Любовь Абрамова
Дым сквозь ветер
Пролог
“Ох, не стоило сворачивать в Лес”, – все, о чем мог думать старик Грэмейр. Зря он послушался мальчишку, ну что тот мог понимать о безопасности в его-то возрасте! “Срежем через Озерный край, господин. Там сейчас спокойно”. Конечно, егеря чувствовали себя здесь как дома, да и местные собиратели ходили за метсаваймом без страха быть сожранными, но они-то знали все пути, все тропки! “Обойдем по краю, всего делов!” Тьфу! И где же они были сейчас? В самой что ни на есть чащобе. Да и к тому же темнело. Узкая дорожка вилась между стволами вековых деревьев. Телега едва помещалась на ней. Становилось все более душно, воздух загустел, хоть к закату и похолодало. Птицы неистово свистели, провожая солнце, чьи косые рыжие лучи с трудом могли пробиться сквозь густые кроны. Лошадь тревожно всхрапывала и медлила, а Грэмейр проклинал все на свете. Он имел немалый опыт в такого рода делах. И не верил словам Лирса, дескать, эта тропка – и есть самый быстрый путь.
И что Грэмейра понесло в Ренью на старости лет? Казалось, те времена, когда он сам сопровождал грузы, остались далеко позади. Но уж больно хотелось поглазеть на дворец да на реньярскую королеву, хотя бы краешком глаза. Поговаривали, она простая в обращении и ее можно встретить не только на балах и приемах, но и, к примеру, в дворцовом саду. Уйла не хотела отпускать Грэмейра, ворчала и пилила, а ему опостылело торчать в лавке, как камыш в болоте! К тому же, нашлись покупатели на древние шкатулки. Кто, как не реньярские маги, мог разобраться, что за колдовство на них наложено. С виду пустые, а положить ничего нельзя. Грэмейр получил их от отца, когда еще и лавки никакой не было. Неужели доверил бы посыльным? Ну уж нет!
Лошадь резко встала и Грэмейр чуть не полетел носом вперед. Опомнившись, стегнул кобылу, но она будто уперлась во что-то невидимое. Лирс спрыгнул на землю, сделал два шага в сторону и несколько раз свистнул. Грэмейр почуял неладное. Но ведь в Озерном краю не было разбойников, королева давно навела в этих землях порядок!
– Ну что, как договаривались. Товар тебе, я забираю шкатулки, – сказал Лирс пустоте.
– Мутант тебя сожри, Лирс! – выгурался Грэмейр, – ты что несешь?
Лирс махнул рукой. От его движения зазвенел воздух. Грэмейр попытался сказать еще что-то, но у него не вышло. То есть, он чувствовал, что говорит, произносил звуки, но губы не шевелились. Занемели руки и ноги.
– Что там в этих шкатулках, парень? Наверняка что-то ценное, – спросила придорожная темнота.
– Ничего в них нет, они пустые.
– Ты за идиота меня не держи, ради пустых коробок убивать купца? Нет, в них что-то есть. Мне тут как раз продали заклинание для таких вещиц. Я на него кучу денег спустил и рассчитываю, что оно окупится.
Грэмейр не ослышался – невидимый человек сказал “убивать купца”. У Гремейра потемнело перед глазами, а в левой стороне груди нехорошо закололо. Он снова попытался встать, руки и ноги не слушались. Грэмейр завалился на бок и упал на землю, отбил плечо и бок, но не смог даже застонать. Дыхание перехватило.
– Ты лучше моему хозяину дорогу не переходи, Алдайн. Шкатулки не трогай, мой тебе совет, – пригрозил Лирс. Он даже не обернулся на упавшего Грэмейра. А положил руку на рукоять меча.
Грэмейр перестал чувствовать боль. У него не осталось сил злиться на вероломного Лирса, а ведь кто-то рекомендовал ему этого мальчишку… Кто же? Грэмейр уже не помнил. “Права была Уйла”, – подумал Грэмейр и умер.
Глава 1. Чужой мундир.
Нивейс оглядывала зал в поисках потенциального избавителя. Ее талии едва касалась узкая длиннопалая ладонь гранлорда Элдера. Он раздражал Нивейс абсолютно всем: этими неуверенными прикосновениями, медлительностью, чрезмерно резким запахом парфюма, неспешным говором, витиеватой манерой излагать мысли, самой темой беседы. Раздражала Нивейс и тяжесть юбки. Плотный узор, выполненный металлическими нитями с золотом, делал ткань почти не гнущейся. Раздражал гул в ступнях от слишком высоких каблуков.Мимо Нивейс и Элдера проносились вальсирующие пары. Наряды гостей соответствовали тематике осеннего праздника. Иллюзорные деревья выглядели вполне натурально. Они роняли на пол багряные и золотые листья, те шуршали, закручиваясь в вихри, но тут же исчезали, уступая место новым. Декорации удались. Смесь ароматов ранней осени тоже была хороша: настолько живая, что тревожила Нивейс. Горький запах разнотравья, цветущего в самом конце лета, запах красного клена, свежесть и, немного, дым. Нивейс хотелось вытащить шпильки из волос, скинуть тяжелые туфли, пройтись по осеннему лесу в мягком предзакатном свете. И не чувствовать мелкую дрожь старческих пальцев на своем боку.
