Lira Rali
Проклятие

1. Лиля

Утренний звонок будильника проник в тихую спальню и выдернул Лилю из ее сладких снов. Сползая с постели, она ощутила приятную прохладу на своих голых ногах и быстро заволокла себя обратно в тепло одеяла.

– Лиля, вставай, в школу опоздаешь!

С замедленным дыханием Лиля приоткрыла глаза и увидела внутри мрачной комнаты только тень своей матери. Залитый голос милой женщины пронесся через туман сна и вернул Лилю к реальности – она уже должна была быть в школе.

– Еще чуть-чуть, мам, – с чуть затуманенным сознанием и тяжелыми веками, Лиля шевелила пальцами ног, растягивала каждую секунду, пытаясь ускользнуть от начала нового дня.

На миг Лиля закрыла глаза. Еще… Еще немного сна, еще немного покоя…но реальность резко выдернула ее из безмятежности.

Дверь ее комнаты открылась, и подул прохладный ветер. На улице конец апреля, а погода была такой же поганой, как и в начале весны. Мама быстрыми шагами прошла к окну, задернула занавеску и открыла окно. В комнате стало еще холоднее. Быстрым движением женщина отобрала одеяло у своей дочери.

– Мам, холодно же, – воскликнула девушка, понимаясь с кровати.

– А, правда, что ли? А я не заметила, – она кинула одеяло на кровать и пригрозила пальцем, – Только попробуй снова лечь, – и вышла из комнаты, крикнув напоследок, – Окно закрыть не забудь.

Слегка колеблясь, Лиля повесила ноги с одеялом на краешек кровати. Бросив одеяло в сторону, она резким движением поднялась на ноги и бросилась к окну. Пока солнце наливало светом всю комнату, Лилия оделась. Глядя в зеркало, она улыбнулась своему отражению.

Лиля спустилась на кухню, где запах свежей выпечки и горячего кофе наполнял ее ноздри. Этот аромат был для нее как мелодия, которая наполняла ее сердце радостью.

– Эй, засоня, – старшая сестра ухватилась за щеку двумя пальцами и потянула в разные стороны, – Как спалось?

– Не выспалась, – буркнула девушка.

– Может, потому что надо перестать читать книги допоздна? – воскликнула Самира, потягивая утреннее кофе.

Сестра работала юристом в земельном комитете. Ей там не нравилось работать из-за крысиного коллектива, а уйти она не могла на другую работу, потому что везде все по блату. Нет связей, считай, нет тебе нормальной работы, нормальной зарплаты и нормального отношения к тебе на рабочем месте.

– Самира, – прошипела девушка, оглядываясь на мать, но та все равно все слышала.

– Опять? Лилия! – все в семье, когда были недовольны поведением младшей, называли ее полным именем, – Я начинаю подумывать о том, чтобы отрубить у тебя электричество, – проговорила полная женщина с грозными глазами. София Фоатовна была самой доброй и милой женщиной на свете. Ее сердце было полно сострадания и заботы о других. Она всегда была готова выслушать и помочь каждому, кто оказывался в трудной ситуации.

Однако жизнь совсем не всегда приносит только радость и удовлетворение. В случае Софии Фоатовны, она наградила ее красивыми детьми и одновременно предложила ей сложное испытание – воспитывать их одной. Какими бы трудностями и поворотами не была усеяна дорога, София Фоатовна никогда не унывала. Она смело шла вперед, постоянно стремясь к счастью своих детей. София Фоатовна не просто воспитывала своих детей, она вложила всю свою любовь и знания в их развитие. Она была скромной женщиной, но ее талант и мудрость были неоспоримыми.

– Эни, ты Тимура уже позвала? – пришла на помощь старшая сестра, засовывая в себя кусочек блина.

– Ах, чуть не забыла. Лилия, принеси мой телефон, он в моей комнате, а я блинов пока налажу.

