Лия Арден
Достойный высший суд
Глаза принца опасно блестят, голос становится ниже, а брови сходятся к переносице.
– Ах да, ещё забыл упомянуть, – наигранно вздыхает брат, – что теперь среди нас принцесса Ойро, которая была жертвой нападения каиданцев на неё и нашу любимую мать, королеву Сарир. Именно они повинны в её смерти. Если ранее вы упирались, считая, что найденных отцом доказательств недостаточно, то теперь у нас есть свидетель.
По Совету проходит шокированный гул, перерастая в негодующий. Этот мрачный момент никто в Илосе забыть не может. Впервые один потомок Первых пошёл на другого.
– Какими именно доказательствами мы располагаем, помимо слов принцессы Ойро, ваше высочество? – Мужчина по правую руку от меня спрашивает без ехидства, просто уточняет подробности.
Его осанка гордая, а спина прямая, он без страха смотрит вначале на принца, а потом на меня. И тогда я его узнаю. Узнаю веснушки на обаятельном лице и внимательные взгляд тёмных глаз. Лорд Серош, отец Аниса.
– Мы всё видели с помощью Дара Айлы. И если надо, мы можем… – Брат осекается, быстро смотря на меня, а я коротко киваю, разрешая продолжать. – Мы можем показать это на суде.
Серош поворачивается к Анису. Тот, стискивая челюсти, кивает отцу. Члены Совета снова начинают взволнованно переговариваться, не зная, что делать с многолетней правдой. Я уверена, они догадывались или у них имелись косвенные улики, но живой свидетель – это совсем другое. Их тон меняется, теперь они дают волю раздражению. Возможно, они не знали меня, но видели, как наша мама росла, как она приняла корону и выбрала короля. Не исключено, что половина или даже больше сейчас состоят в Совете только благодаря выбору нашего отца. Они были им как родные, Совет любил и уважал их.
– Хватит хвост поджимать! – вдруг зло бросает Бенеша, ударяя кулаком по столу.
Я удивлённо перевожу взгляд на целительницу. Женщина похожа на скромную старушку, и я никак не ожидала услышать подобные слова от неё. Однако мне на ум сразу приходит Мальта. Едва успеваю подавить улыбку от мысли, что исарийка высказалась бы более красноречиво.
– У вас есть идеи, ваше высочество? – продолжает целительница.
Даян расплывается в хитрой улыбке, как будто с самого начала этой встречи ждал подобного вопроса.
– Есть, дорогая Бенеша, и не одна. Война не выгодна никому. Ни нам, ни каиданцам, ни тем более другим странам, которые будут на нашем пути. Поэтому предлагаю действовать, как они. Квинтилии первые захотели грязной игры, мы ответим им тем же. Будем отщипывать от них по куску то там, то здесь, как перья с курицы. Начнём забирать у них наших людей, которых они где-то успели отловить. Сейчас у них во власти находится кахари, наполовину илосиец. У него Дар перемещения, и мы не можем оставить его им.
Я шумно втягиваю носом воздух, перед моими глазами вновь встаёт лицо Дарена, искажённые мукой черты, когда Эол ставил ему метку.
– Но, на случай полномасштабных столкновений, мы должны знать, кого поддержат Теяла и Исар. – Даян поворачивается к усатому: – Шакир, вы часто торгуете с теялийцами. Ненавязчиво прощупайте почву. Юн всегда нас поддерживал, как и мы их. Но я хочу быть уверенным, что он и его семья на нашей стороне и не зароют голову в песок.
– Конечно, ваше высочество, – тут же поддерживает идею советник.
– Берез, у нас с вами напряжённые отношения, но думаю, вы согласны, что мы оба действуем на благо Илоса. – Мужчина кивает в ответ на слова брата. – Я знаю, что вы превосходный генерал и прекрасно умеете склонять на свою сторону. Только вам я могу доверить разобраться с Исаром. По тому, что я видел в Цере, они тоже не в восторге от плана Клетуса.
