Лёля Зайкина
Мать твою, женщина!
Пролог.
Я схожу с ума! Это не реально! Не возможно! Не со мной!
Только так могу объяснить то, что происходит с моим телом в ответ на прикосновения мужских рук. Сильных рук. Совершенно не знакомого мужчины…
Плавлюсь. Буквально таю от уверенных касаний. Хочу! И это совершенно не соответствует мне. Я не такая! Правильная, обдумывающая каждый шаг… Осторожная! Жизнь научила этому…
Но… тем не менее это происходит!
Или же это сон?! Может я опьянела? Алкоголь я сегодня не употребляла, но вдруг виноградный сок прокис, и я просто пьяна, а тело предаёт меня. Возможно… со мной бывало и не такое… Как ещё объяснить туман в голове и необъяснимую тягу к этому мужчине? Красивому, сильному, высокому, тому, что сейчас прижимается к моему лобку головкой члена…
«Это не правильно!» – пульсирует в висках, но тело почему-то подаётся вперёд.
Опускаю взгляд вниз и вижу половой орган. Просто огромный! Моего единственного сексуального партнёра едва ли не вдвое меньше наградила матушка природа. А этот!
«Да он не поместиться!» – проноситься в голове.
Хочу дать заднюю. Даже тело не против этого. Та чертовщина, что творилась с ним, отступает, горячее томление в низу живота исчезает, будто его и не было. А всё моё существо охватывает жуткий страх быть разорванной в клочья.
Хочу оттолкнуть, но не успеваю. Толчок и тот гигант, что пугал воображение оказывается внутри. Тягучая боль, охватывает и без того наряженные мышцы таза, заставляя сжаться ещё сильнее.
Не сдерживаю вскрика. И мужские губы накрывают мои, впитывая протест.
– Охренеть, какая ты узкая. Расслабься, милая.
Шершавые подушечки пальцев проскальзывают по щеке, в лёгкой ласке. И я, впившись взглядом в красивое лицо незнакомца, пытаюсь выполнить просьбу. Но ничего не получается. В мозгу звонким молоточком пульсирует мысль «Это не правильно! Я не должна этого делать!».
Но делаю, точнее, делает он. Подаётся немного назад и вновь врезается в моё тело. Резкая боль охватывает всю сущность. Мышцы тесным замком сжимаются вокруг полового члена, будто бы не желая отпускать. Хотя мне куда сильнее хотелось бы прервать то, что происходит.
Дыхание сбивается, сердце принимается выбивать чечётку, а просьба покинуть моё тело, застревает в горле.
– Какого хрена? – напрягшись всем телом, спрашивает мужчина, и его будто вылепленное одарённым скульптором лицо искажает непонимание и боль.
Он подаётся назад, пытаясь покинуть моё взбунтовавшееся тело. И я, заметив это, испытываю облегчение.
Сейчас всё закончится!
Но… не заканчивается. Моё влагалище, будто тисками зажало мужское богатство не желая отпускать.
– Расслабься, – несколько раз дёрнувшись во мне и не получив свободу просит мужчина, но каждый его толчок вызывает новую порцию боли, никак не способствует расслаблению.
– Не могу, – издаю жалобный писк, прикусив губу, кажется, до крови.
– Мать твою! – произносит мужчина, резко стукнув раскрытой ладонью по кровати недалеко от моей головы.
– Что происходит? – дёргаюсь в испуге, ощущая, будто попала в западню, но из-за боли плохо понимаю происходящее.
– Кроме того, что мой член застрял в тебе ничего особенного!
Глава 1.
Вытаскиваю из шкафа белый сарафан, любовно проводя по ткани пальцами. Очень хочется надеть именно эту вещицу. В иллюминированном свете клуба, она должна смотреться выигрышно, ярко, привлекать взгляды.
А мне сегодня этого хочется. Именно сегодня.
Надоело быть одной, хочется внимания, хочется привлечь кого-нибудь. Хочется провести яркую, запоминающуюся ночь. Пусть тоже одну, но такую чтобы запомнилась надолго, а лучше навсегда.