Девушка быстро сбегала за телефоном и вернулась на кухню, где на столе появилась порция и для нее. Лиля набрала целую ложку сгущенного молока и полила им блины.

– Ты быстрее главное кушай, в школу не опоздай, – сказала Самира, – Мам, я пошла, – крикнула девушка перед уходом и захлопнула дверь.

– Давай, кызым, пока. Лиль, закроешь? Эйе, вот вечером… – продолжила говорить мама с невесткой.

Запив большой кусок блина кофе, Лиля встала провожать сестру.

– Давай, пока-пока, удачи!

– Тебе тоже удачи! Пока. Не опаздывай! – повторила сестра.

– Не буду! – вздохнула Лилия, закатывая глаза и закрыла дверь.

Сегодня по расписанию стояли разговоры о важном, два русского, математика, английский. «В принципе, можно опоздать на первый урок, на часть, где класс будет слушать гимны. Это где-то еще 15 минут мне в копилку», – подумала Лиля, включая очередной ролик Дмитрия Масленикова. Она была влюблена в этого блогера. Умный, красивый, молодой, богатый, вежливый – как устоять перед таким мужчиной?

Взглянула на время. Ух ты! Уже восемь пятнадцать! Можно начать собираться.

Вышла девушка из дома через десять минут.

Лилия всегда была другой. Она выделялась своими выразительными глазами и уникальным стилем одежды. Но когда ее семья переехала из шумного и суетливого города в уютное и спокойное село, она не ожидала, что столкнется с таким равнодушием и неприязнью местного населения.

В новой сельской школе Лилию окружила атмосфера непонимания и предубеждения. Она была отличницей, у нее были таланты в музыке и танцах, но это только приводило к еще большей зависти и негодованию ее одноклассников. Лилия стала постоянной мишенью для издевательств и насмешек.

Девушка поняла, что постоянная конфронтация с этими безумцами не стоит потраченных нервов, поэтому, приняв решение сохранить достоинство, она стала игнорировать их издевки.

Злобные тирады и оскорбления скользили по ее бесстрастной поверхности, не оставляя желаемого следа. Она научилась высверливать глазами горькие и глупые фразы иродов и проходить мимо них с уверенным шагом. Молча и беспристрастно девушка входила в класс всегда после учителя, выигрывая выверенные минуты, чтобы меньше времени проводить с этими невоспитанными дураками. И сегодняшний день не был исключением из правила.

– Извините, я опоздала…,– но в классе учителя не оказалось.

– Ооой, посмотрите, это же наша ведьмочка пришла, – заговорила главная задира школы, – Лилечка, почему опаздываем, а?

Девушка знала, что издевки и насмешки направлены только на то, чтобы вызвать ее эмоциональную реакцию, чтобы сломить ее волю, но она не позволяла даже минутной слабости.

– Эй, алло, я с тобой разговариваю, – воскликнула Розанова Милана. Какое удивительное совпадение, директор школы однофамилец с Миланой. Наверное поэтому, учителя позволяют ей себя так вести.

Милана была яркой и эксцентричной личностью. Она всегда выглядела неординарно: с яркими волосами, необычной одеждой и необычными аксессуарами. Она редко следовала общепринятым правилам и с удовольствием нарушала любые стандарты.

– А я с тобой – нет, – Лилия доставала учебники и тетрадки из портфеля.

– Ты че? Совсем охренела, мразота? Правила поведения и этикета забыла? Так я тебе быстро их напомню, – она встала со своего места и пошла на Лилю.

Одноклассники начали поддаваться азарту и улюлюкать, заполняя воздух оживленными возгласами. Все затаили дыхание, радуясь наступающей драке.

Внезапно, строгая дверь ведущая в коридор захлопнулась с пронзительным лязгом, подобно резкому прерыванию натуги в стройном шорохе листьев. В дверном проеме стояла неподвижная Земфира Абдурашитовна – классная руководительница.