Я единственная из присутствующих удивляюсь тому, что Даян даёт Березу, который ещё недавно дерзко бросал недовольство нам в лицо, такое ответственное задание и говорит, что доверяет ему. Генерал расправляет плечи и садится прямее, в его взгляде медленно разгорается удовлетворение от похвалы и гордость. Мужчина сосредоточенно внимает каждому слову Даяна. Я ошеломлённо понимаю, что имела в виду Айла. Брат и вправду очень похож на отца. Он завоёвывает их любовь и преданность своим доверием, которое сам вкладывает в их руки, словно…
«Добровольно дай им своё доверие, словно меч, сам вложи его им в руку. И внимательно следи, что они сделают дальше. Редко, но ты будешь предан своей же верой в других, но большинство сердец ты покоришь. Обладая однажды твоим расположением, они будут бояться его потерять. И до последнего вздоха будут защищать твою страну, твою спину и твоих будущих детей». Я вспоминаю, как подслушивала за колонной, когда отец говорил это, стоя на одном колене перед двенадцатилетним Даяном. До этого брат подрался с одним из знатных отпрысков за то, что тот сказал что-то нелестное о Рушане, а потом отказывался мириться с мальчишкой.
– Они нам нужны как союзники, Берез. – Даян внимательно смотрит на генерала, с нажимом уточняя свою мысль.
– Сделаю всё, что в моих силах, ваше высочество.
Он отвечает без запинки или сомнений. Я тихо выдыхаю, веря, что он постарается.
– Отлично, – едва заметно улыбается брат. – Остальные просто приготовьтесь на случай войны. Нужно пополнить запасы еды, оружия и трав для мазей. Анис и Рушан, займитесь подготовкой бойцов, чтобы каждый точно знал, как действовать в определённой ситуации. Бенеша, вновь разошлите гонцов, ещё раз призовите всех путешествующих по Континенту илосийцев обратно домой. Скажите, что им небезопасно находиться вне наших границ.
Брат уверенным голосом отдаёт приказы. Власть как осязаемый Дар исходит от него. Я ёрзаю на стуле, мне самой хочется выполнить какое-нибудь поручение.
– Самия, отправь приглашения на мою коронацию всем потомкам. Напиши, чтобы прибыли на нашу границу через две недели, когда последняя осенняя луна пойдёт на убыль. Предупреди, что своих солдат они оставят на границе. Мы пустим к себе лишь потомков, и то при учёте клятвы. Скажи, что мы тоже дадим клятву со своей стороны.
– Квинтилиям тоже отправлять?
– Да. Зови всех.
– Ты собираешься впустить в Паргаду каиданцев? – Я ошарашенно смотрю на брата. Айла и ещё половина Совета озадачены, как и я.
– Конечно. Это традиция. Если происходит чья-то коронация, то приглашены должны быть все потомки. И у нас есть причины их пригласить. – В улыбке брата хитрость, а в глазах – холодный расчёт. – Если Квинтилии откажутся, то мы будем чисты перед остальными. Если же они явятся, то я хочу бросить им в лицо новость, что ты – наша кровь. Посмотрю, как они будут выкручиваться перед остальными потомками Первых за своё поведение.
– Ты собираешься всем рассказать, что на самом деле произошло с нашими родителями? – уточняет Айла.
– Они не знают? – встреваю я, из-за чего Даян не успевает ответить.
– Нет, правители Теялы и Исара не знают правды. У нас не было достаточно доказательств, чтобы отстоять свои слова перед ними, – отвечает мне брат, а потом поворачивается к Айле: – И – нет, я не собираюсь им ничего рассказывать. Пока не собираюсь. Но хочу увидеть, что будет делать Клетус, когда я при всех свяжу ему руки. Если Ойро станет открыта для всех, Квинтилии не смогут даже заикнуться о произошедшем в Цере, не говоря уже о попытке вывернуть всё наизнанку перед семьями Эгеланн и Юн, утверждая, что это мы напали на их столицу.
