Лира Франова
Долг старших
– Вот и договорились, – Равель коснулся морды зверя, огладил животное. – Пойдем-ка побеседуем, с кшаном позже закончишь.
* * *
Многолико бурлил рынок, тесно зажатый каменными рукавами улиц. Густо дышал в лицо парнишки торопливой духотой, вкусно зазывал сладким текучим ароматом выпечки, обещал кислую нотку сушеных ягод, манил плотным запахом томящегося в жаровнях мяса. Вольготно струился меж лавочек рано пришедший этой весной зной, оттирал-подталкивал в тень разномастных навесов покупателей, словно подыгрывая в торге. Робкий ветерок, невесть как прорывавшийся изредка с побережья Ианты, дразнился мнимой свежестью, на деле привнося лишь неприятный солено-рыбный дух.
Амур шумно сопел, разглядывая окружающих. Сквозь зубы мальчишка как заведенный повторял стишок-считалочку:
Руки, ноги, голова.
Подарите два крыла.
Три печати поломаю —
Что случится, я узнаю.
Бесконечным морем колыхалась-гомонила толпа (вроде и рыночек небольшой, а народу!), звонко вбивал ритм молот коваля, дерзко врывалась в препирания толпы дудка менестреля, речитативом накладывались щедрые призывы лавочников. Чуть тише и спокойнее становилось лишь на соседних улочках-отворотах, где сплошь и рядом квартировали торговые и клановые гильдии – ишь, богато устроились близ тупичкового рынка!
Вон сколько народу, и чего только не было, хоть и не ярмарка! Глаза разбегались: где тут за всем уследить?
Амур и не уследил, едва не упустил момент! И когда та темная эльфийка прошмыгнуть успела? Хоть вовремя признал, а не то быть беде. Мальчик покосился на Яблоневую улицу, аллею с клановыми домами: из каких дверей-то вышла девушка? Показывать ему показывали, да толку, коли вывески все однотипные, поди запомни, а он будто читать умел. Вот ведь! Амур пропустил темную эльфийку мимо себя, выждал с полминуты и двинулся следом через толпу.
Согласно плану Равеля, пацан несколько дней потратил на подготовку, жил и подрабатывал на этом самом рынке, изучал окружение, запоминал свои цели и мелькал физиономией среди торговцев и стражников.
Планирователи, в кшаний зад их всех! Какой из него, Амура, притворщик-то?! Легенду выдумали, еще зубрить заставили, чтоб им!
Только задачи с такими, как Равель, не обсуждались – они выполнялись.
Невпопад заурчал живот, измученный волнением и впроголодь прошедшими днями подготовок (за грязную работу на рынке заплатили едва ли крохи). Злясь и на Равеля, и на духоту, и на темную эльфийку, Амур прибавил шаг, кусая губы: не потерять из виду, только бы не потерять из виду!
Цель остановилась. Украшалки рассматривает, цаца какая. Словно своих браслетов-кулонов мало ей, вон, аж на солнце бликует вся! Ах ты ж, еще и смеется над тупыми шутками тупого торговца, что пару дней тому назад нанимал мальчишку тюки перекладывать (даже на обед работничку не расщедрился, паскуда!).
Вот и Граноя – партнерша Амура по заданию. И откуда вынырнула? Не было ее мгновение назад. Низкорослая девчонка ловко вклинилась в толчею вокруг лавочки украшений, будто и сама что присматривает, вьется с вопросами-комментариями, муха, не иначе. На мальчика и глазом не косит: готов он там, не готов! Жужжит и жужжит себе, даже у той самой Сапфо о чем-то поинтересовалась, во дает, наглая!
Пацан подобрался, стараясь успокоить дыхание, а ноги словно ватными стали, нещадно захотелось пить. Жалобно заныл живот.
Руки, ноги, голова.
Подарите два крыла.
Сто печатей поломаю —
Ничего и не узнаю!
Граноя вдруг взмахнула руками, неуклюже переступая среди покупателей, ухватилась за Сапфо и резво побежала в сторону. В его, Амура, сторону – прочь от сердца рынка к боковым улицам. Расталкивая народ, девчонка рукой прижимала к груди сорванный с пояса кошель.