– Так, дети, тихо! Милана, сядь на место, пожалуйста. Сегодня на первом уроке к нам пришли милиционеры, которые…

– Полицейские, – перебил мужчина.

– Что? – но мужчина в форме не стал повторять.

– Я продолжу, если вы не против? – он не стал дожидаться ответа, – Я – Степанов Илья Васильевич, младший лейтенант полиции, – он достал свою удостоверение, показал его и быстро спрятал обратно в карман.

Напряжение и шум в классе тут же утихли, когда Степанов встал перед подростками. Его строгий и твердый взгляд сразу же вызывал впечатление, что перед ним не просто преподаватель, а человек построже и посуровее.

Смолкли последние шепоты и поспешные движения, когда он начал говорить. Голос Степанова звучал глубоко, резко и уверенно. Каждое слово слышалось отчетливо.

– Уважаемые учащиеся! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы обсудить введение комендантского часа.

– Он сказал: «комендантского часа»? – в классе сразу начался переполох.

– Мы знаем, что последние несколько недель в нашем городе происходят неприятные события. Банды подростков совершают преступления, а уличные драки идут на повышенных оборотах. Ваша безопасность и безопасность всех граждан города – это наша общая забота. Именно поэтому я здесь с вами сегодня, – однако никто его уже не слушал, все были недовольны подобным решением, – Первоначально введение комендантского часа имеет цель обеспечить безопасность и защиту для каждого из вас. Комендантский час поможет нам контролировать ваше местонахождение и обеспечить вашу безопасность.

Младший лейтенант продолжал говорить отученный текст несмотря на то, что некоторые глаза изменили свое выражение, словно не соглашаясь с произносимыми словами.

– Кроме того, мы также верим, что введение комендантского часа поможет вам развить дисциплину и самодисциплину....

– Засуньте свою дисциплину, знаете, куда? – выкрикнула Дамир – парень Миланы. Илья Васильевич замолчал и грозно посмотрел на Дамира. Тот от такого тяжелого взгляда поубавил свой пыл.

– Ладно, вы – ребята взрослые, погляжу, – мужчина снял свою фуражку, погладил ее края и положил на стол первой парты, – Скажу вам тогда все, как есть, – он прикусил нижнюю губу и снова осмотрел класс, – Появились похитители. О них ничего не известно. Ни на одной камере они не замечены, ни одного свидетеля. В городе уже пропало пять человек…

– Ну это же в городе, не у нас, – это снова был Дамир, – Нас эти дела не касаются.

– Не прав ты, гражданин, касаются, – лейтенант тяжело вздохнул и зашагал по классу, – Неделю назад в вашем лесу был найден один пропавший. Умер от остановки сердца. На нем ни одной царапины, ни одного синяка, зато огромное количество следов от уколов. Предположительно, накачали наркотой.

– Ну, оставили его в этом лесу и оставили, че с того-то? – добавила язвительно Милана.

Лиля закатила глаза и заметила, как Илья Васильевич поджал губы. Темные волосы мужчины небрежно покраснели на солнце. Их роскошь и блеск напоминали шелковые нити, манящие к себе.

– Вот научитесь не перебивать меня, тогда, может быть, поймете в чем суть, – он злобно осмотрел класс, – Похитители, оставляя кого-то, одновременно похищает другого с этого же места. Так теперь понятно, зачем я здесь? – Илья Васильевич снова оглянул класс и удостоверившись, что оказал должный эффект на подростков, продолжил, – В связи с этим и вводится комендантский час. Все несовершеннолетние должны находится в домах до девяти часов вечера.

Одноклассники Лилии сразу запротестовали и начали спорить.

– Ребята, тихо! – чуть ли не шёпотом проговорила классная руководительница, но, естественно, это не дало должного эффекта.

