Лия Арден
Безупречная Луна
Рушан размышляет над просьбой, продолжая лежать на боку и разглядывать моё лицо в слабом свете догорающей свечи. Нам стоило бы лечь спать, прошла уже половина ночи, но для меня это непростая задача, пока кахари находится так близко. К тому же под этим одеялом на нём нет никакой одежды, как, впрочем, и на мне.
Назари продолжает думать, откидываясь на спину и устремляя взгляд в потолок. Тепло, идущее от пола, ослабло, поэтому я натягиваю одеяло Рушану до груди, а сама кладу свою руку прямо напротив его сердца, ладонью чувствуя, как оно начинает стучать чуть быстрее.
– Я никогда не видел родителей, – признаётся он. – И знаю только то, что мне рассказал король Хисара. Моим отцом был теялиец, обладающий Даром. Он погиб при несчастном случае ещё до моего рождения, так и не узнав, что у него есть ребёнок. Родители разошлись, когда моя мать была беременна, но по какой-то причине не хотела делиться этой новостью с отцом. Насколько мне известно, позже она передумала, но к тому моменту было поздно.
Я придвигаюсь чуть ближе, утыкаясь лбом ему в плечо, признательная за откровенность.
– Мою мать звали Шайда, что означает «любимая». Она была дочерью одного из учёных-целителей в университете, поэтому часто бывала во дворце по поручениям. Твой отец был знаком с ней с детства и, даже став Назари, он продолжил с ней дружить. Годы спустя, после того как Хисара принял корону, моя мама пришла к старому другу со своей проблемой. Она нарушила закон, вступив в связь и зачав ребёнка от теялийца, будучи илосийкой.
Рушан рассказывает спокойно, словно знает, что история печальная, но будто это и не его история вовсе.
– Он должен был отправить её на Острова, но не сделал этого, желая помочь старой подруге. Хисара сказал, что она любила меня… – впервые за всё время его голос меняется, становится менее ровным, более задумчивым, – любила, потому что я был продолжением того теялийца, ради которого она была готова на всё. А когда Даяну исполнилось четыре, Хисара пришёл за мной. По его словам, тот момент был одним из самых тяжёлых, ведь он знал, как много я значил для матери. Но нет силы, способной оспорить Зов Назари. Этой традиции тысячи лет, и она существовала задолго до появления Илоса, задолго до падения Звезды и всей катастрофы. Твой отец не мог вместо меня выбрать кого-то другого. Никого другого не было.
Он замолкает, а я, затаив дыхание, жду продолжения, ощущая привкус дурного предчувствия на кончике языка.
– Потеряв меня, она всё-таки решила вновь встретиться со своим возлюбленным, уехать с ним на Острова, если потребуется. Хотела рассказать обо мне. Тогда-то и узнала, что он умер. Она осталась один на один с собой и своими потерями, а ещё через несколько лет сама оборвала свою жизнь.
У меня холодеет внутри, а кожа покрывается мурашками. Мы молчим несколько минут, а затем я решаюсь на вопрос, который в детстве задавала Анису и Самии. Тогда я переживала, ожидая их реакции, но возможный ответ Рушана сейчас меня действительно пугает.
– Ты ненавидел нас?
– После моего двенадцатилетия король рассказал мне всю правду о моих корнях и как в действительности оборвалась жизнь моей матери. Вначале я хотел…
Он поворачивает голову в мою сторону.
– …но как я мог возненавидеть вас? Как я могу проникнуться состраданием и болью к кончине матери, которую не знал? Как мог возненавидеть Даяна, заступающегося за меня, даже если я был не прав? Или тебя и Айлу? Будучи малышами, вы липли ко мне, Анису и Самии. Вы никак не выделяли своего кровного брата Даяна и не ставили его выше. Хотя с тобой было сложно.
– Получается, ты ненавидел только меня?
Назари фыркает, слыша вопрос.
– Я никогда не испытывал к тебе подобного, однако иногда мне хотелось придушить тебя за упрямство и за глупую привычку сперва делать, а потом думать. Ты всегда ставишь других превыше себя. Это похвально для Назари, но глупо для принцессы. Ты вообще помнишь, как загородила собой Айлу от змеи? Какой же несообразительной надо быть, чтобы оттолкнуть сестру подальше, а самой остаться стоять на месте. Если бы я тогда не успел и не отрубил гадюке голову, ты бы давно была мертва.
