Лиз Филдинг
Я выбираю тебя
Салли зажмурилась. Ему известно состояние счета Риа? Такое возможно, только если у них общий счет. А может быть, Риа выдала ему доверенность действовать от ее имени? Салли не стала спрашивать. Он все равно не скажет, и потом, у нее сейчас хватает своих забот.
– Нет, я не выписывала чек, – ответила она. – Кто в наши дни носит с собой чековую книжку?
Он молчал.
– Я… м-м-м… дала ей… – Она замялась, понимая, как глупо сейчас выглядит.
– Только не говорите, что заплатили наличными, – встревожился Александер Уэст.
Салли действительно отступила от строжайших правил… Правда, ей пришлось действовать в необычных обстоятельствах. Пожав плечами, она криво улыбнулась:
– Если настаиваете, я так не скажу, но тогда я уклонюсь от истины.
– В таком случае, – без улыбки ответил он, – надеюсь, что квитанцию вы положили в надежное место.
Салли напрасно надеялась, что он забыл о квитанции.
Сообразительная, деловитая… Она неудачница!
Глава 3
Продукты питания делятся на четыре основные группы. Вы найдете их все в «Радужной радости».
«Малая книга мороженого Роузи»
– Пришлось спешить. Дело было срочное.
Салли понимала, что спешка – не оправдание, но ничего не поделаешь…
– Я разрешила ей выписать квитанцию потом, после того, как я заберу заказ.
Он ничего не сказал – он явно был не из тех, кто привык сдерживаться, но едва заметно поднял брови, давая понять, что он, несомненно, именно так и подумал.
– Не смотрите на меня так!
«Нет, нет, нет! Соберись! Ты профессионал, а он…» Она не знала, кто он. Ясно одно: он стал для нее источником огромных неприятностей.
– Я заехала, чтобы передать Риа, что контракт с «Джефферсон спортс» подписан, – продолжала она, желая доказать, что она не такая идиотка, за которую он ее, очевидно, принимает. Вот уже дважды он одерживает над ней верх, хотя даже не спросил, как ее зовут… – Мы с ней обсуждали сорта, заказанные клиентом, но вдруг позвонил мой шурин и сказал, что сестру срочно отвезли в больницу. – Его лицо оставалось непроницаемым. – Перед моим уходом Риа попросила немного наличных вперед. Заказ очень крупный…
– Очень крупный? Сколько же мороженого вы заказали? – он впервые повысил голос. Салли вздохнула. Ясно! Наверное, деньги – единственное, что его волнует. Чему тут удивляться?
– Много, но дело не только в количестве, – ответила она. – Дело в качестве. Это не обычные сор та, какими торгуют в «Радужной радости», хотя и там все вкусное. – Добившись наконец его внимания, она не собиралась упускать удачную возможность. – И совсем не такие сорта, которые мы продаем в рожках из фургона.
– Вы торгуете мороженым вразнос?
Ну вот, теперь он подумает, что она торгует мороженым с лотка на улице.
– Нет. У нас винтажный фургон для мороженого «Роузи». Его здесь все знают, потому что его регулярно показывают в сериале… – Вот так, Александер Уэст! Не все же тебе открытки посылать!
– А почему «Роузи»?
– Потому что фургон розовый.
Александер Уэст покачал головой и только что не закатил глаза. Нечего сказать, произвела впечатление.
– Мороженое, которое мы заказываем у Риа, предназначено для взрослых, – продолжала Салли, решив убедить его, что она – не какая-нибудь пустышка, которая возглавляет мелкую фирмочку-однодневку. – Для него нужны дорогие ингредиенты. Органические фрукты. Ликеры.
– И шампанское.
– И шампанское, – кивнула она. – Причем не какая-нибудь дешевка, а настоящее. Большие затраты, особенно в трудных обстоятельствах.
– И что? У вас проблемы с дебетовой карточкой?
– Нет. Просто у Риа не работал сканер, а так как ждать я не могла, то просто сняла деньги в банкомате.
– В самом деле? – Судя по выражению его лица, она могла попрощаться со своими деньгами.
Салли негромко выругалась. Он прав. Она полная идиотка. Даже ее мягкосердечная сестрица Эль не попалась бы в ловушку. Но ведь речь шла о Риа! И пусть Риа безалаберная, она такая теплая, такая любящая. Она так похожа на ее мать. Вплоть до того, что тоже выбирает неподходящих мужчин.
