Лина Мур
Неправильная любовь
Глава 9
Эрик
– Как ты нашел меня? – спокойный и холодный забытый голос обескураживает меня. Я стою в оцепенении и смотрю на лицо, которое уже давно похоронил в памяти, предал земле, простился с ним. А Кларисс жива! После восемнадцати лет раскаяния она, черт возьми, жива!
– Плохо пряталась, – сквозь зубы говорю я, движимый многолетней злостью на самого себя.
Я делаю шаг в просторный холл и захлопываю за собой дверь.
– Что ты хочешь, Эрик? Зачем пожаловал? Неужто соскучился? – ехидно интересуется она, складывая руки на груди.
– Ты написала мне, что беременна. Ребенок? Где? – я не смог сказать большего. Забытая боль в сердце дала о себе знать, и я замолчал, вглядываясь в белокурые локоны, немного поблекшие голубые глаза и лицо, когда-то имевшее вид сердечка. Но теперь оно стало суше, взрослее и накачанное ботоксом.
– А тебе какая разница? Тебе было все равно, ты даже не ответил на мое письмо! А я ждала три месяца! – обвиняет она меня.
– Кларисс, я ответил. Я написал, что, как только улажу все дела, приеду и помогу тебе. Мне было всего пятнадцать. Я был зависим от отца, от семьи! – возмущенно отвечаю я.
– Не ври! Ты все время лгал мне! Ты бросил меня одну и беременную! Ты обрюхатил меня и свалил! Так что все твои слова одна гнилая ложь! – она тычет в меня пальцем, и я кривлюсь от ее высокого голоса.
– Я приехал по адресу, с которого ты написала мне. Но что я узнал? Твои родители рассказали мне забавную сказку о том, что их единственная дочь наглоталась таблеток и ее не спасли! И вот я узнаю через восемнадцать лет, что Кларисс Велнор превратилась в Элеонор Херис! Ты изменила имя, местожительство и родила моего ребенка! Утаила это от меня, и теперь я требую свою дочь обратно! – я уже не мог сдерживать гнев на нее, практически рыча.
– Требуешь?! Ты никто! – кричит она. – Убирайся из моего дома и больше никогда не приходи! Моей дочери отлично без тебя!
– Ну уж нет, Кларисс…
– Элеонор! Кларисс умерла в тот день, когда утратила надежду и веру!
– Мне плевать, кто ты сейчас! Где моя дочь? – требовательно произношу я.
– Ее нет! Улетела! Умерла! Испарилась! Она…
– Мама? – гневную тираду Кларисс прерывает тихий голос позади меня, и я разворачиваюсь, встречаясь с точной копией своей матери.
Мое сердце глухо стучит. Моя дочь! Перед глазами бегают черные точки, которые я не могу контролировать.
Девушка удивленно смотрит на меня, а затем на свою мать.
– Ты почему не предупредила, что приедешь так рано? – резко спрашивает Кларисс.
– Кто это? – девушка указывает на меня пальцем и сжимает губы, игнорируя мать.
– Это никто!
– Я твой настоящий отец!
Одновременно говорим мы с Кларисс, и глаза моей дочери округляются, с ее лица моментально уплывают все краски, и она бледнеет. Моя дочь. Это моя красавица дочь!
– Что? Отец? – переспрашивает она.
– Мелания, этот человек…
– Это тот, от которого ты залетела, – заканчивает девушка. – Так вот, мистер, не пойти бы вам в задницу! – Она красноречиво показывает мне средний палец и вылетает за дверь, громко ею хлопнув.
Я стою в шоке. Ни одна мышца не чувствуется в моем теле.
– Ты слышал ее, Эрик, – победно произносит Кларисс.
– Что ты ей наговорила про меня? – зло повышаю я голос.
– Только правду. Что ее папаша – похотливый самец, которому она никогда не была нужна. Проваливай отсюда!
Кларисс подходит к двери и распахивает ее передо мной.
Я пытаюсь дышать глубже, все еще пребывая в незнакомой мне прострации. Мой взгляд цепляется за карточку на высокой тумбе.
«Бар „Свобода“ – ощути все прелести жизни», – читаю я и перевожу взгляд в ничего не выражающее лицо моей первой любви.
О да, я отлично познал все эти прелести. А особенно их последствия.