– Уважаемые учащиеся, – повысил голос старший лейтенант, – В случае невыполнения данного требования и в случае, если кого-то поймают – штраф родителям, а вас поставят на учет. Да ладно, если мы вас поймаем, но, если вы попадетесь преступникам, штрафом и учетом вы не отделаетесь, – он помолчал, взял свою фуражку и, попрощавшись, ушел из класса.

– Так, ребята, как вам уже сказали, в девять, все…

Но ее уже никто не слушал. Все обсуждали о введении комендантского часа.

Прозвенел школьный звонок. Последний урок закончился. Лилия спокойно собрала все свои вещи и спустилась в раздевалку. Быстро накинула пальто на плечи, засунула наушники в уши и пошла домой.

Однако долго идти не пришлось, из неоткуда перед девушкой появился букет полевых цветов, а затем довольное лицо Артура.

– Здравствуй, зеленоглазка. Это тебе, – он протянул ей букет, а девушка с благодарностями кинулась ему на шею.

– Думала, ты работаешь сегодня.

– Решил, что ты важнее работы, – он улыбнулся, от чего его голубые глаза заблестели на солнце. Артур был выше Лилии примерно на голову, мало улыбался, и редко проявлял дружелюбие. Его стойкость и недоступность создавали вокруг него ауру таинственности, отталкивая, но одновременно и притягивая людей. Он был как загадка, которую невозможно решить, именно поэтому многие стремились проникнуть в его мир и узнать больше о нем.

Несмотря на свою замкнутость, Артур всегда был в центре внимания. Его молчаливая уверенность и холодный интеллект привлекали к себе внимание, а его загадочные глаза заставляли задумываться о его настоящих мотивах. Бывали моменты, когда взгляд Артура становился пронзительным, словно он мог видеть сквозь души окружающих, и это вызывало восторг и тревогу одновременно.

В обществе Артур всегда был наблюдателем, скрытно следящим за происходящим. Его молчаливость и загадочность создавали иллюзию непоколебимости и неприкосновенности, но внутри него бушевала буря эмоций и мыслей, которые он старательно скрывал от посторонних глаз. Каждая его реплика была взвешенной и проникнута глубоким смыслом.

Но рядом с Лилией он был совершенно другим. Его глаза светились счастьем и любовью, он улыбался каждый раз, когда смотрел на нее, словно она была для него источником всего доброго и прекрасного. Его голос звучал нежно и ласково, когда он говорил с ней, и каждое их общение наполняло его сердце радостью.

Он всегда был готов поддержать ее, быть ее опорой и защитником в любой ситуации. Его заботливость и внимание к ней были бесконечными, он старался делать все возможное, чтобы сделать ее жизнь ярче и счастливее. Лилия в свою очередь ценила его заботу и любовь, она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

– Ой, Артур, привет, – из неоткуда взявшаяся Милана полезла обниматься с парнем Лилии. Взгляд Артура сразу переменился, в голубых глазах появились ледяные глыбы, он не стал отталкивать девушку, обижать женщин не в его правилах, но и обнимать в ответ не стал.

– Милана, добрый день! – голос парня звучал немного жутко, его губы были сжаты, а глаза сузились – Я много раз просил не обнимать меня, мне это не интересно. Надеюсь, с памятью у вас все хорошо, чтобы запомнить такую элементарную вещь?

– Я просто такая забывчивая, – Милана рассмеялась, как дура, и замахала руками, совсем не обращая внимания на Лилию.

– У вашего парня прекрасная выдержка, раз вы вечно все забываете.

– Какой парень? Дамир что ли? Он мне не парень, – Какой красивый букет? Знаете, я давно не получала таких красивых цветов? – она потянула свои руки к цветам.

На лице Артура появилась жесткая улыбка, он желал, чтобы эта несуразная девчонка заткнулась и оставила его в покое.

– Может хватит? Вы прекрасно знаете, что цветы моей любимой девушке, с которой мы, кстати, опаздываем на романтический ужин, – Артур посмотрел на Лилию, взял ее за руку, развернулся и повел к машине, – Хорошего дня, Милана.