– Думаешь, они попытаются?
– Скорее всего, – поддерживает Даяна Серош. – Это было бы очень удобно для них. Попытаться опозорить Калануа на его же коронации, при всех потомках разом. Уверен, что Клетус придумал бы целую речь, что принцесса Айла не умеет сдерживать свою силу и опасна для окружающих.
– Почему я? – удивляется сестра.
– Потому что принц Даян, насколько я понимаю, был в кандалах, – припоминает Серош, и Даян согласно кивает. – Это могло бы дать лишний повод убедить остальных, что ваш Дар необходимо передать более… умелому потомку.
– То есть Демьяну или самому Клетусу, – сухо замечает Самия.
– Но это был мой Дар, – напоминаю я.
– Верно. И когда мы объявим о вашем существовании, – продолжает Серош, явно прекрасно понимая весь замысел Даяна, – то они и рта не раскроют. Ведь в противовес вы можете раскрыть правду о своём исчезновении. Теяле и Исару придётся реагировать на это заявление. Они не смогут отмалчиваться, если рассказать всю правду в лицо. И они никогда не встанут на сторону Клетуса, зная, что он повинен в смерти королевы Сарир.
– Хороший план, – соглашается Бенеша. – Но тогда Квинтилиям опасно приезжать к нам, логичнее будет отказаться, чтобы не попасть в ловушку.
– Я почти уверен, что Клетус приедет, чтобы знать точно, расскажу я семьям Юн и Эгеланн о произошедшем или пока промолчу, – отвечает брат.
Несколько членов Совета вступают в обсуждение. Я тру переносицу, чувствуя накатывающую тошноту и головную боль. Нужно было позавтракать перед тем, как прийти сюда.
– Я не доверяю Квинтилиям, – зачем-то говорю я вполне очевидную вещь.
Обсуждения прекращаются, я ловлю понимающие взгляды Аниса и Рушана. Те не двигаются с места и никак не вступают в диалог, потому что их задача другая. Из всех Назари только Самия здесь высказывается, ведь она невеста будущего короля. Но я отчётливо замечаю, как Анис с трудом сдерживается, чтобы не ответить на мою фразу. Даян кладёт тёплую ладонь на мою сжатую в кулак руку.
– Никто из нас не доверяет Квинтилиям, Ойро. Но они не смогут напасть или навредить хоть кому-нибудь здесь.
– Почему ты уверен?
– Для этого есть клятва на крови, – поясняет Самия. – На границе все потомки дадут клятву Даяну на время коронации не вредить ни друг другу, ни кому-либо в Илосе. Если её нарушить, то последствия падут на всю страну нападавшего, на каждого жителя. Никто не захочет так рисковать.
Вспоминаю слова Мальты о клятве. Силе, данной кровью Калануа, которая никак не связана с Даром Первых. Теперь меня охватывает интерес, как она работает, но решаю уточнить у сестры позже, когда мы останемся одни.
– Словесные оскорбления считаются за нападение? – интересуюсь я.
Вероятно, вопрос застаёт всех врасплох, неловкая тишина затягивается, все смотрят на меня с недоумением.
– Это вряд ли, – прикинув варианты, отвечает Бенеша.
– Отлично, тогда ничто не будет угрожать Илосу, когда я каждый раз буду открывать рот при встрече с каиданцами.
Слова вырываются быстрее, чем я успеваю подумать, что не стоит так говорить принцессе при целом правящем Совете.
Прекрасно, Ойро. Просто прекрасно.
Мысль обрывает раскатистый смех Береза, его сразу же подхватывает Серош, Бенеша и остальные. Анис и Рушан пытаются держать лица, но и у них это плохо получается.
– Прошу прощения, – говорит Берез, утирая выступившую слезу от смеха. – Просто это напоминает нам о старых временах… словно с нами за столом сидит сама Сарир.
Даян и Айла не могут скрыть изумления на лицах. Хотя мои брови тоже взлетают сами собой.