– Эй! Держите ее! Воровка! – взметнулся вслед беглянке звонкий голос темной эльфийки Сапфо. Эхом колыхнулась жадная до чужих потерь толпа, щедрая на слова, скупая на действия.
Амур припустил следом за девчонкой, сбивая дыхание, думая лишь о том, чтобы не запнуться о неровно уложенную брусчатку.
– Стоять! Именем Лорда!
Вон и стража за Граноей, за ним, за ними следом! Почти догнал, почти уже…
– Воровка, воровка…
– Чего случилось-то?
Голоса отдалились, сбились позади в липкий ком, неумолимо катящийся следом.
– Верни! Слышь, ты! Воровка! Лови ее!
– Ах гад, пусти, скотина!
– Сама уродка, верни, сказал, ворье несчастное!
Амур на бегу ухватил девчонку за плечо, дотянулся, зацепил подножкой. Свалились вдвоем, клубком покатились в пыли, не разобрать, где кто. Хлюпнул кровью нос, глухо отозвалась придавленная Граноя. В потные от волнения ладони мальчишки ткнулась холодная кожа кошелька, звякнули монеты. Быстрый жест: кошель за пазуху. Взгляды на мгновение встретились: насупленный прищур девчонки и мечущийся Амура. В следующий миг удар выбил из пацана весь дух. Граноя знала, куда парням целиться («Сам урод!»). Сама же как ужаленная подорвалась и стремительно бросилась прочь дальше по улице, умело уворачиваясь от пытающихся схватить ее зевак. Сбежала!
– А ну стой, паршивец! Попался!
– Я не… Я…
Ловящего ртом воздух Амура за ухо подняли на ноги. Пот застилал глаза.
Догнали! Двое других стражников поспешили за Граноей: поймают ее, как же, с печатью-то перемещения! Но вот шавка кшанья: нос разбила и так меж ног зарядила!
– Не дергайся! А ну живо отдай краденое!
– Я вон ей отдам, госпоже! И не крал я ничего!
– Разберемся. А ну расходитесь, народ, нечего толпиться, да и госпожу пропустите, чтоб вас! – стражник бесцеремонно потянул мальчишку за собой, с силой сжал плечо, дабы не сбег. Сурово зыркнул на зевак, так, что те живо повспоминали позабытые дела, начали вновь втягиваться в рыночную толчею с улицы.
– Пропустите, сказано вам, тугоумы, разойдитесь, пока не помог! Госпожа, сюда!
Амуру вдруг стало страшно: а если никто и не понял, что он вроде как забрал ворованное, чтобы вернуть? Вдруг не получилось у него так, как задумано? И его заберут стражники, что же потом сделают? Но хуже, что после явится Равель… и поинтересуется, как вышло, что он, Амур, провалил задание?
Посреди стоящей духоты и жары мальчишку пробила дрожь. Нет-нет, он все сделал как надо, он старался… да и равелевские наблюдали, и Граноя, и…
– Чего притих, пацан, знаешь хоть, кто это? Госпожа, ваше ведь, верно?
Амур смотрел на приблизившуюся девушку. Ту самую, богато разодетую, с красиво забранными смоляными волосами, с изящными кулонами и браслетами, со знаком клана и нашивками мага. На Сапфо.
– Отпустите мальчика, – дружелюбно обратилась к стражнику темная эльфийка, оглядев пацана с головы до ног.
Тот, худой, чумазый, с разбитой губой в разномастной великоватой одежде, выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать, но из-за недоедания мог казаться младше своих лет. Непослушные, давно не стриженные вихры прилипли ко лбу, карие глаза внимательно следили за каждым движением.
– Не положено, госпожа, гасанет, ищи его потом. Вон, девку ротозеи мои не нашли, – вздох стража вышел искренним, извиняющимся: двое служивых, гнавшихся за девочкой-воровкой, вернулись ни с чем, при том изрядно запыхавшись.
– Не… фух, не догнали. Ломанулась через лавки напрямки, побросав товар. И в переулок, а там ее и след простыл. Извиняемся, госпожа… – два отдувающихся стражника покосились на мальчишку, затем на своего старшего. Старший усилил хватку на плече пацана. Амур скривился.