Лицо Миланы покрылось красными пятнами, рот вытянулся в длинную ниточку, а глаза чуть не вылезли из орбит. Дамир подошел к ней с вопросом, что этот парень хотел от нее, но блондинка только взмахнула руками, с наездом, что тот всегда все портит, развернулась на каблуках и поспешила обратно в здание.

Дамир остался стоять на месте. Нахмурив брови, раздумывал, что сделал такого, что Милана вновь осталась недовольна. Когда она скрылась за дверьми учреждения, побежал за ней, выкрикивая извинения.

2. Артур

По середине большой невзрачной комнаты стоял деревянный гладкий стол, небогато, но красиво уставленный разнообразной едой. В середине стола красовался старый, казалось, с позапрошлого века, подсвечник. На окнах небрежно (сразу чувствовалась неаккуратная мужская рука) висели выцветшие лиловые занавески. В воздухе витал лёгкий аромат толи одеколона, толи какого-то специального благоухания. В комнате был приглушённый свет, который особенно выделял слезавшие со стен обои, из-под которых отлично проглядывался голый кирпич. Но даже это не могло нарушить столь романтической обстановки в этой весьма неухоженной квартире. Артур для такого случая даже специально подготовился, прикупив пару бутылок "бабского напитка" и, конечно же, виски. Ни одно торжественное мероприятие не могло обходиться без виски. Артур позаботился даже о том, чтобы и ванную комнату привести в порядок хотя бы на эту ночь.

Когда владельцы предыдущей квартиры, где жил Артур, попросили его съехать до конца месяца, он не думал, что будет так сложно найти нормальную квартиру по нормальной цене. Но теперь ближайший месяц Артур будет жить здесь, пока не найдет что-нибудь поинтереснее. Он давно задумывался о покупке собственного жилья и вот, видимо настал этот момент. Но, как оказалось, найти нормальную квартиру для покупки также сложно, как и съемную квартиру.

В коридоре послышался неприятный, но негромкий скрип входной двери. Артур поморщился и взглянул на девушку. На ее лице играла улыбка, она любовалась цветами, не обратив на скрип никого внимания.

– Прошу, – он пропустил даму вперед, помог снять ей пальто, и повел в ванную. Ванна была чуть ли не до краёв наполнена водой, а в ней хаотично плавали лепестки роз.

– Это для меня? – девушка удивленно посмотрела на Артура.

– Подумал, ты захочешь искупаться после учебы, – он аккуратно, глядя ей в глаза, расстегивал ее рубашку. Лиля вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь каждым случайным прикосновением. Она подалась вперед и наклонила голову. Парень мягко коснулся губами ее губ, боясь спугнуть девушку, но та сделала поцелуй более глубоким. От такой настырности парень рассмеялся.

– Артур…

Этот отрывистый шепот вырвался у нее непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест.

Он поднял голову. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в ее вспыхнувшее лицо.

– Ты хочешь, чтобы я прекратил? – хрипло выдохнул он.

Лилия с силой затрясла головой. Нет же, нет. То, чего она хотела, было невозможно выразить словами.

Улыбка, тронувшая его глаза, была какой-то неживой, и все же, прежде чем он опустил ресницы, Лиля заметила, как в темных глубинах огромных зрачков сверкнуло удовлетворение. Рид уткнулся в ложбинку между грудями и стал исследовать ее губами и кончиком языка. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало в девушке жгучие волны возбуждения.

Парень стянул рукава ночной рубашки с ее плеч, и рубашка стала спадать. На какое-то мгновение она задержалась на бедрах Лилии, сделав ее похожей на ожившую статую, ноги которой задрапированы белой тканью. Артур пристально смотрел на нее, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб ее тела. Потом тот же путь проделали его руки. С груди они скользнули на стройную талию, обхватили соблазнительные бедра и вместе с падающей рубашкой спустились по ногам на пол. Рубашка с шуршанием смялась и накрыла ее щиколотки.

