Лучезар Ратибора
Homo animalis

Глава 4. Ярмарка

Была красавицей Медуза —

Прекраснейшая, из горгон.

Копна её волос, как чудо,

И цвет кудрей – сплошной огонь.

Надежда Старостина-Котенко «Горгона Медуза. Миф»

Место действия: планета N в двойной звёздной системе, северный регион. Время действия: однажды в стародавние времена.

Крутится веретено,

Нить прядёт дороги.

Пусть сбудется, что суждено,

Уйду я за пороги.

За далёким морем

ждёт меня любимый.

С надеждой вместо горя

Покину край постылый.

Суженый найдётся,

Обещанный судьбою.

Сердце успокоится

Только лишь с тобою.

Велена сидела возле окна, пряла шерсть и напевала старинную народную песню. Под мелодичный ритм и работа подстраивалась, шла ровно и быстро, нить валялась без комочков и без обрывов, хотя смысл самой песни был девице пока не созвучен, ведь никакой суженый не ждал её за морями, суженого пока вообще не было, да и сердце не сказать, что томилось от непрошеной любовной тоски.

Отец в морях по делам, незнамо когда точно вернётся, к осени, не раньше. Маменька почивала после обеденной трапезы, Инга с дворовой девкой пошла на базар за продуктами, а Магуша отправилась к подружкам лясы точить, звала Велену с собою, но та предпочла рукодельничать. Велена вообще не гнушалась ручной работы, могла и скотину покормить, и прибраться, и связать что-нибудь. Маменька не одобряла такое поведение, как и интерес Инги к торговому промыслу отца. Избалованная, выросшая в патриархальной семье старинного купеческого рода, маменька искренне и свято считала, что роль женщины в семье – ублажать мужа, рожать детей, вести хозяйство посредством слуг, на этом всё. В этом отношении её устраивала только средняя дочь Магуша, которая по своим убеждениям пошла в мать.

Велена валяла нить из чёрной пуховой шерсти, раздумывала отцу связать шерстяную рубаху в подарок – бывало, что он и в северные моря за товаром ходил. Тут холопка Аглаша вошла в дом и окликнула Велену:

– Сударыня, там тебя мужик спрашивает, поговорить хочет.

Девица прервала своё занятие, заинтересовавшись.

– Кто таков?

– Не знаю, сударыня, я его первый раз вижу. Взрослый, по одёжке простолюдин.

Кто же там может быть, думалось Велене, вроде бы ни с кем из парней не знакомилась в последнее время, шашни не крутила, а тут какой-то взрослый муж. Она выглянула из окна, но кованая калитка скрывала гостя за воротами. Ладно, чего гадать, надо пойти и узнать.

Молодица спустилась, приоткрыла калитку:

– Ты кто? Чего тебе… – и сердце бухнулось в ноги, и холод сковал весь остов, когда узнала она незваного гостя. Перед ней стоял колдун Кудеяр и самодовольно улыбался.

Зрелый муж, одет по-простому: чёрная широкая рубаха-косоворотка с длинными, закатанными до локтя, рукавами, чёрные шаровары и полусапожки. На открытых местах в глаза бросался густой чёрный волос на теле оборотня, чуть ли не шерсть. И борода его была иссиня-чёрной и густой, как непроходимый лес. Только на голове лохматые волосы полностью были пепельного цвета. И это не от старости, у колдуна с младенчества росли такие локоны.

Кудеяр направлялся к Велене с единственной похотливой целью. И уверен он был в успешном результате абсолютно и полностью. Ведь ещё не было ни одного случая на его веку, чтобы кто-то из девок любого сословия ему отказывал. Что замужние, что вдовые, что девки на выданье, что боярки, что холопки, что купчихи – никто не мог сопротивляться Кудеяру, когда тот намеренно пускал свой морок соблазнения. На разум девушек и женщин будто тьма наступала, забывали они обо всём, обо всех своих любимых и ненаглядных и готовы были идти хоть в пекло за своим единственным и самым желанным Кудеяром. Сейчас оборотень положил глаз на Велену и был намерен её покрыть.

– Доброго тебе здравия, красна девица Велена! – колдун смотрел в правый глаз молодицы и направлял силу на подчин своей воле.

– И тебе здравия, добрый молодец… – промолвила девица. Чресла её обмякли, взгляд затуманился. И как такой красавец мог к ней прийти? Ведь такой неотразимый хоть саму царицу позовёт, и она с ним пойдёт. Ох, хорош! Прекраснее лун и солнечной семьи…

Кудеяр увидел, что морок начал действовать, и Велена поддаётся его воле.

