Луиджи Баллерини
Новая кондитерская Синьорины Корицы

Он пристально посмотрел на Корицу. Во время ужина она оценила диметилсульфид и фитопланктон. Пожалуй, для кондитера, которая так заинтересовалась его работой, можно было сделать исключение.

– Да, – коротко ответил Эудженио, удивляясь сам себе.

– И, разумеется, я жду вас на открытии моей новой кондитерской! – радостно воскликнула Корица. – Я сообщу вам все подробности в ближайшее время и лично вручу приглашение, когда приду посмотреть вашу лабораторию.

Эудженио улыбнулся. Такой сладкоежка, как он, не мог пропустить открытие новой кондитерской ни за что на свете.

– Кстати о сладостях… – начал он. – Что вы скажете о тирамису^[1], который нам подали в качестве десерта?

Ему очень хотелось узнать мнение профессионала.

Корица посмотрела на него и вздохнула.

– Оно было неплохим, даже идеальным. Слишком идеальным. Да, пирожное было приготовлено по всем правилам. Кремовая консистенция, сочетание фруктов и бисквита, количество сахара и ровно три капли ликера, но…

Эудженио внимательно слушал ее, боясь пропустить хоть слово.

– Но в нем не было индивидуальности, – заключила Корица. – В нем не было души, понимаете? Души кондитера. Такой десерт мог сделать любой, даже робот.

Мужчина озадаченно кивнул. Разве техники и идеальной пропорции ингредиентов недостаточно? Разве не в этом секрет успеха любого кулинара?

– Становится свежо. Пожалуй, мне пора, – сказала Корица. Она встала, и шаль соскользнула с ее плеч на пол. Эудженио наклонился, поднял шаль и подал элегантным жестом. Корица с улыбкой поблагодарила его.

– Не беспокойтесь, я сама дойду до каюты, – добавила она. – Спокойной ночи. Спасибо за чудесный вечер.

– Спасибо вам, – смущенно ответил Эудженио.

Он смотрел, как она идет к лестнице. Неожиданно Корица обернулась.

– Давайте встретимся завтра утром на палубе, – предложила она. – Сможем попрощаться и обменяться телефонными номерами.

С этими словами она скрылась на лестнице.

2. День, когда Синьорина Корица возвращается домой

Земля была все ближе и ближе. Вскоре в черных точках на причале можно было узнать людей, встречавших своих близких.

– Вас кто-нибудь встретит? – спросил Эудженио.

Корица стояла рядом с ним, положив руки на борт. Дул сильный ветер, и она куталась в пальто карамельного цвета.

– Нет, сегодня рабочий день, – ответила она. – Мои друзья работают или учатся. А вас?

– Вряд ли… – с грустью ответил Эудженио.

Наконец корабль пришвартовался, и матросы подготовили трапы для высадки пассажиров.

Корица и Эудженио спустились вместе. Огромные часы на причале пробили половину восьмого утра.

Неожиданно к ним бросились девочка и мальчик.

– Марта, Маттео! Что вы здесь делаете? – воскликнула Корица.

– Мы так скучали! – хором ответили ребята. Им очень хотелось обнять свою бывшую учительницу, но они сдержались. Корице не нравилось такое бурное проявление эмоций. Вдруг она бы смутилась?

Корица подняла голову, и на ее лице возникло еще более удивленное выражение.

– Он тоже здесь… – прошептала она сама себе, глядя на мужчину, который быстрым шагом направлялся к ним. Ее сердце забилось быстрее.

– Мой папа очень хотел встретить вас, – призналась Марта, махнув рукой в его сторону.

Андреа радостно улыбался, но улыбка исчезла с его лица, как только он заметил Эудженио рядом с Корицей.

Последовала долгая пауза. Наконец Корица нарушила общее молчание.

– Синьор Эудженио, это синьор Андреа, папа Марты, девочки, о которой я вам рассказывала вчера.

В знак уважения Эудженио снял берет и протянул руку.

– Приятно познакомиться, Андреа, – сухо сказал папа Марты и быстро пожал руку. Корица не могла не заметить, как он помрачнел.

– Представляете, мы провели целую неделю на одном корабле, а познакомились только вчера за ужином. Но это не корабль, а настоящий дом. Пассажиров было так много, что можно было никогда не встретиться с одним и тем же человеком дважды. Грустно, не правда ли? Кто знает, сколько интересных людей мы так и не узнали…

«Действительно, очень грустно», – подумал папа Марты, но вслух ничего не сказал.

– Ребята, синьор Эудженио – мэтр парфюмерии! – с гордостью заявила Корица.

У Марты и Маттео тут же загорелись глаза. Кем бы ни был этот загадочный «метр», им уже было интересно. К тому же они привыкли доверять людям, которыми восхищалась Корица.

– Извините, мне пора бежать в школу, – отрезал Андреа. – У меня скоро занятие.

Он снова протянул руку Эудженио. Затем он кивнул Корице и ребятам в знак прощания и убежал.

Марта удивленно смотрела ему вслед. Почему он ушел? Он ведь сказал ей сегодня утром, что ему в школу только к третьему уроку. Разве они не собирались позавтракать с Корицей после ее возвращения?

Девочка вздохнула. В последнее время папу было не узнать. Казалось, он скрывает от дочери какой-то секрет.

– Я собираюсь вызвать такси. Вас подвезти? – спросил Эудженио у Корицы.

Корица вопросительно посмотрела на Марту и Маттео.