***
Я запускаю руку в волосы от обуявшей меня паники и выпиваю залпом бокал виски. Какая была вероятность, что я встречу ее тут, в своей квартире, так близко? Нулевая.
Черт возьми, нулевая!
Я с шумом ставлю бокал на барную стойку, и воспоминания снова кружатся в голове, не давая мне вздохнуть.
Я надеялся, что по приезде Мелании все встанет на свои места. А получилось наоборот – все перевернулось с ног на голову, и теперь я даже не представляю, как мне реагировать.
Мне кажется, что я до сих пор пребываю в шоке. Не может быть! Невероятно!
– Я был потерян. Слаб. Я… Господи, да за что? – шепчу я, опуская голову на сложенные на барной стойке руки.
Что вообще стало с моей жизнью? Она пошла прахом, как только я приземлился в Далласе. Ненавижу этот город! Ненавижу этот злой рок!
Полтора года воздержания привели меня в постель к незнакомке, где я просто хотел расслабиться. Вот и расслабился. Я так хорошо расслабился, что теперь увидел эту ночную бабочку, прилетающую ко мне в самые тяжелые дни. А теперь? Моя бабочка, колдунья превратилась в стерву с горящими черными глазами.
Может быть, мне это приснилось? Может быть, я был сильно взбешен тем, что моя восемнадцатилетняя дочь, которую я не знаю, полуголая стонала под парнем?
Я поднимаю голову, смотря на холодильник. В голове рой мыслей и вариантов.
Она! Это была она! Да я никогда бы не перепутал эти глаза и этот цветочный аромат, исходивший от нее. Словно сама богиня весны спустилась ко мне. Колдунья, с которой можно было просто молчать, и она все понимала без слов, дарила свою нежность и чувственность.
Дитя!
Ведьма!
Она не та, с кем я провел ночь! Совершенно не та!
– Черт! – я с громким стуком опускаю кулак на барную стойку и отталкиваюсь от нее.
Нет! Я должен проверить, должен убедиться, что мне не привиделось. А ее слова? Она убеждала меня, что использовала. Как бы не так! Это я нацелился на нее, я пригласил ее, я поцеловал, я сделал шаг.
Я!
Я… потерял надежду, а она пришла. Я не ожидал такого сумасшествия, но ощутил. Я забылся. Растворился в ней, а она ушла. Стерва!
Я взлетаю наверх, тихо проходя мимо первой спальни, немного приоткрываю дверь. Заглянув туда, я вижу свою дочь, спящую в постели с включенным светом, и осторожно закрываю дверь.
«Господи, а что будет, когда Мелания обо всем узнает? Или уже знает?» – проносятся мысли, наполняя тело грубой решимостью выставить за дверь эту… Хлои. Ее зовут Хлои.
Я панически открываю еще три двери, останавливаясь у последней. Я нажимаю на ручку, и она с легкостью поддается. Меня окутывает мгла.
Мои глаза через несколько секунд привыкают к темноте, и я замечаю ее, лежащую на постели. Мои шаги тонут в мягком ворсе ковра. Я подхожу к кровати и щелкаю лампой, пока сердце отчаянно стучит в груди.
Она! Девушка спит, поджав ноги к груди, так что можно рассмотреть ее кружевные трусики.
Я жмурюсь от воспоминаний о красном белье, мягких изгибах под моими руками и распахиваю глаза.
– Боже, – выдыхаю я, опускаясь на пол перед этим порочным ангелом во плоти.
***
Я знаю, что она спит, но продолжаю перебирать ее высохшие темные волосы, наслаждаясь их мягкостью.
Я должен испытывать угрызения совести, но их нет. Я обрел эту свободу, которую мне обещали. Я смог вздохнуть легче, раствориться в милой колдунье.
Девушка на моей груди что-то бормочет и переворачивается на спину, оставляя холод на отогретом месте. Я наблюдаю за ее действиями, она поворачивается ко мне лицом и подкладывает под щеку руку.
Красивая. Я ведь видел множество женщин, спал с ними, но эта… незабываемая. И я должен оставить ее, как мы и договорились. Меня ждет Соня.
Соня…
Я хмурюсь и дотрагиваюсь пальцами до нежной щеки, поглаживая кожу. Бархат. Одно прикосновение, и все плохие… все мысли вылетают из головы. Чаровница.