– Иди ко мне, красавица, пойдём погуляем до леса, там трава душистая да поляна мягкая.

Велена шагнула за калитку ближе к ведуну.

– Да… Поляна мягкая – это то, что сейчас нужно…

Тут внезапно Велена моргнула, встряхнула головой и обнаружила, что взрослый лохматый мужичина с сильным запахом псины одной рукой держит её за талию, а второй рукой мнёт грудь сквозь платье. Она закричала и вырвалась, но убежать не успела – колдун резко схватил её за волосы и дёрнул к себе.

– Потаскуха! Все вы одним миром мазаны. Никуда от меня не денешься, от Кудеяра ещё ни одна баба не уходила, помяни моё слово!

И вот здесь оборотень почуял в Велене нечто чужеродное, колоссальное, мощное, даже неземное – какой-то незнакомый источник силы, благодаря которому та смогла освободиться от чар. Это ощущалось, будто Велена внешне человек, как и все, но глубоко внутри, в самой сердцевине, в самом своём центре она – нечто необъятное и непостижимое человеческому разуму. Колдун опешил от новых знаний и слегка ослабил хватку. В девице вспыхнула дикая ярость. Она обратила бешеный взор на огульника и со всего размаху всадила тому оплеуху. Кудеяр от неожиданности отпустил волосы Велены, она поскорее убежала в дом, где вся в слезах бросилась рыдать в подушку, чтобы маменька, не дай боги, услышала. Колдун растерялся, не столь обидно или больно было получить по морде от девки – много ли там силы? – но это было крайне непредсказуемо, ведь никогда до этого момента никто не мог противостоять оморочке Кудеяра. Что-то здесь нечисто и непонятно. Сидела в Велене какая-то сила спящая, нераскрытая, но не доступная для понимания колдуну.«Ладно, курва, что-то в тебе есть внутри, но тебя это не спасёт: настанет день, и попадёшь мне в ощип! Я сказал – так и будет!» – Кудеяр злобно взглянул на купцов дом и ушёл восвояси в сторону леса.

А Велена никому не рассказала о приходе оборотня, позорно ей было и страшно. И Аглаше строго-настрого запретила упоминать о Кудеяре.

***

Три седмицы минуло, и Черевень наступил. Сегодня последний день одинарного лета, когда Хорс с Ярилой видны на небосводе в разных его концах одновременно, ночь будет короткой и довольно светлой, а с завтрашнего дня солнечные отец и сын будут нестись по синеве небесной по очереди, скрывая отражённый свет лунных сестриц.

Деревня гудела от обилия приезжего народа, гусляры били по струнам, дудочники выдавали трели на свирели, трещотки трещали в такт, зычные голоса зазывал на ярмарке не замолкали. Рынок расширился, поставили новые торговые лотки, которые ломились от товаров на любой, вкус, цвет и надобность. Акробаты на разборном помосте вертели кульбиты и сальто, скоморохи раздавали шуточки, побивая зрителей не в бровь, а в глаз. Люди веселились, галдели, болтали, обсуждали новости, подружки хвастались новыми покупками, детвора спорила о силе циркачей. Не слишком далеко от балагана, но достаточно, чтобы живая музыка не мешала представлению, стояло чудо-чудное – кукольный балаган, и все местные – и стар, и млад – поскорее торопились на представление, ведь редко когда увидишь подобное зрелище.

Возле кукольного домика готовил представление чтец – дремучий старец с длинной седой бородой. Лысую его голову покрывала необычная круглая шапка наподобие колпака, но с тупым концом. Цвет шапки был в масть с цветом длиннополого халата, изображающим ночное небо со звёздами, – ни дать ни взять звездочёт из южных земель приехал со своей древней наукой. Халат когда-то был красив, но поистрепался за годы путешествий и многотысячных выступлений перед почтенной публикой.