– Вряд ли ваша мама вам рассказывала, – поясняет Серош, продолжая слабо посмеиваться, – но на своей коронации она при всех обругала тогда уже короля Клетуса так, что все илосийцы побледнели от произнесённых ею слов. Правящий в те времена Совет после этого высказал ей за столь бурное проявление эмоций. Но Клетус посмел отнестись к нашей прислуге как к мусору, и королева Сарир не выдержала.
– Верно! Вначале она была импульсивной, но позднее стала сдержанной и несгибаемой, как принцесса Айла сейчас. Вы обе – словно Сарир, только в разное время. – Берез смотрит то на меня, то на Айлу уже с теплом и ностальгией.
– Отлично, и с этим вопросом мы разобрались, – подводит итог Даян и сцепляет пальцы рук на столе перед собой, после того как остатки веселья исчезают и присутствующие вновь становятся серьёзными. – Осталась последняя проблема. У кого есть идеи, как разорвать контроль Дара Света, не ломая нашему дорогому принцу Эолу пальцы и не отрубая ему головы?
Глава 5
ОЙРО
Ещё около четырёх часов мы продолжали обсуждать варианты. Нам принесли фрукты и чай. Мы спорили, изредка прерываясь на еду, и жевали, не замечая вкуса. В середине спора пригласили Мальту, чтобы она помогла решить вопрос, связанный с освобождением Дарена. По её словам, варианты, может, и есть, но ей нужно освежить память и поискать в старинных книгах и рукописях. Даян отпустил её через час, дав разрешение брать в библиотеке всё, что потребуется. Предложенный мной вариант «замучить принца до полусмерти» хоть и вызвал улыбку у друзей, но не удовлетворил Совет. В действительности прибегнуть к пыткам младшего принца Каидана без более веских оснований мы не можем. Совет уговорил нас не действовать сгоряча и подождать предложений Мальты. Когда я начала заметно скисать от мысли, что вновь придётся ждать, Даян намекнул, что у него, возможно, есть запасной план, но тогда нам понадобится помощь семьи Юн, правителей Теялы. К тому моменту я уже так устала обсуждать ничего не гарантирующие варианты, что просто рассеянно кивнула. До этого я уже успела перебороть желание попросить брата перенести меня в Каидан, где я бы лично разобралась с Эолом. Но при каждой подобной мысли приходилось напомнить себе, что мои действия больше не отражаются лишь на мне одной. Любое моё решение теперь будет иметь последствия, притом пострадать может уже мой народ.
Сама я с Мальтой не перекинулась и парой слов. Это глупо, но я всё ещё злюсь на неё за молчание. Она могла хоть намекнуть, что я – Калануа.
После завершения обсуждений я выхожу из зала одной из последних. Верх коридора освещают оранжево-красные лучи закатного солнца, а низ начинает тонуть в полумраке. Члены Совета прощаются со мной намного теплее, чем приветствовали. Выражают своё почтение, склоняясь в поклоне и касаясь лбом тыльной стороны моей кисти. Они все высказывают сожаление, что не знали о потере собственной принцессы. Я понимающе киваю им и благодарю, мне хочется, чтобы они верили в меня, так же, как и в Айлу. Под конец голова начинает раскалываться от бесконечных разговоров, и я с трудом переставляю ноги, понуро двигаясь к лестнице. Сестра и Назари отправляются по своим делам, а меня догоняет Даян.
– Ты же знаешь, что тебе придётся когда-нибудь простить Мальту? – с ходу начинает брат, заметив напряжение между нами.
– «Когда-нибудь» может быть очень не скоро, – бормочу я. – Она могла хоть немного помочь. Возможно, одна её подсказка – и Дарен был бы сейчас с нами.
Мы под песками, здесь прохладнее, а моё платье никак не согревает, поэтому я обхватываю себя руками. Брат снимает свою королевскую мантию и накидывает на меня. Когда я начинаю сопротивляться, уверяя, что я не могу носить подобное, он ещё туже закутывает меня в дорогую ткань и обнимает за плечи, прижимая к себе, чтобы я не думала вырываться. Так мы и идём дальше вместе.
