Лина Филимонова
Носорог
Пролог
Соня
Храп. Точно! Это просто мужской храп.
А мне снилось, что на меня, с жутким рычанием, напал какой-то зверь.
Сонно разлепляю глаза. Вижу над собой потолок с люстрой в форме черепа. Где я? В моей спальне миленькие светильники, а не этот ужас.
Так. Вчера я была на вечеринке. Танцевала, веселилась. Ругалась. Послала кое-кого куда подальше.
Мои мутные спросонья размышления прерывает новый раскат грома. Вернее, оглушительного храпа. Настолько громкого, что я внезапно понимаю, что его источник находится совсем рядом. Поворачиваю голову и… А-а-а!
Рядом со мной на кровати лежит… Кто это?
Это явно мужчина. Укрытый с головой одеялом. Повернувшийся спиной ко мне.
Но я не помню, чтобы я… Да точно нет! Но… Боже… как я в это вляпалась?
Кто это? Кеша?
Или Макс?
Вчера я танцевала с ними обоими. И они оба хотели большего. Эти два боевых индюка подрались! Уж от кого, от кого, а от Кеши я такого точно не ожидала… И я отшила обоих.
Но что было после этого? Я не помню. А ведь я выпила всего один бокал шампанского! Тогда почему у меня так болит голова? Да еще и подташнивает.
Но это ладно. Главный вопрос не в этом.
Главный вопрос барабанной дробью звучит у меня в голове: с кем я сегодня проснулась? И что между нами было ночью?
Я в панике всматриваюсь в накрытый одеялом силуэт. Я же не могла… Но вдруг…
Что мне делать, если это не тот мужчина?
Я уже собираюсь стянуть одеяло и узнать правду, какой бы она не была. Но тут раздается скрип двери. И мой взгляд натыкается на до боли знакомое лицо…
Глава 1
Соня
– Эй, красотка, не проходи мимо! Иди ко мне.
– Зачем?
– Потанцуем. Для начала.
– Отвали, – бурчу я. – Для начала.
Парни ржут над Котом, которого я довольно грубо отшила. А он и ухом не ведет. Сразу же начинает подкатывать к какой-то девчонке. А чего еще от ожидать от Мартовского Кота? Бесит.
Как же меня все бесит! И крики, и музыка, и вся эта толпа, собравшаяся на день рождения Носорога, которого на самом деле зовут Кеша. И он сам меня тоже необъяснимо раздражает.
Ходит среди гостей с невероятно огромной бутылкой шампанского, наливает всем. Время от времени поглядывает на меня. Улыбается, сияя безупречными белыми зубами… Нереально бесит!
Потому что у меня болит зуб. С самого утра. И с каждой минутой боль усиливается.
И зачем только я сюда поехала? Это Яна меня затащила. Но это не мои друзья! Это друзья ее мужа. И нового парня Юли. Но я-то не имею к этому празднику вообще никакого отношения!
Надо вызвать такси и ехать домой. Страдать там в одиночестве…
* * *
Я, уже в который раз за вечер, ловлю на себе взгляд виновника торжества – Носорога. А сейчас он не просто смотрит. Он внезапно материализуется передо мной, берет за руку и очень уверенно куда-то ведет. Скорее, даже тащит.
– Эй, пусти! Что происходит? – возмущаюсь я.
Он останавливается. Разворачивает меня лицом к себе. Берет за подбородок. И командует:
– Открой рот.
– Что?
От такой наглости я даже как-то теряюсь.
– Зуб посмотрю, – бурчит он.
– Что?
Он щелкает перед моим лицом пальцами.
– Ты здесь?
– Чего тебе надо?
– Рот открой.
Я стою. Туплю. Чего он до меня докопался? Почему я должна открывать рот? И откуда он знает про мой зуб?
И, пока я предаюсь сердитым размышлениям, эта Носорожина кладет свою растопыренную лапу на мою нижнюю челюсть, куда-то там нажимает, и мой рот сам раскрывается. Я так делала, когда надо было дать собаке таблетку.
Но я не собака! Что он себе позволяет?
– Пятерка? – спрашивает он.
И светит мне в рот фонариком телефона.
– Что? – в который раз спрашиваю я.
