Лисса Кей Адамс
Броманс. Все секреты книжного клуба
– Ты в порядке? – спросил он, присев рядом с ее стулом.
– Брейден, на меня упал кекс. Не бомба.
– Да, но я не так представлял себе окончание вечера.
– Я больше беспокоюсь о том, чем окончится этот вечер для твоей подруги Лив.
– Она мне не подруга.
Гретхен нахмурила брови. Мак поспешил уточнить:
– В смысле, я ее почти не знаю. Но, конечно, я надеюсь, что у нее не будет из-за этого проблем.
Гретхен приподнялась.
– Я отойду в туалет, приведу себя в порядок.
– Да. Конечно.
Мак встал и протянул ей руку, помогая подняться. Масштаб повреждений стал ясен, когда она вышла из-за стола. Коричневое пятно расплылось по светло-зеленому шелку. Он достаточно много знал о тонких тканях, чтобы понять, что платье безнадежно испорчено.
Мак снял пиджак.
– Не хочешь прикрыть этим?
Она улыбнулась, но покачала головой.
– Пожалуй, только привлечет внимание.
Мак проводил ее взглядом и снова сел. Ну, отлично. Просто класс. А как все хорошо шло!
Подошли два официанта, одетые во все черное, с пластиковыми тазами и мокрыми тряпками. Тихо извинившись за беспорядок, они начали собирать остатки кекса с пола и стула Гретхен.
Мак отступил в сторону, чтобы им не мешать, и тихонько кашлянул.
– Вы не знаете, девушка, которая готовила кекс… у нее теперь неприятности?
Юноши нервно переглянулись и словно молчаливо обменялись мыслями. Один из них пожал плечами и покачал головой.
– Мы ничего об этом не знаем.
Когда они ушли, Мак бросил на стол пару двадцаток. То, что они с Гретхен получили ужин бесплатно, не значит, что персонал должен остаться без чаевых.
Через несколько минут Гретхен вернулась к столу. На месте шоколадной глазури теперь было мокрое пятно.
– Ты готова идти? – спросил Мак. – Мы можем заехать к тебе, чтобы ты переоделась, а потом…
– Мак, – перебила она. – Сколько стоил этот кекс?
Вот дерьмо. Он еще не слышал от нее такого серьезного тона.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что одна женщина в туалете сказала, что «Султан» стоит тысячу долларов. Это правда?
Мак почувствовал себя так, словно выходит на минное поле. Он сделал осторожный шажок:
– Я хотел показать тебе «Савой» в полном блеске.
Гретхен начала обмахиваться рукой, как будто близка к обмороку.
– Боже мой, – выдохнула она. – Ты собирался потратить тысячу долларов на кекс?
– Все говорят, что он того стоит.
– Никакой кекс не стоит тысячи долларов!
Он выдавил улыбку и попытался не обращать внимания на взгляды от соседних столиков.
– Тогда хорошо, что нам не пришлось за него платить, правда?
Ой. Наступил на мину. Гретхен взяла сумочку, и в ее движениях сквозила такая окончательная решимость, что Мак покрылся холодным потом.
Он поднялся вслед за ней.
– Прости, если все это было чересчур. Я только хотел устроить идеальный вечер.
Гретхен покачала головой.
– Мне пора.
Мак поспешил за ней к выходу. На этот раз она определенно уходила.
– Гретхен, подожди. – Он догнал ее на лестнице. – Ты хочешь поехать домой и переодеться?
Она улыбнулась, но покачала головой.
– Я вызову «Убер».
Мак двинулся вперед, чтобы открыть ей дверь. Затем зашагал рядом по улице.
– Позволь мне отвезти тебя домой. Я не хочу, чтобы сегодняшний вечер так закончился.
Она обернулась и положила руку ему на плечо.
– Давай начистоту.
Ее тон не сулил ничего хорошего. Кажется, таким тоном говорят, когда собираются кого-то бросить. Хотя наверняка Мак не знал, потому что его никогда не бросали.
– Мы хорошо провели время.
– Мне тоже понравилось.
– Но, видимо, я не очень хорошо тебя знаю, – закончила она.
Это поставило его в тупик. Он дважды открыл и закрыл рот, прежде чем ответить.
– Меня? Да что тут знать? Я – Мак. Я открытая книга.
– Вообще-то нет.
– А что ты хочешь узнать?
Гретхен пожала плечами.