– Ты знаешь, что эта мантия ужасно тяжёлая?
Я намного ниже брата, поэтому ткань волочится за мной по коридору, а рукава такие длинные, что полностью скрывают мои руки.
– Как и королевский долг, – театрально вздыхает он, прикладывая ладонь к груди, а потом переводит тему. – Платье сама выбирала?
– Не особо. Айла помогла.
– Я так и знал. Но полегче с Анисом, у него слабость к девушкам в чёрном.
– Айла уже предупредила не обращать внимания, что бы он ни говорил, – хмыкаю я, но добавляю неуверенно: – Она и Анис… что-то было между ними?
– О, Илос! Я надеюсь, что нет. Но даже если и да, то я не желаю знать ни единой подробной детали произошедшего.
Мы поднимаемся по лестнице на первый этаж. Мы с братом молчим, но эта тишина не давящая или неловкая. Наоборот, она позволяет нам отдохнуть после длительных обсуждений.
– Ойро, я договорился обо всём, – между делом начинает Даян, когда мы преодолеваем лестницу. – Как ты и просила, завтра начнутся твои тренировки. Прямо на рассвете.
– Ты будешь меня учить?
– Иногда да. Но, к сожалению, коронация – дело муторное, поэтому у меня будет много работы. К тому же я твой брат, как ты предлагаешь мне драться с собственной сестрой врукопашную? – насмешливо бормочет он мне в макушку и настойчиво тащит в следующий коридор.
– И кто же будет моим учителем?
– Рушан.
Улыбка Даяна ширится в ответ на моё кислое выражение лица.
– Поверь, вот он тебе спуску не даст. Все его бойцы прекрасно обучены.
– Почему не Самия?
– Самия нужна мне для переговоров.
– Тогда, может, Анис?
– Как-то давно я поставил Аниса учить Айлу. А позже узнал, что стоило ей немного похныкать, так он ей всё спускал. Больше подобной ошибки я не повторю, – без единой заминки умело отражает мои варианты брат.
Я тягостно вздыхаю, прекрасно понимая, что он прав. В подобных тренировках строгий учитель всегда оказывается более действенным вариантом.
– Анис настолько добрый?
Даян начинает трястись в беззвучном смехе. Несколько глупых смешков вырывается, и он смотрит на меня с сочувствием, прикрывая рот рукой.
– Нет, Анис в действительности не менее строгий учитель, чем Рушан. Но ты и Айла – его слабость. Вашим просьбам он сопротивляется с трудом. Но даже не думай пользоваться этим в будущем, Ойро. – Попытка произнести последнюю фразу строго проваливается из-за последующей улыбки.
– Хорошо, – соглашаюсь я на выбор брата. – Даян, найди мне ещё учителей по политике, истории и по чему-нибудь для Дара. Хочу контролировать свои способности, – прошу я.
Он согласно кивает, обещая заняться этим. Мы поднимаемся на несколько этажей вверх. Теперь дворец выглядит живее, вернулось богатое убранство, через окна льются остатки солнечного света. То тут, то там стоит охрана, и иногда мимо нас проходят служанки.
Я возвращаю Даяну его мантию. Он говорит о том, что у него много работы, и неуверенно мнётся. Брат явно не хочет оставлять меня одну. Я здесь всего второй день, но прекрасно понимаю, что все слишком заняты, чтобы сопровождать меня везде, а я в свою очередь недостаточно знаю собственную страну, чтобы быть хоть как-то полезной в делах. Заверяю его, что всё будет хорошо и я могу поужинать одна. Вспоминаю обещание, данное Ноуше, заглянуть к ней, чтобы познакомиться с остальными жителями дворца. Даян всецело поддерживает моё решение и рассказывает, как дойти до кухни и столовой для слуг.
– Если тебе станет скучно, приходи ко мне в кабинет. Он через несколько дверей от моей спальни. И завтра мы с тобой вдвоём съездим в город. – Напоследок брат извиняется поцелуем в щёку и нехотя уходит.
