Благовещение Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р20-921-0799

Серия «Святые отцы о церковных праздниках»

© ООО ТД «Никея», 2020

* * *

Петр Малков
«Источник и Корень свободы…»:
святоотеческие проповеди на Благовещение Пресвятой Богородицы

Благовещение: день преображения вселенной

Церковное торжество Благовещения подводит нас – гораздо ближе, чем любой другой богородичный праздник – к радостной встрече с грядущим вочеловечиться ради Спасения мира Господом. Ведь именно в евангельском событии Благовещения как раз и совершилось – наитием Святого Духа на Пречистую Деву – Воплощение Слова, как Его вселение по плоти во чрево Богоматери. Однако в миг Благовещения осуществилось не только само Воплощение Сына Божия, отныне и навеки ставшего одним из нас, истинным Человеком. Сегодня также произошло и подлинное примирение двух «полюсов» тварного мироздания: как обновленный союз неба и земли, как новая радостная встреча – в лице Пречистой Девы и благовествующего Ей архангела – рода ангельского и рода людского. Более того: ныне, в миг Вочеловечения Бога Слова и Его вселения в утробу Пречистой Девы, осуществился коренной переворот в иерархическом устроении всей полноты мироздания, где еще совсем недавно ангельские силы имели над человеческим родом предельное и абсолютное превосходство. Но теперь тот прежний иерархический порядок тварного бытия раз и навсегда изменился.

Тайны небесного бытия ангельских сил предельно высоки для человеческого ума, неизмеримы, непостижимы. Однако нам открыто: предстоящие Престолу Творца и верно служащие Господу ангелы существуют и обладают бессмертием именно благодаря их причастности нетварному свету Божественной благодати. Они – «вторые светы», отражающие в себе, подобно духовным и живым зеркалам, вечное сияние Господней Славы. По учению святых отцов, это исходящее из Божественной природы блистание Божественных энергий – пища и питие для небесных сил. Именно здесь – источник их бессмертного и безгрешного бытия, а также и залог способности ангелов к постижению удивительных троичных тайн, открывающихся бесплотным силам в той мере, в какой это угодно Самому Богу.

В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1: 1). Истолкователи Библии чаще всего подразумевают здесь под небом все разнообразие ангельских духовных, нематериальных чинов и миров, созданных Богом в первый день творения. Ангелы древнее человека, старше его. Возникшие из небытия в изначальной точке отсчета времен, они были затем свидетелями всего дальнейшего хода создания вселенной, прославляя в своих гимнах искусство Первейшего Творца, Художника и Поэта. Тем самым светлые и святые ангелы, будучи старшими братьями человека, пребывают с Богом неотступно. А вот их младший брат по разумному творению – ветхий Адам, совершив грех, вкусив в раю запретный плод от Древа познания добра и зла и тем утратив былую святость, пошел в дальнюю сторону (ср. Лк. 15: 13) из дома своего Создателя и Отца. С тех пор в результате грехопадения Адама ангельский и человеческий миры оказались друг от друга отделены, обособлены, «рассечены» силой людского греха; и вот, в самом начале земной истории Творец ставит на страже у эдемских врат многоочитого Херувима и пламенный меч обращающийся (см. Быт. 3: 24). Отныне плоды райского Древа жизни стали недоступны для человека: он впал во тьму богооставленности и смерти. Адам слепо бродил по земле, отыскивая забытую дорогу домой, в свое прекрасное отечество, но обретал лишь голод, болезни, отчаяние одиночества. И он и Ева потеряли право благодатного богообщения: теперь для них оказалось невозможным вести таинственные и радостные беседы с Создателем вселенной в тени и прохладе Эдемского сада. Путь туда был прегражден недремлющим и грозным стражем – одним из тех, в ком прежде, до своего грехопадения, люди видели отнюдь не пугающего и страшного часового, а своего старшего брата по творению.

Конечно же, человечество и после грехопадения соприкасалось с ангельским миром. Земля, эта едва заметная точка на духовном небосводе многоразличных сотворенных Создателем обителей, так или иначе ощущала невидимое, а порой и видимое ангельское присутствие. И все же с мига грехопадения Адама, как разрыва небесной и земной реальностей, в древнюю ветхозаветную эпоху лишь иногда происходило легкое и мимолетное взаимопроникновение двух этих миров – ангельского и человеческого, а затем вновь их разделение, обособление. Зачастую общение с ангелами вызывало у людей приступы страха, рождало опасение за свою жизнь: ведь в ветхозаветные времена считалось, что явление ангела человеку – это предзнаменование его скорой смерти. Но помимо страха такие встречи пробуждали в людях и чувство восхищения, благоговейного восторга перед лицом высшей, свободной от греха реальности. Человек различал в образе бытия ангелов то, что некогда утратил сам, – благодатную и святую связь прекрасного создания с его Творцом.