Седой старик-кукольник был слеп, его поражённые катарактой глаза были покрыты мутно-сизым диском, стирая грань между зрачком и радужкой. Само собой, в одиночку он с театром не справился бы: путешествовать, вести подсобные дела, управлять куклами и ухаживать за лошадью, что упорно возила за собой весь театральный скарб, старцу помогал юный отрок – то ли внук, то ли просто сирота, счастливым случаем судьбы не повторивший путь сотен ему подобных обездоленных детей, оказавшихся в тисках голодной смерти либо забитых батогами до смерти за воровство еды. Парнишка расторопно раскрыл занавес, выставил кукол на маленькую сцену, что-то шепнул на ушко древнему чтецу и мгновенно скрылся в повозке, дабы оттуда управлять священным лицедейским искусством – творить и показывать Историю, что испокон веков одна и та же, и лишь бесконечные её вариации по-прежнему рождают и будут рождать интерес к происходящему на миниатюрном помосте бытия.

Рассказчик-звездочёт на удивление бодрым и громким для его ветхой наружности голосом начал привлекать народ к своему представлению:

– Люди добрые, судари и сударыни, детвора и умудрённые годами! Подходите, не стесняйтесь, удобней здесь располагайтесь. Сегодня представление всем на удивление! Из далёких стран за морем я привез вам быль чудну́ю! Что-то слышал, что-то видел, – старик подмигнул в толпу, раздалось несколько смешков, – что-то приобрёл задаром, кое-что пришлось купить! Всё для вас в сей ценный час! Где-то сказка, где-то быль, где-то правда, где-то пыль – всё как в жизни, всё как в шутке, там где есть лишь доля шутки. С чем купил, с тем и продам, а кому-то просто дам – ради утехи, для улыбки и потехи!

Рассказик завершил прелюдию и глубоко поклонился, предусмотрительно прижимая длинную бороду к халату, дабы ненароком не извалять её в пыли.

К началу представления перед кукольной повозкой и так стояло немало народу в тягостном ожидании, а сейчас, после объявления старика, на чудо-чудное ринулись посмотреть ещё пара-тройка десятков людей, ни продохнуть, ни протолкнуться, все встали вплотную.

В той толпе стояли и Велена с Ингой, а маменька с Магушей предпочли пройтись по рынку и сладостей новых опробовать.

– Кукольный театр? Фи! Что мы, маленькие, чтобы на кукол пялиться и байки слушать? Пойдём, Магуша, там интереснее, – да-да, вот прямо так маменька и сказала.

– Приготовьтесь, гости дорогие! – загадочным голосом продолжил кукольник. – Мы покажем вам мистерию, мифическую историю, которая случилась в далёких южных краях, а может быть, даже в другом мире в те времена, когда боги ещё спускались на бренную землю.

Старик, наконец, отошёл и встал сбоку от сцены, чтобы вещать оттуда сюжет пьесы.

Глаза Велены горели жарким искренним интересом, она с неотрывным вниманием, как и большинство зрителей, следила за игрой кукол. А у них там раскрывалась настоящая трагедия: титаниду Медузу Горгону обидел Посейдон-олимпиец, а потом его сын и вовсе её убил.

Публика притихла, она внимала каждому слову рассказчика, на глазах у многих выступили слёзы, им было жалко богиню, несправедливо обиженную похотливым владыкой морей.

Долго ли, коротко ли слагался сказ, но наступил момент, когда старик скорбно замолчал, медленно понизив голос до тишины, а занавес из бордовой ткани опустился. Публика рыдала, опечаленная судьбой Медузы. Кукольник вышел и встал перед сценой.

– Досточтимая публика, эта пьеса завершилась. Да, это не любовная история и не комедия, а откровенная трагедия судеб, такова жизнь. Но завершилась лишь часть, но не вся история: в будущем известные вам персонажи возродятся, и у Медузы будет всё хорошо, ибо в подлунном мире нет постоянства ни в горе, ни в радости.

Народ, как по мановению волшебной палочки сменив настроение, разразился громкими овациями и восторженными криками.

– Дорогие гости, сейчас мы дадим вам немного передохнуть, а пока подготовим следующее представление. Обещаю, в этот раз вам будет весело! – дремучий рассказчик изящно поклонился.

Толпа начала ненадолго расходиться, юный помощник кукольника засуетился, убирая одни куклы и выставляя другие, а ведь ещё надо было быстро сменить миниатюрные декорации.

Спектакль оставил тягостное впечатление на душе Велены, словно ей была знакома эта история. Ей стало тревожно, как будто дурное предзнаменование промелькнуло над её головой. Она подбежала к собравшемуся было подняться в повозку старику и аккуратно придержала его рукой.

– Прошу великодушно меня простить, я не хочу отнимать у вас много времени, но позвольте спросить… А когда будет продолжение пьесы? Там, где у главной героини будет счастливая судьба.

Чтец обернулся на голос и взял Велену за руку.