Он морщится и говорит напряжённо, словно для него это свежая рана, а не событие с налётом многих лет.
– Ты тогда громко орал на меня. Это воспоминание настолько сильно, что стало одним из тех, что я вспомнила в Цере.
– Ты заслужила, но, к сожалению, тот случай тебя мало чему научил, – сердито выдаёт Рушан, но вновь поворачивается на бок и притягивает меня к себе, согревая теплом.
– Прости за всё.
– Ты сейчас просишь прощение за то, что вы стали мне семьей? Или за то, что ты отдала мне себя и своё мрачное сердце? – он тихо смеётся, а я щекой прислоняюсь к его груди и наслаждаюсь приятной вибрацией. – Всё, что у меня осталось от матери, – это моё имя. Рушан. Оно означает…
– «Несущий свет», – перебиваю я. – Лучезарный.
Чувствую удивление кахари в том, как внезапно замирает его ладонь на моей спине.
– Откуда ты знаешь, тёмная ночь?
Я улыбаюсь от того, что он играет с моим вторым именем – Лейла, и раскрываю свой хранимый с детства секрет.
– Помнишь, когда мне было шесть, отец рассказал про наши предсказания от ахны, данные нам при рождении? Это не более чем суеверие и пережиток старой традиции. Даже не предсказание, а скорее загадка, которую нам надо разгадать на протяжении жизни. По крайней мере, я так думала, пока это предсказание не начало сбываться. Мне неизвестно, что было у сестры и брата, эти слова – личное для каждого и обычно мы не рассказываем их никому.
– Тогда почему рассказываешь об этом мне?
– Потому что хочу, чтобы ты знал, – кажется, простота моего суждения изумляет его ещё больше. Рушан немного отстраняется, чтобы убедиться, что я не болтаю во сне. – Мне было сказано, что в моих чёрных руках будет три Света. Первый – родственный, который я прощу. Второй – холодный, что будет жечь, как огонь. А полюблю я – третий. Того, кто сам принесёт мне свет.
Рушан спускается ниже, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Я смотрю ему в глаза, стараясь не отвлекаться и закончить рассказ. Единственное, я не собираюсь рассказывать, что у этого предсказания есть продолжение, ведь сама хотела бы его никогда не вспоминать.
– Пока я догадалась про первое и третье. Первое, наверное, Айла. Мы родственники, и её Дар контроля чем-то похож на свет, хотя я не знаю, за что должна её простить. А в десятилетнем возрасте я нашла книгу. Записи обо всех Назари Илоса, куда вписывают перечень имён. Именно там было сказано о значении твоего имени.
– То есть ты полюбила меня, узнав про моё имя?
Уголки его губ дёргаются в снисходительной улыбке, возможно, он находит мои доводы сомнительными, но я уверена в своей правоте. Пальцами Рушан неторопливо поглаживает мой бок и поясницу, от чего сбивает меня с мысли, и я ненадолго забываю вопрос. Ему приходится заново повторить.
– Я любила тебя всегда, – отвечаю я, стараясь дышать ровно.
Он скептически приподнимает бровь, явно не веря.
– Ты принёс мне клятву. Сколько я себя помню, ты, Анис и Самия были рядом наравне с Даяном и Айлой, – упрямо чеканю я. – Ни одна наша ссора не меняла того, что я бы отдала всё ради тебя. Точно так же, как и ради остальных.
Он медленно выдыхает, разглядывая моё лицо. Мне жаль, что все эти годы он действительно сомневался в этом.
– Я любила тебя с детства, потому эта фраза из предсказания была не совсем мне понятна: как я могу полюбить тебя ещё? И всё же в тот день я поняла, что ты не наш Назари.
– «Не ваш»?
– Не наш, – твёрдо повторяю я. – Ты мой Назари.
Теперь удивляюсь я. Рушана смущают мои слова. Застревают у него в голове и сердце. Вижу это отчётливо в его ошеломлённом взгляде, который он отводит.
