Сентиментальное путешествие по Франции и Италии – Лоренс Стерн

Большой забавник этот Стерн! И, знаете, умереть на фразе

Так что, когда я протянул руку, я схватил fille de chambre за – —еще не каждый сможет. Тут нужен тонкий расчет и уши поручика Ржевского.

Очаровательно фривольные нравы были в 18 веке, все эти псевдоцеломудренные шуточки воспринимаются сейчас как эротическая щекотка ))) Чувство позабыто-новое в утомленном порнографией 21 веке.

Я насчитал (у милой гризетки) двадцать ударов (пульса) и уже близился к сороковому, как неожиданно вошедший из задней комнаты муж немного сбил меня со счета.Книга не только не закончена, она, скорее всего, еще и не отредактирована – немного сбивчивое повествование, которое не всегда можно ухватить за. За хвост, в данном случае. Но, возможно, это специальный эффект – путевые записки на салфетках и коленках (чужих). Создается некий ритм – перестук колес, сердец, переплет рук и взглядов ;) и только!

Жизнь слишком коротка, чтобы долго возиться с ее условностями, – поэтому я мигом вскочил в карету, и моя соседка повезла меня к себе домой.Видимо, чай пить. Англичанин всё-таки.

И ведь, помимо услады для фантазий читателя…

виной будет исключительно воображение читателя – на которое это не первая моя жалоба. в этом произведении очень много интересных психологических наблюдений. Вот хотя бы «вскок в карету к соседке» предварялся введением (молчать!) к книге Пиза «Язык телодвижений», написанной 200 с лишним лет спустя.

Одним словом, книга произвела отличное впечатление – остроумная, с перчинкой, познавательная. Обязательно продолжу знакомство с автором.

Да здравствует радость! И вся моя радость будет – думать о вас.

Если есть возможность, то не совершайте мою ошибку и не бросайтесь с головой в омут «Сентиментального путешествия» без того, чтобы сначала подробнейшим образом изучить жизнь и мнение известного Джентльмена, потому что без него некоторый части пазла не будут сходиться до конца. И без биографии Стерна.Кто такой Йорик, путешествующий по Франции и Италии с паспортом, где значится «придворный шут»? Насколько в этом любезном и галантном кавалере от Стерна, Шенди или кого-то еще? Кто такие Элиза и Евгений, которым он адресует письма? И почему он не пропускает ни юбки? По сравнению с другими книгами английских писателей, предшественников Стерна, «Сентиментальное путешествие..» стоит особняком, сочетая в себе известный английский юмор, но без пространного описания всевозможных приключений, хотя и с уклонами в рассуждения в духе Филдинга. Вероятно, я бы взяла свои слова обратно, если бы Стерн все же закончил произведение, где нам обещался рассказ встреченной в Кале графини о ее жестокой судьбе, но все закончилось хватанием за причинные места горничной и смертью автора. С сентиментальным направлением в литературе у меня ассоциируется Бедная Лиза и все такое, но теперь понятно, откуда выросли ноги – из приключения одного мужчины Йорика, путешествовавшего по Франции и, самую малость, по Италии. Оказывается, Карамзин принимал деятельное участие в публикации Стерна в России. Для своего века остроты Стерна действительно были оригинальны и бьющие в цель, могу это представить, – не зря его тиражи раскупались сразу же после публикации. Сейчас же остроумие автора не воспринимается так ярко и провокационно, но, думаю, много всего я пропустила, ведь отсылки автора ко многим вещам теперь считать трудно, если это не что-то известное, вроде Дон Кихота. Хотя провокационность набирает обороты, если вспомнить, что Стерн был священнослужителем. Как-то грустно стало, пока читала биографию автора, чтобы лучше разбираться, кому посвящались письма, идущие за «Сентиментальным путешествием», что была я сама в Йоркшире и тогда не заглянула к Стерну, хотя добросовестно увезла из Англии его Шенди.

Песок сыпучий по колени…

Мы едем – поздно – меркнет день,

И сосен, по дороге, тени

Уже в одну слилися тень.

Черней и чаще бор глубокий —

Какие грустные места!

Ночь хмурая, как зверь стоокий,

Глядит из каждого куста!

Автобиографический и, к сожалению, недописанный роман Лоренса Стерна вновь (не забываем о Тристраме Шенди) являет нам своеобразную «солянку»: повествование постоянно прерывается флешбеками самого разного свойства, да и логика автора порой (нет, наоборот, скорее «очень часто») отключается ( в хорошем смысле, конечно же), будучи погруженной (не логика, да, не логично, но не важно, пусть она никуда и не погружается, а я уже и не помню, что хотел погрузить) в новые рассуждения автора о чувствах людей и свойствах вещей. Роман (ах! ах! прибавил бы наш милый Некто-сентименталист) был самым наглым образом прерван смертью самого писателя (не Роман, а Лоренс) тогда, наверное, Лоренс был прерван своей кончиной)), итак туберкулез взял свое, но и Роман взял, породил ведь целое направление в литературе и, вроде бы, особо не жалуется, да и сам Стерн, как поговаривают, в гробу не вертелся. Пусть и не вертелся, но недописанность все равно проступает. Она, тварь, просто лезет из листа, хотя сия книга и была прочитана в путешествии (пусть и не по Франции и Италии, да и не доехал он до последней, ладно опустим). Видимо надо было ехать в дилижансе, а то поезд как-то не так резонирует с мыслями Лоренса. Надо найти лошадей и карету, перечитать еще раз, но через лет 10 не раньше (может еще от лошадофобии вылечюсь как раз), вот тогда-то привлечем каких-нибудь S&P может и поставят ААА (хотя, вряд ли, навреное, АА-), а пока 4.

Вышел ежик из тумана,

Выпил водки полстакана,

Вынул ножик, колбасу –

Хорошо в родном лесу!

Тихо песню затянул,

О несбывшемся всплакнул,

Посмотрел в пустой стакан

И опять ушел в туман…