Глядя на него, Лиля почувствовала, что с ней творится что-то странное. Она стояла неподвижно, прижав руки к бокам, а где-то в глубине сердца рождалась трепетная нежность. Ее никогда не боготворили прежде, никогда не возносили и не поклонялись ей. Никогда в жизни она не испытывала такого удивительного желания, которое охватило сейчас – отдать себя. Она хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. В этот момент ей вдруг показалось, что она создана именно для того, чтобы отдаваться. Это был единственный способ утолить нестерпимый голод своего тела и своей души.

Его настойчивые пальцы требовательно сжали ее бедра, когда он встал на колени и притянул ее к себе. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, девушка запрокинула голову, и сверкающая волна волос упала ей на спину. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, у нее перехватило дыхание. По мышцам ее плоского живота пробежал огонь наслаждения. Артур приник к темному треугольнику тонких вьющихся волос, и ее ноги задрожали. Она почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову. И ее понесло куда-то далеко-далеко, в не отмеченную ни на какой карте страну, которой правят только чувства.

Очень тщательно, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, он исследовал подвижные складки ее кожи, ощупывал языком гладкие лепестки, впитывая в себя ее эссенцию. Он требовал ее ответа, побуждал ее, умоляя ответить. Пальцы брюнетки забрались в его волосы, стали перебирать их, а он в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать.

Из ее груди вырвался тихий, протяжный стон. Длинными ногтями она непроизвольно впилась в его кожу и, только через несколько секунд осознав это, разжала пальцы. В ответ на это невольное движение Артур еще сильнее сдавил ее бедра, словно хотел, чтобы эти пружинистые округлости влились в его ладони. Потом его рука двинулась туда, где темнел заветный треугольник. Раздвинув тонкие волнистые волоски и влажные складки нежной кожи, он продолжил свои изощренные ласки.

Нахлынувшее на нее наслаждение было таким острым и неистовым, что ее дыхание, ее голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело ее изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. Лилия почувствовала, что оседает на пол, но ничего не могла с собой поделать.

Артур подхватил ее на руки и понес в спальню. Про обед и теплую ванну было забыто. Аккуратно положив ее на мягкий пол, притянул ее ближе, и в его глазах загорелся сумасшедший синий огонь. Его ненасытные губы требовательно приникли к ее рту. Она сдалась, она уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Его жадный язык протолкнулся между ее зубов, вернулся назад, снова погрузился в теплую глубину. Не отрываясь от ее сладкого рта, Артур вновь пробрался рукой к жаркому источнику.

Ее тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия. Ее тело звало его, и он, ощутив призывное биение ее сердца, ответил на этот зов. Лиля вдруг почувствовала, что сходит с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигавшей все ее тело. Разве можно было удержать это внутри себя и сохранить рассудок? Этому неистовству чувств нужен был выход, и, если Артур не поймет это и не соединится с ней, она взорвется. Нащупав ворот его рубашки, Лиля потянула за пуговицу.

Он пришел ей на помощь, одним рывком распахнув рубашку и вытащив ее из джинсов. брюнетка пыталась расстегнуть ему ремень, но ее пальцы дрожали, и Артур, осторожно отведя в сторону ее руку, справился с пряжкой ремня сам. Щелкнула кнопка на поясе брюк, и заскользила вниз «молния».

Артур не стал останавливать ее трепетавшую руку, отыскавшую жаркую, возбужденную плоть. Его дыхание стало прерывистым, когда Лиля ласкала разбухавший под ее пальцами этот предмет вожделений.

Он приподнял на ладонях ее грудь и, затаив дыхание, стал смотреть, как вытягиваются и морщинятся темно-розовые соски, окруженные яркими ореолами. Его пальцы сами собой потянулись к этим бутонам сладострастия и принялись осторожно массировать их.