Видения удивительных животных, странных и загадочных колесниц, грозных небесных воинов, дивных шестикрылых фигур представали перед ветхозаветными пророками – тайновидцами и вестниками Божественной воли о судьбах избранного народа. Такие явления существ ангельского мира всегда приводили человека к еще большему осознанию несравненного превосходства безгрешных, бесплотных и нетленных ангельских сил над людским родом.

Итак, вместе с грехопадением, с отпадением от Бога, человечество заблудилось, потерялось подобно отбившейся от стада овце, неразумному и боязливому животному, сбежавшему от Хозяина и заплутавшему в темных ущельях. Однако кроме этой овцы, по слову евангельской притчи (ср. Мф. 18: 11–14), в стаде у Пастыря оставалось и множество других – еще девяносто девять (Мф. 18: 12) – верных Ему, слушающих Его голос и неотступно следующих за Ним. Тысячи тысяч и мириады мириад ангелов (ср. Дан. 7: 10; Мф. 26: 53) окружают Божий Престол: бесчисленные воинства Небесного Царя, сонмы вестников Создателя, молниевидные гонцы, готовые исполнить любое повеление Господа. Окружая Творца, ангельские силы образуют вокруг Него стройные хоры, без устали славят и воспевают Его святость и премудрость.

А затем случилось удивительное. Пастырь, имевший возле Себя девяносто девять верных Ему овец, оставил их в горах, в горних обителях и отправился на поиски единственной заблудившейся (ср. Мф. 18: 12). Всегда видевший рядом с Собой Своих прекрасных «старших детей» – ангелов, Господь пошел отыскивать младшего блудного сына – человека. И теперь Бог Сам ступил Своей Богочеловеческой стопой на опасные и извилистые пути земной жизни. Причем Господь воспринял тогда отнюдь не чистую и свободную от рабства греху ангельскую природу, но сделался именно Человеком, Сыном Давидовым – не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово (Евр. 2: 16). Сын Божий усвоил Себе не ангельское естество – как может представляться, куда более возвышенное и прекрасное, чем наша природа, но естество человеческое, чтобы через посредство этого восприятия совершить Крестную Жертву за наши грехи. Мы знаем: Господь соединился с нашим человеческим естеством по любви к людям. И теперь Божественное Слово, прежде абсолютно невидимое и неосязаемое в Собственной сверх-бестелесности, бесконечно превосходящей ангельскую бесплотность, отныне навеки стало видимой и осязаемой плотию (ср. Ин. 1: 14). Причем посредством Вочеловечения Слова все люди сподобились того, что недостижимо даже для прекраснейших и безгрешных ангелов, – оказались по их естеству родными Богу, сродниками по плоти Самого Сына Божия. Бог стал одним из нас, сделался нам сотелесен, единосущен по Своему Человечеству. И вот Он – как истинный Богочеловек, освятив, преобразив, обожив в Себе нашу людскую природу, а также исцелив ее от последствий грехопадения силой Своих Крестной Жертвы и Воскресения, вслед за этим возвел ее – в Своем Вознесении – на Небеса: к Богу Отцу, в область Пресвятой Троицы.