– Я знаю о твоем бизнесе, о твоей машине, но ничего о тебе самом. Мы все время говорили обо мне, но когда я спрашиваю о твоей жизни что-нибудь, кроме самых поверхностных вещей, ты закрываешься, как устрица.
– Неправда. Просто я хочу узнать больше о тебе.
– Ты проявил больше эмоций в общении с Лив за пять минут, пока она стояла там с этим кексом, чем со мной за три месяца.
Он умолк, обдумывая это неожиданное заявление.
Гретхен посмотрела на свой телефон.
– Мой водитель уже подъезжает.
– Я читаю любовные романы! – выпалил он.
Гретхен подняла на него взгляд.
– Ты… ты читаешь любовные романы? – удивилась она.
– Да. Я член мужского книжного клуба и вместе с другими парнями тайно читаю любовные романы.
– Хм… ладно.
– Ты сказала, что хочешь что-нибудь узнать обо мне. Это – что-нибудь.
Она приподняла брови.
– Несомненно. И даже многое объясняет.
– Что ты имеешь в виду?
– Изысканные ужины, дорогие вина, нескончаемые букеты цветов. – Она сунула сумочку под мышку.
– И что?
– Все так идеально.
– Идеально – это плохо?
Господи, и чего все вдруг так ополчились против идеального?
– Если в этом нет искренности.
Она посмотрела на дорогу, высматривая свое такси.
– Гретхен, подожди. Почему ты думаешь, что в этом нет искренности?
Она снова повернулась к нему.
– Слушай, теперь я начинаю понимать. Секс был потрясающий, и, честно говоря, это одна из причин, по которой я медлила с тобой расстаться. Каждый раз просто супер. У меня было ощущение, что ты читал учебник по женскому оргазму.
Да, читал. Все, что он знал о сексе, о том, как доставить женщине удовольствие, он получил из книг. Никто раньше не высказывал претензий. Он гордился, что ни одна женщина не покидала его постели неудовлетворенной.
– А что, черт возьми, здесь плохого?
Машина подъехала. Гретхен открыла заднюю дверь и обернулась.
– Женщинам надоедает чувствовать себя так, будто их обрабатывают согласно какой-то сексуальной инструкции. Рано или поздно нам начинает хотеться чего-то настоящего.
Мак взялся руками за голову. Быть того не может…
– Ты умеешь обхаживать женщин, Мак. Только ты не из тех, кто понимает, что значит быть с женщиной.
Она села в машину, не дав ему возможности ответить.
Хотя что он мог ответить? Она говорила примерно то же самое, что вчера сказал Гевин.
Мак смотрел, как задние фары ее машины вливаются в автомобильный поток. Что, черт возьми, сейчас произошло?
Дэл выиграл пятьсот долбаных долларов. Вот что произошло.
Глава третья
– Если я не выйду оттуда живой, пусть он останется у тебя.
Лив протянула Рие свой любимый венчик. Та приняла его, не говоря банальностей, к которым люди склонны в подобной ситуации, за что Лив очень ценила подругу. Все знали, что стоит за вызовом в кабинет Ройса. Даже если она не потеряет работу, место в списке врагов Ройса гарантировано. Так что в любом случае ее жизнь превратится в ад. Она будет выходить в худшие смены (как будто в «Савой» бывают лучшие), получать самые трудные задания и выслушивать бесконечные потоки оскорблений. Ее усердный труд, все, что ей пришлось вытерпеть за год, пошли псу под хвост.
И все из-за Брейдена Мака.
Лив сжала губы. Пожалуй, его несправедливо винить, но ведь ничего этого не случилось бы, не закажи он чертов кекс. Поэтому он должен принять на себя вину хоть за что-нибудь.
Рия коротко обняла Лив.
– Удачи.
– Ты же знаешь, это не поможет.
– Да, но не говорить же тебе, как я рада, что это случилось с тобой, а не со мной. Не обижайся.
– Не обижаюсь.
Лив на ее месте чувствовала бы то же самое. В «Савой» каждый сам за себя, даже друзья.
Лив поднялась на лифте на третий этаж, где находился офис администрации. Дверцы разъехались, явив ей длинный темный зал, как мрачное предзнаменование. Большинство менеджеров ушли несколько часов назад, и их кабинки светились призрачным голубоватым светом от мониторов их компьютеров. За год, что Лив проработала в «Савой», она поднималась сюда только дважды. В первый раз – когда ее наняли и ей пришлось заполнять кучу документов и подписывать договор о неразглашении. Тогда это казалось пустой формальностью, но теперь она поняла, почему нужен такой договор. Единственный способ, которым Ройс мог защитить свой идеальный образ, это связать языки бывшим работникам.