Я поднимаюсь к себе в комнату, чтобы переодеться, и нахожу записку от сестры, где она объясняет, что заказала мне ещё немного одежды. Под словом «немного» Айла подразумевает, что теперь около половины моего гардероба заполнено платьями. Я с облегчением выдыхаю, находя хоть несколько штанов и рубашек.
Переодеваюсь в простое платье белого цвета, украшенное жемчугом и драпировкой на длинной юбке, накидываю сверху серый халат. Диадему я снимаю, возвращая её в бархатную коробку, а волосы распускаю почти со стоном наслаждения, больше не чувствуя, как шпильки колют кожу головы.
Снова покидаю комнату, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а во всех коридорах зажгли свечи. Вновь спускаюсь на первый этаж, сворачиваю налево от главной лестницы. Несколько коридоров, и я попадаю на кухню. Около семи служанок раскладывают еду по тарелкам, и ещё около десяти девушек и женщин уже сидят за столом. Все они растерянно замирают, замечая меня. Наверное, я выгляжу слишком просто. К моему облегчению, никто даже не встаёт и не кланяется. Я только рада. Эти излишние поклоны всё ещё приводят меня в замешательство.
– Принцесса Ойро! Вы пришли. – Ноуша бросает свой черпак обратно в кастрюлю и спешит ко мне навстречу.
Вот теперь все вскакивают со своих мест. Рано радовалась.
– Прошу вас! Хватит с меня формальностей на сегодня, – я машу рукой, прося обойтись без лишних церемоний.
Служанки неловко и очень медленно возвращаются на свои места, продолжают следить, будто боятся, что я внезапно передумаю и прикажу им выпрямиться.
– Зари, Мира, Назия, смотрите! Это же наша принцесса Ойро! – Ноуша берёт мои руки в свои, подводя поближе к столу.
Женщины с сединами в волосах – наверное, как раз Зари, Мира и Назия – начинают плакать, не в силах отвести от меня взгляд. Мне хочется провалиться сквозь землю, не представляя, сколько ещё людей будет плакать, услышав моё имя. Ноуша вновь перечисляет имена служанок, чтобы я поняла, кто есть кто.
– Мои брат и сестра заняты, поэтому я решила заглянуть, – оправдываюсь я, обращаясь к Ноуше. – Я прервала ваш ужин, могу зайти в другой раз. – В подтверждение своих слов я замираю, готовая моментально уйти.
– Ой, нет-нет! Если не против, поешьте с нами! – кажется, это Зари. У неё удивительные зелёные глаза, редкость даже среди илосийцев.
– Конечно, если желаете! – моментально добавляет Назия, её волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы, как корона. Седые пряди выглядят как вкрапления серебра в чёрных волосах. – Назари у нас частые гости, если им нужно быстро поесть между делами. Даже принц Даян иногда спускается, если не хочет ужинать в одиночестве.
Перед глазами встаёт образ Даяна, сидящего в одиночестве в полумраке его кабинета. После смерти отца на него свалилось больше всего. С облегчением напоминаю себе, что его поддерживает Самия, кто-то, кому он смог полностью открыться.
Желудок сводит от голода, я соглашаюсь на предложение и сажусь за стол. Среди незнакомых лиц вновь встречаю Дилю и Ярию. Знакомлюсь с остальными, хотя не успеваю запомнить все имена. Они рассказывают, как давно здесь, что видели и что знают. Ноуша была права, и больше половины здесь достаточно давно, чтобы застать моё рождение. Для остальных она вкратце рассказывает историю «скрытой принцессы».
Я расспрашиваю их о делах в стране, об их работе. Всё ли им нравится. Вспоминаю отношения к служанкам в Цере и уточняю, не пристаёт ли к ним кто. Мира отвечает прямо, что бывали инциденты, когда стражники приставали к молоденьким, но таких сразу отлавливают и в лучшем случае выкидывают из дворца. В худшем – наказывают по всей строгости закона: рубят кисть или даже голову. Исключений для дворцовой стражи перед законом нет.
