Лучезар Ратибора
Тыквоголовый Джек на Дикой Охоте
Огонь пылал в моих глазницах, я хлестал и хлестал впереди бегущего колдуна, вырывая клочья из его полушубка. Отлично! Уже получается добраться до кожи на спине. Щ-щ-щёлк! Пошла первая кровь на спине. Маг начинает вилять и уходить вправо.
– Тени! Ведите его влево, там капканы! – кричу я теням в надежде, что маг меня услышит.
Одновременно даю мысленный посыл и теням, и вампирам, чтобы двигали колдуна вправо. Тут совсем рядом обрыв со скалы. Резко заканчиваются деревья – и пропасть. Я перестаю доставать хлыстом бегущего человека, только делая вид. Есть! Моя хитрость срабатывает: окровавленный маг ускоряется и движется по крутой дуге вправо. Ну давай, дружочек, ещё немного, ещё несколько метров! И ты будешь наш. Вот он бежит. Я придерживаю своих разъярённых коней, тени и вурдалаки тоже притормаживают. Маг бежит из последних сил, он уже увидел просвет. Наверняка надеется, что там-то он сможет лучше сориентироваться. Потому что тени его хорошо заплутали, сбив с основного маршрута. Вот он выбегает… Бинго! Нет! Что это! Какого чёрта?! Да, маг срывается со скалы. Но каким-то чудом умудряется зацепиться за торчащий камень сразу под обрывом.
Я рычу от злости, спрыгиваю с колесницы и бегу к своей ускользающей из рук добыче. Не уйдёшь от меня! Недаром я Тыквоголовый Джек, дважды обманувший Маркиза тьмы. Маг выкарабкивается. Он ещё нетвёрдо стоит на краю и видит меня. С огненными глазами я мчусь на него, замахиваясь хлыстом. Я сегодня намерен во что бы то ни стало принести богатую добычу. И этот маг должен умереть! И тут маг совершает нарушение, грубо, грязно и бесцеремонно плюёт на правила Дикой Охоты: он поднимает с земли палку, поднимает её вверх и призывает семислойный огненный очищающий поток Аштаиш. Понимаете, на Дикой Охоте маг не имеет права использовать внешнюю магию, только своё намерение, только чистое состязание. Если он использует внешнюю магию, как сейчас – состязание окончено без победителя. Просто прекращается. Прекращается для обеих сторон. Мы теряем шанс получить Силу мага, маг теряет шанс получить Силу Дикой Своры. И этот тщедушный духом колдун решил нарушить правила, прекратить состязание, лишь бы спасти свою жизнь. Слабак!
Пламя жжёт меня. Обжигающая, расплавляющая боль разрывает меня изнутри. Я прямо чувствую, как начинает дымиться и тлеть моя тыквенная голова. К магу я был слишком близко, при всём желании не успел бы убежать. Да и уже не хотел. «Может быть, это и есть конец?» – с робкой надеждой подумал я. А потом взревел от дикой ярости и внутренней боли, что захлестнула меня полностью и всецело. Я столько лет страдал от любви к своей безвременно умершей любимой жене Мэррид! Я столько лет мечтал о смерти, чтобы попасть в Сид к своей ненаглядной! Потом боги-шутники, мать их так, поменяли правила, закрыв мне дверь в Страну Предков! Потом я сотни лет по земным меркам служил и надеялся, что смогу завоевать ключ к дверям в Сид. И сейчас маг, уже почти ставший моей богатой добычей, уже сорвавшийся со скалы, уже почти умерший, вдруг встаёт на моём пути к любимой. Я взревел, и крик мой на десятки километров разлетелся эхом по горам. Тени с вурдалаками отшатнулись назад, больше даже от моего крика, чем от огня Аштаиш.
– Хочешь жить? Хочешь победы, человек? – прошептал я. – Хрен тебе вместе с тыквой. Держи!
И тут уже я нарушил правила. Плевать на ограничения, в одно далёкое место все регламенты, что создают боги. Я в эту секунду плавлю реальность и создаю Закон Пространства. Я вспомнил свою магическую Силу, свои знания, чтобы были у меня, как у кузнеца Джека, и призвал Чёрное Пламя Арезуры.
– Сама Атар! Сама Наирьо-Сангха! Аташ-е-Аломан! Ангро-Майнью! – зарычал я инфернальным голосом.
И вспыхнуло пламя, накрыв чернотой и дымом светлый огонь зороастрийского заклинания – того потока, что призвал маг. Я вобрал Чёрное Пламя, я стал Огнём Ахримана, я вытянул его в одну тонкую струю и выбросил в мага вместе со всей своей вековой болью. Чёрный сгусток насквозь пробил человека и отбросил его со скалы на десяток метров. Колдун улетел вниз и разбился. Но умер он раньше, испустив мгновенно дух от моей атаки. Я слетел на колеснице вниз и поднял тело. Плевать на всех. Он стал моей добычей. Я отнёс жертву и отдал Атриду. Одноглазый уважительно посмотрел на меня. Тени и вурдалаки были до сих пор в шоке от происшедшего, поглядывая на меня издали с опаской.
С момента смерти мага и до момента, как я отдал тело убитого Атриду, я всё опасливо ждал, что появятся архонты и прекратят состязания из-за нарушения, которое сознательно совершил колдун. Но пронесло, архонты – эти стражи границы между человеческим миром и Межмирьем, они же арбитры на Дикой Охоте, следящие за соблюдением правил – не появились. Возможно, не успели заметить нарушения. А может быть, решили подыграть Дикой Своре. Кто их знает? Их разум слишком высок и чужд, мотивы тоже.
В этот раз богатство добытых трофеев было исключительным. Моя скромная персона, как сами понимаете, была отмечена особо. Энергию поделили. Что-то съели сразу, что-то закатали про запас. Все начали разбредаться по своим делам, по домам, по своим мирам. Тут Атрид подозвал меня.
– Джек, ты славно поработал сегодня, хвалю! – громогласно сказал Всеотец-Предводитель.
– Благодарю тебя, Атрид! Служить под твоим началом – честь и награда для меня, – склонил я свою тыкву в поклоне.
Один посмотрел на меня озорным взглядом своего горящего ока и подмигнул.
– Кстати, о награде. Есть для тебя поощрение. Ты давно служишь мне на Дикой Охоте. И заслуги твои велики. Сегодня ты убил мага на Дикой Охоте – это вообще редкость и подвиг. Держи, – сказал Атрид и вынул из недр кольчуги небольшой ключ.
Ключ был резной, с узорами, с крыльями и с циферблатом часов на головке. Я взял его осторожно, не осмеливаясь даже догадываться о предназначении этого ключа, так я боялся спугнуть свою удачу, свою награду.