– Но Ваше Величество, Вы, несомненно, осознаете, что нехватка боевых магов, как последствие недавней войны, не может не сказаться на кадровом составе гвардии, – проскрипел Элдер, а Нивейс закатила глаза и пропустила мимо ушей конец его речи. Элдер напоминал Нивейс старую цаплю: длинноногую, тонкую, сухую, с белым хохолком седых волос.
Нивейс не ожидала услышать от Элдера ничего принципиально нового. Лорды вечно пытались навязать ей того или иного покровителя – мужчину. Но Нивейс не собиралась соглашаться на присутствие гвардии князя Айрелина в столице. Она вполне логично воспринимала это как очередную попытку экспансии.
– Младший сын князя самолично отбирал самых блестящих воинов специально для вас, Ваше Величество. Мне кажется, что этот великодушный жест призван к тому, чтобы вы обратили внимание на этого достойного молодого человека…
Тоска и раздражение Нивейс моментально сменились яростью. Вихрь свежего осеннего ветра пролетел по залу, юбки дам заколыхались. Раздались восхищенные возгласы и аплодисменты. Очевидно, гости подумали, что Нивейс специально решила добавить в атмосферу праздника ещё одну деталь. Элдер примолк.
– Если сын князя Айрелина хочет, чтобы я обратила на него внимание, он всегда может вызывать меня на поединок, милорд. Вы должны это прекрасно понимать, – с притворной улыбкой проговорила Нивейс и вытащила ладонь из руки Элдера.
Они остановились у арки, ведущей в сад. Танец еще не подошел к концу и Нивейс ловила на себе встревоженные взгляды: опять нарушила этикет, будь он неладен. Только королевские гвардейцы, охранявшие выход из зала, стояли с невозмутимыми лицами.
– Быть может, Ваше Величество, князь Айрелин вовсе не думает о возможном будущем своего сына в качестве Вашего консорта, я предполагаю, что князь великодушно предлагает помощь из уважения к Вам.
– Ренья уже заключила с Ареллом торговый договор, взаимовыгодный и устраивающий обе стороны. Я не вижу смысла в подобных жестах со стороны князя, – перебила Нивейс, не желая и дальше выслушивать уговоры.
– Ваше Величество, я уверен, ваши воины были бы рады перенять боевые премудрости арелльских гвардейцев, – Элдер обратился за поддержкой к гвардейцам, которым не повезло оказаться в зоне слышимости. И Нивейс, наконец, заметила незнакомого человека в хорошо знакомом мундире. Это было до крайности странно. Личным составом гвардии Нивейс всегда занималась сама. Подобрать кандидата мог и Геринейт, и Ваэлтайр, но зачислить без согласования с Нивейс – нет.
– Вы, да-да, подойдите! – Нивейс поманила жестом незнакомого гвардейца, тот сделал шаг вперёд и улыбнулся, на его щеках заиграли очаровательные ямочки. Нивейс отметила про себя, что парень был не слишком высок, но крепко сложен, имел хорошую осанку, но чересчур открытое, юное лицо, да ещё и покраснел к тому же.
– Почему я вас не знаю? – спросила Нивейс.
– Я не состою в вашей личной гвардии, к моему глубокому сожалению, я служу в городской страже, – кашлянув проговорил он и его голос показался Нивейс знакомым.
– Как же тогда вы здесь оказались, юноша? Да ещё и в гвардейском мундире, – возмутился Элдер и парень раскраснелся сильнее.
– Это награда за безупречную службу. Идея полковника Клевенса и господина Геринейта.
– То есть вас наградили за отличную службу возможностью поиграть в моего гвардейца? – развеселилась Нивейс, – да-да, я припоминаю, Геринейт упоминал о чем-то подобном. Но знаете, что я ему посоветовала? Увеличить вам жалование или дать премию.
– Что вы, Ваше Величество, – парень все еще улыбался, но в его голосе почувствовалась едва различимая нотка укора, – ни одно жалование в мире не сравнится с возможностью оказаться в рядах вашей гвардии, пусть и ненадолго, но все же.
Румянец на его щеках стал еще гуще.
– Сколько вам лет? – без обиняков спросила Нивейс.
– Двадцать семь, Ваше Величество, – отрапортовал парень, а Нивейс вздохнула про себя: “совсем юнец”. Реньярцы только к тридцати годам переставали меняться.
– И что же, вы мечтаете о королевской гвардии? Зачем вам она? Мундир красивый, не спорю, но весь день стоять столбом в моих покоях – это не такая уж завидная участь, подозреваю, что это ужасно скучно, – Нивейс откровенно забавлялась, глядя на Элдера, пылавшего праведным гневом от её слов. Но юный городской стражник был серьезен.