Во второй раз она приходила сюда на обязательный тренинг политкорректности для всего кухонного персонала. Тренинг длился час и стал самым трудным испытанием для ее терпения.
Слышали люди, проводившие тренинг, как Ройс ведет себя на кухне? Сотрудники отдела кадров либо пребывали в неведении, либо все до одного были жуткими лицемерами.
Кабинет Ройса находился в конце зала и окнами выходил на шумную улицу. Два других раза, когда она здесь была, она видела интерьер через стеклянную стену от пола до потолка, которую, как она подозревала, Ройс установил, чтобы хвастаться роскошной мебелью и заставлять сотрудников в кабинках чувствовать себя полным дерьмом. Сегодня все жалюзи на стеклянной стене были опущены.
Лив подошла ближе. Лучше покончить с этим поскорее. Что бы ее ни ждало, она справится. Дверь кабинета была прикрыта неплотно, и узкая щель пропускала полоску света.
Лив хотела постучать, но, услышав приглушенные голоса, замерла с поднятым кулаком.
– Пожалуйста, Ройс. Прости. Я не знала, что должна была сообщить тебе о его приходе.
Бога ради. Он до сих пор выговаривает бедной Джессике?
– Тебе нравится твоя работа? – спросил он.
– Д-да.
– И ты хочешь ее сохранить?
– Да, но не так. Пожалуйста.
Под мышками Лив выступил холодный пот. Что там творится? Она тихо шагнула влево, чтобы ее не было видно через щель, и подставила ухо, прислушиваясь.
– Мне нужно вернуться на рабочее место, – сказала Джессика.
– Твоя смена закончилась, дорогая.
– Но мне еще нужно кое-что сделать.
– Ты хостес. Что тебе нужно делать?
– Мне… м-мне нужно найти свой табель и…
– Если хочешь сохранить свою работу, ты знаешь, что делать.
От ярости у Лив перехватило дыхание. Но нерешительность овладела ее мыслями. Она не может уйти – никогда не простит себе, если оставит бедную девушку справляться с этим одной. Однако столкновение с Ройсом определенно означает конец ее карьеры. Он не просто ее уволит. Он сделает так, чтобы она больше никогда не работала в ресторанной индустрии.
– Ройс, нет, – вдруг взмолилась Джессика.
Лив перестала дышать. Что там происходит? Да кого она обманывает? Она точно знает, что там происходит, и похоже, что для Ройса это далеко не в первый раз.
– Я мог бы помочь твоей карьере, – проговорил Ройс масляным голосом.
Лив чуть не стошнило, когда она представила, что он имеет в виду.
– Пожалуйста, Ройс. Мне нужно идти.
– Тебе неинтересно учиться… новому?
– Я хочу лишь выполнять свою работу.
– А я думаю, ты хочешь большего.
Раздался шорох. Шарканье ног по ковру. И шепот, которого она не могла разобрать.
– Пожалуйста, перестань, – взмолилась Джессика.
Лив распахнула дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ройс прижимает свой рот к губам Джессики.
– Убери от нее свои мерзкие грабли, козел!
Джессика, ахнув, выскользнула из его рук. Она сделала два шага назад и ударилась о край стола. Стоявшая там рамка с фотографией его жены упала. Ройс резко обернулся и…
– О господи, спрячь это!
Лив закрыла глаза руками, но на сетчатке остался выжженный образ, которого она никогда не забудет. Брюки Ройса были расстегнуты, его сморщенный пенис болтался снаружи.
О боже. Теперь мне понадобится психотерапия.
Она опустила руки и посмотрела на Джессику.
– Уходи. Скорее уходи отсюда. Я все слышала и помогу тебе подать заявление.
Джессика заморгала.
– З-заявление?
Ройс неторопливо спрятал свое хозяйство и застегнул молнию на штанах.
– Это не твое дело, Оливия. Выйди из кабинета и приходи, когда я тебе велел.
– Я и пришла, когда ты велел. К счастью для Джессики, ты, видно, не умеешь определять время. – Лив повернулась к Джессике: – В отделе кадров есть экстренная линия для чрезвычайных ситуаций. – Лив прищурилась, глянув на Ройса. – Ему это не сойдет с рук. Хотя что-то мне подсказывает, сходило уже много раз.
Ройс приблизился, медленно и угрожающе.
