо шире, чем оно было на деле. Вздернутый нос, густые рыжие брови и веснушки дополняли картину, вызывая у меня ассоциацию с гномочкой.

– Ой, точно ведь порвут! Озверели совсем! – Улыбнулась мне девушка и попыталась прошмыгнуть к выдаче, но я ухватила ее под руку.

– Подскажи, где найти… ньеру Мирану? – припомнила я вежливое обращение к тем, кто выше по положению.

– Кого-кого? Ньеру?! – Девушка подозрительно скривилась, словно тужась вспомнить что-то хорошо забытое. Затем она выпучила глаза и, внимательно осмотрев меня с головы до ног, лихо выгнула одну бровь. Наверное, сделала какие-то выводы, потому что обратилась уже на ты: – Полагаешь, в наше заведение ньеры захаживают?

– Без понятия, – честно ответила я. – Мне просто нужна Мирана, которая здесь работает. Подскажи, где ее найти? – повторила я вопрос, мысленно ругая себя за прокол с обращением.

Видимо, ньеры, это все-таки кто-то покруче хозяйки таверны.

– Ааа, так тебе Миранка нужна? – сообразила подавальщица.

– Угу! – Обрадованно кивнула я.

– Так нет ее. Дней пять, как пропала. Не вышла на работу однажды и все, а в каморке, где она жила, все вещи исчезли. Сбегла, наверное.

– Сбежала? – растерянно протянула я.

Мои планы на вечер лопнули с тонким звоном хрусталя. И что же теперь делать?

– А ты подружка ей, что ль? – прищурилась Ланка.

– Не совсем. Мне сказали, что она… Поможет мне с работой.

Заявить, что Мирана могла бы меня накормить бесплатно, было как-то неудобно. В таверне и так полно́ голодных, но в отличие от меня, эти люди готовы платить за еду.

– Может, у вас найдется комната на ночь? Самая дешевая сколько стоит? – поинтересовалась я поспешно, пока торопливая и очень занятая подавальщица не улизнула.

Вместо ответа девушка еще раз окинула меня придирчивым взглядом и спросила:

– Значит, работу ищешь?

– Ланка, клиенты ждут! – снова донесся грубый мужской голос.

– Да погодь ты! – огрызнулась подавальщица, раздраженно махнув рукой в сторону кухни.

Помогать в таверне мне не слишком хотелось, но что-то подсказывало: сварливая старуха из аптеки не поддастся на уговоры внучки, или предложенного ею гонорара может не хватить даже на черствую корку хлеба. Расценок-то я не знаю. Если же все получится, то уволиться из таверны никогда не поздно. Не в том я положении, чтобы носом вертеть.

А рисовать… Рисовать смогу по вечерам, к примеру. Или даже по ночам. Тяжеловато будет, ну да мне не впервой. Вспомню студенчество и сессии. Тогда тоже по несколько суток не спала и рисовала, готовясь к экзаменам, а днем подрабатывала в кафе быстрого питания. Еще и поэтому в официантки меня не тянуло совсем.

– Ищу! – согласилась я, наступая на горло своим предпочтениям.

Ланка словно только того и ждала. Радостно подскочив на месте, ухватила меня за рукав и потащила за собой. Обогнув стойку с заказами, мы нырнули в жаркое нутро кухни, где пахло одновременно помоями и свежей пищей.

– Фу! Конор, прикажи, пусть отходы выкинут. Завонялись уже. Жарко у тебя тут сегодня, как никогда! – проорала она вперед, а сама повернула направо от входа в какую-то каморку, увлекая меня за собой. – Надевай! – Девушка сунула мне в руки такой же, как и на ней самой, фартук.

– Вот так сразу? – Слегка опешила я.

Меня приняли на работу без собеседования, проверки знаний в требуемой области и представления начальству? да и руки не предложили помыть! Хотя чего я ждала? Тут же от средневековья вряд ли далеко ушли, и глупо было ждать, что мне принесут договор на подписание, где будет указана зарплата и премия. И все же…

– Мне и правда нужна помощь, – пожаловалась Ланка. – Ты правильно сказала, порвут! Сегодня на площади пособницу нирфов в клетке выставили. Народ посмотреть повалил, вот и в таверне и снежок некуда бросить. Грех жаловаться, но тяжеловато одной всех обслуживать, да и Конор зашивается. Злой.

– Ланка, мать твоя нерпа сивая! Где ходишь? Еда стынет! – проорал из нутра кухни, видимо, тот самый Конор.

Я уже поняла, что это местный повар, которого я до сих пор еще не увидела, зато услышала уже столько раз.

К слову, не слишком-то мне и хотелось его видеть. Конор мне заочно не понравился. Может, не стоило судить о людях исключительно по противности голоса, а в такой напряженной ситуации и крепкое словцо допустимо. И все же…

– Конор, не ругайся! Я нам новую подавальщицу нашла, вместо Мираны! – примирительно крикнула Ланка, выглянув в проем. – Сейчас всех быстренько обнесем, не переживай. Идем! – Ухватила она меня за рукав и потащила обратно к выдаче. – Держи вот разнос.

