Любовь Бурнашева
Мертвые цветы
У края пропасти стоял, и крылья рвал в лохмотья,
В оковы мраком заковал, но боль в груди огромна.
Я принял всё, я вновь в пути, иду без сожаленья,
И пусть огонь горит в груди, за что-то искупленье,
Я не прошу Творца покой, как было не вернётся,
Так суждено и этот крест со мною остаётся.»
Паромщик трубку закурил, задумался на миг:
– «Наверно это по судьбе. Но слушай, меня, друг,
Не просто так послал Господь ту кару для неё,
Влюбиться человеку в Смерть не каждому дано.
И вы же встретитесь ещё, когда часы пробьют,
Ты приведешь её ко мне, отправить в дальний путь,
Тут для тебя всего лишь миг, там для неё – года,
Прощай, – Сказал ему старик, – Уже нам в путь пора.»
Паром отчалил и поплыл, качаясь на волнах,
Паромщик что-то говорил, кивали Души в такт,
Река Забвения неслась в тот свет где нет рассвета,
О, как хотелось и ему уплыть и кануть в Лету.
В подлунный час колдует ночь в небесной тишине,
Тропою из потухших лун бредёт в кромешной тьме,
Взирает сверху в людской мир, им назначая жребий,
Колдует ночь, и искры звезд костром горят на небе.
В котле чернильной темноты варились звезды судеб,
Читал строкой о Душах Смерть истории о людях.