– Нам нужно в школу, – сообщила Марта. – Если автобус придет вовремя, мы даже не опоздаем на первый урок! Знаете, мы каждый день проверяли, как продвигается ремонт в кондитерской. Вы будете в восторге, уж поверьте.

Синьорина Корица не скрывала своей радости. Ей было очень приятно, что два ее любимых ученика проявили такое внимание.

– Ах, Марта, ваши слова очень меня утешили. Я так благодарна вам с Маттео. Но теперь идите. Не нужно прогуливать уроки. Я отлично справлюсь сама, разве только приму предложение синьора Эудженио.

Корица с трудом взяла себя в руки. От волнения у нее на глазах выступили слезы.

– Что ж, нам пора… – сказал Эудженио. Они вместе направились на стоянку такси, на которой толпились люди с чемоданами.

Марта и Маттео молча смотрели им вслед. Наконец мальчик воскликнул:

– Смотри, наш автобус! Бежим!

– Не хочу показаться навязчивым, но я заметил, что вы обратились на «вы» к своей ученице. Или мне послышалось… – осмелился спросить Эудженио, когда они ехали в такси.

– Конечно, что в этом странного? – удивленно ответила Корица. – Я всегда обращаюсь на «вы» к своим ученикам.

– Просто… обычно к детям обращаются на «ты»… – возразил он.

Синьорина Корица вздохнула.

– Они еще юные, но я с ними общаюсь как со взрослыми. Так я проявляю свое уважение к ним, вот и все. Для меня это способ сблизиться, признать их самостоятельность.

Эудженио снова подумал, что эта женщина особенная. Ему хотелось узнать ее получше, и он был готов слушать ее часами. Жаль, что они уже приехали.

Корица быстро вышла из машины и махнула рукой на прощание. Такси остановилось перед ее новой кондитерской. Ей не терпелось узнать, как обстоят дела.

Синьорина внимательно осмотрела витрину. Ей хотелось, чтобы она была большой. Она всегда любила свет.

Маляр почти закончил рисовать орнамент, бежавший по стенам в нескольких сантиметрах от потолка. Он был так сосредоточен, что не обернулся, когда прозвенел колокольчик на двери. «Наверное, помощник вернулся», – подумал он. В тот день маляр отправил помощника за ведрами краски на лакокрасочный завод. Им была нужна серая краска с оттенком зеленого чая, но такая не продавалась в специализированных магазинах. Поэтому маляр заказал краску на заводе.

– Смешай ее с двумя частями растворителя, – тут же распорядился маляр. – Да побыстрее, она нужна мне прямо сейчас. Хочу доделать орнамент.

Он почти уткнулся носом в стену и не отрывал взгляда от кисти.

– Это вы мне? – раздался женский голос, который маляр сразу же узнал.

Он обернулся. Синьорина Корица стояла в центре зала, расставив ноги, как балерина. На плече у нее висела огромная сумка.

– Ох, извините, Синьорина Корица. Я не думал, что это вы. Уже вернулись? Я ждал вас после обеда.

Маляр быстро спустился по стремянке и подошел к Корице, все еще держа кисть в руке. Тем временем Корица довольно оглядывалась по сторонам.

«Отличная работа, очень хорошо…» – подумала она.

В этот момент вернулся помощник маляра. Он поздоровался с Корицей и поставил ведра с краской на стол. Затем он исчез в соседней комнате, чтобы снова надеть рабочий комбинезон.

Корица подошла к столу, склонилась над ведрами и прочитала вслух:

– Серый зеленый чай.

Она удивленно посмотрела на маляра.

– Серый?

Маляр улыбнулся.

Он открыл металлическую крышку специальной лопаткой и показал Корице содержимое ведра.

– Ого! Но этот серый похож на… зеленый! – изумленно воскликнула Корица.

Маляр снова улыбнулся.

– Им я хочу нарисовать детали орнамента. Вместе с краской оливкового и лаймового цвета. Они хорошо сочетаются с цветом стен, который мы выбрали. Кстати, как вам? Почти фисташковый.

Услышав эти слова, Синьорина Корица просияла. Она и не представляла, что у цветов могут быть такие привлекательные и знакомые названия…

– Фисташковый? – переспросила она.

Маляр с гордостью показал ей полупустое ведро с краской.

– Помните, как долго мы выбирали подходящий оттенок? – спросил он.

Корица рассмеялась. Разве такое можно забыть? Она до сих пор помнила тот день, словно он был вчера.

– Покажите мне, пожалуйста, образец с мятной краской, – попросила она маляра, когда они впервые встретились. Мужчина показал ей нужный кусочек картона, но Корица ужаснулась.

– Какой бледный цвет! – воскликнула она.

Маляр растерянно посмотрел на нее, не зная, что сказать.

– Это не мятный! – возразила она. – Слишком бледный.

Бедный мужчина ничего не понимал. Он упорно утверждал, что это самый настоящий мятный цвет. В итоге Корица не выдержала и убежала в свою лабораторию. Она показала маляру бутылку с мятным сиропом.

– Вот таким должен быть мятный цвет. Ярким и сияющим!

Маляр окончательно растерялся. По его мнению, сироп Корицы был изумрудного цвета или, на худой конец, цвета зеленого стекла. Но он промолчал, решив не спорить с такой самоуверенной женщиной.

– Кстати, хотите попробовать? Я сама приготовила сироп. У него такой насыщенный, покалывающий вкус!