Лия Виата
Валет пики
Однако, Жанна еë не послушала. Девочка встала и пошла к двери. Существо улыбнулось ещё шире, показывая свой звериный оскал.
– Жанна? – робко воскликнула Лера, но девочка еë не услышала.
Жанна отодвинула кровать, которая подпирала дверь, и потянулась к ручке. Ещё совсем немного, и она сможет позвать на помощь.
– Жанна? – чуть громче позвала Лера, не отрывая взгляда от существа за окном.
Девочка повернулась на голос подруги. Дверь резко открылась, стукнувшись об кровать. Девочки пронзительно завизжали. Существо протиснуло в щель свою руку и схватило Жанну за плечо.
– Лера, помоги! – отчаянно крикнула Жанна, прежде чем оно выволокло еë из комнаты.
Музыка пропала. Дверь с тихим скрипом закрылась, оставив Леру в полном одиночестве.
Ночь пятая
Сегодня за окном больничной палаты шел дождь. Мерный писк приборов говорил о том, что вынужденный гость этой палаты жив и находится в стабильном состоянии. Часы посещения уже давно закончились, но женщина в годах этого не заметила. Она продолжала сидеть на стуле, держать неподвижную девушку лет двадцати за руку и вытирать платочком слезы.
На столике рядом с лекарствами и красной помадой, которую принесла Карина, мерно играла колонка. Валерия Тихонова очень сильно любила раньше этот странный вальс Альфреда Шнитке, поэтому в еë палате он играл почти не переставая. Доктора говорили, что это может помочь вывести еë из этого проклятого сна, но…
Сзади скрипнула дверь, заставив Зинаиду Тихонову вздрогнуть и резко обернуться. Она встретилась взглядом с растерянными глазами молодого лечащего врача Валерии.
– Извините, кажется, я вас напугал, – глухо произнёс мужчина и печально улыбнулся.
Его немного порванный с одного угла рот изогнулся больше, чем нужно. Врач спохватился, откашлялся и принял серьёзное выражение лица. Он старался не улыбаться перед пациентами и их родственниками. Как же он ненавидел тот случай, который двадцать лет назад превратил его рот в улыбку жуткого клоуна, однако сейчас было не время для воспоминаний.
– Часы посещений закончились, – мягко произнёс мужчина, посмотрев на Зинаиду.
– Я не заметила, – воскликнула она, вытерла глаза и встала.
Немного подумав, Зинаида подошла к столику и остановила мелодию. Комнату заполнил шум дождя.
– Как самочувствие моей дочери? – неловко спросила она, смотря на Валерию.
– Никаких изменений, – покачал головой врач.
Повисла тишина. Зинаида знала, что должна была быть рада тому, что еë дочь жива, в отличие от трёх еë подруг, но… Зачем они вообще поехали в этот дурацкий лес? Если бы не это, то… То, что? Этот подонок пытал бы кого-нибудь другого. Как же эта бедная женщина надеялась на то, что этого психа поймают. Тогда она сможет посмотреть в его наглые глаза. Он должен страдать так же, как родители Риты, Кристины и Жанны, которые недавно похоронили своих дочерей. Одному лишь Богу известно, что он творил с молодыми девушками по ночам в старом заброшенном детском лагере.
Врач откашлялся, привлекая к себе внимание. Женщина неохотно на него посмотрела.