– Мальчика отпустите, – легкий излом брови, удивление, стражник, кашлянув, разжал хватку. – Отдашь кошелек? – Сапфо кивнула на топорщащуюся у мальца рубашку. В глазах мага мелькнул интерес: вернет – не вернет?
– Я, госпожа… не крал. Вот, – ладошки торопливо нашарили увесистый кошель, выудили из-под одежды. Амур протянул ценную вещицу темной эльфийке, по привычке закусил губу. – А… а вы возграна… вознаграждение дадите?
Стражники насупились, старший же вовсе отвесил подзатыльник.
– Простите, госпожа, малец явно нарывается на взбучку.
Кошель вернулся к хозяйке, обратно на пояс.
– И что же в награду хочешь? – спросила Сапфо. – Вряд ли еще один подзатыльник.
– Так это… госпожа, пару монет бы, – пацан ссутулился под хмурым взглядом стражника. Служивый торчал рядом, мешал разговаривать! И рука, между прочим, у мужика тяжелая, да еще и в перчатке, а этот гад – подзатыльники! А эта Сапфо вроде слушает, как и заверяли Равелевские. Мальчишка посмотрел на эльфийку, облизнул губы и торопливо пояснил:
– Девка вон лицо покровила, дрянь! Так мне работу никто не доверит нигде: решат, что драчун.
Ох эти дурацкие пояснения, нужны б были деньги – кошелек бы забрал сам или припрятал, это любому понятно. Амур втянул голову в плечи. Сейчас как велит девушка стражнику увести его, чего Амур делать станет? И ладно от местных влетит, так потом с Доверенным Равелем объясняться!
– Вот сорванец! – возмущенно прогудел служивый, но второй раз не решился дать по шее пацану. – Вы бы, госпожа, проверили монеты, а то вдруг стянуть успел чего?
– Не брал я ничего! Если б брал, то сразу все тогда!
– Спасибо, господа, – Сапфо взглянула на охрану, – дальше мы сами разберемся. Пойдем, – девушка споро повернулась к рыночным рядам, взметнулись хитро заплетенные в длинную косу смоляные волосы. – Накормлю.
Стражник засопел усерднее, да что сделать: кошель вернули, вора не поймали, маг обвинений не держит. Только цыкнул вслед засеменившему за темной эльфийкой мальчишке-босяку. Воля б стражника – всех бы переловил. А девать затем куда отловленных – не поймешь. Вот пусть бы Лорд и думал, не все ж ему на шелковых подушках спать, забот не знать.
Одуряюще пахнущий пирожок с мясом перекочевал с прилавка в ладони пацана, свежая буханка хлеба да головка сыра отправились за пазуху (и как уместились?). Мальчонка недоверчиво смотрел на протянутую в довесок пару монет-йевов.
– Спасибо, – робко поблагодарил Амур, пряча металлические кругляшки. Живот же вел себя куда менее скромно, вклинившись неуместным урчанием.
Пацан никак не мог взять в толк, зачем бы этой эльфийке с ним возиться, тратить время. Он ожидал нескольких монет, но не еды. Жара вдруг словно сгустилась, тесно сжала в полуденных объятиях. Мальчишка понял: горели щеки, Амур ощутил стыд и неловкость.
Хоть и сделал все как велели, сказал, как вызубрил, получил нужный результат. И все же.
Но как будто он ранее не воровал! Стыд быстро сменился раздражением. А эльфочке, небось, просто делать нечего, раз сюсюкается с ним тут. Легко быть щедрым, будучи богатым.
– На рынке работаешь, а не воруешь, хотя это проще. Почему? – осведомилась вдруг Сапфо, разглядывая, как мальчуган расправлялся с пирожком.
Выпечка таяла во рту. Амуру не хотелось отрываться от поедания: словно он действительно рыночный бездомыш. Так и попытался ответить, жуя:
– Воровал, давно. Не хочу: крыше плати, старшому плати, а коли поймают – сам за себя, – пацан пожал плечами, несколько враждебно поглядывая вокруг: вдруг та самая крыша или старшие увидят? – Работать, не воруя, ведь тоже можно. И разбогатеть можно, выбиться куда-нибудь в стражу, – пирожок закончился слишком быстро. Амур вытер руки о штаны, пожалев потрепанную, но все же еще не сносившуюся линялую рубаху, некогда бывшую ярко зеленой. Нерешительно помялся с ноги на ногу. – Вот. А вам зачем?