Разнос был круглый, деревянный и довольно увесистый. Таким от врагов только отбиваться. А уж когда Ланка принялась составлять на него деревянные кружки, я усомнилась, что справлюсь.

– За мной! – скомандовала подавальщица, посчитав, что нагрузила меня достаточно.

Себе она набрала целую гору тарелок и плошек и, умудряясь ловко лавировать по узким проходам между столами и уворачиваться от вскакивающих или размахивающих руками посетителей, принялась разносить заказы. Я старалась от нее не отставать и одновременно не уронить тяжеленный поднос кому-нибудь на голову. Порой Ланка поворачивалась ко мне и забирала кружку эля с моего разноса. Так продолжалось, пока мы все не раздали. А на выдаче ждала новая партия заказов.

– Слушай, а ты эту пособницу видела? – поинтересовалась Ланка у выдачи.

– Видела. – Кивнула я, ставя на свой разнос очередную кружку.

– Страшная?

– Обычная. – Я пожала плечами.

– Жуть как интересно самой на нее посмотреть, да только Конор не отпустит ни на минутку, пока в зале такое творится.

– Да чего на нее смотреть? Девушка как девушка. Таких полно на улице, – пробурчала я.

Мне было жаль приговоренную, которую выставили, точно зверушку, в клетке. Хотя могло быть и хуже. К примеру, привязали бы к позорному столбу, и тогда ее ничто бы не спасло от плевков и камней… Дикость!

Мои фантазии зашли слишком далеко, и я крепко зажмурилась, пытаясь выбросить их из головы.

– Сегодня будем парой работать, пока ты ничего тут не знаешь, а с завтрашнего дня уже сама сможешь столы обслуживать. Поделим зал, – принялась инструктировала меня Ланка, объясняя, что и как в таверне устроено.

Я кивала, стараясь мотать все на ус. И к моменту, когда таверна опустела, а у меня адски ныли спина и ноги, только одно осталось для меня загадкой: сколько мне в итоге заплатят?

– Ну все, теперь и самим поужинать можно! – Вздохнула Ланка, устало опускаясь на стул.

Я поддерживала ее более, чем полностью. Конор, оказавшийся крупным краснолицым мужиком лет пятидесяти, с усами, мясистым носом и волосатыми руками, ужинал вместе с нами. За столом он почти не разговаривал, только буркнул что-то, вроде как меня поприветствовав, быстро уничтожил огромную порцию вкуснейшего рагу и ушел спать.

– А ты ему понравилась, – заметила Ланка.

– С чего бы?

– Ну он же тебя не вытолкал взашей. – Ланка рассмеялась и тут же сморщилась. – Ногу потянула. Помнишь, под конец споткнулась, когда тот жирдяй меня за зад ущипнул?

– Тот, которого ты еще потом подносом огрела? – Усмехнулась я.

– Ага, он! Вот тогда и ступила неловко, а сейчас нога разболелась. Боюсь, до завтра не пройдет. А завтра вечером тут будет то же самое. А, может, и хуже.

– Хуже?!

– Пока пособница сидит на площади, в таверне будет ажиотаж. Особенно первые несколько дней. Оно для прибыли, конечно, хорошо, но тяжко…

– У меня есть особая мазь. Не знаю, правда, от растяжения поможет, или нет, – я полезла в карман под фартуком и выудила на свет стеклянную баночку с зеленой субстанцией, которую мне дала Кирьяна.

– Что за мазь?

– Из аптеки Карифы.

– О! Это самая хорошая, но и самая дорогая аптека в Шаротте! А, может, и во всем Кирфаронге! Но как она оказалась у тебя? Ты ее украла, что ли?

– Нет, конечно! Просто помогла Кафизе донести травы и сбила ноги, вот меня и отблагодарили подарком.

– Так это подарок? Понятно. Хорошо хоть мазь дала, раз не заплатила за помощь нормально. Хотя чему тут удивляться? У Карифы зимой снега в Кирфаронге не выпросишь! Не знаю, есть ли большая скряга на свете?

Ланка оказалась кладезем информации. Стоило краешком зацепить какую-то тему, и на меня тут же вываливались тонны све́дений. Я старалась вникать и запоминать.

– Ну вот, поели, пора и на боковую. – Ланка сыто откинулась на спинку стула и зевнула, прикрыв рот рукавом. – Идем, покажу тебе твою каморку.

Я с трудом поднялась и, осоловело моргая, потопала за ней, мечтая поскорее где-нибудь упасть, и чтобы не трогали. Подъем на третий этаж под самую крышу стал для меня тем еще испытанием. Казалось, не старые деревянные ступени крутой лестницы скрипят, а мои колени.