Но у меня своя жизнь, как и у нее. У нее есть мужчина, и сейчас я ему завидую, что он может наблюдать за тем, как юное создание растет и распускается все ярче. А так и будет, я в этом уверен. Хорошо знаю такой тип женщин. Страстные, сумасшедшие любовницы, от которых нет желания уходить. Из-за которых совершаешь самые глупые поступки и ради которых готов отказаться от всего. Всегда опасался их, чтобы не утонуть в их сладости, выбирая более холодных и консервативных. Одного раза с Кларисс мне было достаточно, а сейчас… потерял голову и не хочу ее находить. Только вот это для меня уже недопустимо. Мне больше не пятнадцать. И у меня есть тот человек, который понимает меня и принимает таким, какой я есть. У нас все по расписанию, по размеренному графику. И меня устраивает моя скучная жизнь. Ведь пора. Пора остепениться, забыть все увлечения и идти рука об руку с одной. И я выбрал ее.
Мне стыдно за свои действия перед Соней. Я поступил нечестно. Я воспользовался чувственностью, которую моя партнерша не смогла контролировать. Я урод.
– Мне жаль, что так все получилось, малыш, – шепчу я, всматриваясь в припухшие розовые губы, в родинку на подбородке. – Ты действительно прекрасное видение. – Мне хочется улыбаться, сгрести ее в охапку и снова увидеть черные глаза с огоньками страсти.
В ней столько жизни, столько огня, который я растерял за свою жизнь. Я потух. А она, как солнце, светит ярко, освещая темную спальню. Она соблазнила меня, я могу оправдаться тоже, что не смог устоять. Я мужчина в самом расцвете сил, и я сожалею, что она попалась мне под руку. Конечно, сожалею. Должен.
Я вру. Даже себе вру. Мне ни капли не жаль, она дала мне силы вернуться завтра к дочери и убедить ее познакомиться со мной. Она вселила в меня надежду, что все будет хорошо.
– Спасибо тебе, – говорю я, придвигаясь к ней ближе и оставляя поцелуй на лбу. – Я обещаю, что завтра мы все обсудим, и я постараюсь отплатить тебе за твою… за то, что ты подарила мне, – мой шепот тонет в ее волосах, и я вдыхаю запах цветов.
***
Я моргаю, сбрасывая с себя воспоминания, и теперь с болью смотрю в знакомое красивое девичье лицо.
Вот это я попал. Я чертовски попал. И даже не имею представления, что мне предпринять. Единственное, что я знаю, – она зла на меня и теперь может все разрушить. Она может забрать мою дочь, уверить ее в моем стопроцентном уродстве как человека.
Я даже не знаю ее. Но я с точностью могу описать этот взрывоопасный характер, женскую стервозную сущность, и все это присуще ей. Опасная орхидея.
– Хлои, – выдыхаю я ее имя. Оно с легкостью срывается с губ, и я сглатываю неприятные горькие мысли.
Я поднимаюсь на ноги и осторожно укрываю девушку одеялом. Она шевелится, переворачиваясь на спину, и глубоко вздыхает, я замираю напротив ее лица. Мой взгляд скользит по черным ресницам без грамма косметики, по аккуратному носику и опускается к чувственным губам.
Я целовал эти губы. Я помню их, словно все произошло этой ночью. И сейчас волна острого желания пролетает по моему телу.
Они мягкие, податливые и сладкие. Невероятно сладкие и такие умелые.
Я помню.
Чувствую каждый поцелуй на своей коже, слышу, как с них сыплются бархатистые стоны, которые можно не переставая вбирать в себя. А язык? Черт возьми, что она вытворяет языком, когда делает минет!
Мое дыхание становится поверхностным, я резко отступаю от девушки, выключая лампу, и вылетаю из спальни, закрывая за собой дверь.
– Вот этого еще не хватало, – недовольно кривлюсь я, ощущая знакомую тяжесть в паху.
Надо поехать к Соне. Надо. Мне нужна женщина, даже обиженная. Она мне крайне необходима, потому что за дверью спит та, которую я хочу трахать постоянно.
Черт, и где мой хваленый самоконтроль?
***
– Дорогой, не расстраивайся. Она же сказала, что подумает, – в мое мрачное состояние врывается ласковый голос Сони, а я кривлюсь, наливая себе еще одну щедрую порцию виски.