Он отпускает мою челюсть, внимательно смотрит в глаза, и спрашивает:
– Сколько ты выпила?
– Две кружки.
– Чего?
– Чаю!
– А чего такая заторможенная?
– А ты вообще… кто? И чего лезешь в мой рот без спроса?
– Я стоматолог.
– Ты… стоматолог?
– Да. Ты не знала?
– Нет… Я думала, ты…
Я смотрю на его огромные руки, на широкие плечи, на квадратную линию подбородка. Он весь такой… широкий, крепко сбитый. Точно – Носорог.
Честно говоря, я никогда не задумывалась о его профессии. Я вообще о нем особо не думала. Но ему бы больше пошло быть каким-нибудь каменотесом. Не знаю точно, что это такое. Просто это слово ему идет.
– Сейчас я дам тебе таблетку, и зуб пройдет.
– Я уже пила таблетку. Две! Нет, три. Не прошел.
– А сейчас пройдет, – веско произносит Носорог.
Уходит, возвращается, дает мне какую-то капсулу. И наливает воду в стакан.
– Пей.
Я пью.
– Завтра заеду за тобой в десять, – произносит он.
– Утра?
– Утра. Рано? Спишь еще в это время?
– Не сплю. А зачем ты заедешь?
– В клинику отвезу. Зуб вылечу.
– А, может…
– Нет, – перебивает он, не дослушав. – Надо лечить. Пятерку срочно, остальные – не срочно.
– Какие остальные? У меня больше ничего не болит.
– И не будет. Потому что мы все вылечим.
Он исчезает так же внезапно, как и появился. Я стою со стаканом в руке и растерянно хлопаю глазами.
Что это сейчас было?
Глава 2
Соня
Солнечное субботнее утро. Я сижу на кухне, пью кофе и упорно смотрю в окно. Чтобы не смотреть на пустые стулья.
Каких-то три месяца назад по субботам мы часто завтракали втроем с девчонками. Готовили разные вкусности, литрами пили кофе, сидели за столом часа по два, никуда не торопясь и наслаждаясь веселой болтовней. А теперь я одна! Яна вышла замуж. Юлька вчера укатила со своим Медведем в лес. От нее ни слуху, ни духу.
И, судя по тому, какие огненные искры летают между этими двумя, она тоже скоро отсюда съедет. И я останусь совсем-совсем одна… Грустно.
Нет, я очень рада за подруг. Нам было весело втроем. Но этот этап жизни закончился. Для них.
А для меня… Я вздыхаю. Смотрю в окно. Думаю про Носорога. Он странный. Мы уже не раз встречались, но до вчерашнего дня я не обращала на него внимания.
Может, стоит обратить? Не зря же он предложил мне вылечить зуб. Наверное, я ему нравлюсь. А он мне? Не знаю.
Если честно, я его побаиваюсь. Просто я боюсь стоматологов…
* * *
Ровно в десять часов раздается звонок домофона.
– Соня, здравствуй. Это Иннокентий. Ты готова?
– Да.
Я, кстати, не говорила ему адрес. Сам узнал. Так же, как вчера сам откуда-то выяснил про мой больной зуб. Который чудесным образом прошел после той капсулы.
И я еще пару часов веселилась. И пыталась присмотреться к Кеше. Но у меня не получилось. Потому что он все время куда-то исчезал.
Да, он странный. Юлька еще до своего внезапного отъезда успела мне сказать, что они с Михеем подарили Кеше мачете. И что у него есть коллекция ножей, топоров и других колюще-режущих предметов.
Может, он вообще маньяк? Кстати, похож. С этой своей квадратной челюстью, неестественно спокойным взглядом и огромными ручищами, как будто специально созданными для того, чтобы держать топор.
Может, не стоит с ним ехать? Так и представляю, как он привязал меня жуткому стоматологическому креслу и навис надо мной с руками по локоть в крови…
Отогнав навязчивые картинки, я все же выхожу. У подъезда стоит темно-синяя “Тойота”. Я вижу за рулем Кешу. Он сидит, уставившись в телефон. Дверь мне не открывает. Я сама нажимаю на ручку.
– Привет, – произношу неуверенно, заглядывая в машину.
– Садись, погнали.