Мы знаем: начало этому прославлению нашей людской природы во Христе – как Его Боговселения в пречистое чрево Богородицы – было положено именно в миг Благовещения, когда архангел Гавриил, светлый бесплотный ангел, был послан с Небес к Марии, к земной Деве из рода Давидова, с вестью о том, что у Нее родится – как один из нас, как истинный Человек – Сын Божий, Отчее Слово. И как раз тогда, в тот день, во всем строе мироздания осуществилась удивительная и коренная перемена. Именно Благовещение, как момент восприятия Богом от Девы Его людской природы, стало надежным основанием и подлинным фундаментом того нового состояния величия, в которое преобразился, преложился – силой Воплощения Слова – наш материальный мир. Так в чем же суть этого нового иерархического строя вселенной, явившегося и открывшегося в день Благовещения? Отвечая на этот вопрос, Церковь настаивает на поистине парадоксальной мысли: Вочеловечение Сына Божия не только спасительно и благодатно обновило наше земное существование, но также и полностью изменило место и порядок горних ангельских миров в общем строе вселенной. Издревле, с первого дня творения, ангелы многократно превосходили нас в мере доступных для них богопознания и богопричастности; потому-то тогда наш материальный мир терялся, выглядел столь духовно «невзрачным» на фоне пронизанных полнотой Божественной славы горних ангельских обителей, миров. Но теперь – после события Благовещения как начальной точки отсчета спасительного для нас Боговоплощения – ось мироздания вдруг полностью сместилась. Ибо ныне центром тварной вселенной являются уже не высочайшие ангельские обители, но тот мир, в который вступил и частью которого сделался воплотившийся в нем Бог. Сын Божий стал не Богоангелом, а именно Богочеловеком, и потому-то именно наша земля, сродная Ему по причине Его людской телесности, а отнюдь не прекраснейшие и бесчисленные духовные миры, населяемые светлыми ангелами, навеки стала для Бога Слова – по Его человечеству – родиной и домом. Сегодня это – и Его мир, где Он неотступно пребывает в Своей Церкви, среди Его верных во все дни до скончания века (Мф. 28: 20).

Итак, сегодня этот еще совсем недавно безрадостный и обезбоженный людским грехом мир – благодаря Вочеловечению здесь Слова – вдруг преобразился в центр вселенной, а значит, сделался подлинной осью всего сущего не только для людей, но и для ангелов – пусть даже и неотступно пребывающих в духовном великолепии своих небесных обителей. Ведь Сам Господь ныне стал Сыном Человеческим, сделался плотью от плоти нашего перстного существования, родился как Первенец земной Жены – Девы Богородицы.

Но здесь также следует вспомнить и еще об одном основании осуществившегося в евангельскую эпоху дела превосходства нашего материального мироздания над миром ангельским. Ведь Богородица, Мария, Матерь воплотившегося на земле Бога, благодаря Своей девственной и нравственной чистоте, личному подвигу святости, по силе нисшедшей на Нее в день Благовещения благодати Святого Духа и по дару Богоматеринства, сделалась бесконечно Превосходнейшей всех небесных ангелов, «Честнейшей херувим и Славнейшей без сравнения серафим». В этом смысле прежнее иерархическое устроение мироздания изменилось еще и потому, что в нашем перстном мире явилась Возвысившаяся во всем над ангелами Богородица. И теперь Ей, Принадлежащей человеческому роду и Исполнившей в Себе задуманную Самим Творцом высочайшую людскую призванность к святости и обожению, принадлежит – именно как Одной из нас – первенство в иерархии населяющих вселенную разумных существ: даже перед лицом всей полноты небесных ангельских сил…

Событие Благовещения Пресвятой Богородицы:
евангельское свидетельство

Событие Благовещения Пресвятой Богородицы совершилось, в соответствии с хронологией евангельских событий, в шестой месяц (Лк. 1: 26) после чудесного зачатия у престарелых Захарии и Елизаветы (родственницы Богоматери) будущего Иоанна Предтечи. В это время Мария пребывала в городе Назарете, в доме плотника Иосифа – благочестивого старца, принявшего к себе юную Отроковицу по воле священников Иерусалимского храма. Он должен был заботиться о Ней и хранить Ее девство, обет которого Мария принесла Господу.

В древней христианской традиции сохранился ряд преданий, связанных с обстоятельствами события Благовещения. Так, апокрифическое (то есть по ряду значимых причин не признанное Церковью подлинным и не включенное в канон Священного Писания Нового Завета) «Протоевангелие Иакова» повествует: «И, взяв кувшин, [Мария] пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. И стала оглядываться Она, чтобы узнать, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед Нею ангел Господень и сказал: „Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его“».