Да, меня волнует то, что дочь нехотя приняла мою визитную карточку на следующий день после нашего красочного знакомства. Но больше меня оскорбило то, что эта незнакомка просто исчезла и я проснулся один! Один, черт возьми! Я не хотел просыпаться один!
У меня даже времени не было, чтобы найти ее. А я зачем-то этого желал. По приезде в Нью-Йорк я чувствовал себя отвратительно, высушенным полностью. И не хотел ни говорить, ни что-то делать. Я пытался вернуть себе то самое ощущение, что было в ту ночь. Но оно покинуло меня.
Нет, не было ни капли раскаяния о том времени и страстном сексе с колдуньей. Я спокойно и даже равнодушно смотрел в голубые глаза своей женщины. Но я не мог понять своего состояния, просто не сталкивался со всеми тяготами разом. А их свалилось слишком много. Признание отца, что он видел Кларисс и знает, где она. Новость о том, что у меня есть дочь. Облегчение за все годы, которые я корил себя. Смерть отца и его похороны. Две крупные корпорации, которые оказались в моих руках. Встреча с дочерью. Правда. И она. Я должен забыть об этом! Секс. Это был всего лишь обычный секс. Да, намного горячее, чем обычно. Нет. Не намного. В разы.
– Эрик, любимый, прими душ, или пойдем поплаваем в бассейне, – предлагает Соня, целуя меня в шею.
Я только устало закрываю глаза и откидываюсь в кресле.
– Я тут поговорила с одним врачом, и он мне сказал, что, скорее всего, у тебя кризис среднего возраста. Тебе необходим отдых, – продолжает она, а я только смеюсь нечеловеческим хрюканьем.
Если бы ты, Соня, только знала, что мне до кризиса еще очень далеко.
Мне необходимо перебить те воспоминания другими.
– Ладно, как хочешь. – Соня отстраняется от меня, но я успеваю схватить ее за руку и рывком притянуть к себе на колени. – Эрик! – возмущается она, упираясь ладонями в мою грудь.
– Разденься, – приказываю я, сталкивая ее с коленей.
– Что? Ты пьян! Второй день, и ни одного слова! А тут решил заняться любовью…
– Сексом. Я хочу трахнуть тебя без прелюдий. Разденься, – спокойно повторяю я свою просьбу.
– Это нормально, по-твоему? Я ухожу! Как протрезвеешь – поговорим, – зло отвечает Соня, выбегая из моего кабинета в квартире.
Я даже не удивлен. Почему тело совсем не отзывается на Соню? Где я потерял свой животный инстинкт, которым жил столько лет? Кому отдал? А что бы сделала она? Да я уверен, что девушка бы улыбнулась мне кошачьей улыбкой и начала играть со мной. Открыто. Без стеснения и даже при свете.
Черт! Прекрати! Ты не должен их сравнивать!
– Колдунья, – мои губы изгибаются в легкой улыбке, и я закрываю глаза, чтобы в последний раз пережить ту ночь и навсегда забыть.
Эти дни – моя дань памяти прекрасной незнакомке с бездонными глазами и безупречным телом. А завтра… завтра я вернусь на свое место. Только понять бы, где оно?
Может быть, и правда у меня кризис среднего возраста, раз меня тянет на молодую кровь?
Глава 10
Хлои
– Доброе утро, – с улыбкой говорит Мел.
Кивая ей, я сажусь в кресло и наливаю себе чай.
– Итак, этот предоставил нам машину, чтобы мы съездили в университет и куда захотим, – продолжает подруга.
– Этот? – я приподнимаю бровь, бросая на нее укоризненный взгляд.
– Да, этот «донор». Он обломал мне хороший трах, а посему не удостоен звания выше, – фыркает Мел.
– Зови его по имени, так будет проще, дорогая, – примирительно произношу я, беру в руки тост и намазываю его вишневым джемом.
– Ладно, – бурчит она, держа в руках свою чашку с кофе.
– А где он? – интересуюсь я, придавая голосу безразличие.
– Уехал на работу, ждал, когда я проснусь, чтобы поговорить о ночи. Но я его просто игнорировала. Утро у меня не особо удалось, – кривится она.
– Лекцию прочел? – усмехаюсь я.