– Как ваша сестра? – вдруг спросил он, не дав ей открыть рот. – Вы сказали, ее срочно отвезли в больницу. У нее что-то серьезное?
– Что? – Салли зажмурилась. Разве она не сказала? Видимо, нет. Что ж, он всего лишь проявил вежливость. А может, надеется таким образом загладить ее глупость? Скорее всего, последнее… – Неизлечимое, – ответила она, просто чтобы увидеть изумление у него на лице, сменившее типично мужское высокомерие. Попался! – Ее отвезли в роддом.
Она родила девочку, Фенни-Луизу, семь фунтов, шесть унций… едва ли не на крыльце больницы. Это у нее третий ребенок. – Она протянула руку. – Мис тер Уэст, я знаю, кто вы, но вы меня не знаете. Пора представиться: Сальвия Эймери. Главный исполнительный директор «Сладкого шарика».
Ее рука, лежавшая на контейнере с мороженым, была холодной как лед; но, когда он пожал ей руку, жар от его ладони спиралью разлился от кончиков пальцев к плечу, проник в самые отдаленные уголки ее тела. Он что, излучает электричество?
– «Сладкого шарика»? – Он снова удивленно поднял брови.
– Мы поставляем мороженое на разные мероприятия. Свадьбы, приемы, вечеринки… Сегодняшний заказ предназначен для приема, который фирма «Джефферсон спортс» устраивает в «Крэнбрук-Парке». Приглашены знаменитости и репортеры из глянцевых журналов. Они представляют новую коллекцию одежды для тенниса. По такому случаю усадьбу отреставрировали, – продолжала она. – Там теперь отель и конференц-центр.
– «Джефферсон спортс»?
– Крупная местная компания. Они производят спортивную одежду и инвентарь класса люкс, туристическое снаряжение…
– Я знаю, чем они занимаются.
– Значит, вы понимаете, насколько важен этот заказ, – обрадовалась Салли, спеша закрепиться на отвоеванной позиции. – Прием будет широко освещаться в прессе. Мы надеемся, что в светской хронике и женских журналах появится много красивых фотографий, после которых все ринутся покупать восхитительные новые ракетки, розовые мячи и такую же форму, в которой звезды мирового тенниса в этом году будут выступать в Уимблдоне.
– Розовые?!
– Розовые, бежевые, голубые… мячи должны сочетаться по цвету с костюмами.
– Пожалуйста, скажите, что вы шутите!
– Думаете, общественность возмутится? – Она рискнула едва заметно улыбнуться. – Все начнут писать в «Таймс», подавать запросы о законности таких мячей? Все лишняя реклама для «Джефферсон спортс».
– При условии, что не будет дождя.
– Прогноз благоприятный, но на всякий случай в усадьбе есть красивая оранжерея Викторианской эпохи. Поставили большой шатер, пригласили кучу знаменитостей. Какая бы ни была погода, фотографии выйдут отменные.
Салли воспользовалась удобным случаем и разрекламировала свою компанию Нику Джефферсону, когда тот заехал к ней в контору, чтобы за казать «Роузи» на день рождения младшего сына. «Роузи» пользовалась популярностью. Ник предложил ей принять участие в тендере. Салли удалось обойти конкурентов с помощью придуманной концепции «чая с шампанским» в виде небольших шариков мороженого – идея остроумная, летняя и неожиданная. Среди гостей ожидаются звезды спорта первой величины, множество известных персон, а также два второстепенных члена королевской семьи.
– Мистер Уэст… – она пробовала называть его Александером, но уловка не сработала, и теперь она говорила совершенно серьезно. – Если я подведу «Джефферсон спортс», моя репутация растает быстрее, чем шоколадное мороженое в духовке. – Хуже того, провал скажется на всей ее карьере. – Тогда ко дну пойдет не только Риа… – Раз он уже признался, что в какой-то мере отвечает за трудности Риа, можно попытаться вызвать у него чувство вины. – И на вашей совести будут два банкротства.
– Если вы надеялись на Риа, – невозмутимо ответил Александер, – вы вполне заслуживаете того, чтобы пойти ко дну.
– Как вы жестоки! – Салли с самого начала понимала, что сотрудничать с Риа рискованно, но до сих пор ей удавалось как-то справляться. Во всяком случае, ей так казалось. – Значит, вы позволите налоговикам задушить нас обеих?
– Мисс Эймери, если мы не платим налогов, страдают все.
– Я аккуратно перевожу налоги! – возмутилась она. – И оплачиваю счета. А вы?
– Что «я»?