– Ада, быстрее! Тёма уже ждёт! А то довертишься у зеркала, столик уйдёт!
Оборачиваюсь на голос подружки. Тина в полной боевой готовности. Блескучее, коктейльное платье на тонких лямочках, боевая раскраска, босоножки на высоченных каблуках, распущенные светлые волосы.
– Одеваюсь, – отзываюсь, натягивая платье поверх кружевного комплекта.
Не люблю белый цвет. Маркий. С моей способностью ставить пятна не лучший выбор, но так хочется быть сегодня такой. Воздушной, нежной.
Платье мне идёт. Чудесно гармонирует со смуглой загоревшей кожей, с яркими от природы практически алыми губами и синими как глубоководное озеро глазами. Дополняю образ крупной заколкой с ярко-красной розой, сцепляя ею угольно-черные, волнистые, тяжёлые волосы.
– Готова.
– Ну, наконец-то! – выкрикивает Тина, осматривая мой образ. – Сама невинность, – хихикает она. – Ладно! Поехали!
Быстро обуваю белые босоножки на невысоком каблуке и спешу следом за своей путеводной звёздочкой.
– Этот клуб бомба! Нам безумно повезло! Теперь надо успеть пока стол не ушёл!
– Куда он уйдет-то деревянный, – смеясь, подначиваю подружку.
– Ты знаешь, сколько там сегодня людей будет? И каменный уйти может! Сегодня для девушек вход бесплатный! Пятница же!
– Ага… тринадцатое!
– А какая разница! Меньше надо во всякие суеверия верить и все будет ок!
– Да ни какой… мне что пятница, что суббота! Ой! – вскрикиваю, подвернув ногу, но к счастью удерживаю равновесие.
– Давай без травмпункта сегодня, – смеётся Тина, а сама сверлит меня сердитым взглядом серых как дым глаз. – Быстрее! Но аккуратно! Тёмка столик занял для меня, но вдруг не сдержит оборону?
Хмыкаю, вспомнив нового дружка своей звездюли. Такой точно оборону удержит. Если он за столик присядет, близко никто не подойдёт. Даже если рядом будут бесплатную выпивку раздавать. Сто кило мышц увитых черными как змеи татушками, тёмные как смола глаза, сурово смотрящие из-под нависших валиков бровей, рваный шрам на левой скуле. Найдутся ли самоубийцы? Чтобы просто подойти… Тина не в счёт… У неё вообще странное видение людей. Эту скалу называет либо Тёмкой, либо вообще хомячком… Хомочку нашла… медведь шатун в чистом виде!
– Пошевеливайся! У Тёмы не часто выходные! Давай! Давай! Двигай булками!
И я двигаю, слегка похрамывая.
Клуб встречает нас рваной музыкой, ослепляющими вспышками света и толпой. Через которую мы пробираемся не без помощи друга «хомячка» свирепого буйвола Лёхи. Но завидев Кристинку он надевает на свою физиономию дружелюбную лыбу и, сдвинув всех желающих войти в сторону, проталкивает нас в царство ночного отдыха.
Миг, и лёгкие наполняет смесь ароматов духи, дорогая выпивка, жаренное мясо.
Тина хватает меня за запястье и тянет вглубь помещения. Поддаюсь, едва успевая за блондинкой.
Как я и думала, вокруг Тёмыча образовалась «чёрная дыра» свободен не только наш столик, но и два соседних.
– Хомячок, купишь нам два фрэша? – тянет подруга, оторвавшись от губ бойфренда и усаживаясь за стол.
Шкаф кивает и неслышно скрывается в расступившейся толпе.
– По глоточку и плясать! – вводит меня в курс собственных планов девушка, в такт музыке качая ножкой в изящной туфельке.
Киваю.
Перед нами нависает гора, и на столик опускаются два стакана. Тина, не теряя времени даром, поднимает один, отпивая содержимое, пока я на запах определяю, что в моём стакане яблочный сок.
– Фу… Изабелла… – морщится она, отодвигая стакан.
– Меняю на яблочный, – легко соглашаюсь, подвигая ей свой напиток.
