Лия Совушкина
Кладбищенский страж
Саша не мог рассказать родителям о ночных кошмарах, они ведь сразу поймут всё. Страх наказания был сильнее, чем ужас снов. Его отец не раз упоминал, что именно сотворит с сыном, если тот начнет бродить по сомнительным местам. В воспоминаниях свежо горели картины с широким кожаным ремнем, что со свистом рассекает воздух. Нет. Нельзя рассказывать о кладбище. Эта тайна умрет вместе с Сашей, погребенная под кованным крестом времени.
Каждый вечер, перед сном, Саше мерещились шорохи. Потрескивания за окном, стук когтей по дощатому полу коридора. Ложась в постель, парень видел танцующие на стенах тени. Такие же, как на кладбище, но ведь это невозможно. Обнимая щенка, он прятал глаза в мягкой шерсти. Надеясь спрятаться от холодящего душу страха, Саша крепко зажмуривался и прикусывал губы. Стук его собственного сердца вскоре заглушал все остальные звуки, окружая непроницаемым куполом.
Эта ночь слабо отличалась от прошлых. Приняв привычную позу, парень уже собирался обнять Уголька, когда понял, что щенка нигде нет. Растеряно приподнявшись на локтях, он оглядел стремительно наполняющуюся тенями комнату. В окно заглянула луна, разгоняя часть мрака. Щенка нигде не было, а из коридора всё отчетливее слышались цокающие шаги. Они приближались, становясь всё громче. По коже Саши поползли мурашки, короткие светлые волоски встали дыбом. По спине скользнула холодная капля пота, и он сглотнул ставшую вязкой слюну.
– Уголёк? – тихо позвал Саша, надеясь, что щенок вот-вот забежит в комнату. Голубые глаза лихорадочно осматривали комнату, боясь посмотреть в сторону приоткрытой двери. – Уголёк, иди сюда!
Щенок не отозвался. Цокот когтей приблизился к комнате, и замер по ту сторону. Дверь со скрипом начала открываться, в проем скользнула длинная тень. Забившись в угол кровати, Саша с ужасом смотрел как мрак вплывает в его спальню. Его сердце бешено стучало в груди, грозя вот-вот выпрыгнуть или разорваться. Сквозь шум в ушах донеслось чье-то тяжелое дыхание. Дверь полностью открылась, пропуская огромную черную тушу. На оскаленной морде горели два огонька, а из открытой пасти капала слюна.
Каждый шаг неизвестного монстра, вышедшего из тьмы коридора, сопровождался цокотом когтей. Оскаленная волчья морда словно вышедшая из фильма ужасов, источала невероятную жажду крови. Саша заскулил от страха, матрас под ним стремительно намокал. Исчадье тьмы приближалось, его смрадное дыхание уже щекотало край одеяла. Алые глаза неотрывно смотрели на парня, гипнотизируя своими вытянутыми расселинами зрачков. Приблизившись к кровати, существо запрокинуло морду и протяжно завыло. Вторя ему, парень заорал, больше не в силах сдерживаться. Их крик слился в единое целое, разносясь по всему дому.
Послышался топот ног, кто-то большой приближался к комнате Саши. В спальню вбежали перепуганные родители, у отца в руках виднелась бейсбольная бита. Мелко подрагивающий парень сидел на кровати, в зловонной луже, сочащейся на пол, и срывая голос кричал в пустоту перед собой. В комнате больше никого не было, ветер трепал легкие занавески. Открытое настежь окно немым свидетелем взирало на испуганных взрослых, топчущихся на пороге спальни. У них под ногами крутился черный щенок, поблескивая карими бусинами глаз. Всего на мгновенье, они блеснули алым огнем.