– Вы здесь не живете, мистер Уэст. Чем же вы занимаетесь? Живете на подачки мягкосердечных женщин?
– Ах, вот что вы подумали! Риа, значит, угодила в беду из-за меня?
От его голоса, мягкого, как паутина, снова побежали мурашки по коже. Неужели она все поняла совершенно неправильно? А ведь она считала, что умеет сохранять хладнокровие в минуты опасности! И вот появился мужчина… совершенно не в ее вкусе… и она совершенно потеряла голову. Ей всегда нравились мужчины ухоженные, элегантные, безупречно одетые… Не такие, как Александер Уэст!
Она глубоко вздохнула.
– Не важно, что я думаю. – Способность сохранять спокойствие перед лицом катастрофы – главное качество устроителя праздников, но сейчас ей приходится открывать запасной бак с горючим, да и там стрелка почти на нуле. – Может быть, можно хотя бы проверить, приготовила ли она сорбет? – Салли надела белый халат и спрятала волосы под белым колпаком. – У сорбета очень маленький срок хранения; к тому времени, как вы разберетесь во всех бумагах, его можно будет выкидывать. Много сил и денег пропадет зря.
– Не сомневаюсь, вас волнуют ваши деньги.
Он все больше терял терпение и смотрел на нее с нескрываемой досадой.
– Если вы настаиваете, – продолжала она, пользуясь единственным доступным ей способом привлечь его внимание, – я могу заплатить за свое мороженое еще раз. – Последние слова она произнесла особенно многозначительно. – Уж лучше я поработаю себе в убыток, чем потеряю репутацию.
Он не собирался принимать ее предложение, несмотря на то что лишние деньги сейчас очень кстати.
– Разумеется, я снова заплачу наличными, – продолжала Салли. Она сама виновата, значит, придется взять деньги со своего банковского счета. «Сладкий шарик» только один! Его создала сестра, и она его не лишится. – Ведь банковский счет Риа, скорее всего, заморожен…
Салли казалось, что она ждет целую вечность. Наконец он нехотя посторонился, пропуская ее.
Почему она так разочарована? Оказывается, деньги – самый легкий путь к его сердцу. Неужели красивая женщина способна влюбиться в мужчину, совершенно не достойного ее? Нет, она ничему не удивлялась. Мужчины умеют пользоваться женскими слабостями; она знала это по своему опыту.
Они осмотрели морозильники на кухне, и Салли поняла, что проблема куда серьезнее, чем разбитое сердце Риа.
– Сорбета нет, – заметил Александер, который, похоже, не удивился, – и огуречного мороженого тоже, хотя мне трудно представить, кто мог его заказать.
– Несладкое мороженое сейчас на пике моды, – ответила Салли, соображая, сколько времени у нее уйдет на изготовление недостающих сортов. Какое ей дело, одобряет он ее вкус или нет?
– Итак, к делу. – Александер решил, что с мороженым они покончили. – Мисс Эймери, можете забрать партию мороженого, за которое вы, по вашим словам, уже заплатили. Денег я у вас не возьму. Но перед уходом, пожалуйста, верните мне ключ.
Он протянул руку. Салли сделала вид, что не заметила. Нет, она не собирается отсюда уходить – во всяком случае, пока. И все-таки, раз он здесь за главного, придется упросить его, чтобы он разрешил ей остаться.
– Во сколько это обойдется? – спросила она, оглядывая безупречно вымытую кухню. – Сколько стоит оставить «Радужную радость» на плаву?
– Нисколько.
– Неужели вы приняли такое решение? – нахмурилась Салли.
– Кто же еще? Здесь больше никого нет.
– Думаете, если кафе закроется, будет лучше для всех?
– Чтобы сохранить кафе, придется расплатиться с кредиторами и посадить сюда толкового бухгалтера.
– Сколько?
– Только не говорите, что хотите купить «Радужную радость».
– Почему бы и нет?
Александер не ответил, но Салли и не ожидала от него ответа. Он считает ее идиоткой, которая надеется с помощью флирта добиться в бизнесе чего угодно. Большая ошибка! Сейчас ей придется трудиться вдвое усерднее, чтобы убедить его в обратном.
– Если назначите разумную цену, может быть, я и заинтересуюсь… Правда, тут уж не ждите от меня наличных. И я определенно потребую у вас расписку.