Пряный сладкий вкус кислит на языке, пробуждая вкусовые рецепторы. Слизываю с губ рубиновые капли напитка.
– Потом попьёшь! Время танцевать! – верещит девушка, перекрикивая басы, и тянет меня на танцпол. «Хомячок» двигается следом, отрезая нас от посетителей, и становится в центре. Люди расступаются, освобождая место.
Что кричит Тинка, я уже не слышу, утопая в звуке, только вижу, как её тонкие руки оплетаю бычью шею мужчины, и они сливаются в поцелуе. Экранизация фильма «Красавица и чудовище» не иначе, но о вкусах не спорят…
Встряхиваю головой, включаясь в такт, и волосы тут же тяжёлыми, свободными волнами падают на плечи, а заколка отлетает куда-то в сторону.
– Бля… – слышу весьма отчётливо сзади, видимо возмущается цель, в которую попала моя заколка.
– Вы обронили, – через миг уже спокойно произносит молодой парень, протягивая розу, видимо сообразив, что парочка со мной, и не желая подвергать жизнь риску.
Принимаю заколку, собирая волосы, и отдаюсь музыке, не торопливо покачиваясь в её ритме. Платье красиво струиться по телу, светясь в свете огней, лёгкая шифоновая юбка, скользит по бёдрам, даруя прохладу, когда всё тело горит от ускоряющегося ритма.
Композиция, вторая. Третья. Во рту расстилается Сахара. Вдыхаю через рот. Губы обжигает горячий воздух.
Пить.
Развернувшись, спешу к столику, но стоит поднять стакан, на меня налетает молодой мужчина и что-то пробормотав, исчезает. Оставляя после себя мокрое разочарование, растёкшееся на недавно белоснежном платьице.
Закусываю губу от обиды, и, прихватив сумку, в которой лежит пакетик с отбеливателем, спешу к дамской комнате, ругая себя на чём свет стоит за то, что не выбрала что-нибудь цветастенькое, на чем рубиновая катастрофа была бы не столь заметной. И не взяла запасные вещи. Но что делать…
Прикрыв за собой дверь, стягиваю платье, замачивая его прям в раковине и не жалея, заливая гелем. Хоть чему-то жизнь научила… Не умеешь избегать неприятностей – научись их преодолевать. И я учусь. Застирываю бюстгальтер прямо на себе, отчего кружевная ткань становится совсем прозрачной и прилипает к смуглой груди.
Хорошенько тру сарафан и вскоре счастливо улыбаюсь. Незамедлительная реакция и чудо отбеливатель спасли любимую вещицу, которую можно будет выгулять ещё, но сейчас мне предстоит покинуть это заведение в мокром виде. Но ничего… это тоже не впервой… Запасной выход в помощь.
Натягиваю мокрую ткань, старательно отжав, и она второй кожей прилипает к телу, просвечивая.
Выскальзываю из туалета, и подобно преступнице, надеясь никого не встретить в коридоре, крадусь, как рассчитываю к выходу.
– Ммм… что за рыбку выбило на мой берег?
Резко оборачиваюсь на низкий мужской голос и прилипаю к стене, хватая ртом воздух, будто меня и правда, выбросило из морских вод.
На меня смотрят тёмные глаза, в которых горит адово пламя, захватывая мою душу…
Глава 2.
Вжимаюсь в стену, словно пытаясь с ней слиться. Встряхивают головой, от чего зажатый заколкой хвост бьёт по стене, будто я и вправду глупая Гуппи попавшая в сети. Пока губы пытаются втянуть воздух, насытить организм кислородом, смотрю на мужчину. Высокий, стройный. Лицо словно портрет древнегреческого Бога, высеченный из камня одарённым скульптором, а глаза – две пропасти, на дне которых догорает пламя.
– Пойдём, рыбка, – произносит мужчина и, повернувшись спиной, идёт по коридору. Звук его шагов разлетается эхом по помещению, сопровождаясь грохотом моего сердца. И я иду… Почему? Наверное, потому что Гуппи…
Передо мной отворяется дверь, безропотно вхожу.