– Я предлагаю тебе сейчас же уйти.
– Хрен тебе, кобель. Скольких женщин ты заставил это сделать?
– Поосторожнее, Оливия, – усмехнулся он.
– Пойдем, Джессика, – сказала Лив, отходя к двери.
– Нет.
Слово прозвучало так тихо, так неохотно, что Лив и Ройс даже переспросили хором:
– Что?
– Т-ты не так поняла… – лепетала Джессика, поправляя рубашку. – Это недоразумение. Я… просто случайно вошла, когда он…
– Выходил из туалета, – закончил Ройс.
– Тут не о чем сообщать, – хрипло проговорила Джессика.
Лив таращилась на нее, не веря своим глазам.
– Ты серьезно?
– Все нормально. Пожалуйста…
– Джессика, я все слышала. Господи, да я все видела! Он тебя домогался. Это нельзя так оставить.
– Нет, все в порядке. Я не пострадала. Пожалуйста, забудь…
– Он не остановится! Кто знает, скольких женщин он домогался до или будет домогаться после тебя?
– Ну все, – прошипел Ройс. – Я думал позволить тебе умолять меня, хотел сохранить тебе работу после того, как ты так облажалась, потому что, несмотря на твой дерьмовый характер, ты неплохой шеф-кондитер, но теперь тебе конец. Ты уволена.
– Нет! – вскрикнула Джессика. – Ройс, пожалуйста.
Ройс подошел к столу, снял трубку и нажал кнопку:
– Живо в мой кабинет.
– Пожалуйста, Ройс, – умоляла Джессика, хватая его за руку.
Он так сильно дернул плечом, что девушка отшатнулась.
Она посмотрела на Лив.
– Мне очень жаль. Прости, что так получилось.
– Это не твоя вина, Джессика.
– Мне очень нужна эта работа, – жалобно сказала она. – Извини. Только не говори никому.
Ройс положил трубку.
– Заткнись, Джессика.
Та испуганно попятилась.
Ройс впился взглядом в Лив.
– Ты больше никогда не будешь работать в этом бизнесе, Оливия. Ты меня слышишь? Все кончено!
– Тебе часто приходится угрожать, не так ли?
– Мне не надо угрожать. Я просто обещаю.
– Я тоже. И я обещаю, что, если ты прикоснешься к ней еще хоть раз, ты будешь мочиться кровью всю оставшуюся жизнь.
Лицо Ройса побагровело как свекла, и Лив внезапно подумала о вулкане, который вот-вот изрыгнет лаву. Фу, нет, она не хотела представлять изрыгающего что-либо Ройса.
Он вдруг кивнул кому-то у нее за спиной.
– Уберите ее отсюда.
– Прости, Лив. – Липкие пальцы обхватили ее локоть. Джефф, один из охранников.
Лив высвободила руку.
– Ты в курсе, что он здесь делает?
– Я просто выполняю свою работу, – сказал Джефф, снова потянув ее за рукав.
– Конечно. Прямо как настоящий мужчина.
Лив развернулась… и почти воткнулась лицом в массивную грудь другого охранника, Сэма. Она подняла взгляд от его толстой шеи к рябым щекам и посмотрела в его ледяные голубые глаза.
Лив всегда полагала, что Ройс держал этих качков в основном для шоу, потому что ничто так не говорило «я большой, важный человек», как телохранители.
Но, очевидно, Ройс также использовал их, чтобы запугивать уволенных работников. Как сейчас.
Сэм крепко взял ее за плечо.
– Пойдем.
Лив вырвала руку.
– Тронешь меня еще раз – и потеряешь яичко.
– Проследи, как она собирает свои вещи, – сказал Ройс. – Если попробует что-нибудь украсть, вызови полицию.
Лив резко обернулась.
– Не тебе это говорить, когда ты выпускаешь кулинарную книгу, полную ворованных рецептов.
Глаза Ройса так выпучились, что Лив подумала, у него приступ.
– Сейчас же уберите ее!
Сэм выволок Лив из кабинета.
– Вы не очень-то дорожите своими яйцами, да? – огрызнулась она, снова пытаясь вырваться из его рук. На этот раз он просто держал ее крепче.
В конце зала Джефф открыл двери лифта. Его лицо стало серым, и он смотрел куда угодно, только не на Лив. Сэм не испытывал стыда. Он почти зашвырнул ее внутрь.
Она потерла руку в том месте, где он ее держал.
– Сколько Ройс вам платит, что вы его покрываете?
