Вера спасает человека. По творениям святителя Филарета Московского
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви
(ИС Р16-629-3454)
© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2017
Предисловие
В наше время, как и раньше, по знаменитому выражению, «неверующих людей нет». Кто-то верит в силу науки, кто-то верит в могущество технического прогресса, кто-то верит в свои личные достижения и связи, а кто-то верит в Господа Бога, стараясь приблизиться к Нему и сделать свою душу чуточку светлее. Но редко, кто вспоминает о том, что через века звучат слова Христа, написанные в Евангелии: блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). И адресованы они не только апостолу Фоме, который не присутствовал вместе со всеми учениками в момент явления Воскресшего Спасителя, но и каждому человеку в частности. Господь призывает всех нас верить в Него и прибегать к Его помощи.
Но сама по себе вера является сложным понятием. С одной стороны, это радость от осознания реального присутствия Создателя в мире, с другой, – это путь, усеянный испытаниями и сомнениями, путь, сопряженный с великим трудом над искоренением страстей и пороков, мешающих единению человека с Богом.
Многие богословы, отцы Церкви, святые размышляли о феномене веры. Ведь вера, как и многое в духовной жизни, различна в своих проявлениях, ибо, по словам святителя Филарета Московского, «самое привлекательное выражение правой веры есть добродетель».
В настоящей книге собраны размышления святителя Филарета Московского о плодах веры, о ее значении в жизни христианина, о сугубой необходимости взращивать в себе веру, укрепляемую совершением добрых дел.
Данная тема всегда была и будет актуальна для всех, стремящихся к искренней вере.
Ирина Санчес
Вера спасает человека
Не испытанием и состязанием, но верой и послушанием достигаются успехи в небесном учении: веруеши – узриши, таков порядок божественного просвещения! Темное объясняется, трудное облегчается, несообразимое приводится в согласие, невозможное становится возможным, когда решимся однажды и навсегда не заповедь Христову применять к нашей воле, но волю нашу предать Христу и Его заповеди. Аще кто хощет волю Божию творити, разумеет о учении (Ин. 7, 17). (1, с. 156)
* * *
Скажи, почему думаешь ты быть христианином? По правой вере? Знайте, что христианство не знает иной правой веры, как веру человеколюбивую. Вера бо, – говорит апостол Иаков, – чиста и не скверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их (Иак. 1, 27). (1, с. 197)
* * *
Аз есмь Господь Бог твой; да не будут тебе бози инии: слышите ли вы в сих словах вместе с заповедью веры и любви заповедь ревности? (1, c. 50)
* * *
Сам Христос ясно различает приближение ко всеисцеляющей Его силе от всякого другого к Нему приближения, когда, теснимый множеством окружающего народа, не чувствует ничьего приближения, кроме приближения одного человека: прикоснуся, – говорит, – Мне некто; Аз бо чух силу изшедшую из Мене (Лк. 8, 46). В чем же состоит сей особенный образ приближения ко Христу, сопровождаемый не мертвым приражением, но живым прикосновением, извлекающим из Него спасительную силу? – Сие также ясно показывает Господь в лице кровоточивой, которая из множества теснящегося к Нему народа одна сумела к Нему приблизиться и прикоснуться, и через прикосновение получила исцеление. Ибо что говорит Он ей? – Дерзай дщи, вера твоя спасе тя (48). И так то, что перед очами телесными было приближение и прикосновение, по созерцанию духовному Господь называет верою. Так должно разуметь и то искание, приближение, прикосновение, вследствие которого над множеством народа ознаменовалась сила Господня, исцеляющая всех. По вере искали Его, с верой приближались к Нему, верой духовно прикасались к Его силе, прикасаясь телесно к Его пречистому телу или ризам. Так весь народ искаше прикасатися Ему, или, по крайней мере, те из народа, которые по вере своей послужили образцом для других. И какая вера видна в сих людях! Не та малая и как бы неприметная, которой бы нужно было доискиваться, как и подлинно Господь Сам искал ее в двух слепцах, просивших зрения, вопрошая их: веруета ли, яко могу сие сотворити (Мф. 9, 28)? Не та вера слабая и колеблющаяся, с которой отец отрока беснуемого просил от Господа помощи, и в то же время не надеялся: аще что можеши, помози; которую он и признавал в себе, и в то же время не верил собственному признанию: верую, Господи, помози моему неверию (Мк. 9, 22, 24). Не та вера, медленная и полумертвая, которая в слепце Вифсаидском после живоносного плюновения Господня на очи его по двукратном возложении рук Его едва пробудилась к принятию совершенного исцеления. Вера искавших прикасаться к Иисусу не ожидает себе возбуждения от Него, не колеблется сомнением о Его силе, не смущается мыслью о своем недостоинстве, не требует от Него никакого действия, ни слова; прямо, твердо и свободно идет она к Источнику благодати и почерпает из него; как будто силой похищает она всеисцеляющую силу Спасителя. Сила от Него исходила и исцеляла всех. Но что в таком чрезвычайном избытке открывало сию целебную силу? – Не иное что, как чрезвычайное дерзновение веры народной: народ искаше прикасатися Ему.