Первая мысль – спальня. Откуда в клубе спальня? Но додумать я не успеваю, взгляд притягивает балдахин сетчатый, как невод, пленивший меня.
Мужчина оказывается передо мной, смотрим друг на друга. Высокий, статный. Белая рубашка, светлые брюки придают натренированному телу изящества. Мой взгляд скользит вниз, по скуле, огибает волевой подбородок, преодолевает кадык и замирает, застыв над второй пуговичкой рубашки, открывающей шикарный вид на бронзовую кожу.
– Отмирай, рыбка. Я не кусаюсь, – звучит раскатами грома.
Если бы даже кусался, я бы сейчас не смогла сдвинуться с места.
Рваный вдох. Ткань платья липнет к коже. Отрезвляя.
Совершаю робкий шаг назад, второй, но слабо держащие ноги не позволяют сбежать Каблук, повернувшись заставляет заваливаться тело.
Руки на талии. Зависшие над моими губы. Жалкий хруст каблука.
– Ты всегда такая неловкая, рыбка.
Открываю рот пытаясь вытолкнуть из себя хотя бы слово, но вместо него с губ срывается стон.
Глаза в глаза, и я уже на дне пропасти. До-го-раю…
Тело взлетает вверх. Кожу опаливает жар, а мокрая ткань прилипает к рубашечной, делая её такой-же прозрачной, как та, что покрывает меня.
– Заболеешь, рыбка. Кто ходит в клубе в таком виде? Сейчас мы всё исправим.
Балдахин отъезжает в сторону. А я отказываюсь на кровати.
Абсурд. Это не про меня… Сон. Просто сон. Или может даже бред…
Но шершавые подушечки чужих пальцев скользят по моей спине, создают ощущение реальности. С характерным звуком разъезжается змейка, ещё одно движение и мокрая ткань покидает тело. Отлетает куда-то в сторону.
Чужая спальня. Чужой мужчина. Я в одном белье. Но как ни странно мне не холодно, напротив жарко от взгляда скользящего по коже.
В голове что-то щёлкает, будто сознание запоздало пытается запустить мыслительный процесс. Но это не срабатывает, всё, что наполняет мысли – воспоминания. Как говориться будь осторожней в своих желаниях… Хотела яркой, незабываемой ночи, вот она и мужчина который может эту ночь обеспечить.
Поддаюсь вперёд, но не для того чтобы встать или сбежать. Моё тело сейчас на это не способно.
Он так близко… Совершаю вдох, втягивая чужой, но безумно притягательный запах.
– Красивая… – доносится, будто издалека и остатки разума покидают моё разгорячённое тело.
Мужчина. Незнакомец. Как всё что происходит не правильно… Но как же меня к нему влечёт…
Не реально…
Опускаю ладонь на прилипшую к крепкой груди ткань и медленно веду к плечу. Короткое движение вперёд и я вжимаюсь в торс своим дрожащим то ли от холода, то ли от возбуждения телом.
Мужчина на миг замирает. Но только на миг.
– Замёрзла. Я согрею, – а нужно ли что-то делать ещё, от его слов вспыхиваю как спичка. Горю, сгораю…
Он приближается, на мою талию опускаются руки, а тело охватывает чувственная дрожь.
– Рыбка, рыбка… – с непонятной интонацией произносит мужчина.
Губы касаются моих, безумие делится на двоих, передаётся воздушно-капельно. Нет его напора, нет моей глупости. Есть танец страсти в котором, обезумев, танцуют наши языки.
Шершавые пальцы скользят по моей коже. От этих уверенных, но в тоже время аккуратных прикосновений я буквально плавлюсь в руках чужого, совершенно незнакомого мужчины.
Как же всё неправильно… Надо остановиться!
Но руки сами тянутся к ткани рубашки, касаются пуговиц, вытягивают их из петель. Рубашка отлетает в сторону, взлетев на миг белым флагом.