Я замираю, не донеся ложку с супом до рта. Пытаюсь максимально восстановить в памяти что-то про наказания в Илосе, но припоминаю лишь отрывками.
– Работа здесь – это не только большая честь, но и честная оплата. Поэтому никто не хочет ею рисковать. Последние три года ни единого инцидента, – гордо отвечает женщина средних лет. Кажется, Ноуша представила её как Ару.
– Всё благодаря принцу Даяну, – краснея, лепечет одна из совсем молодых девушек.
Все присутствующие служанки поддерживают подругу, перебивая друг друга. Ноуша серьёзно кивает.
– Сама мысль о насилии над женщинами приводит его в негодование.
Я не успеваю проанализировать услышанное – вопрос о том, пришлось ли Даяну рубить кому-то головы, тут же сменяется непрошеными воспоминаниями о словах Энис – служанки из Церы. Она отзывалась об Эоле почти так же. Я встряхиваю головой, отгоняя любые мысли о младшем принце Каидана.
Я прячу улыбку и думаю о Даяне, отпивая сок из предложенного стакана, а в душе сочувствую Самии. Наверное, непросто делить брата с целой страной.
Зари пересказывает историю Айлы про то, как мама выбрала камень для Кольца Пустыни, предназначенного мне. Она была там вместе с Ноушей. Я прощупываю почву про других членов семьи. Узнаю, что Самию и Айлу многие уважают и любят, как своих сестёр и дочерей. Мне греет душу мысль, что во дворце люди так редко сменяются, а слуг и охраны ограниченное количество. Местная стража и прислуга живёт как одна большая семья.
После вопроса о Рушане Назия советует узнать у дворцовой стражи. Он их тренирует и следит за порядком. Поэтому они знают его лучше.
– После смерти королевы Сарир и, как мы думали, вашей смерти он стал… более замкнутым. И это теперь часть его характера. Иногда стражи ворчат из-за его чувства юмора и жёстких тренировок, но все его уважают, – добавляет Мира.
Стоит мне произнести имя Аниса, как повисает неловкая тишина. Почти все молодые девушки краснеют и утыкаются в свои порции ужина, а ложки активнее скребут по тарелкам.
– Всё так плохо? – спрашиваю я.
– Скорее слишком хорошо, – вздыхает Диля, и я тихо смеюсь, не решаясь уточнять подробнее.
Увожу разговор в безопасное русло, расспрашивая про их семьи. Все ли они живут во дворце, есть ли у них дети. Я доедаю суп и съедаю немного мяса, слушая рассказы про то, что младшие братья нескольких служанок поступили на службу в дворцовую охрану. Потом девушки приносят чай, а в качестве десерта чернослив и щербет. Неожиданно для себя завожу разговор о выпечке. Я терпеть не могла готовить, живя с Роем и Лайлой, но сейчас скучаю по ним. Мне хотелось бы познакомить их с Айлой и Даяном.
Неожиданно выдаю, что умею немного печь, но даже Ноуша не верит, рассказывая, как в детстве я разгромила полкухни, призывая тени сбросить мне корзинку с сушёными вишнями и пастилой из инжира. Молодые девушки слушают, затаив дыхание, а я натянуто смеюсь и упрямо спорю с Ноушей, что быть такого не могло, но её рассказ настолько детальный и точно описывает мою любовь к сладкому, что я сдаюсь и прошу прощения за тот инцидент.
Однако, изображая оскорблённое лицо, решаю показать своё мастерство. Недаром Лайла мучила меня не один год, заставляя месить тесто и складывать из него красивые розочки. Вначале все меня отговаривают, боясь, что я испорчу платье, но я уверена, что в действительности ни одна из них просто мне не верит. Отмахиваюсь и велю нести ингредиенты. Ноуша и Зари сдаются и помогают, а я чувствую воодушевление. Атмосфера настолько напоминает время, проведённое с приёмной матерью, что, пока я замешиваю тесто, пачкаясь в муке, прошу служанок рассказать истории про тёмных джиннов и правда ли, что можно получить одно желание, если схватить его. Выпечка отнимает у нас ещё час, но благодаря обилию свободных помощников мы готовим так много булочек с корицей по рецепту Лайлы, что хватит всем.