– И как давно эти воспоминания вернулись к тебе?
Он придвигается совсем близко, покрывая лёгкими поцелуями мою ключицу, грудь, и я подаюсь вперёд, выгибаясь в спине. Он не скрывает, что специально мучает меня прикосновениями.
– Недавно я нашла ту книгу в библиотеке и многое вспомнила. А потом ты… попросил назвать тебя по имени. Рушан… – Я вновь пробую его имя на вкус, и оно снова оставляет привкус персика на языке. Мои мысли путаются, но я продолжаю бормотать, боясь забыть всё, что хотела рассказать. – Помнишь старую легенду о Назари?
– Сказка про джинна?
– Да.
– Помню. Джинн сказал, что даст их с Калануа общему ребёнку троих друзей, а те будут как утро, вечер и ночь. Вы с Анисом были увлечены гаданием, кто из нас троих какое время суток, – несмотря на ровный тон, я кожей чувствую наглую улыбку Рушана. Его, как и Даяна, веселит моя непоколебимая вера в эту историю, хотя нет достоверных доказательств её реальности.
– Я уже тогда была уверена, что ты утро.
Я проглатываю разочарованный стон, когда Назари прекращает ласки и замирает.
– Почему?
– Потому что именно утром наступает рассвет.
По тихому смешку становится ясно, что Рушан догадался теперь уже о моей игре с его именем. Именно рассвет приносит свет в мир. Он оставляет дорожку поцелуев на коже, спускаясь ниже. Пальцы Рушана сильнее сжимают мои рёбра, когда он проводит языком по моему животу. Я же зарываюсь пальцами в его длинные волосы и забываю о разговоре, принимая красноречивое предложение заняться чем-то более приятным.
* * *
Я моментально просыпаюсь и вскакиваю на постели от бесцеремонного стука в дверь нашей комнаты. Кто-то вкладывает достаточно силы, заставляя створчатые двери жалобно скрипеть и трястись.
– Я собиралась оставить вас одних хоть на весь день, но пришла предупредить, что через двадцать минут сюда придут Суа или Шиун, чтобы проводить нас на обед, – строгим тоном вещает Айла.
Рушан садится в постели, с недовольством глядя на дверь. Я прикрываю рот одеялом, стараясь не смеяться над его сонным видом и растрёпанными волосами.
– Хорошо, – хриплым после сна голосом отвечаю я Айле.
Слышу несколько шагов по коридору – сестра направляется в сторону выхода из павильона, но через секунды внезапно возвращается.
– И если вы не поняли, то завтрак вы пропустили! – насмешливо добавляет она, но наконец уходит.
Мы дожидаемся стука закрывшейся двери и только потом стремительно собираемся, хоть это не так просто для нас двоих в столь небольшой комнате. А ещё тяжелее из-за того, что Рушан отвлекает своими прикосновениями. Но и я не остаюсь в долгу – кахари шипит, пока мои пальцы скользят по низу его живота у самой кромки штанов.
Несмотря на все трудности, мы успеваем привести себя в порядок и умыться. У выхода нас встречает Суа, а за её спиной, сложив руки на груди, как охранник стоит Шиун. Он окидывает нас скучающим взглядом и распахивает дверь наружу.
На улице нас окутывает прохладный зимний воздух. Он пощипывает кожу, прогоняя остатки сонливости. Я запахиваю тёплую мантию, стараясь защитить практически открытое горло от гуляющего ветра.
– Как спалось? – спрашивает теялийка, подхватывает меня под руку и уводит в нужном направлении. – То есть… хм… я хотела спросить про кровать на полу. Было достаточно удобно?
Она краснеет из-за своего первого вопроса и пытается подобрать другой вариант. Я улыбаюсь и глажу кисть принцессы, рассматривая вышивку на рукавах её блузки: белые цветы вперемешку с зелёными листьями.
– Маловероятно, что Ойро вообще обратила внимание на разницу, сестра, – встревает в разговор Шиун, идущий позади вместе с Рушаном.
– Ты прав. Ей было не до того, – так же скучающе отвечает ему Назари.
– Ещё бы, скорее всего, она моментально уснула. С тобой рядом сонливость накатывает уже через несколько мгновений.