– Вижу, взволновала тебя судьба титаниды, дочка. Что ж, мне нечего ответить на твой вопрос, потому как продолжения ещё нет.

– Как так, вы же говорили, что в будущем у Медузы Горгоны всё сложится иначе?..

– Будет! Воистину так будет, ведь слепые иногда видят то, что недоступно зрячим. Медуза действительно воскреснет, но где и когда это произойдёт, мне неведомо. Мифы – это не выдумка, это иносказательно записанная быль. Однажды в этой непостижимой Вселенной мистерия оскорблённой титаниды продолжится, уверяю тебя, дочка. А сейчас прошу меня простить, мне надо готовиться к следующему представлению.

Слова кукольника о непременном и счастливом продолжении легенды вселили радость в сердце Велены и прогнали зародившуюся печаль.

– Благодарю тебя, дедушка, за интересное представление и за надежду!

Глава 5. Осквернение

Красотою блистая,

Многих она женихов завидным была упованьем.

В ней же всего остального стократ прекраснее были

Волосы. Знал я людей, утверждавших, что видели сами.

Но говорят, что её изнасиловал в храме Минервы

Царь зыбей. И Юпитера дщерь отвернулась, эгидой

Скрыв целомудренный лик.

Овидий «Метаморфозы»

Место действия: планета N в двойной звёздной системе, северный регион. Время действия: однажды в стародавние времена.

Хорс уже давно исчез за горизонтом, склонялся к закату и Ярило, скоро наступит самая короткая ночь в году. Дивия и Сирегония явили на небе свои лики. Молодежь запалила огромный костёр Черевеня – пусть пылает, полыхает, взметается до самого до неба! Вокруг главного костра зажгли четыре поленницы, ориентированные по сторонам света.

Красны девицы и добры молодцы взялись за руки и закружили хоровод вокруг пламён. Звонкий девичий голос пронзил пространство, эхом разлетаясь над близкой рекой и бескрайним лесом:

– Черевень, Черевень, настаёт извечный день!

И все остальные хором громогласно подхватили напев, звуки сливались воедино, усиливая друг друга и набирая мощь:

– Черевень, Черевень,

настаёт извечный день!

Рожь под небом, зерно в поле,

Мы добудем счастья долю!

Черевень, Черевень,

река, лес, а в лесу пень!

Рожь, пшеница колосится –

Урожай наш уродится!

Песню спели, хоровод докружили, пришла пора разбиваться по парам и прыгать через малые костры, очищая и обновляя себя, аки сама природа обновляет свои циклы. Магуша и Инга глаз практически не сводили с Радимира, лишь изредка стреляя друг в друга ревностными молниеносными подглядками. Каждая ждала и лелеяла надежду, что выберут именно её. И Радимир ожидаемо выбрал – Магушу. Ожидаемо для тех, кто знал о соперничестве сестёр. Инга обиделась, насупилась и утопала домой, мысленно дав себе зарок более не терзать сердце любовными играми, а костьми лечь, но убедить отца отныне взять её в торговое дело всецело и полностью. К этому времени Ярило опустился за горизонт, и наступила ночь, освещаемая яркими звёздами и лунными сёстрами.

Для Велены пары не предвиделось, да и не горела она желанием её искать, поэтому, задрав подол сарафана, ловко перепрыгнула через костёр и собралась в сторону дома, решив дать крюк и прогуляться вдоль реки. Велена умыла лицо в Вешне, стряхнула капли в траву и пошла, не утираясь и дав волю ветру высушить воду на коже.

Вокруг деревни росло немало лесов, которые бесконечно тянулись до самого горизонта и дальше, изредка перемежаясь полями, рекой и сёлами. Дочке купца идти было недалече: немного вдоль реки, потом вправо, через пролесок, там и дома начинались. Сплошной дремучий лес с кострами, плясками и теми парами, кто хотел уединиться в чаровную праздничную ночь, остался позади. Велена зашла в редкий пролесок, сквозь деревья которого виднелось начавшее сереть небо, тут пройти его – всего да ничего, но внезапно впереди, из самой тьмы у земли, на девицу взглянули два алых горящих глаза. Велена уже видела этот взгляд, горящий голодом и похотью, – она сразу вспомнила Кудеяра, приставания которого легкомысленно постаралась забыть.