Я сажусь. И мы едем. Совсем не гоним. Скорее, ползем. Хотя в этот субботний день дороги практически пусты, Кеша не нарушает скоростной режим, трогается не раньше, чем загорится уверенный зеленый, и дает всем желающим себя обогнать.
И при этом молчит.
– А как ты вчера узнал, что у меня зуб болит? – не выдерживаю я этой напряженной тишины.
– Ты руку держала у щеки. И морщилась. Характерные признаки.
– Понятно. А куда мы едем?
– В клинику.
– А где она находится?
– Тут, недалеко. Еще минут десять.
Мы останавливаемся на светофоре, и он поворачивается ко мне. Внимательно вглядывается.
– А ты чего так трясешься? Боишься зубы лечить?
Я трясусь? Да вроде, нет. Но мне правда страшно. Я поэтому и довела зуб до такого состояния, что боялась идти к врачу.
Но Иннокентию, который всю дорогу не обращает на меня никакого внимания, я в этом признаваться не хочу.
– Нет, – смело отвечаю я. – Не боюсь.
* * *
– Здравствуйте, Иннокентий Валерьевич, – встречает нас администратор. – Мы не ждали вас сегодня. У вас же выходной.
Ну вот. Он приехал на работу в свой выходной день. Еще и после бурного празднования дня рождения. И все из-за меня… Точно, я ему нравлюсь. Хотя по его поведению этого никак не скажешь.
– Алла, подготовьте, пожалуйста, кабинет, – командует он.
Оставляет меня в коридоре. Куда-то исчезает. И появляется уже в белом халате.
Ой… Вот теперь я точно его боюсь!
– Спокойно, – он берет меня за руку. – Никто никуда не бежит.
Как он понял, что я хотела дать деру?!
– Я не маньяк, – продолжает он своим вкрадчивым маньячьим голосом. – Причинять людям боль не люблю. Все будет быстро и совершенно безболезненно.
Он заталкивает меня в кабинет. Через секунду я оказываюсь в кресле. С распахнутым ртом. Медсестра подает ему шприц, я дергаюсь, но не успеваю щелкнуть зубами, как десна начинает деревенеть. Я даже не почувствовала укол!
Носорог надевает очки и склоняется надо мной. Его лицо так близко… Я вижу его глаза, увеличенные стеклами. Они такие темные. Холодные. Спокойные и внимательные.
Все же есть в нем что-то жутковатое. И странно притягательное.
Мне неловко таращиться на него так близко, и я зажмуриваюсь. Прислушиваюсь к своим ощущениями. Нет, совсем не больно. И даже почему-то не страшно. Просто Носорог заполняет весь кабинет этим своим неестественным спокойствием. Рядом с ним как-то неловко истерить. Чувствуешь себя полной дурочкой.
* * *
– Было совсем не больно! – радостно сообщаю я, когда все манипуляции заканчиваются.
– Так и должно быть, – равнодушно отвечает мой уже совсем не страшный стоматолог.
Он такой спокойный!
А меня просто распирает от счастья. Я вылечила зуб, который мучил меня морально и физически несколько месяцев. Я не испугалась. И было совсем не больно.
Мне так хочется поделиться своей радостью. Но… не с этим же бесчувственным Носорогом! Он как будто совсем не испытывает человеческих эмоций.
– Спасибо, – говорю я, когда он провожает меня по коридору к выходу. – А где можно заплатить?
– Нигде.
– Но я…
– Дружеская услуга, – бросает Кеша.
И просто уходит.
– Спасибо! – говорю я в его широкую спину.
Но он не оборачивается.
А я еще думала, что нравлюсь ему…
Глава 3
Кеша
И кто меня вчера тянул за язык?
Какого хрена я вписался лечить зубы этой испуганной мыши субботним утром? Дженльмен, мля. Не смог пройти мимо дамы в беде. Тронули меня ее страдающие глаза… Но можно было хотя бы на понедельник прием назначить! В крайнем случае, на воскресенье.
А не вот это вот: завтра утром, я сам тебя отвезу! Идиот.