– Вспоминаешь старую тренировку, как отключился после одного моего удара? Если мучает бессонница, Шиун, мой кулак всегда к твоим услугам.
– С ослом общаться приятнее, чем с тобой.
– Тогда возвращайся в стойло к друзьям.
Весь диалог ведётся абсолютно равнодушным тоном, настолько сухим, что я спиной чувствую назревающую грозу. Они явно имеют какие-то старые счёты.
– Что с этими двумя не так? – шепчу я на ухо принцессе, пока мы проходим мимо пруда. – Я слышала, Рушан жил с вами какое-то время. Почему они не ладят?
– Сама не знаю. Они то игнорируют друг друга, то препираются. Тебе известны уловки брата, – отвечает она так же тихо и виновато смотрит на меня. – Его раздражает, что на Рушане ничего не работает. Шиун воздействует на эмоции, чувствует их, усиливает, направляя в нужное для него русло, а Рушан умеет держать себя в руках и не поддаётся. Брата это раздражает.
Мы проходим под аркой, попадая на мощёную площадь перед главным дворцом, но Суа одёргивает меня и продолжает тащить вперёд, игнорируя мои попытки свернуть к зданию.
– Нет-нет, сегодня обед у нас в одном из садов, – улыбается она мне и, ускоряя шаг, уводит в другую часть дворцового комплекса.
Мы шагаем мимо зданий, а территория кажется сейчас намного оживлённее, чем вечером. У некоторых арок встречается стража, а слуги снуют туда-сюда по своим делам. Если наши пути пересекаются, они замирают, сгибаются в поклонах, устремляя взгляды в землю, и терпеливо ждут, пока мы пройдём. Шиун и Суа приводят нас в сад с цветущими камелиями. Я с интересом трогаю тёмно-зелёные листья деревьев, едва касаюсь крупных красных цветов. Некоторые из них опали, усыпав дорожку лепестками, но больше половины всё так же цветёт на деревьях. Я единственная восхищаюсь этой красотой, потому что мои спутники не обращают на неё внимания и подталкивают меня дальше в сторону нужного павильона.
Архитектура всех зданий в дворцовом комплексе выглядит одинаково. Всё сделано из камня и дерева и окрашено в те же цвета: красные стены, бледно-зелёные двери и изогнутая крыша с черепицей и охранными статуэтками. В этом павильоне лишь две комнаты: просторный зал и узкое стороннее помещение, вероятно, для слуг, если требуется их присутствие поблизости. Мы снимаем обувь, а несколько служанок кланяются нам и уходят.
В главном помещении на подушках расположились король и королева, а также Айла и Дарен. Здесь нет общего стола, перед каждым стоит по отдельному низкому столику с расставленными обеденными блюдами. Дарен и Юн, увлечённые беседой о ковке мечей, не сразу замечают наше появление. Дарен приветливо машет рукой, а Айла кивает, довольная, что мы всё-таки не опоздали.
– Рада, что вы присоединились! – приветствует нас Хёрин и взмахом руки подзывает слуг, которые сразу же ставят перед каждым из нас по такому же небольшому столику с едой.
Набор еды одинаковый: рис, жареная рыба, суп и множество овощей в различных специях. Каждое блюдо – в отдельной белой мисочке. Кроме меня и Дарена все присутствующие прекрасно знакомы с теялийской едой при дворе, поэтому они улыбаются, глядя, как я разглядываю каждую закуску. Мне нравится обретённое ощущение покоя, я не чувствую никакого давления со стороны Юна, поэтому не пытаюсь скрывать своего изумления и притворяться кем-то другим.
– Тебе у нас нравится, Ойро? – ненавязчиво спрашивает король, следя, как я пристально разглядываю ветку камелии. Она лезет в открытое окно, роняя красные цветы на пол из тёмного дерева.
– Здесь так… умиротворяюще.
– Рады это слышать, – одобряюще кивает мне королева. – Впредь приезжай к нам почаще, дитя.
– Юн, ты чем-то обеспокоен? – Рушан бросает мимолётный взгляд на короля, пока металлическими палочками умело разделывает рыбу, отделяя мясо от костей.