– Можно выбиться в стражу, – кивнула Сапфо, – а можно и в лидеры клана, – тонкая усмешка, предназначенная мальчишке ли? – Что ж, надеюсь, задуманное сбудется, – Сапфо коснулась макушки Амура, ероша волосы. Легкое касание, мимолетное. Маг торопливо направилась в сторону здания Клана.
Амур недолго смотрел вслед темной эльфийке – ту быстро поглотило вечно неспокойное море толпы. Лидера клана? Ха, во загнула! Мальчишке даже весело стало, совсем ненадолго. Вскоре пора подыскивать, к кому б наняться на оставшийся день, но сначала – умыть лицо, дабы не погнали.
В стражу? Действительно было б неплохо, будь это возможным. Только кто ж его отпустил бы? Равель? Три раза ха.
Глава 5. Шаги из прошлого
Клан Харредар вольготно располагался в двухэтажном П-образном здании с просторной внутренней лужайкой по улице Яблоневая. Основательная каменная постройка, надежно поддерживаемая по периметру массивными колоннами и буквально утопающая в традиционных яблоневых кронах, как и половина Ианты. Жилые помещения, кухня, загоны кшанов, рабочие кабинеты и лаборатории – несколько корпусов объединялись в общий комплекс мостками и переходами. Учебные залы академии располагались близ тренировочных площадок, здесь подрастающее поколение не только познавало грамоту, но и знакомилось с тонкостями боевых искусств. Впоследствии клан Харредар набирал наиболее способных учеников себе на службу.
По обыкновению, весьма строгая, почти сонная Яблоневая улица сейчас ожила. На втором этаже, повисая на перилах, толпились воспитанники, в окнах то и дело мелькали лица как наставников, так и обычных работников.
Еще бы! В сопровождении отряда прибыл Лорд Фафнир Аверо верхом на белом кшане. Весело подмигнув и помахав зрителям на втором этаже, темный эльф спешился, потрепал зверя редкого окраса по пушистой холке. Сопровождавшие гвардейцы по указу командира рассредоточились вдоль улицы, дабы не блокировать движение полностью. Фафнир же остался у главного входа в дом клана.
Сопровождающий Лорда жестом подозвал обомлевшего от выпавшей чести мальчишку. Что-то повелел, мальчишка с донесением ринулся через двор в кландом. На лестнице, ведущей на второй этаж, столкнулся с Сапфо, заместительницей главы клана. Запыхавшись, проговорил, активно размахивая рукой в сторону выхода.
– Госпожа, там Лорд Фафнир вас… ждет… во дворе, велел передать.
– В нашем дворе? – переспросила, растерявшись, маг.
Пацан восторженно закивал. Сапфо почувствовала, как лицо мигом залил румянец, благо не особо заметный на темной коже. «Ох, Боги! И не предупредил! Ага, велика ты цаца, чтобы тебя заранее уведомлять, у Лорда феода дел-то явно больше», – посетовала в мыслях девушка. Но знала б, приоделась, а то нынешний рабочий костюм казался простоватым для свиданий.
На цокольном этаже с Сапфо поравнялась Аркалан, от чьего внимания не укрылся визит значимой особы.
– Явился, – едва слышно вздохнула-буркнула Ведунья, вперед подруги распахивая высокие входные двери. Яркое солнце рыжим пожаром заиграло в косах главы клана, заискрились вплетенные бусины. Рабочая белая форма целительницы своей простотой контрастировала с украшенными витиеватыми узорами и нашивками одеяниями прибывших.
– Столь высокий гость, Лорд, честь для клана Харредар, – Аркалан почтительно поклонилась, лишь косая усмешка выдавала скрытое ехидство, целительница развела руками. – Вынуждена извиниться, парадной дорожки не найдется. Есть коврик при входе в умывальник, могу распорядиться принести и расстелить в случае необходимости.
– Не беспокойтесь, подготовитесь к следующему разу, – на лице Фафнира мелькнула озорная мальчишеская улыбка. Узрев за спиной главы клана Сапфо, Лорд подмигнул той, вновь обратился к рыжей девушке: – Но я счастлив и без дорожки просто вас приветствовать. Поздравляю вас, Ведунья Аркалан из дома Отиа, с новым статусом, с серьгой.