Церковное предание также утверждает, что в момент явления Марии ангела Она читала Книгу пророка Исаии: тот ее отрывок, где говорится, что Мессия, Христос должен родиться от Девы: Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7: 14). В связи с этим важно отметить, что церковная традиция еще с евангельских времен видела неразрывную духовную связь между этим древним ветхозаветным пророчеством и совершившимся в новозаветную эпоху Боговоплощением Сына Божия от Девы. Так, евангелист Матфей, говоря о Рождестве Христовом, приводит это пророчество Исаии: А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф. 1: 22–23; ср. Ис. 7: 14). Тем самым Церковь всегда видела в событии Благовещения исполнение именно этого пророчества Исаии. Дева безмужно зачинает Сына, Который не только во всем подобный нам Человек, но и Сын Божий, Бог. Предание говорит, что, читая это пророчество Исаии, Мария даже начала молиться, чтобы Господь открыл Ей тайну: как же может родиться сын у девы. Именно тогда перед Ней и предстал архангел Гавриил с вестью о том, что Она и есть Та Дева, у Которой должен безмужно родиться Сын – истинный Бог, делающийся истинным Человеком.

Новозаветный рассказ о Благовещении Пресвятой Богородицы содержится в Евангелии от Луки. По Преданию Церкви, Лука был хорошо знаком с Богоматерью, и поэтому писал о Ней гораздо чаще и больше, чем, например, евангелисты Матфей или Марк. Вероятно, о Благовещении он говорит прямо с Ее слов. Вот как Лука описывает это чудесное событие: В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим. Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово. Тогда Мария сказала: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему. И отошел от Нее Ангел (Лк. 1: 26–38).

Церковный праздник Благовещения Пресвятой Богородицы

Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы относится к числу двунадесятых праздников, посвященных прославлению Богоматери. Чаще всего он приходится на период Великого поста (начиная с четверга его третьей седмицы), однако может совпасть и с пасхальным торжеством – по среду Светлой (послепасхальной) седмицы включительно. Праздник Благовещения отмечается 25 марта по старому стилю / 7 апреля по новому – ровно за девять месяцев до Рождества Христова (25 декабря / 7 января) – обычный срок чревоношения младенцев.

Общий смысл усвоенного Церковью с VII столетия названия праздника «Благовещение» (εὐαγγελIσμός, «евангелисмос»; от греч. εὐαγγελIον, «евангелион») – благая, добрая, радостная весть: понятие очень близкое к имеющему греческое же происхождение слову «евангелие». До VII века праздник именовался по-разному: «день приветствия», «возвещение», «радование» (название, берущее начало от ангельских слов Богоматери радуйся, Благодатная! (Лк. 1: 28).

Вероятно, начало празднования Благовещения связано с именем святителя Кирилла I, патриарха Иерусалимского, учредившего, по свидетельству древних исторических источников, этот праздник в Иерусалимской Церкви. К тому времени трудами святой императрицы Елены в Назарете, в городе, где произошло событие Благовещения, в память о совершившемся уже была выстроена базилика. Однако в IV столетии в Иерусалиме церковное воспоминание Благовещения отмечалось в иную, чем сегодня, дату: оно было тесно связано с богоявленскими и рождественскими торжествами – к прославлению Благовещения был приурочен их четвертый день, 9 января. Позднее, в V столетии, уже в Сирии, воспоминание Благовещения оказалось привязано к предрождественским торжествам: оно совершалось в первое или второе воскресенье перед Рождеством. С V века Благовещение церковно прославлялось и в Константинополе. Здесь же в VI столетии преподобным Романом Сладкопевцем был составлен замечательный по поэтической силе и богословской высоте кондак в честь Благовещения Пресвятой Богородицы (посвященная этому евангельскому событию обширная богословская поэма, звучавшая за праздничным богослужением).

Известно, что в 560 году святой император Юстиниан в одном из своих посланий встал на защиту дня 25 марта в качестве верной исторической даты евангельского события Благовещения. С одной стороны, как раз этот календарный день и предваряет собой ровно на девять месяцев Рождество Христово, празднуемое Церковью 25 декабря. Однако для Юстиниана главным доводом в пользу 25 марта было даже не это. Как утверждал император, именно в этот день замкнулся исторический круг событий Домостроительства нашего спасения Господом Иисусом Христом, ибо, по убеждению Юстиниана, Распятие Господа на Кресте также произошло 25 марта. Таким образом получалось, что Спаситель оказался безмужно зачат, пришел в этот мир как Человек, в тот же самый день, когда Он затем умер на Кресте, тем самым осуществив дело Искупления, ради которого прежде воплотился. Начало Искупления здесь совпало по своей календарной дате с его окончанием, исток – с исполнением: Благовещение и Боговоплощение – с Распятием и Смертью.