Я тоже немного умею ими пользоваться, но всё-таки предпочитаю вилку. Рушану же привычны оба варианта, а его уверенные движения гипнотизируют. Перевожу внимание на Юна – у него тёмные круги под глазами и сонный вид.
– Уже месяц у нас пропадают люди, – откровенно признаётся он, отбрасывая длинные волосы назад, чтобы наклониться к миске с супом. – В последнее время редко, но после коронации Даяна за один вечер пропали пятеро. Очевидцы докладывают о нападениях каких-то огромных животных. Все описывают их одинаково: твари, похожие на чёрных волков, поэтому я не могу усомниться в их существовании. Хотя не припомню, чтобы они водились в наших краях, обычно волки живут севернее. Кто знает, что стряслось в этом сезоне, может, они больны бешенством или другая нужда погнала их в сторону юга. Однако я никак не могу найти их следы, эти животные словно ходят по воздуху, – король задумчиво качает головой, зачерпывая суп ложкой.
Мы с Айлой незаметно переглядываемся, догадываясь, что речь идёт об испорченных тенях, которые пришли за кровью сестры, а потом вкусили плоти потомка Каида. Мальта говорила, что на самом деле испорченные тени живут на всём Континенте и иногда выбираются на поверхность. Но опаснее всего они в Илосе, потому что выбираться из песков легко, а вот у Теялы, Исара и Каидана почва плотная, сейчас где-то ещё и промёрзлая.
– Но не будем об этом, Рушан. Сегодня праздник. Если хочешь быть полезным, то можешь потренироваться со мной после обеда, хотелось бы размяться. – Юн поворачивается ко всем остальным, добавляя: – Я также буду рад, если вы присоединитесь к нашему выступлению перед жителями Астары вечером.
– Это честь для нас, – улыбается ему Айла.
Закончив отделять мясо от костей, Назари наклоняется и меняет наши тарелки, отдавая мне почищенную рыбу и забирая себе мою, к которой я ещё не притронулась.
– Ешь, – говорит он мне, начиная разделывать мою рыбу уже для себя.
Рушан и бровью не ведёт, когда присутствующие теялийцы с долей изумления смотрят на него, а я, ничего не понимая, наблюдаю за их реакцией. Даже лицо Айлы вытягивается, её рука вздрагивает, и она предусмотрительно возвращает ложку обратно в тарелку с супом прежде, чем прольёт набранный бульон на одежду.
– Ну кто бы мог подумать, – задумчиво тянет Шиун, а Рушан игнорирует все взгляды и расслабленно принимается за свою еду, изредка поглядывая на то, как я уплетаю обед вместе с его почищенной рыбой.
Глава 4
Ойро
Мы заканчиваем с основными обеденными блюдами и выпиваем по чашке традиционного напитка из риса. Вначале я с сомнением смотрю на предложенную слугами пиалу, не представляя, каким способом из риса можно получить напиток, но тот оказывается на удивление сладким. Я первой опустошаю всю чашку, не зная, что пить нужно медленно, наслаждаясь вкусом.
Хёрин приглашает с собой всех девушек, оставляя мужчин обсуждать интересующие их темы. И главная причина приглашения королевы – это наша с Айлой одежда.
– Илосийцы почти не празднуют Ёнчо, но сейчас вы наши гости, поэтому мы будем рады, если вы наденете наши платья. Это часть традиции, – рассказывает королева, не выпуская мою руку.
Она приводит нас в свой павильон, и я теряю дар речи от размаха королевской семьи Теялы. Здание одноэтажное и в целом небольшое, но оно целиком в личном распоряжении Хёрин.
– Это мой дом, на случай если я хочу побыть одна. Также я проводила здесь много времени, занимаясь маленькими Шиуном и Суа, – Хёрин изящным движением приглаживает выбившуюся прядь волос дочери, возвращая её причёске аккуратный вид, и ведёт нас всех по коридорам в глубь здания. – В главном дворце не так много подходящего места для малышей, любящих бегать и ломать всё вокруг. Поэтому они играли здесь. Ах да, сюда! – королева резко останавливается, отчего Айла чуть не врезается в её спину, и сворачивает направо.