Оборотень поднялся с земли, обнажив тёмный силуэт. Велена хотела вскрикнуть, но голос застрял в глотке, а потом и вовсе провалился в живот. Ей хватило сил только на то, чтобы развернуться и с вырывающимся из груди сердцем помчаться обратно к кострам – там люди, там есть шанс спастись. Мгновение спустя купцова дочь опрокинулась вперёд от удара сзади, и на её голову накинули мешок. Дальше были только ощущения: колдун привязал её к своему телу и поскакал рысью, Велена чувствовала жуткую тряску, слышала громкое нечеловеческое дыхание. Видать, волком обернулся, догадалась девица. Свободными пальцами она вцепилась в густую шерсть, не желая свёрзываться на большой скорости на землю.

Волколак с добычей нёсся недолго, вскоре он перешёл на шаг, а потом и вовсе остановился. Велену бесцеремонно сбросили на землю. За время скачки страх не уменьшился, но она хоть немного смогла собраться и взять его под контроль – уже не хотелось закрыть глаза и поскорее умереть, а появилось желание бежать и спасаться, даже, возможно, царапаться и кусаться, лишь бы выжить. Верёвка, по ощущениям, ослабла, и жертва поскорее встала и сняла с головы мешок. Перед ней стоял самодовольный Кудеяр с высокомерной улыбкой, а похоть из его взгляда никуда не исчезла, скорее, наоборот, стала ещё больше, она словно вытекала из глаз и обволакивала девушку в тугие тенета.

Велена узнала место, где они находились, хоть и не была здесь сама, а лишь наблюдала издали: за спиной оборотня находилась хата его племянницы Люты, значит, бежать туда и просить помощи не имело смысла. Тут мысль как молнией пронзила девушку – святилище Люты! По слухам она помнила, что за домом, то есть где-то позади неё, есть капище, где колдунья исполняет обряды и возносит молитвы Тёмным Древним богам (в деревне на словах Люту хаяли, мол, чёрная злая ведьма, а на деле очень многие к ней за помощью обращались, и за лечением в том числе, оттуда и слухи вполне достоверные). На святом месте есть шанс, что Кудеяр не посмеет напасть на Велену.

Девушка развернулась и побежала что есть мочи. Далеко ли девка может убежать от здорового мужика, да ещё от оборотня? При желании колдун не позволил бы даже встать на ноги. И сейчас он без усилий бежал за Веленой, то догонял, хлопал по заднице и громко злорадно смеялся, то снова слегка отставал, даря мимолетную иллюзию на спасение. Вот он в очередной раз догнал несчастную девушку и подставил ей подножку, Велена больно упала лицом на землю, заметно испачкавшись. Она заплакала – даже не столько от боли, сколько от обиды, что этот негодяй вовсю изголяется.

Велена вновь вскочила и закричала:

– Чего тебе от меня нужно, грязный ублюдок?!

– Грязный? – заржал Кудеяр. – Ты на себя посмотри, замарашка. Что же мне от тебя нужно?.. Может, сама догадаешься с трёх раз?

Он откровенно, не скрываясь, играл и издевался над девицей.

– Убегай, Велена, потешь дяденьку, растяни удовольствие! – прорычал Кудеяр, и его сине-ледяные глаза вновь вспыхнули алым огнём.

Велена побежала – это было лучше, чем просто стоять и ожидать страшной участи, а она не сомневалась, что колдун не оставит её в живых. Вот оно, капище! Девушка вскочила на чёрные камни, опёрлась на алтарь, с трудом переводя дух, и медленно повернулась к преследователю.

– Всё, негодяй, ты не успел! Это святое место, капище твоей племянницы, храм Тёмных Древних богов. Здесь я под защитой! – Велена говорила твёрдо и чётко, ведь она была абсолютно уверена в правоте своих слов.

От Кудеяра прилетел лишь смешок. Он бросился на девушку, опрокинул её на алтарь, разорвал одежду и насильно овладел ею. Велена сначала пыталась сопротивляться, но после пары ощутимых ударов успокоилась и отдалась на волю жестокого рока, лишь моля всех богов, чтобы это скорее закончилось.

В процессе, распалившись от страсти, Кудеяр пару раз превращался в большого чёрного волка с пепельной шерстью на голове, разорвав на себе всю одежду, потом вновь принимал человеческое обличье. Становилось светло – Хорс выбрался на небосвод. В этот момент оборотень завершил своё мерзкое дело, в пике экстаза поднял голову вверх и громко завыл. Вой был оглушающим, разлетелся, верно, аж по соседним городам и весям. А потом колдуна и след простыл.