Темный эльф церемонно кивнул, поколебавшись, глава клана ответила тем же, после чего задрала голову, махнула рукой свисающим со второго этажа зрителям. Раздался ее громкий звонкий голос:
– Всем бездельникам я сейчас найду занятие! У вас минута, пока я поднимаюсь! Кыш, а то от сияния гостей тут ослепнете!
Не прощаясь, Ведунья направилась через двор к внешней лестнице на второй этаж. Зеваки резко заторопились по делам, втягиваясь внутрь помещений.
– Хм, – Фафнир усмехнулся, приблизившись к Сапфо, поцеловал ей руку. – Очаровательно выглядишь. Прокатимся и пообедаем? – темный эльф приглашающе указал в сторону своего белого кшана.
Сапфо улыбнулась Фафниру, смущенная его жестом, приездом и любопытством окружающих.
– С удовольствием, только попрошу привести кшана, – ответила маг. Услышав ее слова, несколько мальчишек заторопились к стойлам.
Из раскрытых ворот пристройки показался заседланный коричневый кшан, ведомый одним из ребят. Поблагодарив мальчишку, Сапфо устроилась в седле. Взглянула на Фафнира, успевшего сесть верхом. Сапфо впервые довелось настолько близко увидеть необычного белоснежного кшана. Такое позволить себе могли лишь самые состоятельные эйдосы королевства.
Ни для кого не секрет, что стоимость кшана зависела от цвета его шерсти. И так немалая цена, неподъемная для среднего обывателя, увеличивалась вдвое, если окрас отличался от коричневого или серого. Как только шкура обретала рыжие или кремовые нотки, ценник прибавлял еще по четверти сотни процентов. А уж за редчайших чистых белых или угольно-черных цена взлетала многократно, учитывая, что белые разводились только с личного допущения Короля в сопровождении множества условий и ограничений на продажу. Черные же вовсе выводились случайно, как альбиносы, так что наладить их воспроизводство никак не выходило.
Сейчас хищные кшаны довольно свободно разводились с разрешения Короны, однако оставались дорогими в содержании: поди накорми мясом такую тушу! Однако звери они преданные и понятливые, хорошо обучаемые.
Кшанам представляли конкуренцию мощные аридэлевские[12] кинлары. Головы копытных венчали тяжелые рога, широким размахом закругляющиеся вперед и вверх. Если кинлар опускал голову, перед приплюснутой мордой возникал естественный щит, в военное время используемый целенаправленно как таран: разбивать строй врага. Зачастую на рога надевали металлические заточенные наконечники, при резких движениях попросту рвавшие вставших на пути. Животное обладало высоким и тяжелым телом с широкой грудью и мощной шеей, на которой крепко сидела приплюснутая голова. Белые же кинлары принадлежали исключительно выходцам из знатных домов.
Особей женского пола, кинларий, напрочь лишенных рогов, использовали в быту и военных стычках, но подавляющее большинство – лишь в качестве тягловой силы или для вынашивания потомства. Короткий тонкий хвост, оканчивающийся кисточкой, всегда был в чистую белую полоску, вне зависимости от окраса самого животного.
Однако кинлары были не столь популярны на континенте из-за норовистого характера и сложности в дрессировке. Простой народ, не имеющий возможности позволить себе ни кшанов, ни кинларов, предпочитал безрогих выносливых кинларий, покладистых травоядных.
Отряд, окружавший Фафнира и Сапфо, тронулся в путь. Маг поравнялась с Лордом Ианты, пустив своего зверя спорым шагом.
– Не ожидала тебя сегодня увидеть, – призналась. – Как… у тебя дела? – несмело спросила. Стоит ли такое спрашивать? Но раз они проводят время вместе, ее желание интересоваться его жизнью вполне понятное? И пусть Фафнир сейчас казался улыбчивым, как и всегда пребывал в приподнятом настроении, Сапфо понимала, что после провального праздника феода у Лорда возникло немало проблем, требовавших внимания. Газеты трубили об активной показательной работе гвардии Ианты, ответных мерах: поимке преступников, разоблачении пособников Охотника, закрытии нелегальных предприятий. И все это – решения главы феода, по какой-то неясной случайности заинтересовавшегося ею, Сапфо.