Коридор упирается в просторную комнату, целиком отведённую под гардероб. Вдоль стен висят традиционные платья всех цветов, расшитых различными узорами: от изображений цветов до плодов сочных персиков и слив, от парящих птиц до извивающихся драконов. В середине комнаты тянутся столы с разложенными украшениями для волос и одежды, среди всего я замечаю знакомые подвески норигэ, одну из которых мне подарила Суа.
Королева ходит среди платьев, придирчиво выбирая. Айла рассматривает украшения, и только я смущённо остаюсь стоять рядом с Суа, не зная, что делать. Мою сестру Хёрин одевает в укороченную блузу тёплого персикового оттенка, нежно-песочного цвета юбку со светлой вышивкой цветов, а талию перехватывает широкий белый пояс. Традиционное платье сложнее, чем кажется на первый взгляд: изначально надевают простое нижнее платье, держащееся на тонких лямках, а уже поверх – основной наряд.
Для меня королева выбирает точно такую же персиковую блузу, как у Айлы, но в противовес сестре юбку тёмно-серого цвета, под которой скрываются слои воздушного шифона. В зеркале слежу, как Суа украшает мои распущенные волосы заколками в форме цветов с драгоценными камнями.
Я чувствую себя странно, каждый сантиметр моего тела от шеи до ног прикрыт. Двигаться в этом обилии юбок тяжело, и время от времени приходится их поднимать, чтобы случайно не наступить на ткань. Сама себе кажусь неуклюжей по сравнению с изящной и аккуратной сестрой, которая ходит так, словно всю жизнь носит подобные платья. И всё же красота наряда и восхищение на лице Хёрин стоят того, чтобы потерпеть один день и потаскать ткань в руках.
– Мне нужно подготовиться к празднику, а вы пока можете погулять. У вас есть несколько часов, – объясняет Хёрин и неторопливо подталкивает нас к выходу из комнаты. – Суа, дорогая, позаботишься о сестрах?
– Конечно, – девушка легко кланяется матери и движением руки зовёт нас за собой.
Несмотря на зиму, наши платья из множества слоёв каким-то образом неплохо сохраняют тепло. Специальные меховые воротники и отсутствие ветра также позволяют без лишних тревог гулять по ближайшим садам. Теялийская принцесса перечисляет названия растущих деревьев и цветов, рассказывает о периоде цветения и их аромате. Азалия, форзиция, гортензия, магнолия, сливовые деревья и многие другие. Все эти названия отголосками звучат в голове. Лайла перечисляла мне их не раз, но многие я всё равно путаю между собой.
Судя по рассказу Суа, самое прекрасное время года в Теяле – это весна. Всё перечисленное начинает цвести друг за другом. Однако я едва верю, когда девушка показывает рукой на голые деревья и говорит, что цветы у вишни распускаются быстрее листьев, а потом опадают на землю розовым дождём. Суа упорствует в ответ на мой скептический взгляд и порывисто приглашает посмотреть следующее цветение. Я соглашаюсь, хотя продолжаю недоверчиво покачивать головой, размышляя о рассыпающихся на ветру цветах. В основном Суа рассказывает всё для меня, но Айла терпеливо слушает, гуляя с нами за компанию.
Теялийская принцесса не возражает моей просьбе показать их храмовый павильон, что попадается на глаза. Мы не верим в богов, разве что в Дар и естественные силы природы. Поэтому это место скорее мемориальный храм в честь Первых и всех их последующих потомков. Айла помогает мне поджечь скорбные благовония в честь родителей, Азара и Дария. Никто также не возражает, когда я поджигаю и втыкаю в песок ещё одну палочку – для мамы Дарена.
Устав от любования садами, мы приходим на тренировочную площадку, где собрались почти все наши мужчины. Юн и Рушан стоят друг напротив друга на поле, готовясь к поединку. Несмотря на зиму, они поснимали накидки и закатали рукава у рубашек. Шиуна здесь нет, а Дарен сидит на ближайшей скамейке. Его волосы в беспорядке, щёки раскраснелись, а на плече следы земли и песка, похоже, своё он уже получил. Друг с изумлением разглядывает нас и, если Суа и Айле он смущённо делает комплименты, то ко мне Дарен поворачивается со знакомой наглой улыбкой.
