Лучезар Ратибора
Муза
Мы были счастливы с Алисой. Седьмое небо стало моим постоянным пребыванием на тот период. Приближался срок завершения моего обучения, после которого, согласно распределению, меня отправляли служить в Мурманск. Минимум на пять лет – по правилам первого контракта. Когда я сообщил об этом Алисе, я искренне и наивно полагал, что она поедет вместе со мной, станет женой офицера. Как же я ошибся! Почему самые запоминающиеся уроки судьбы самые болезненные?
Алиса, выросшая единственным ребёнком в богатой семье, была изнежена и избалована. Роман со мной был ей интересен, приятен. Но для неё это не было любовью с большой буквы. И уж точно она не собиралась бросать любимую и родную столицу ради бесперспективной жизни жены офицера в каком-то захолустье на севере. О чём она мне безапелляционно и заявила. Это был крах! Я был полностью эмоционально раздавлен.
Такой удар судьбы сложно пережить. Словно сердце вырвали из груди и растоптали у меня на глазах. Жить не хотелось совсем. Но умирать я тоже не собирался. Топить печаль в горьком вине не входило в мои привычки. Я, правда, попытался. Хватило меня всего на пару дней. Всё-таки годы дисциплины в спорте и на службе стали частью моей натуры. И у меня был долг перед собой, перед родителями, перед родиной. Я сжал челюсти и продолжил свой путь дальше по суровым реалиям жизни, оставляя за собой кровавые следы, капающие из зияющей пустоты на месте сердца.
Защита диплома, выпускные экзамены, получение долгожданных заслуженных заветных звёзд. Радость, омрачённая фоновым горем. Родители постарались и прилетели в столицу ради такого мероприятия. Они гордились сыном. Теперь я настоящий офицер, лейтенант Вооружённых Сил Российской Федерации. Всё это промелькнуло мигом, как будто бы мимо. Словно это всё происходило со мной в тумане или в пьяном угаре. Банкет с сослуживцами, моими боевыми товарищами, многих из которых я никогда более не увижу. Кого-то засосёт рутина службы, кто-то сбежит на более прибыльную и спокойную гражданскую работу, а кто-то погибнет, выполняя свой долг перед Родиной. Да, увы, так тоже бывает. В профессии военного стреляешь ты, но стреляют и в тебя. Госпожа Фортуна же поочерёдно перепрыгивает с одной стороны на другую, благосклонно и равно принимая любые жертвы, невзирая на их звания, ранги, цвет кожи, знаки различия и флаги.
Распределение, путевой лист, билет на самолёт. Прощай, столица. Здравствуй, Мурманск. Больше с тех пор я никогда не видел Алису. Ни вживую, ни на фото. И больше никого не встретил, кого мог бы назвать своей пассией или зазнобой. Скорее всего, виной этому несмываемый образ зеленоглазой брюнетки перед внутренним взором, на фоне которого все остальные женщины просто бледнели, становясь гротескными копиями. Возможно, психологи как-то более витиевато и терминологически правильно выразились бы про незакрытый гештальт, непроработанный образ любовницы, страх новых отношений из-за больного опыта и тому подобное. Но я не ходил по психологам, раскрывая свои душевные раны. Просто продолжал службу, ибо «военнослужащий обязан стойко переносить трудности военной службы». «И сложности жизни», – мысленно добавлял я. Конечно, были мелкие интрижки с женщинами. Не помню даже их лиц и имён.