– Хорошо, Сапфуля, в солнечной Ианте новый день, а у ее бестолкового Лорда свидание-обед с очаровательной девушкой, – ответ прозвучал сразу, словно заранее заготовленный. Но некая напускная жизнерадостность, что ширмой прикрывала тревоги главы феода, похоже, фальшью покоробила даже самого Фафнира. Лорд запустил пятерню в белые волосы, безжалостно растрепал прическу, доверительно продолжил: – Праздник феода сорван, сидр у меня вряд ли в ближайшее время купят. Король недоволен, дареные корабли я не сберег, – Фафнир помахал ребятне, гурьбой следовавшей параллельными улочками за столь необычными всадниками.
Лорд улыбался, улыбались и его глаза, но поза, быстро сникшая до вежливой улыбка выдавали напряженность. Почувствовав нерешительность спутницы, Фафнир мягко и уверенно подытожил: – Спасибо, Сапфо, что спросила. Прорвемся. Эй, торговец, что у тебя, яблоки? Возьму и себе, и моей милой даме, если она пожелает!
Дама пожелала, и теперь мерные шаги кшанов по убегающей к прибрежным каналам брусчатке сопровождались хрустом сочных плодов.
Сапфо то и дело ловила на себе взгляды прохожих, совершенно разные: любопытные, завистливые, оценивающие, но в большинстве своем приветливые. Сначала внимание, конечно же, доставалось Лорду Ианты, но Фафнир очевидно привык к нему, улыбался почтительно кланяющимся эйдосам, махал в ответ приветствующим его. Налюбовавшись на Лорда феода, эйдосы рассматривали спутницу, в последнее время замечаемую подле венценосного.
Центральная улица столицы Ианты красовалась яркими вывесками богатых торговых лавок, яркими флагами плескались по ветру всевозможные ткани, искрились предлагаемые украшения. Лесенками улица дробно сбегала к широкому каналу, одному из десятков в городе, где в тени и прохладе высаженных аллей принималась петлять гордыми боками мостков: туда-сюда, вплоть до самого моря и порта. Мачты торговых и военных кораблей лесом возвышались над черепичными крышами задолго до того, как сузившаяся дорога выводила к пристани. Здесь же улица раздавалась вширь, превращаясь в просторную площадь. В центре гордо высилась бронзовая статуя, памятник Лорду Поладу и Леди Имеде Аверо, Ушедшим к Богам родителям Фафнира. Сапфо всмотрелась в лица правителей Ианты прошлых лет, чей Уход оказался для феода и семьи внезапным – малолетний наследник не был готов сразу взяться за бразды правления.
– Ты хорошо их помнишь? – неожиданно спросила. – Родителей?
Фафнир просветлел лицом, белый кшан зашагал совсем неспешно, позволяя хорошо рассмотреть статую.
– Отец был строг и часто занят, хотя меня уже с пяти лет брал на свои умные встречи с подчиненными и народом, где я маялся в душных нарядах, ничего не делая. А затем он отчитывал меня за слишком откровенную скуку на лице. Мне казалось, я никогда не сумею стать похожим на него, стать Лордом, – Фафнир хрустнул яблоком, доедая последний вкусный плод. Огрызок же вновь перепал белому кшану, терпеливо выгнувшему шею, чтобы достать угощение. – А мама заступалась за меня всегда, когда я шкодил. Но я мало их успел узнать, мне было тринадцать, когда родители Ушли к Богам. И на то, чтобы собраться с мыслями и по-настоящему взяться за правление вместо регентов из совета феода, у меня ушло непозволительно много времени.
Статуя осталась позади, мощеная площадь плавно перетекла в набережную. Пара с охраной поехали прочь от людных улиц центра и порта, где сопровождению приходилось прокладывать дорогу для Фафнира с Сапфо, расталкивая излишне наглых, прогоняя попрошаек и ребятню, вынуждая сворачивать телеги с их маршрута. Здесь набережная бежала к окраинному пляжу вдоль линии моря, внизу, на волнах качались рыбацкие суда.