Пацан сказал – пацан сделал. Пришлось утром соскребать себя с кровати, десять минут стоять под холодным душем, пить адскую смесь из сырого яичного желтка с перцем и лимоном… И все равно подыхать от дикой головной боли. Потому что на обезболивающие у меня аллергия. Еще и несет изо рта, как из помойки. Ненавижу такое состояние!
Это все Кабан, скотина, со своим вискариком. Надо выпить, надо выпить, тридцать три года бывает раз в жизни… Как будто тридцать два бывает раз десять.
Так-то я не пью. Потому что знаю, чем это заканчивается. Вот этим! Выпиваю один стакан, мне хочется второй, третий… А потом в башке мощные бородатые кузнецы изо всех сил стучат по звонкой наковальне.
Короче, лучше не начинать.
* * *
Всю дорогу я еле полз, боясь, что меня остановят дпсники. И я их обрадую прекрасным амбре десятилетнего виски, недоусвоенного моим тридцатитрехлетним организмом.
Девчонку тоже не хотелось пугать этим ядреным ароматом, поэтому пытался на нее не дышать. И не смотреть. Чтобы она тоже не смотрела на мою опухшую рожу. Мечтал поскорее надеть медицинскую маску…
Наконец-то!
А она сидит в кресле, куда я ее чуть ли не силком усадил, вся трясется. Смотрит на меня так, как будто я собираюсь ей выдрать все зубы без анестезии.
Ой, да ладно! Прям так страшно! Удивляют меня эти нервно-психические. Лечить зубы уже лет двадцать как не больно! Сами себе что-то придумают, сами испугаются. А мы потом их пачками из обмороков таскаем.
С такими – никаких нежностей. Все быстро, четко и по делу. Если начнешь такую истеричку успокаивать – она вообще взбесится. И покусать может. Либо, опять же, в обморок грохнется.
Короче, я был жестким. И ей это понравилось. Просто закрыла глаза и лежала себе спокойно. Говорю же: с такими только строгость и жесть.
Свою работу я делаю на отлично в любом состоянии. Ну и не настолько у меня сильное похмелье, чтобы руки тряслись. Так что пломбой я доволен. Красиво получилось.
А мышь Соня вообще готова броситься мне на шею. Они всегда так! Как только все страшное закончилось – любят тебя и обожают.
А я… Завязал со всей этой любовью. Развелся четыре года назад – и все. Больше никогда и ни за что. Так, легкие интрижки для здоровья.
Но с этой такое не прокатит.
Почему я вообще об этом думаю? Да я не думаю. Так, мысль мелькнула.
Провожаю ее до двери. Разворачиваюсь, погруженный в свои мысли. Которые приходится изо всех сил разгонять поганой метлой.
Так, я же дату следующего приема не назначил… Позвоню потом. Сейчас лучше свалить. Привести мысли в порядок.
Но я прямо чувствую, как Соня сверлит взглядом мою спину. Осуждает. Думает, что я грубиян и нахал. А я просто злой похмельный Носорог. У которого дико трещит между рогами.
Я оборачиваюсь.
Она уже уходит. Ну и шла бы! Сама доберется, не маленькая. Но у меня вырывается:
– Подожди! Я тебя отвезу.
– Спасибо. Но… мне неудобно. Ты и так…
– Неудобно спать на потолке, – обрываю ее я. – Одеяло падает. А доехать со мной до дома вполне удобно.
Мля… Кто опять тянул меня за язык? Надо было оставить машину, пойти выпить бутылочку пива и поехать домой спать. На такси.
* * *
Мы едем.
Я молчу. Она тоже. И в этой оглушительной тишине вдруг раздается громкое утробное рычание… Вообще не по-джентльменски.
Это у меня в животе урчит. И что-то так жрать хочется, что аж руки трясутся. Похмельный синдром во всей красе.
– Поехали поедим, – говорю я.
– Поедим? – она снова смотрит на меня испуганно.
Да тебя я жрать не собираюсь! Не нужна ты мне. Просто составишь компанию.
– Ты в принципе ешь? – спрашиваю ее.
– Ем.
– Не похоже.
– Почему это?
– Худая и бледная. Какой у тебя гемоглобин?
– Не знаю…
А я знаю. По-любому ниже нормы. Еще и ферритин, небось, где-то на дне. Откуда ты только взялась на мою голову, такая хилая?