– Как ты красива, – с тихим изумлением сказал он, скорее всего, себе самому.

Парень еще крепче сжал ее грудь. А Лиля сильнее сдавила его плоть.

Внезапно его руки оказались у нее на талии. Распрямив ноги, Артур сначала сел, а потом лег на пол, увлекая девушку за собой. Ее бедра оказались зажаты его коленями, и он подтянул ее повыше, так, чтобы она легла ему на грудь. Какое-то время Лиля лежала, прижимаясь к нему и ощущая прикосновение густых золотистых волос, покрывавших его грудь, и прислушиваясь к глухим ударам его сердца.

– Как только ты захочешь, – прошептал Артур, подтягивая ее еще выше.

Брюнетка уперлась ладонями ему в плечи и приподнялась, затем, не сводя глаз с его лица, стала осторожно и медленно опускаться. Артур застонал от мучительного наслаждения. Отрывистое дыхание и безумные удары сердца – все говорило о буре, бушевавшей в нем, которую он уже едва сдерживал.

Потребность вернуть ему хотя бы капельку того исступленного восторга, которым он наполнил все ее существо, каждую ее клеточку, болезненно отзывалась в судорожно сжимавшихся мышцах. Эта потребность становилась все острее, и ее глаза затуманились слезами.

Брюнет вздрогнул.

– Боже, – проговорил он хриплым от возбуждения голосом.

Уперевшись руками в пол, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко проник в нее, полностью овладев.

Девушка вскрикнула от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, она приняла его в себя, призывая взять ее всю. Она хотела его, хотела безумно. В момент наивысшего блаженства они слились в едином движении, едином порыве. Их единство было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые звуки несказанного наслаждения.

Подушечкой большого пальца он провел по ее нижней губе, надавив в центре. Затем его пальцы скользнули по ее подбородку, его губы припали к губам. Артур целовал Лилю, умело разжигая огонь ее страсти.

Девушка застонала, когда он начал ласкать ее грудь. Сжав ладонями чувствительную плоть, он теребил набухшие соски. По венам побежала горячая кровь. Тихо простонав, Лиля прогнулась навстречу его ласкам.

Несколько долгих секунд он смотрел на нее. От него исходила невероятная энергия. Артур склонил голову к ее груди и обхватил губами нежный сосок. Затем он сделал то же самое зубами. Кассандра вскрикнула – такими острыми были ощущения на грани наслаждении и боли.

Пальцы вцепились в волосы Артура, умоляя его прекратить эту сладкую муку. Но она снова почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда его губы начали спускаться к ее животу. Он остановился, чтобы провести языком вокруг пупка, потом медленно опустился к бедрам. Он не должен, не может… Неужели? Но Артур продолжал, не обращая внимания на ее мольбы. Ощущения, которые испытывала Лилия, потрясли ее. Она пыталась не поддаваться магии его искусных ласк, которые возносили ее все выше и выше над реальностью. Откуда-то из самых темных глубин ее существа неожиданна вырвался удивленный крик.

Не успела она подумать о том, что ощущения сильнее быть не могут, как ее накрыла новая чувственная волна. Всепоглощающее пламя страсти казалось, испепелит ее.

– Господи помилуй! – лихорадочный шепот слетел с ее губ, как молитва, когда брюнет снова провел губами вверх по телу Лилии и прильнул к ее рту. Поцелуй заставил ее забыть обо всем и разделить с ним чувственное пиршество…

Она не вспомнит о том, как кричала, как царапала ногтями его спину, кусала его. Страсть превратила ее в необузданную распутницу, движимую утолением зуда, когда мысль уступает место примитивным инстинктам.

Артур постепенно стал снижать накал страсти, успокаивая дрожащее тело Лилии до тех пор, пока она не замерла у него в руках. Артур не отпускал ее до тех пор, пока их дыхание не успокоилось.