Сдаюсь… Сдаюсь на волю победителя…
Следом за ней тела покидают брюки, моё бельё. Всё. Между нами нет никаких преград. Нет ничего, что может остановить это безумие. Есть только я и он… Он и я… глупая Гуппи…
Умираю от желания, что мне совершенно не соответствует я ни такая! Я привыкла обдумывать каждый шаг… Осторожная! Жизнь научила этому…
Но это происходит! Вопреки здравому смыслу.
Может я опьянела? Алкоголь я сегодня не употребляла, но вдруг виноградный сок прокис и я просто пьяна только так можно объяснить то что происходит с моим телом почему оно придаёт меня. Возможно… со мной бывало и не такое… Как ещё объяснить туман в голове и необъяснимую тягу к этому мужчине? Красивому, сильному высокому, тому, что сейчас прижимается к моему лобку головкой члена…
«Это не правильно!» – пульсирует в висках, но тело почему-то подаётся вперёд.
Опускаю взгляд вниз и вижу половой орган. Просто огромный! Моего единственного сексуального партнёра едва ли не вдвое меньше наградила матушка природа. А этот!
«Да он не поместиться!» – проноситься в голове.
Хочу дать заднюю. Даже тело не против этого. Та чертовщина, что творилась с ним, отступает, горячее томление в низу живота исчезает, будто его и не было. А всё моё существо охватывает жуткий страх быть разорванной в клочья.
Хочу оттолкнуть, но не успеваю. Толчок и тот гигант, что пугал воображение оказывается внутри. Тягучая боль, охватывает и без того наряженные мышцы таза, заставляя сжаться ещё сильнее.
Не сдерживаю вскрика. И мужские губы накрывают мои, впитывая мой протест.
– Охренеть, какая ты узкая. Расслабься, милая.
Почему не рыбка? – проносится в голове. Мне так нравится, когда он называет меня так… Но не меньше чем прикосновения…
Шершавые подушечки пальцев проскальзывают по щеке, в лёгкой ласке. И я, впившись взглядом в красивое лицо незнакомца, пытаюсь выполнить просьбу. Но ничего не получается. В мозгу звонким молоточком пульсирует мысль «Это не правильно!», «Я не должна этого делать!».
Но делаю, точнее, делает он. Подаётся немного назад и вновь врезается в моё тело. Резкая боль охватывает всю сущность. Мышцы тесным замком сжимаются вокруг полового члена, будто бы не желая отпускать. Хотя мне куда сильнее хотелось бы прервать то, что происходит.
Дыхание сбивается, сердце принимается выбивать чечётку, а просьба покинуть моё тело, застревает в горле.
– Какого хрена? – напрягшись всем телом, спрашивает мужчина, и его будто вылепленное одарённым скульптором лицо искажает непонимание и боль.
Он подаётся назад, пытаясь покинуть моё взбунтовавшееся тело. И я, заметив это, испытываю облегчение.
Сейчас всё закончится!
Но… не заканчивается. Моё влагалище, будто тисками зажало мужское богатство не желая отпускать.
– Расслабься, – несколько раз дёрнувшись во мне, но не получив свободу просит мужчина, но каждый его толчок вызывает новую порцию боли и никак не способствует расслаблению.
–Не могу, – издаю жалобный писк, прикусив губу, кажется до крови.
– Мать твою! – произносит мужчина, резко стукнув раскрытой ладонью по кровати недалеко от моей головы.
– Что происходит? – дёргаюсь в испуге, ощущая, будто попала в западню, но из-за боли плохо понимаю происходящее.
– Кроме того, что мой член застрял в тебе, ничего особенного.
Тело парализует, на глазах собираются слёзы, а в груди застревает крик.
– Тише, тише, рыбка. Без паники. Я не злюсь, совсем не злюсь, и тебе не надо нервничать, пока важная часть моего тела в тебе, – берёт себя в руки мой товарищ по несчастью, – Я не хочу её лишиться, понимаешь.
Киваю.
– Сейчас расслабишься, и всё будет хорошо… Я же не первый? Нет?
Выясняет острожное. Отрицательно качаю головой.