– А витамины пьешь какие-нибудь? – продолжаю опрос пациентки.
– Нет…
– За здоровьем надо следить, – поучительно произношу я.
– Я врачей боюсь, – бурчит это чудо.
– Скоро перестанешь бояться.
– Почему это?
– Привыкнешь ко мне.
А это я зачем сказал?
А, ну да. Мне же ей еще все остальные зубы лечить. А работы там дофига. Пломбы стоят, но качество… Где ей их ставили? В подворотне? Короче, надо все переделывать. Работы на месяц – полтора.
Так что видеться будем часто.
Глава 4
Соня
– Возьми бифштекс, – командует Носорог.
– Я не ем мясо.
Он смотрит на меня, как на идиотку.
– Давно?
– Ну… где-то месяц.
– Почему?
– Решила стать вегетарианкой.
– С чего это?
– С того! – огрызаюсь я.
Просто слушала одного там… блогера. И приняла решение больше не засорять кишечник продуктами гниения. Но почему-то я чувствую, что озвучивать это вслух не стоит. Чую, что Носорог в пух и прах разнесет эту теорию. Еще и на смех меня поднимет.
– Девушке бифштекс, – говорит он официанту. – А мне хаш и карбонару.
– Я хотела просто чай с десертом, – лепечу я.
– Десерт не советую. У тебя кариес. На двух шестерках, на левой нижней четверке и…
Нет, это была ужасная идея – пойти в кафе со стоматологом! Да еще и с этим маньяком, который почему-то считает, что может мной командовать.
– Знаешь, я, пожалуй, вызову такси и поеду домой.
Я начинаю подниматься.
– Сидеть! – рявкает он.
И я невольно сажусь. Но тут же вскакиваю снова. Какого фига он раскомандовался? Орет на меня, как будто я его собака! Бесит.
Носорог тоже вскакивает. Оказывается передо мной.
– Софья, извини, – произносит он, с искренним раскаянием заглядывая мне в глаза – Я погорячился. Садись, пожалуйста. Хочешь десерт – ешь десерт. Не хочешь бифштекс – не надо.
– Так что принести даме? – спрашивает официант.
Причем не меня, а Кешу. Что, блин, за сексизм и домострой? Я сама в состоянии решить, что мне есть. И, кстати, платить за себя тоже собираюсь сама.
– Салат, – бурчу я. – И шоколадный фондан.
Кеша морщится.
– И еще пирожное “Сникерс”! – злорадно добавляю я, глядя на него.
В этот момент я впервые вижу, как в бесстрастных карих глазах Носорога сверкает быстрая зеленая молния. Мгновенная вспышка – и он снова становится спокойным, как танк, и совершенно непробиваемым.
Официант уходит.
– Сейчас я хаш съем и буду добрый, – произносит Носорог.
– Такой голодный?
– Ага.
– У меня тоже иногда от голода руки трясутся и голова кружится.
– Гипогликемия, – произносит он непонятное слово.
Еще один диагноз для меня? Блин, тяжело общаться с медиком.
– От Михея никаких известий нет? – спрашиваю я, чтобы прервать новую фазу затянувшегося молчания. .
– А должны быть?
– Не знаю. Я волнуюсь за Юльку. Увез ее куда-то. И на сообщения она не отвечает.
– Просто в его избушке нет связи.
– Это подозрительно.
– Вообще не переживай, Михей ее не обидит.
– А она может, – замечаю я.
Вспомнив историю с битым стеклом в постели.
Какие у них страсти кипят! Они оба как будто заболели любовным бешенством. У меня такое тоже было. Один раз. И больше не хочу… А больше и не было. Все как-то ровно и скучно.
Я бросаю беглый взгляд на Кешу и замечаю, что он морщится, как от боли. Странный он. Очень!
– Где мой хаш? – чуть ли не рычит он на официанта, который приносит мне салат.
– Минуточку, – лепечет тот, сразу сжимаясь под свирепым носорожьм взглядом.
– Ты сам назначил срок! – рявкает Носорог. – Я жду.
Тарелка дымящегося хаша появляется ровно через минуту. Не сомневаюсь, что испуганный официант поставил часы на таймер, боясь опоздать.