– Я не планировал так рано лордствовать, мечтал собрать собственный боевой клан. И пока отец у власти, думал совершать подвиги, – Фафнир озорно улыбнулся спутнице, в белых взъерошенных волосах блеснула диадема правителя феода. – Но жизнь решила иначе. И собирал я боевую гвардию и собственный штаб, как я назвал объединение основных служб и сил Ианты: ну там, аналитики, боевые отряды, разведка. И, знаешь, Сапфо, как сильного мага с потенциалом Магистра, я бы с удовольствием принял в свой штаб тебя. Подумаешь?
Сапфо в удивлении вскинула брови, отправила за спину длинную косу.
– Это очень лестное предложение, Фафнир, – маг вряд ли замечала, что произносит имя темного эльфа отчего-то особенно мягко. – Но здесь нечего и думать: я не оставлю свой клан.
– Жаль, но что ж, предложение останется в силе, если передумаешь, – легко отступился Лорд, тон сменился на лукавый: – Но в таком случае за тобой должок, Сапфо.
Брусчатка кончилась простенькими деревянными настилами поверх утоптанной земли, впрочем, спустя минуты пара с неотрывно поспевающим тихим сопровождением-стражей и вовсе вырвалась из города: кшаны потрусили вдоль кромки моря. Волны лениво накатывали на берег, свежий бриз унес многообразие пряных, душных и сладких ароматов города.
– Сапфо, я очень хочу, чтобы ты сопровождала меня на скором приеме в моем замке. Графы, разные важные шишки, танцы. С выбором платьев и остального тебе помогут. Что скажешь?
Сапфо не удалось сдержать улыбку. Кшан побежал резвее, вздымая сильными лапами теплый песок. «Сопровождать на приеме с важными шишками? Так и сказал ведь?» – радость от мыслей грела изнутри. Не ожидала Сапфо приглашения на столь значимое событие. Как, впрочем, и продолжения их с Фафниром отношений после того, как несколько месяцев назад решилась прийти на ужин в замке Ианты и остаться на ночь. Маг была уверена, что тот вечер и ночь будут последними. Но ошиблась.
Сапфо остановила кшана и спешилась, прошлась до темной ломкой линии мокрого песка. Ветер гнал волны, вспенивая синие загривки. Фафнир легко спрыгнул с седла и подошел следом. Маг нашла его ладонь, заглянула в глаза, убирая с лица выбившиеся из косы смоляные пряди.
– Ты уверен, что мне найдется место среди Графов, важных шишек и танцев? – негромко спросила, щурясь от яркого солнца.
– Разумеется. Ты украсишь этот прием, Сапфо, а я постараюсь смягчить тебе возможную скуку: званые вечера иногда утомляют. Но кормят вкусно, – Фафнир обнял девушку за талию, притянул и поцеловал. Потом, отстранившись, посмотрел в море. Белые, как и волосы, ресницы Лорда прикрыли глаза от полуденного солнечного света, он хмыкнул: – На прием также приглашена Аркалан Отиа, как недавно получившая статус Ведуньи. Сможете вволю посплетничать о надменно задирающих носы важных шишках.
Сапфо, улыбнувшись, кивнула. Ох, Боги, теперь придется спешно брать уроки танцев, подтянуть навыки, дабы не ударить в грязь лицом с первых же минут на приеме. Но никаким ворчливым мыслям не удалось омрачить радость момента. Вдыхая соленый теплый ветер, сжимая руку Фафнира, Сапфо поняла, что счастлива.
* * *
Вода оказалась неприятно теплой, но Амур все равно продолжал жадно загребать ее ладонями, пока не напился. Отдуваясь, мальчишка обтер руки о штаны. Теперь бы прикупленные пирожки заточить! Ах ты ж, не вовремя…
– Эй-эй! Всю бочку выхлебаешь, балбес! Таскай потом вновь, – над ухом заворчал недовольный хозяин безымянной лавки. Цепкие глаза худощавого торговца внимательно осмотрели ровным рядом переложенные Амуром ящики (не нашел, к чему придраться, аж треугольная бородка поникла!), оглядели бочку с питьевой водой.
– Да я первый раз приложился, больно жарко, мастер! Да и натаскаю… – мальчишка привык к придиркам и брюзжанию бородача, который любил таким образом развлечься и частенько бранил работничков.