– Нет, сначала пытался, но он не имеет никакого права на это. Он это понял и пригласил поужинать с ним наедине в ресторане. Так сказать, познакомиться поближе. – Мел засовывает два пальца в рот, имитируя рвотный рефлекс, и я давлюсь от смеха чаем.
– А ты что? – жую я, переваривая информацию.
– Сказала, чтобы отвалил от меня, – пожимает она плечами.
– Мел, послушай, – я откладываю тост и вздыхаю.
– Нет, Хлои! Нет! Я не буду этого делать! – возмущается она, уже заведомо зная, что я ей скажу.
– Так, Мелания, прекрати. Не веди себя как ребенок. Пора посмотреть фактам в лицо. Он вернулся домой, и вам придется встречаться и общаться. Он отвалит от тебя тогда, когда удовлетворит свои желания. Он оставит тебя в покое, и меня заодно, потому что эта ваша вражда меня раздражает. Сходи с ним на ужин, поговори или напейся. Всем людям нужно давать второй шанс. Он приехал за тобой. Он хочет узнать тебя, и напомню, вчера ты выставила Соню отсюда. Так не дай ей возможности вернуться. Это компромисс, – излишне резко отчитываю я подругу, а она обиженно выпячивает губу. – Милая моя, у тебя есть отец, готовый задушить любого, кто захочет тебе навредить. Да, пока он для тебя незнакомец, и ты воспринимаешь каждое его слово в штыки. Это нормально. И ты не знаешь причин его отсутствия, так узнай. А потом будешь уже выстраивать свои планы по его уничтожению, – более ласково продолжаю я, хотя в горле стоит ком от собственных слов. Это ведь и мои желания. Но это все я делаю ради Мел.
Утром я пересмотрела все свои слова, сказанные прошлой ночью, и решила, что Эрик меня не волнует. Я тут, чтобы начать новую жизнь, забыв старую. И я к нему ничегошеньки не чувствую, ну некоторое желание, но это пройдет, как только я увлекусь кем-нибудь. Я уже увлеклась Доном. Поэтому, рассудив все на холодную голову, я должна была взять все в свои руки. Ведь Мел нужен отец. И Эрик показал вчера, насколько хочет иметь дочь рядом, заботиться о ней и любить ее. Я это делаю только ради подруги, чтобы она наконец-то обрела счастье, немного повзрослела и научилась сама принимать решения.
Эти мысли принесли неприятное жжение внутри, и это понятно для меня, никогда не знавшую отцовской любви. У меня есть только Нил. Он заменил мне папу, но все же это не то.
– Ладно. Ты права. Как всегда, права, Хлои, – тихо соглашается подруга, и я улыбаюсь ей.
– Тогда напиши ему, что ты согласна. А если ты будешь с ним, то я могу пригласить Дона погулять, – довольно говорю я, доедая тост.
– Тебе он нравится? – прищуривается она.
– Да. Он хорошо целуется.
– И все? Вы что, вчера не переспали? – удивляется она.
– Нет, Мел. Решили не торопить события, – отрицательно качаю я головой.
– О, да он влюбился уже, – хлопает в ладоши подруга, а я закатываю глаза.
– Не беги быстрее самолета. Возможно, у нас что-то и получится. Мне бы этого хотелось. У него очень консервативное мышление, и мне это, на удивление, тоже нравится, – размышляю я. Не признаюсь же я, что эта консервативность идет вразрез с моими желаниями, но она противоположность того, что рождает во мне… он. Эрик. И от этого данное качество становится тем, что я ищу.
– Только не говори мне, что студенческие вечеринки ты будешь пропускать, – тянет недовольно она, а я тихо смеюсь.
– Давай для начала начнем учиться и переживем лето. А оно будет ой каким непростым, – предлагаю я, допивая чай.
Мы, окончив завтрак, вышли из квартиры и отправились на уже знакомом «Мерседесе» к нашему университету. Мы встретились с администрацией, подписали контракты и взяли список литературы перед учебным годом. Также оплатили наш первый год обучения, вписав номера карточек и подтвердив, что мы не передумали, как и с общежитием.
Я была полностью поглощена этой аурой новой жизни. В университете даже еще оставались студенты, на которых мы смотрели чуть ли не с благоговением.
Вот она та жизнь, которую я мечтала начать. Это будет мой первый шаг к мечте, к моим невероятным планам и к рулю, который будет только в моих руках и ни в чьих больше.