Они не ответили и просто встали перед ней, словно боялись, что она убежит, как только приедут на первый этаж.
– Вы знаете, что я сейчас там видела? Что он с ней делал?
Лифт пискнул, сообщая о втором этаже.
– Вы работаете на сексуального преступника. Кто знает, что, черт возьми, он сейчас там с ней делает!
Лифт с легкой дрожью остановился на первом этаже. Двери открылись, и вся кухня замолкла так же внезапно, как если бы кто-то выключил радио, передававшее кантри-концерт. Сэм и Джефф отступили в стороны и придержали дверь, чтобы Лив могла выйти.
За год работы она видела полдюжины других работников, следующих тем же постыдным маршрутом, и теперь, когда пришла ее очередь, чувствовала себя виноватой за все разы, когда вела себя точно так же, как сейчас ее сокамерники. Отведенные взгляды. Выдохи облегчения «Слава богу, это не я». Нервное потение. Лив достаточно часто ощущала этот запах, и теперь воняло от нее.
А может, от качков. От них пахло угрозой применения силы, а также, возможно, бутербродом с салями. Что было сюрпризом, ведь Лив всегда думала, что Ройс держит их взаперти в подвале, снабжая только протеиновым порошком, который они употребляют в перерывах между качанием пресса и бессвязным рычанием.
Рия оказалась единственной, кто рискнул заразиться зловонием и осмелился с ней заговорить.
– Мне очень жаль, – сказала она, обнимая Лив.
– Переживу, – бросила Лив, крепко обнимая ее в ответ. Она прижала губы к уху Рии и прошептала: – Будь осторожна.
– Ты о чем?
Сэм бесцеремонно толкнул ее в плечо.
– Идем.
– Мы скоро поговорим, – сказала Лив подруге.
Рия кивнула, ее карие глаза тревожно сощурились. Лив внезапно осенила ужасная мысль. Что, если Рия станет следующей жертвой Ройса? Что, если она уже была объектом его приставаний? Лив быстро оглядела все лица на кухне – все пугливо от нее отворачивались. Скольких женщин в этой комнате он домогался? Сколько женщин, как Джессика, скрывали мрачную тайну?
И, что хуже всего, сколько женщин Лив оставляла теперь на волю Ройса?
Она решительно зашагала в раздевалку. Сэм и Джефф следовали за ней.
Две женщины шушукались в углу раздевалки. Как только Лив вошла, они тут же замолчали и поспешили прочь, не отрывая глаз от кафельного пола. Одна вроде бы даже прикрыла нос.
– Можешь забрать личные вещи, но все остальное останется здесь, – сказал Сэм. – Должен также напомнить, что ты подписала договор о неразглашении, когда начала здесь работать.
Джефф кашлянул.
– Копия договора может быть тебе предоставлена, если понадобится.
Лив постучала себя по виску.
– Незачем. Все записано тут. Что происходит в «Савой», остается в «Савой», верно?
– Нарушение этого соглашения повлечет за собой гражданский иск, – сказал Сэм.
– Не сломай язык. Это, наверное, трудные слова для тебя, – сказала Лив, запихивая туалетные принадлежности в свою спортивную сумку. Она показала дезодорант. – Оставить вам? Он двойной силы.
Сэм почти не моргал.
– Любые личные вещи, оставленные в шкафчике, будут утилизированы.
Лив пожала плечами и бросила дезодорант в сумку.
– Я пыталась намекать, но, полагаю, стоит сказать прямо. Вы воняете.
Сэм приподнял бровь над одним ледяно-голубым глазом. Джефф опустил голову к подмышке.
– Наверное, стероиды. Они вредны для организма. – Лив закрыла шкафчик и закинула ремешок сумки на плечо. – Хорошо повеселились, мальчики. Теперь почему бы вам обоим не отвалить и не сдохнуть?
Пять минут спустя она шла по темной улице. Сумка била ее по бедру при каждом гневном шаге, удалявшем ее от ярко освещенного переулка позади «Савой». Ее машина стояла в двух кварталах отсюда, потому что Ройса жаба душила обеспечить своих работников парковкой при ресторане. Места позади здания было более чем достаточно, но нет. Только Ройс мог там парковаться. Поэтому все, кто у него работал, вынуждены были уворачиваться от приставал на Бродвее. По крайней мере это теперь в прошлом. Ее следующая работа будет как можно дальше от Хонки-Тонк-Роу.