– Ясное дело, натаскаешь. Ладно, вон телегу разгружают, распрягают. Заберешь кинларию и дуй мыть. И смотри, воды не более полубочки чтоб! Не надо баню животине устраивать, понял? Вечером еще телега подойдет! – борода угрожающе встопорщилась.
– Понял, понял, я мигом.
Мигом, конечно, кинларии не моются, но Амур честно старался. Работа была для него привычна по поместьям Охотника, мальчик не боялся крупных животных, умел находить общий язык даже с норовистыми кшанами Доверенных. Не то, что меланхоличные и затюканные до покладистости тяжеловозы-кинларии. Эти равнодушно позволяли себя обтереть, поскоблить и обмыть. Зато посвежевшие, словно просыпались от спячки, доверчиво тыкались мордами в поисках угощений. Мальчик изредка припасал краюху и позволял себе прикормить усталых и вечно голодных, как он сам, тяжеловозов.
Кинлария по кличке Корочка мокро фыркнула, требуя внимания. Амур засмеялся, похлопал животное по влажному боку.
– Ты все съела уже, обжора, больше нету!
Корочка недоверчиво ткнулась мордой в плечо мальчика, едва не снеся его.
– Эй, полегче! Там мой обед, не твой. Давай тебя привяжем, чтобы мастер не ругался, ага?
Амуру нравилось на рынке, несмотря на вечную суету, недосып (с рассветом нужно было искать работенку) и, конечно, местных вершил. Ребятня здесь малочисленная (места мало, стражи много – проще на больших площадях и ярмарках орудовать), зато дерзкая. Амура поначалу пробовали задирать, угрожали, предлагали крышу, наговаривали на него торгашам, но поуспокоились со временем. Однако самой прибыльной и привлекательной работы ему ни разу не досталось – торговцы доверяли такую лишь своим прикормышам. Ему же перепадала самая грязная (во всех смыслах) и тяжелая. Но платили ведь? Даже подкармливали иногда.
Остаться бы здесь в самом деле, со временем можно б было к кому в постоянные помощники наняться, подкопить, да и… И что? Стража, почетное положение, воинское обучение, безопасность и достаток казались недостижимой мечтой.
Амур в очередной раз оттолкнул любопытную морду Корочки от припрятанных за пазухой пирожков («Отстань, говорю!»), искоса проследил за Сапфо. Приходила темная эльфийка на рынок, как ему и обещали, пару-тройку раз в неделю. Ну конечно, в замке, небось, занятая вся, не до гуляний. Пацан для порядка проверил привязь чистой безрогой кинларии, перевесил тряпки сушиться и задумался.
Уже недели три мальчик торчал на рынке, мелькал перед носом Сапфо каждый раз, как та направлялась с работы этой дорогой, на работу… и в те редкие моменты, когда приходила за покупками. Амур демонстративно трудился (хотя какое там демонстративно!), в разговоры не вступал, как и советовали, не навязывался. Старался хорошо показать себя местным. Когда уже можно будет подойти к Сапфо, чтобы развить успех? И помнит ли темная эльфийка высокого положения его, оборванца с улицы? Да и что спросить? Прямо в лоб о работе, о… О чем?
Мальчик прикусил губу, дурацкая привычка! Ладно, можно подойти предложить помочь донести вещи, так? Амур развернулся и уже зашагал было, но решимость вдруг пропала.
А если у девушки нет вещей? И что тогда делать? Может… может, в другой раз? Мальчик глянул на Сапфо вновь: та о чем-то разговаривала с рыжим травником напротив. Амуру показалось, или взгляд темной эльфийки скользнул по нему? Заметила? И не уйдешь теперь, что делать?
Пацан зашагал навстречу.
– Привет, будущий защитник Ианты, – искренняя улыбка, казалось, Сапфо обрадовалась знакомцу. – Как твои дела? Больше никто нос не разбивает?
Узнала? Ведь это хорошо, хорошо? Значит, по плану? Амур поймал улыбку девушки, невольно улыбнулся в ответ, подошел ближе.
– Не, не разби…
– Прошу, госпожа, и спасибо, что не забываете старого Тохвора, – пожилой неопрятного вида рыжий человек («а ты, мальчишка, будто чистый») покивал, скрипуче благодаря темную эльфийку, нахмурился при виде Амура, но промолчал. Девушка приняла маленький сверток у травника, спрятала в поясной карман.