– Уже хорошо…
Слышу вздох облегчения. Хотя не понимаю, что это меняет. Он застрял! Во мне! Застрял! Как?
– Давай, рыбка, выпускай меня… А то складывается ощущение, что не я тебя поймал, а ты меня. Хотя… Может быть ты пиранья?
Если бы… Уже отгрызла бы ту самую важную часть тела, да махнув хвостиком уплыла бы от этого безумия. Какая к черту пиранья… Гуппи… глупая Гуппи…
В его вопросе звучит лёгкая издёвка, может было бы смешно, если бы не было так больно.
– Ну что ты… Всё хорошо. Слышишь?
Резко киваю, а подушечки чужих пальцев вновь касаются кожи, скользят по моему телу, касаются груди, задевают клитор. Ощущаю лёгкие вспышки в теле, напоминающие возбуждение, но не могу сосредоточиться на них. Я будто каменная скала, движущаяся на другую, в потребности зажать, раздавить.
– Не работает, – всхлипываю я.
– Вижу. Чувствую, – сжимает челюсти и рвано выдыхает. – Ладно, переходим к плану Б.
Смотрю на него, приоткрыв рот, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
– Ты меня зажала, вспоминай милая, что лучше всего заставляет тело расслабиться?
Молчу, хлопая ресницами.
– Ну, рыбка ты должна знать.
Тело вновь окутывает лёгкая ласка, заставляя концентрироваться на его словах и понемногу расслабляться.
– Вода, маленькая, нам нужна вода.
– И что мы расклеимся? – шепчу недоверчиво.
– Типа того, – мужчина дарит вымученную улыбку. – Но для этого нам нужно встать. Закинь свои красивые ножки мне на поясницу.
Безмолвно выполняю просьбу, обнимаю ногами мужской торс как можно крепче.
– Хорошо. Теперь встаём.
Мой пленник отталкивается руками в попытке встать, но в этот момент моё тело перевешивает, и мы падаем обратно на кровать.
Новая порция боли пронзает тело, мужчина тоже болезненно шипит.
– Мать твою, рыбка!
Какая к чёрту рыбка! Мотылёк, прибитый булавкой! – проносится в голове, когда детородный орган, будто насквозь пронзает меня в момент падения…
– Дыши, пожалуйста, дыши.
И я старательно исполняю просьбу, сдерживая ярость, глуша боль.
– Так ещё раз, но более плавно.
Испугавшись повторения, я отрицательно мотаю головой.
– Хорошо. Давай хотя бы перевернёмся.
Эта идея мне нравится больше. Быть зажатой между телом и кроватью уже надоело.
Мужчина переворачивается на спину, и я ведомая местом стыка, оказываюсь сверху.
Эта поза дарит ощущение, что мы свободны. Мне просто нужно встать с него. Но наши тела против. Они сцепились, соединившись в одно единое.
– Не нервничай, рыбка, – произносит мужчина, видимо чувствуя, что я на пределе. – Всё будет хорошо…
Но это его хорошо уже не успокаивает. Как и то, что мужчина неспешна садится, подтягивает к себе моё тело, укладывает мои руки себе на плечи, обнимает.
– Ну, вот смотри уже лучше, – он разговаривает со мной как с младенцем в момент истерики. Хотя почему как? Истерика так и буйствует во мне.
С третьей попытки он всё-таки встаёт и, покачиваясь, идёт в сторону двери.
Напрягаюсь, испытав настоящий шок. Что если кто-то увидит нас в такой позе.
– Эй, ты куда? – напрягаясь всем телом, будто пытаясь остановить, мужчина материться, морщится, тяжело дышит, но восстановив дыхание, продолжает свой путь и говорит повседневным тоном.
– Купаться. Слышал, все рыбки любят купаться, может быть, в награду за возвращение в естественную среду, ты меня все-таки отпустишь?
Кто бы знал, как я хочу отпустить, сбежать отсюда и забыть эту ночь, как страшный сон, но, увы, тело не слушает… Со злобой сжимаю пальцы.
– Мать твою, женщина! Ты решила меня добить? Головку оторвать не получается, решила шею свернуть?