Лив ощутила кислый привкус паники. Новая работа. А будет ли у нее новая работа? Боже правый, это ж не сон. Ее уволили. В голове промчались тысячи мыслей и один главный вопрос: «Что теперь делать?»
Вызвать копов? Он ведь напал на Джессику. Она просила его остановиться. Умоляла его. А он все равно ее поцеловал. Ярость вернулась и превратила кровь Лив в жидкий огонь. Ее пальцы вцепились в ремешок сумки. Искусственная кожа протестующе скрипнула. Такие мужчины, как Ройс Престон, думают, что им все сойдет с рук. А почему? Потому что им это сходило с рук много раз. Они пользовались властью и силой.
Надо бы с кем-нибудь поговорить, но нельзя. И не только из-за договора о неразглашении, но еще из-за того, что Джессика просила не говорить. Как она объяснит, почему ее уволили? Все сочтут, что она не сумела справиться, сгорела в адском пламени кухни Ройса. После всего, что она пережила и ради чего работала, на ее профессиональной репутации теперь останется это пятно.
Конечно, это неважно по сравнению с тем, что выпало Джессике. Почему она не позволила ей подать на Ройса жалобу? Почему она вообще хочет работать у жестокого придурка?
Лив остановилась на углу, дожидаясь зеленого света.
Чертовы мужчины.
– Лив?
Она обернулась. Ну, конечно.
Чертов Брейден Мак.
– Какого хрена тебе надо?
Когда Мак увидел Лив издали, он многое ожидал он нее услышать. И все же не угадал. Он шел в свой клуб, потому что тот находился всего в нескольких кварталах отсюда и еще потому, что мысль о возвращении в свой пустой дом слишком удручала, и тут увидел ее. Она неслась по улице, словно асфальт под ее ногами горел.
Свет сменился на зеленый, и Лив рванула вперед, даже не дожидаясь, пока он ответит.
– Лив, подожди. – Он побежал за ней следом.
Она глянула через плечо.
– Ты меня преследуешь?
– Нет. Я иду в свой клуб. Что ты здесь делаешь?
– Иду домой.
Мак ощутил ужас.
– А что случилось?
Лив снова оглянулась.
– Где твоя дама? Сунул ее в багажник?
– Уехала домой.
– Повезло ей.
Они уже ступили на тротуар, и Лив, очевидно, не собиралась замедлить шаг, чтобы с ним говорить.
– Лив, подожди. Пожалуйста.
Он схватил ее за руку.
Она яростно развернулась.
– Не смей до меня дотрагиваться!
Мак поднял руки.
– Извини. Я просто хотел… Господи, ну погоди же. Что случилось?
Она усмехнулась.
– А ты как думаешь?
– Вот черт. Тебя уволили? Прямо сейчас?
– Нет, вчера. Просто решила поработать сегодня бесплатно, потому что знала, что ты придешь, и хотела приготовить что-нибудь особенное, что можно уронить на колени твоей даме.
Наверное, он заслужил этот сарказм. Она снова отвернулась и пошла дальше.
– Лив, подожди. – Сколько раз он уже повторял это за сегодняшний вечер? – Я могу для тебя что-нибудь сделать? Пойдем в мой клуб. Я угощаю.
– Спасибо, не надо. Ты сделал достаточно.
Гевин убьет его, однозначно.
– Хотя бы позволь мне проводить тебя до машины.
– Зачем?
– В это время здесь небезопасно.
Лив резко остановилась.
– Ты что, издеваешься? – Это был явно риторический вопрос, потому что она сразу пошла дальше. – Я в тебе не нуждаюсь. Я хожу здесь одна уже год. Так что почему бы тебе не пойти по своим делам, которыми ты занимаешься, когда не тратишь тысячи долларов на дурацкие кексы.
– Лив, прости. – И тут его осенило. Он может все исправить. – Подожди.
Она простонала.
– Ну, что еще?
Он забежал вперед, чтобы оказаться к ней лицом, и стал идти перед ней, пятясь.
– Я тебя нанимаю.
Лив остановилась так резко, что сумка упала с ее плеча. Она помолчала, а потом запрокинула голову и расхохоталась.
– Что смешного?
– Я не буду на тебя работать. – Она снова закинула сумку на плечо. – Прочь с дороги.
Он шагнул влево, она шагнула вправо.
– Лив, я чувствую себя ужасно из-за всего этого. Пожалуйста…
Она оттолкнула его, и во второй раз за вечер Маку пришлось смотреть вслед уходящей от него женщине.