– Подруга, меня начинает пугать, что ты теперь всегда утопаешь в юбках. Я думал выковать для тебя хороший кинжал в подарок, но, наверное, стоит купить украшения.
Дарен дёргается назад, пока в порыве раздражения я делаю несколько шагов к нему, желая наподдать, но вовремя останавливаюсь.
– Сейчас только эти юбки спасают твою задницу.
– Нужно ли мне встать на колено перед принцессой и поцеловать ваш подол? – продолжает шутить он.
– Если ты так сделаешь, то в Теяле это сродни домогательству женского тела, – робко подсказывает Суа.
– Что ж, тогда вы спасли моё лицо от кулака Рушана, ваше высочество, – учтиво кланяется ей парень и улыбается своей притягательной улыбкой.
– Или от моего пинка, – добавляю я.
Щёки Суа краснеют, она тихо смеётся, прикрывая рот ладонью. Принцесса намеревается обойти скамью, чтобы присесть, но, не заметив небольшую лужу, поскальзывается на ней. Айла едва успевает её подхватить, но подол платья уже в грязи, а одна расшитая цветами туфелька слетела и упала в воду. Возможно, здесь не так давно тренировались люди с Даром Воды, и принцессе явно не повезло угодить в одну из немногочисленных луж.
– Суа, ты в порядке? – уточняю я.
– Да, просто платье испачкала, – та с досадой оглядывает брызги, дошедшие аж до середины юбки. Она опирается на руку Айлы, потому что не может опустить ногу в белом носочке на землю.
– Я провожу тебя переодеться, – предлагает сестра, и девушка благодарно кивает.
– Я помогу! – вдруг вызывается Дарен. – То есть не переодеться, а понести. Я понесу. Всё равно свою тренировку я уже закончил.
Стоит ему сделать шаг к Суа, как рядом с нами появляется Рушан и останавливает протянутые руки Дарена.
– Если хочешь помочь, то по нашим правилам носить на руках её нельзя. Нужно на спине, – объясняет Назари.
– Как это на спине?
Рушан поворачивает друга и заставляет его опуститься на корточки, а потом помогает принцессе забраться на спину Дарена. Говорит, где именно за ноги он может её поддерживать. Принцесса смущается сильнее, обхватывая шею моего друга и прижимаясь к его спине. Айла, Дарен и Суа уходят с тренировочной площадки, а Рушан, прежде чем вернуться на поле к Юну, критичным взглядом осматривает мой наряд.
– Тебе идёт, но твои домашние платья мне нравятся в разы больше.
– Почему?
– Там больше открытой кожи, – с неприличной прямотой отвечает он.
От его едва заметной улыбки и откровенного намёка у меня по телу проходит сладкая дрожь. Рушан отходит, а я присаживаюсь на скамью и наблюдаю за начинающимся поединком. Юн на полголовы ниже моего Назари, но его удары мощные и быстрые. Противники не используют Дар, сейчас всё соперничество базируется на их мастерстве. Рушан с лёгкостью уходит от атак, нанося ответные удары. Бойцы кружат, танцуют вокруг друг друга, отрабатывая то нападение, то защиту. Я начинаю улыбаться, замечая прорехи в защите Юна, но Рушан ими не пользуется, хотя видит их лучше меня. Ведь именно он меня этому научил.
– Теперь я понял свою ошибку, – неожиданно рядом присаживается Шиун. На нём вновь нежно-голубая накидка, волнами ложащаяся вокруг.
На скамье полно места, но с недовольством отмечаю, что принц сел прямо впритык ко мне. Я намеренно отодвигаюсь на пару сантиметров, всё ещё не ожидая от Шиуна ничего хорошего.
– О чём ты говоришь?
– О коронации. Чувства к нему помогли тебе избавиться от моего влияния. Поэтому стоило мне его оскорбить, и воздействие сошло на нет, – поясняет он и отклоняется назад, опираясь на вытянутые руки.
Он ни капли не смущается, признаваясь, что использовал на мне Дар, и его прямота скорее успокаивает, чем нервирует. Я так и не научилась играть в витиеватые словесные игры потомков. Это в разы лучше получается у Айлы или Самии.