Довольно упираю руки в бока, когда Ноуша пробует, а её брови удивлённо взлетают вверх. Женщина соглашается, что это лучший рецепт подобной выпечки, а я стараюсь не слишком гордо поднимать нос. Однако сама признаю, что на кухне от меня больше проблем, чем пользы. Моё место осталось самым грязным. Часть волос и платье в муке. Платье белое, поэтому кое-как мне удаётся его отряхнуть, а вот волосы точно придётся мыть. Когда я предлагаю помочь почистить кухню, Ярия и Диля подталкивают меня к выходу, умоляя ничего больше не трогать. Я забираю у них поднос с чаем и свежими булочками, чтобы отнести его Даяну.
Брат не один, но я узнаю об этом только после того, как без спроса толкаю дверь спиной, а следом вваливаюсь в его кабинет сама с позолоченным подносом в руках, гремя столовыми приборами и стеклянными чашками. Почти все лица знакомые, но я всё равно краснею, вспоминая о муке в растрёпанных волосах. Брат сидит за столом, в углу на диване дремлет Самия. Похоже, она хотела немного отдохнуть и не заметила, как уснула. В креслах перед столом сидят Анис и Рушан, на ближайшем диване ещё трое солдат. Скорее всего, капитаны. Именно они, преодолев первоначальное замешательство из-за моего внезапного появления, вскакивают с мест и кланяются.
– Я помогу. – Анис ловко выбирается из своего мягкого кресла, забирает у меня поднос и ставит на один из металлических столиков.
– Ноуша сказала, что ты пьёшь чай в это время, – неловко объясняю я брату, боясь, что могла прервать важный разговор.
Даян, устало улыбаясь, кивает.
– Тебе не нужно было нести его самой, Ойро. Не забывай, наши слуги не рабы, а просто работают здесь.
Рушан за край поднимает тонкую прикрывающую выпечку ткань.
– А это что?
– Это я испекла.
Все до одного смотрят на меня ошарашенно. Мой взгляд нервно дёргается в сторону окна, тишина стоит настолько густая, что даже звук слабого ветра за окном прекрасно слышен. Никогда не видела, чтобы глаза Рушана становились такими большими.
– Сестрёнка, – аккуратно начинает Даян, переходя на ласковый тон, и я прекрасно понимаю, к чему он начинает клонить. – Я не уверен, что готовка… твоя сильная сторона.
– Вот только ты не начинай. Я уже извинилась перед Ноушей за кухню и корзинку с пастилой. Мне было пять!
– Шесть, – всё тем же снисходительным голосом поправляет брат.
– Ммммм… – Мы поворачиваемся к Анису, который уже съел половину своей булочки, предлагая и капитанам на диване. – Тебе стоит извиниться, Даян. Это очень даже вкусно!
Он так быстро заглатывает оставшуюся половину, что Даян и Рушан медленно, но тянутся за угощением, хотя их взгляды то и дело возвращаются к Анису. Я начинаю думать, что они считают секунды про себя, ожидая, станет ли тому дурно. Даян всё-таки откусывает. Я чувствую себя оскорблённой, наблюдая, как Рушан с недоверием принюхивается к булочке.
– Если ищешь отравленную, то это вторая снизу. Специально для тебя! – кидаю я кахари.
В ответ он тихо хмыкает. Один из капитанов и Анис чуть не давятся выпечкой от смеха. Даян жуёт увереннее, отмечая, что вышло вкусно. Я благодарю, глупо краснея. И, решив больше им не мешать, вылетаю из комнаты, не дожидаясь вердикта Рушана.