– Я мечтал о королевской гвардии с тех самых пор, как встретил вас на лесной опушке в предместьях Чимамирэ. Вы, наверняка, не помните меня, Ваше Величество, но я нашу встречу запомнил хорошо.
Нивейс тут же перестала веселиться. Чимамирэ. Восточное захолустье. Нивейс не часто слышала об этом городе, хотя он и принадлежал ей. Его странное, не реньярское, название всегда вызывало у Нивейс тяжелые воспоминания о переломном моменте войны за трон. О битве, в результате которой Нивейс оказалась отрезана от своей же армии. Нивейс пришлось прятаться, пробираясь через местный Лес.
Там-то Нивейс и встретила этого парня. Тогда он был совсем мальчишкой, лет пятнадцати, но знал огромную и не лишённую некоторых причуд Чимамирскую Чащу как свои пять пальцев. Нивейс представилась ему лучницей королевской армии, правду тот узнал лишь когда их недолгое странствие завершилось.
Те дни после битвы были для Нивейс тяжёлым временем. Она не могла забыть пережитые ужасы боя и лица погибших за неё людей. А этот мальчик, несмотря на свой нежный возраст, оказался хорошим спутником. Неунывающим и весёлым. Он много рассказывал про своего отца и Нивейс быстро поняла, что воспитал парня явно не простой собиратель метсавайма, а, скорее всего, бывший воин, вынужденный вести уединенный образ жизни. Как же его звали?
– Ваше родовое имя Хайтауэр, не так ли? – спросила Нивейс, – а зовут вас, кажется, Итэн?
– Так точно, Ваше Величество! С момента нашей встречи я мечтал о том, чтобы служить вам. Пока дослужился лишь до столичной стражи, но я не теряю надежды когда-нибудь надеть этот мундир, – Итен подергал себя за обшлаг, – не в качестве награды на один вечер, а по долгу службы.
Эту речь Итэн явно придумал заранее, видимо на тот случай, если все же удастся поговорить с Нивейс.
– Потрясающе! – Нивейс повернулась к Элдеру, хранившему унылое молчание, – милорд, этот молодой человек сильно помог мне после битвы при Чимамирэ, всего-то двенадцать лет прошло с тех пор, а он уже в рядах моих гвардейцев, пусть и временно, – она развела руками, а потом продолжила совсем другим тоном, – неужели вы не видите, мои гвардейцы за меня умрут не колеблясь.
Итэн воодушевленно покивал.
– Не уверена, что тоже самое можно сказать об опытных воинах князя Айрелина и его, несомненно, достойнейшего, младшего сына. Пусть мои солдаты молоды, да, но возможный недостаток опыта они с лихвой компенсируют рвением и преданностью, – Нивейс посмотрела на Итэна и улыбнулась, – интересно, а умеют ли мои гвардейцы танцевать? Быть может, пригласите меня на танец, Хайтауэр?
Итэн снова залился краской, но незамедлительно ответил:
– Это честь для меня, Ваше Величество, конечно же я умею танцевать, – он поклонился и протянул руку, – позвольте пригласить Вас.
Ладонь у Итэна отказалась довольно жёсткой, и, когда он крепко взял Нивейс за талию, она невольно вздрогнула. Итэн уверенно повел Нивейс в танце через толпу, оставив Элдера далеко позади. Итэн был лишь на полголовы выше Нивейс, поэтому она постоянно натыкалась на внимательный взгляд его светлых глаз, имевших интересную особенность – вокруг зрачка радужная оболочка была не серо-голубая, а какая-то необычная, жёлтая. Эту тонкую окантовку невозможно было увидеть издалека, рассмотреть её удалось только вблизи, при определённом освещении. «Интересно», – подумала Нивейс, а ещё она не смогла удержаться от мысли, что мундир гвардии был Итэну к лицу.
– Как поживает ваш почтенный батюшка, Хайтауэр? Наверняка гордится вами? – Нивейс решила прервать молчание.
– Он умер через год после Чимамирэ, Ваше Величество..
– Я сочувствую вашей утрате. Судя по вашим рассказам, он был отличным человеком.
– Да, Ваше Величество, так и есть, – кивнул Итэн, – а вы все же узнали меня, я даже не смел рассчитывать на такое.
– Конечно, я узнала вас. Я не забываю тех, кто оказывал мне помощь. Мне приятно видеть вас в столице. Быть может, вам когда-нибудь удастся реализовать свою мечту о королевской гвардии. Я была бы рада этому, – Нивейс не кривила душой, но она прекрасно понимала, как долог может быть путь от стражи к королевской гвардии. Кроме того, для этого необходимо было обладать мощным боевым даром. Насколько Нивейс могла вспомнить, у Итена были когда-то задатки неплохого боевого мага.
– Благодарю, Ваше Величество, я буду стараться.
Он выглядел очень взволнованным, а Нивейс с удивлением отметила, что на неё не накатывает его волнение. Она вообще не чувствовала ни одной посторонней эмоции.