Салли слышала слова, понимала, что они слетели с ее губ, но по-прежнему сама себе не верила. Она не принимает скоропалительных решений! Она всегда все тщательно планирует, оценивает риски, прикидывает прибыли и убытки… И всегда, прежде чем принять важное решение, советуется со своим финансовым консультантом. Сейчас можно даже и не звонить Грейму; она заранее знает, что он скажет. Кроме того, Грейм никогда не одобрял Риа.
– Надо отдать вам должное, вы учитесь на ходу, – заметил он.
– Как великодушно! – Скорее всего, он над ней издевается. Не так уж его обрадовало ее предложение. Раз он предпочитает стиль жизни «сегодня здесь, а завтра там», он определенно не тратит сил напрасно. Наверное, и в дальних странах его больше всего интересуют бары под пальмами и красивые пляжи.
– Сколько вы намерены предложить? – спросил он.
Думай! Правда, сегодня ей отчего-то трудно думается…
– Прежде чем я назову цифру, я должна взглянуть на счета, – ответила она. Голова понемногу включалась. – Когда истекает договор аренды?
– Договор не продлевается. О новых условиях вам придется договариваться с арендодателем.
– Вот как… – Странно, что ему известны такие тонкости. Наверное, сегодня у нее просто неудачный день. Целая куча сюрпризов, и ни одного приятного. – Не сомневаюсь, он воспользуется удобным случаем и взвинтит арендную плату. Раньше здесь можно было дешево снять помещение, но последние два года клиентов гораздо больше.
Квартал облагородился после того, как в нем появились профильные магазинчики. Сюда устремились привередливые покупатели, которые соскучились по чему-то необычному, не такому, как у всех. Они готовы были платить за товары высокого качества. «Радужная радость» оказалась в авангарде нового движения и поначалу преуспевала. Тем сокрушительнее стал внезапный крах.
– Не сомневаюсь, что арендодатель захочет воспользоваться удобным случаем. На облагораживание района ушло много денег. Вам не кажется, что теперь землевладелец имеет право пожинать плоды своего труда?
– Да, наверное. Кстати, а вы знаете, кто арендодатель? – спросила Салли.
– Да, знаю. – Уголки губ у него еле заметно дернулись. – Я.
Она изо всех сил старалась сосредоточиться на крошечной складочке в углу его рта. Не надо было спрашивать… Ей опять стало трудно дышать, и смысл его слов не сразу дошел до нее. Значит, он… Что-о?!
– А… «Радужная радость»… – Она поморщилась. – Выходит, я сморозила глупость?
Он расплылся в улыбке:
– Я запомню ваше предложение взвинтить арендную плату.
– Прекрасно! – У нее сегодня и так плохой день, а теперь еще и это.
– Всегда готов обсудить условия… Если арендатор мне подходит.
– Риа именно так удалось заключить с вами такую выгодную сделку? – спросила Салли.
– Что значит «выгодную сделку»?
– Ее арендная плата вполне… разумна. – Нет смысла уклоняться от пуль. Слова уже вылетели из ее рта, даже если она имела в виду не совсем то, что сказала… А может быть, и то самое. При мысли о Риа, которая торгуется из-за денег, ей стало смешно. – Пусть ее кафе и не в самом центре городка.
– Я вас правильно понял? – спросил он. – Вы намекаете на то, что она платит мне за оказываемые услуги, чтобы я ее субсидировал?
Бывают дни, когда даже не стоит выходить из дому. Салли поняла, что у нее сегодня именно такой день. Что ни слово, то хуже и хуже.
– Так вы не… – спросила она, не в силах договорить.
– Я «не». И она «не». Не понимаю, с чего вы взяли. – Он вопросительно поднял брови.
– Но ведь она обратилась к вам, когда попала в беду, и вы сразу же примчались, – возразила Салли.
– Мы с Риа давно знакомы.
Она покачала головой:
– Нет, здесь что-то не так.
Александер неловко пожал плечами; у всякого другого она приписала бы такой жест смущению.
– Я за нее в ответе.
– Потому что вы – ее арендодатель?
– Дело несколько сложнее.
– Не сомневаюсь. Как-то я застала ее в слезах над вашей очередной открыткой.
– Проклятие! – Он вздохнул. – Дело не во мне, но я ничего не собираюсь объяснять.
– Когда я смогу взглянуть на счета? – спросила она, прерывая неловкое молчание.
Он вынырнул из пучины своих мыслей.
– Вы серьезно?
– А разве у меня несерьезный вид?
Он не спеша окинул взглядом ее туфли, прошелся по белому халату, задержавшись на вырезе, и остановился на колпаке, который ей не шел.