После осмотра мы решаем поехать к статуе Свободы, чтобы побыть настоящими туристами.
– О, «донор» ответил, – хмыкает Мел, когда мы уже поднялись на паром.
– Эрик, дорогая, – с улыбкой поправляю я, а она кривится.
– Ладно. Эрик написал, что за мной заедут в половине восьмого. Вот о чем с ним говорить? Я даже видеть его не хочу! – возмущается она и кладет мобильный в сумку.
– О причинах. О том, что он любит. Расскажи о себе, – перечисляю я.
– Мне это неинтересно, – фыркает она.
– Тогда слушай его, – пожимаю я плечами.
Мой айфон просыпается, и я достаю его из рюкзака.
Привет, Хлои. Ты обещала, что пойдешь со мной на свидание. Сегодня в восемь нормально? Дон.
Я улыбаюсь на это сообщение и набираю ответ.
Привет, я как раз думала о тебе. Мел будет с Эриком, и я за.
Незамедлительно приходит новое сообщение, и я улыбаюсь уже хищно.
– Так-так, кто там? – интересуется Мел.
– Дон. У нас свидание, – отвечаю я, пока читаю.
Тогда до вечера, красавица. Целую.
– Кому-то сегодня перепадет новый член, – смеется подруга, а я пытаюсь посмотреть на нее с укором, но лишь довольно закрываю глаза.
Все складывается более чем превосходно. Эрик будет выстраивать отношения с дочерью, я буду помогать им как могу. А сама тем временем оторвусь с Доном на полную катушку, забыв напрочь ту ночь.
После нашей экскурсии мы отправляемся по магазинам, чтобы выбрать наряды для вечера. Мел, чтобы насолить отцу, покупает голубое полупрозрачное платье с открытой спиной. На что я промолчала. Но себе выбрала изумительное темно-синее платье, напоминающее глаза…
Черт, глаза Эрика, когда он возбужден! Нет. Это просто цвет, понравившийся мне, и не более.
Мел передала мне карточку от квартиры, сказав, что она ей все равно не нужна. Я вся в предвкушении спускалась на лифте вниз, смотря на свое отражение в зеркальных дверях.
Почему одни девушки реагируют на мужчин как на самцов, а другие – как на обычных людей? Почему я принадлежу к тем, кто без задней мысли отдает свое тело во власть страсти? Это стало так губительно для меня. Но, на удивление, я ни о чем не сожалею, а должна ведь. Да, первые минуты я была в шоке, но сейчас меня уже отпустило. Эрик обычный мужчина. Ладно, очень красивый мужчина, чувственный, страстный… опасно возбуждающий.
Так, достаточно, Хлои. Все хорошо. Все будет хорошо, как только ты переключишься на другого.
С такими уверениями я, сверкая улыбкой, выхожу из лифта и направляюсь к выходу, где меня уже ждет Дон с большим букетом красных роз.
– Привет, – говорю я, подходя к нему.
– Привет, ты великолепна, – улыбается парень.
– Это мне? – нагло интересуюсь я, пока парень не может оторвать взгляд от моей просвечивающейся ложбинки грудей.
– Да… да. Тебе, – отвечает он и передает букет мне, но я возвращаю ему со словами, чтобы он сам его носил. Слишком тяжелый.
Дон смеется и открывает мне дверь такси. В машине мы молчим. Он словно стушевался, а я просто смотрела на огни города.
Мы остановились у небольшого, но романтичного ресторанчика, и я, глубоко вздохнув, выхожу из машины под руку с Доном.
– Как прошел день? Эрик сильно отчитывал тебя? – нарушаю я молчание после нашего заказа.
– Он еще вчера мне высказал все, что думает обо мне. А сегодня только поинтересовался, какие у меня планы в отношении тебя, – с готовностью отвечает он, а я удивленно приподнимаю брови.
– На меня? И что ты сказал ему?
– Правду. Сказал, что не знаю, но хочу пригласить тебя на свидание. В общем, ему это вроде как понравилось, и он даже отпустил меня немного раньше.
– Понятно, – хмурюсь я, беру бокал с вином и делаю глоток.