Итак, празднование Благовещения получило повсеместное распространение в Константинопольской богослужебной традиции к концу VI столетия. Окончательная же – в пределах церковного года – календарная дата праздника Благовещения, 25 марта, оказалась закреплена после Трулльского Собора (691–692 годы). К завершению VII столетия праздник Благовещения – уже один из самых почитаемых в Константинопольской Церкви. Как повествуют исторические источники, в X столетии в Константинополе в день Благовещения император, по сложившемуся к тому времени обычаю, следовал в торжественном шествии к колонне Константина, молился за литургией, а затем устраивал пышный пир во дворце.

Вероятно, с V столетия Благовещение начало церковно прославляться и на христианском Западе. С третьей четверти VII века Благовещение на Западе, так же как и на Востоке, стало отмечаться именно 25 марта. На рубеже VII–VIII столетий, при папе Сергии I, оно вошло в число трех важнейших Богородичных праздников церковного года. Однако постепенно – уже в отделившейся от православного Востока католической традиции – прежнее высокое западное прославление праздника Благовещения оказалось утрачено; ныне у католиков это торжество так называемого «второго класса».

Особенности совершения богослужения праздника Благовещения связаны прежде всего с тем, что он, как правило, приходится на период Великого поста. В этот день, по определению Трулльского Собора, совершается «полная» литургия Иоанна Златоуста, а не обычная для периода Великого поста литургия Преждеосвященных Даров (для такой литургии Святые Дары освящаются за предшествующей «полной» литургией, и во время богослужения происходит только Причащение).

Лучшим образцом гимнографического творчества в службе Благовещения может считаться канон на утрене праздника – догматически очень глубокий, полный прекрасных поэтических образов, библейских символов и пророчеств. Исследователи считают, что у него два возможных автора. Первые семь песен составлены преподобным Феофаном Начертанным (умер в 843 году), а восьмая и девятая – вероятно, преподобным Иоанном Дамаскином (вторая половина VII века – около 750 года) или, может быть, преподобным Косьмой Маюмским (вторая половина VII века – около 752 года).

Праздничный канон имеет весьма оригинальный вид: он строится (за исключением 9-й песни) в форме диалога между Богоматерью и архангелом Гавриилом. Почти что каждый тропарь канона – это как бы отдельная реплика участников чудесной беседы.

«Вопию Тебе, веселяся, приклони ухо Твое и вонми ми, Божие возвещающу безсеменное Зачатие, обрела бо еси благодать пред Богом, еяже никогдаже обрете другая, Всечистая», – обращается к Богоматери архангел. Русский перевод этого тропаря: «В радости взываю к Тебе: приклони слух Твой и внемли мне, возвещающему бессеменное Зачатие Бога; ибо Ты, Всечистая, обрела такую благодать пред Богом, какой еще ни одна жена не удостоилась».

«Да разумею, Ангеле, твоих глагол силу, како будет, еже рекл еси, глаголи явственнейше? Како зачну, Дева сущи, Отроковица? Како же и Мати буду Зиждителя (то есть Создателя, Бога) Моего?» – отвечает Гавриилу вопросом Мария. Русский перевод тропаря: «Я желала бы познать силу слов твоих, Ангел. Скажи яснее: как сбудется сказанное тобою? Как зачну Я – Дева юная? И как могу Я сделаться Матерью Создателя Моего?»

Так на протяжении почти всего текста канона и продолжается их беседа.

Тропарь праздника: «Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует. Тем же и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою». По-русски тропарь может звучать так: «Сегодня начало нашего спасения и проявление бывшей от века тайны: Сын Божий становится Сыном Девы, и Гавриил возвещает благую весть о благодати. Поэтому и мы с ним воскликнем Богородице: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою». Под «бывшей от века тайной» здесь подразумевается совершающийся еще прежде создания мира таинственный «Предвечный Совет», на котором Пресвятой Троицей принимается решение о способе спасения человеческого рода от греха.

Знаменитый кондак праздника: «Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице, но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная». Русский перевод кондака: «Богородица! Мы, рабы Твои, воспеваем победные песни Тебе, как Военачальнице, ополчившейся за нас, и благодарственные, потому что Ты нас избавила от бед, как имеющая силу непобедимую, освободи нас от всяких бед; чтобы мы взывали к Тебе: радуйся, Невеста, не вступившая в брак». Это торжественное песнопение стало одним из самых любимых и потому – часто звучащих и в православных храмах, и в домах (например, при чтении так называемого вечернего молитвенного правила, прочитываемого перед сном). Оно сделалось подлинным «военным маршем» и «победным гимном» Православной Церкви.