– Извините. – Он сдернул с нее уродливый головной убор. – В этой штуке я никак не могу воспринимать вас всерьез.
– Всерьез, – повторила Салли, не зажмурившись, хотя сердце у нее бешено застучало после такого фамильярного жеста.
Он пожал плечами.
– Если честно, вы похожи на девицу, которая привыкла выпаливать первое, что приходит ей в голову.
– Вот уж чего я никогда не делаю. – Точнее, не делала… до сих пор. И не целовалась с первыми встречными.
Сегодняшний поцелуй – единичный случай. Больше такого не повторится.
– Судя по вашим словам, трудно поверить, что вы думаете перед тем, как говорите.
Возможно, в чем-то он прав. Но так происходит только когда он рядом! При нем слова сами слетают с губ, еще до того, как включаются мозги. Так происходит с тех пор, как она отвернулась от морозилки и увидела, как он на нее смотрит.
– У меня сегодня плохой день…
– Только сегодня? Не обижайтесь, но, по-моему, в таком виде, как сейчас, вы не способны руководить предприятием, тем более предприятием, погрязшим в долгах.
– Я и не буду, если вам все равно. – Пусть ее предложение стало несколько опрометчивым, она не позволит судить себя по совершенно нехарактерным для нее высказываниям. Пусть он подошел к ней ближе всех с тех пор, как Джейми Кулидж оказал ей услугу, лишив девственности в семнадцать лет, он ничего о ней не знает. – Мой профессионализм вас не касается. Если я дойду до ручки, я не стану посылать вам эсэмэски и звать вас на помощь.
– Обещаете? Лучше скрестите пальцы на счастье, – посоветовал он.
– Из скрещенных пальцев не сделаешь таблицы, – возразила Салли. – Вам придется признать, что мое предложение – самый лучший ответ на наши общие трудности.
– Я ничего не признаю. Неужели вы не можете заказать свое мороженое в другом месте? – не сдавался он. – Вы же сказали, что рецепты у вас есть.
– Некоторые, – призналась Салли. Этого недостаточно. У нее нет рецепта шоколадного мороженого с чили, которое Риа должна была приготовить к корпоративной вечеринке на следующей неделе. А еще они проводили опыты с апельсиновым сорбетом для свадьбы. Невеста просила привезти образец на дегустацию. – И потом, дело не только в рецептах. Нужно оборудование.
– Его не так много. В самом начале Риа делала мороженое дома, на кухне.
– Правда? – Интересно, когда это было? И давно ли Риа и Александер знакомы? Определить возраст мужчины всегда сложнее. Они достигают расцвета лет в тридцать и, если следят за собой, не начинают расплываться почти до старости, что очень несправедливо. Он сейчас определенно в расцвете… Спокойно, девочка!
– Вы хотите сказать, что и мне нужно последовать ее примеру?
– Почему бы и нет?
– Во-первых, потому, что я руковожу не домостроительным комбинатом, а фирмой по организации праздников. И, поскольку мороженое относится к сфере общественного питания, его положено готовить на кухне, которая прошла проверку и получила лицензию санитарного инспектора. Если хотите знать, кухня в моем доме больше похожа на пристройку к приюту для бездомных животных!
– Приюту для бездомных животных? – Он отрывисто хохотнул, застав ее врасплох. – Вот сейчас я вам охотно верю.
– Животными занимается моя сестра.
– Куча детей и еще животные? Наверное, у нее хлопот полон рот.
– Другая сестра.
– Значит, вас трое? – ошеломленно спросил он.
– Поздравляю, мистер Уэст. Оказывается, вы умеете считать!
– Когда приходится, – признался он. – Интересно, как мир выдерживает вас в тройном количестве.
Грубиян!
– А вы не волнуйтесь за весь мир, – посоветовала она. – Моя мать пользовалась услугами обширного генофонда. Мы с сестрами совершенно не похожи друг на друга ни внешне, ни по характеру.
– Может быть, сестрица номер три поможет вам как следует отмыть кухню? – спросил он, явно придя в отчаяние. – Вдруг получится?
– Не получится, – отрезала Салли. Ее упорство росло обратно пропорционально его сопротивлению. В качестве последнего варианта можно воспользоваться кухней в «Хотон-Мэнор», но у них нет мороженицы, а зачем ей еще больше неудобств, если здесь есть все, что нужно? – Со стороны может показаться, что вы не хотите, чтобы я спасла «Радужную радость».
– Со стороны, наверное, виднее, – ответил он. – Я этого не хочу.