После сего, христианин, если скажешь, что и ты желал бы сподобиться спасительного прикосновения ко Господу, – ответ на сие не труден. Ищи, приближайся, прикасайся: только по вере ищи, с верой приближайся, верой прикасайся. (1, с. 115–116)
* * *
Христианин! Веруешь ли слову Господню: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20)? Если веруешь, то ты должен верить и тому, что и в нынешние дни, подобно как в первый день воскресения, Господь является верующим в Него и любящим Его более или менее ощутительно, по мере их способности и готовности, и дарует сердцам их Свою Божественную радость и Свой премирный мир. (1, c. 149)
* * *
Господь, поучая ее [женщину, страдавшую кровотечением (Мк. 5, 25–34). – И.С.] не стыдиться прежнего недуга, но утешаться полученным исцелением, в тоже время открывает в наставление всем тайну ее чудодейственного прикосновения: дерзай дщи, вера твоя спасе тя. Вера, христиане, есть соответственное орудие спасительного ко Христу прикосновения; ею прикасающийся к ризам Его достигает даже до внутренности Его Божественного исполнения; она есть духовный магнит, привлекающий небесные силы.
Тайна сия известна, говорят, может быть, некоторые, слыша сие. О, если бы так было, христиане! О, если бы нам известна была вера, какую имеют истинные последователи Христовы! О, если бы нам известна была оная, истинно вселенская вера, которая в Авеле множайшую жертву принесла паче Каина; которая в Ное угодила Богу и спасла род человеческий от конечного истребления потопом; которая в Аврааме принесла в жертву Богу единородного сына и сквозь отдаление многих веков видела день Христов; которая в Моисее жезлом пресекла море и через бездну провела народ Божий; которая отверзала очи пророков и делала их современниками потомственных событий; которая в учениках и свидетелях Иисуса Христа оставила все, чтобы идти в след Его, и потом силой смерти Его приняла обетование Святого Духа по вознесении Его, повелевала именем Его всей природе, победила своим терпением целый мир ее гонителей! – Что я говорю? – Если бы нам деятельно известна была вера хотя столь малая, как зерно горчичное, что бы мы тогда были? – Мы могли бы переставлять горы. Аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей, прейди отсюду тамо, и прейдет, и ничтоже невозможно будет вам (Мф. 17, 20). Если же в той вере, которую некоторые из нас столь тщеславно себе приписывают, не находим мы не только возможности действовать чудесными и Божественными силами, но и довольной помощи для восстановления рассыпанных и подавленных сил собственной нашей духовной природы; если сия мнимая вера не исцеляет нас ни от духовной слепоты ума, ни от текущего непостоянства сердечных вожделений, ни от двоедушного хромания в путях закона и правды, и не спасает от мертвых дел, – то не должно ли признаться нам, верные, что истинная вера, которую небесный Учитель называет верою Божиею, и для нас есть еще тайна, которой предлежит нам поучаться, дабы она открылась в нас? И поскольку сия тайна хотя и в нас самих скрывается, но никем не может быть открыта, разве Начальником и Совершителем веры Иисусом, то не должно ли нам непрестанно взывать к Нему с первыми Его учениками: Господи, приложи нам веру (Лк. 17, 5)? (2, с. 52–53)
* * *
Как часть верного есть спасение, по слову Самого Иисуса Христа: иже веру имет и крестится, спасен будет (Мк. 16, 16), то противоположная часть неверного должна быть погибель.
Но чтобы нам не обмануть самих себя, нужно со вниманием рассмотреть вопрос: кто имеет полное право называться верным, и потому имеем ли мы сие право?
Скажет ли кто: я имею полное право называться верным, потому что верю христианскому учению о Боге? – Боюсь, чтобы такому не сделал сильного возражения апостол: ты веруеши, яко Бог един есть; добре твориши: и беси веруют, и трепещут (Иак. 2, 19). Однако их никто не называет верными. (4, с. 18)