Возвышенно прославляют Богоматерь и богослужебные стихиры праздника. «Земная быша Небо» («Земная стала Небом») – говорится о Ней, как о Той, что вместила в Себе в полноте Небесного Бога. «Днесь (сегодня) радость Благовещения, девственное торжество, нижняя с вышними совокупляются. Адам обновляется, и Ева первыя печали свобождается…» – поется в одной из стихир «на стиховне» (Русский перевод: «Сегодня радости благовестие, девства торжество, дольнее с горним соединяется. Адам обновляется, Ева от прежней скорби освобождается…»).

Во время службы читаются некоторые тексты Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Так, на вечерне прочитываются три паремии, то есть ветхозаветные тексты, являющие нам древние библейские прообразы воспоминаемого ныне в церкви события: фрагменты из книги Бытия (28: 10–17), Книги пророка Иезекииля (43: 27; 44: 1–4) и Книги Притчей Соломоновых (8: 22–30). Первая из паремий повествует о чудесном видении ветхозаветным патриархом Иаковом лестницы от земли к Небу. Под Лестницей, восходящей от земли к Престолу Божию, символически понимается Сама Богоматерь, посредством Которой в Своем Вочеловечении в мир с Небес сошел – как по некоей Живой Лестнице – наш Спаситель, Сын Божий. Вторая паремия содержит фрагмент из большого и таинственного видения, открывшегося пророку Иезекиилю. Речь здесь, в частности, идет о неких таинственных закрытых Вратах храмового святилища, через Которые должен войти Господь и Которые при этом по-прежнему остаются закрытыми. Здесь, по мысли церковных толкователей, содержится пророчество о Богоматери, Которая, будучи девственна до Рождества Христова, остается Девой и по Рождестве Спасителя. Как пишет в «Толковании на Книгу пророка Иезекииля» блаженный Феодорит Кирский (V век), «в сем образе пророк дает нам проразуметь девственную утробу, в которую никто не входит и не исходит, кроме Самого только Владыки [Бога]». Третья паремия символически изображает Божественную Премудрость, устроившую Себе Дом на семи прочных столпах. Премудрость Божия, по церковному толкованию, это Второе Лицо Пресвятой Троицы, Сын Божий. Он устраивает себе Дом, под которым обыкновенно понимается или Новозаветная Церковь, или Пресвятая Богородица, от Которой Ему надлежит родиться. Как говорит в «Первом слове на Рождество Пресвятой Богородицы» преподобный Иоанн Дамаскин, именно в Лице Богоматери «Творцу всего устроен Храм для принятия Его; Создателю Слову приготовлен гостеприимный Дом; для Солнца Правды распростерто Светлое Облако».

На утрене праздника читается традиционное для дней прославления Богоматери Евангелие от Луки (Лк. 1: 39–49, 56). Здесь рассказывается о посещении Богоматерью Ее родственницы Елисаветы – будущей матери святого Иоанна Предтечи. Богоматерь преисполнена тут подлинного величия и возносит возвышенную хвалу Богу. И вместе с тем Она исполнена и чувства глубокого смирения и благодарности Своему Творцу. Лишь на литургии звучат особые, оригинальные по отношению к другим прославляющим Богоматерь церковным богослужебным празднованиям, библейские тексты. Так, праздничный Апостол (Евр. 2: 11–18) говорит о том, что Господь воспринял наши человеческие плоть и кровь. Он воспринял на Себя не ангельское естество – как могло бы показаться, куда более возвышенное и прекрасное, чем наша природа, но именно естество человеческое, чтобы через это принятие совершить умилостивительную Жертву за наши грехи. Этот отрывок читается в праздник Благовещения потому, что людскую тварную (сотворенную) природу Сын Божий воспринимает именно через посредство Богоматери. Прочитываемое же за литургией Евангелие звучит здесь именно потому, что оно содержит рассказ о самом событии Благовещения; здесь также содержится и упоминание чудесного зачатия престарелой Елисаветой святого Иоанна Предтечи, совершившегося за шесть месяцев до явления и благовествования архангела Гавриила Пречистой Деве (Лк. 1: 24–38).