Носорог втягиват носом аромат, берет в руки ложку и набрасывается на еду. На лице непередаваемое блаженство. Мне даже захотелось попробовать знаменитый хаш. Но я же вегетарианка.
Я жую салат.
– Детей тоже будешь травой кормить? – вдруг спрашивает Носорог.
– Каких еще детей?
– Наших.
Я чуть не падаю со стула.
– Выдохни, – усмехается он. – Я шучу. Какие тебе дети! Ты сама еще дитя неразумное. К тому же дохлик. Тебя же ветром сдувает!
– Я кирпич в сумочке ношу, – бурчу я.
Он усмехается.
– Ничего, гемоглобин тебе поднимем, витаминчики пропьешь, бросишь свое вегетарианство – и отрастишь румяные щечки.
– Тебе нравятся щекастые девушки?
Он пожимает плечами.
– Я просто забочусь о твоем здоровье.
– Спасибо, я в состоянии сама о себе позаботиться.
– Кстати, а где тот белобрысый? – внезапно вспоминает Носорог. – С которым ты тусила на свадьбе Варлама?
Надо же, заметил и запомнил. А я, хоть убей не помню, был ли он там один или с кем-то.
– Да козел он, – вырывается у меня.
Носорог меняется в лице. Я снова вижу отблеск зеленой молнии в его темных глазах.
– Хамил? Обижал?
.– Ну… Намекнул мне, что долго ломаться не стоит. Конкуренция очень большая. Мол, вокруг него куча девок из трусов выпрыгивает.
– А ты что?
– Говорю: иди, лови.
– Кого?
– Выпрыгивающих из трусов девок.
Кеша хохочет, запрокидывая голову и хлопая себя по колену.
– У тебя прекрасное чувство юмора.
– У тебя тоже, – говорю я.
Вспомнив его шутку про наших будущих детей.
– У меня его вообще нет.
Его лицо снова становится непроницаемо серьезным.
– Так. Завтра я не смогу за тобой заехать, работа. Сама приезжай вечером. В шесть тридцать сможешь?
– Наверное…
– Разберемся с левой шестеркой и, может, захватим четверку.
– Спасибо, но…
– Что?
– Да как-то неудобно.
– Неудобно знаешь что?
– Знаю. На потолке спать.
– Молодец, отличная память.
Он и хвалит меня, как собаку… Или как трехлетнего ребенка.
– Я заплачу за лечение, – говорю я.
– Нет, – просто произносит он.
– Но…
– Дружеская услуга. Мы же друзья?
Откуда мне знать? Я никогда особо не дружила с парнями. Не знаю, как это бывает. Вообще, мне сначала показалось, что я ему нравлюсь. Пятнадцать минут назад он говорил про наших общих детей. Шутил, как оказалось.
А теперь говорит, что мы друзья. Тоже шутит? Если честно, я ничего не понимаю.
Что ему от меня нужно вообще?
Глава 5
Кеша
Кто бы мог предположить, что Мыши бывают такими упрямыми? Она меня вчера просто вывела. Из благодушного состояния, в которое меня привел горячий наваристый хаш.
Сначала назло мне наелась пирожных. Демонстративно лопала вредный сахар и блаженно закатывала глаза. А потом говорит: я сама за себя заплачу, и точка. Уперлась, как ушастое парнокопытное. Пришлось уступить.
Унизила мое самцовое достоинство! А мне было так хорошо после хаша… Чуть не уснул прямо там, на диванчике.
Но с этой Мышью разве уснешь? Каждые три минуты выводит из равновесия.
Ладно, я позволил ей скинуть деньги за пирожные мне на карту. Но уехать на такси я ей позволить не мог. Так что пришлось выпить кофе, продрать сонные глаза и доставить ее по назначению.
А через полчаса она будет здесь. Я уже закончил с последней на сегодня пациенткой. Принимаю только постоянных, тех, кто у меня лечится много лет. Всех остальных сбагрил сотрудникам, мне и административной работы хватает. Нигде нет такой бюрократии, как в медицине. Если у тебя частная клиника – тебя пытаются поиметь все контролирующие и надзирающие органы.