– Он сегодня разбил свой телефон, это на него не похоже. Он очень аккуратен и ценит то, что приобрел. А еще мне пришлось практически каждый час отправлять цветы Соне в отель. А утром заказать и выкупить ей комплект Graff, но, видимо, он не помог. Не понимаю ее, – хмурится Дон, а я еще больше удивляюсь таким новостям.
– Почему не понимаешь? – спрашиваю я.
– Она же его ни на шаг не отпускала, а тут играет роль обиженной. Она всегда мне казалась умной женщиной, мудрой, а сейчас… она должна была его понять. У него на первом месте дочь. Я бы тоже так поступил, – рассуждает он.
– Ее просто оскорбило, что вчера он выставил ее. И женщины очень запутанные существа, сами не знают, чего хотят, – неоднозначно отвечаю я.
– Я уверен, ты знаешь. А Соня просто не хочет понять, что на Эрика и без этого свалилось все разом, – продолжает Дон, а я недовольно вздыхаю.
Я не хочу ничего знать. Не хочу даже думать о том, как ему тяжело. Не хочу сочувствовать ему и углубляться в его проблемы! Просто не хочу!
– Что на него свалилось? – Я знаю, что это не мое дело. Все знаю, но любопытство берет верх.
– У него крупная компания по строительству, огромное количество подрядчиков, несколько выигранных тендеров, расписанных на десять лет, пять фабрик по всей Америке. Помимо этого, ему, как единственному наследнику, досталась компания отца по аренде и продаже элитной недвижимости в Малибу. Там куча проблем и несостыковок. Я сейчас завален этим, разбираю отчетность за последние пять лет, и там нашли крупную утечку денег. А еще смерть его отца, он остался один, узнал, что у него есть дочь. Соня должна была ему помочь… понять. Дура, – фыркает Дон, а мое сердце замирает от этого сочувствия. Ненавижу! Не должна! Но делаю это. Я жалею его.
– Это их дела, Дон. Тебе, как и мне, лучше не знать об этом и не лезть, – несколько резко произношу я, злясь на себя за такую доброту к тому, кто вчера оскорбил меня и был откровенно груб.
– Да, ты права. Вернемся к свиданию. Я даже не знаю, сколько тебе лет, когда у тебя день рождения, ничего. Но мне так приятно сидеть с тобой, – на одном дыхании выпаливает Дон, и я тихо смеюсь, отставляя бокал.
– Мне двадцать лет. День рождения двадцать пятого мая, – отвечаю я.
– Как двадцать? Я думал, ты младше Мел, – удивляется он.
– Это из-за того, что я перевелась в другую школу и моя мама… как сказать, в общем, так получилось, – спокойно произношу я.
– Интересно, – улыбается Дон.
– Теперь расскажи мне о себе, что ты любишь, когда у тебя были последние отношения. Все свои грязные тайны, – предлагаю я.
Парень, немного смущаясь, начинает пересказывать мне свою жизнь. Его студенческое время, о том, что работает целые сутки, и…
Все, дальше я его не слушала, отключившись от происходящего.
Моя фантазия зачем-то посадила напротив другого человека, который не так быстро рассказывает о себе. Он больше молчит, задумчиво смотрит на меня, а я чувствую себя комфортно. Вот он приподнимает уголки губ, наслаждаясь моим голодным взглядом, и его глаза темнеют в ответ, заманивают меня в их глубину, в эту пучину наслаждения. Эрик.
Мое тело при одном упоминании его имени вспыхивает и трепещет, ожидая ласки. Это ведь ненормально, что я мгновенно теряю контроль из-за своих фантазий.
Почему я не могу выбросить его из своих мыслей?
Лакомый кусочек.
Я глубоко вздыхаю и возвращаюсь к болтовне Дона, он как раз делится со мной воспоминаниями о своих шалостях в университете.
Мне совершенно неинтересно. Ни капли. Но ведь когда мы целовались, я ощутила слабые мурашки… но лишь из-за воспоминаний об Эрике.
Надо прекратить это! Надо трахнуть Дона! Надо хоть что-то сделать, иначе я с ума сойду!
Я сажусь ровнее и растягиваю губы в таинственной улыбке, от чего парень сбивается.
– Поехали в другое место, – томным голосом предлагаю я, и Дон тут же соглашается, просит счет за ужин.
Хорошая ночь предстоит, последняя в этом отчаянии.
Я вырвусь из омута. Я смогу!
Лгунья.