Какое-то время мы молчим, наблюдая за тренировочным боем.
– Я знаю, что Рушан жил здесь какое-то время. Почему вы не ладите?
– Меня он недолюбливает из-за моей привычки опираться на Дар в общении, как он когда-то выразился «как на костыль», – Шиун пренебрежительно выплевывает последние слова и недовольно морщится. – Я же, в свою очередь, не верю Рушану. Как можно доверять человеку, у которого нет эмоций?
– Эмоций у него побольше, чем у тебя, – парирую я, но принц фыркает в ответ, намекая, что спор у нас выйдет тупиковый. – Почему все так удивились из-за рыбы за обедом?
Молодой человек медленно поворачивает ко мне голову, глядит недоверчиво, словно я спрашиваю всем очевидный факт, и его шокирует, что кто-то действительно может этого не знать. Принц сосредоточенно разглядывает моё лицо, отчего я хмурюсь сильнее. После затянувшейся паузы он всё-таки решает ответить.
– Я сказал, что Рушан не эмоциональный. Но признаю, что он умён. Как ты и сказала, он прожил здесь какое-то время и знает все наши традиции и правила. В Теяле вот так разбирают мясо или рыбу только матери для своих детей. Или же мужья и жены друг для друга. Он намеренно сделал это при всех и этим поставил жирную точку, показывая, что ты принадлежишь ему. Это посерьёзней, чем факт, что вы спите в одной комнате. Он буквально показал ваши отношения не на уровне влюблённости, хотя скорее всего так и есть, но продемонстрировал твёрдое намерение сделать тебя своей женой.
Мои щёки горят под пристальным взглядом собеседника, я поворачиваюсь в сторону Назари, замечая, как он едва уворачивается из-под меча, следя больше за Шиуном рядом со мной, чем за Юном.
– Уверен, он сделал это из-за меня, – насмешливо закатывает глаза Шиун.
– Почему?
– Я был единственным свободным мужчиной за столом, к тому же он знает мои привычки. Продемонстрировав всем своё к тебе отношение, Рушан создал для себя возможность без единого препятствия разукрасить моё лицо, если я попытаюсь к тебе пристать. Чужая невеста – табу. Даже отец, будучи королём, не сможет за меня заступиться, – Шиун растягивает губы в мрачной ухмылке.
Медленно его улыбка сходит, он хмурится, думая о чём-то своём. Лицо принца теряет мягкую привлекательность и становится опаснее, хотя остаётся таким же красивым.
– Ты не думал, что у него есть эмоции, но твой Дар на нём не работает? – интересуюсь я.
– Нет, – уверенно отрезает тот. – Мой Дар действует на всех.
Шиун вновь открывает рот, желая сказать что-то ещё, но передумывает. Он поворачивается в сторону дерущихся и не продолжает разговор.
* * *
Пока все готовятся к вечернему празднованию, поединок Юна и Рушана заканчивается ничьей. Мы с сестрой в компании Суа и Шиуна продолжаем гулять по территории дворца, говорим о разном, вспоминаем коронацию. Теялийцы рассказывают мне несколько историй из своей жизни в Паргаде. Шиун теперь ведёт себя учтиво, иногда смешит Айлу, напоминая о забавных моментах их учёбы в университете Паргады. Брат с сестрой показывают нам тайный сад – так называется небольшая территория, похожая на хорошо ухоженный лес. Если пробраться сквозь все деревья, то можно найти практически идеальной формы круглый пруд и установленную беседку. Тут я прошу потомков Шейна продемонстрировать немного Дара Воды, и те с радостью показывают свои способности.
Вначале Шиун притягивает воду из пруда, силой мысли заставляет поток принять образ розы, а затем замораживает его и протягивает Айле ледяной цветок. Он также демонстрирует, что может создать ледяное копьё. Принц подхватывает оружие одной рукой и лёгким движением бросает его. Ледяное остриё глубоко входит в ствол молодого дерева. Я нехотя отмечаю, что в Шиуне скрыто больше силы, чем я предполагала, – подобный бросок может убить человека.