Выхожу из душа. Да, у меня тут есть душ и все, что может понадобиться, если после работы едешь не домой. Надеваю свежую рубашку, брюки и накидываю сверху халат. Снимаю. Надеваю новый комлект нашей фирменной униформы. А чего выпендриваться? Надо ходить, как все врачи.
Смотрю на себя в зеркало. Поправляю воротник. Брызгаюсь туалетной водой. Мля… Я что, на свидание собрался? Она же почует запах. И поймет, что я готовился.
Надо еще раз принять душ.
Не, ну это совсем беспредел! Чего меня так накрывает-то? Это просто врачебный прием. Просто дружеская услуга. Что я, никогда зубы друзьям не лечил?
Самые проблемные пациенты, кстати.
* * *
Вхожу в кабинет. И застываю у порога. На пару секунд. Эти секунды мне нужны, чтобы вспомнить, зачем мы тут собрались. Ну, в смысле… Это что еще за нафиг?
Я тут дружескую услугу оказывать собрался, а эта наглая Мышь, которая еще вчера была смущенной и испуганной, сегодня осмелела. И вышла на тропу эротической войны.
Надела коротенькую клетчатую юбочку, рубашку в облипочку, на которой не забыла расстегнуть три верхние пуговицы. Да еще и гольфы. Белые, с двумя черными полосками. Как школьница из соответствующей категории порно.
Она что, соблазнить меня пытается? Забавно.
– Добрый вечер, – произношу я подчеркнуто официально.
– П-привет, – немного растерянно отызвается эта секси-герл.
– Присаживайся. Как пятерка?
– Все отлично, спасибо.
Она в кресле. Сверкает голыми коленками. Рубашка натянулась на выпуклостях. Я вспотел. Она улыбается. Зараза…
Хорошо, хоть Алла сразу нацепила на нее нагрудник. Очень кстати!
Но коленки никуда не спрячешь. Но что мне коленки? Я буду смотреть исключительно в рот.
Но кто бы мог подумать, что эта пугливая Мышь такая провокаторша! Ноги она мне демонстрирует… Думает, раз вчера была в джинсах, я не знаю, что они у нее стройные, длинные, с изящными лодыжками и тонкими щиколотками.
Я эти ноги разглядел еще на свадьбе Варлама, где Соня была в коротком черном платьице, в золотистых туфельках на каблуке, с золотистой же сумочкой. И с белобрысым хреном, который работает в “Атмосфере” на поставках.
Этот хрен мне тогда активно не понравился. А Соня…
Ну что? Девчонка и девчонка. Подруга Яны. Симпатичная. Веселая. Немного застенчивая. И – трогательно беззащитная с этими своими голыми коленками и зябкими плечиками.
Короче, еще тогда у меня возникло необъяснимое желание ее одеть, накормить и обогреть. Но ее грел белобрысый. И ей это нравилось.
А я… вообще не лезу ни во что, похожее на отношения.
Я просто вылечу ей зубы. И разберусь с составом ее крови. Потому что… надо, блин, следить за своим здоровьем! Или за ним будут следить другие.
Я, например.
* * *
– Подожди здесь, – командую я Соне.
Мы вышли из кабинета, где она просто сидела с открытым ртом и закрытыми глазами, а я разобрал и заново собрал ее левую шестерку. Сумев абстрагироваться от всех анатомических подробностей.
Я иду к себе, быстро переодеваюсь в джинсы и косуху, беру два шлема – и ловлю за руку Соню, которая, как обычно, не послушалась меня. Пытается заплатить за лечение.
Мой администратор лишь разводит руками – я не выставил счет на оплату.
– С нее денег не брать, – бросаю я на ходу. – Никогда.
– Я поняла, Иннокентий Валерьевич.
Я даже ничего не говорю упрямой Мыши. Просто веду ее на стоянку, где стоит мой верный железный конь. Она ошарашенно таращится то на мотоцикл, то на меня.
– Я сегодня без машины, – говорю я.
Она протягивает руку и гладит моего коняку по сиденью. Как живого. Этот жест мгновенно отзывается в моем организме. Четкое ощущение – она погладила меня.
Ну да, мы с конем – одно целое.
– Такой классный! – завороженно шепчет Соня.
Мой позвоночник простреливает разряд тока.
– Прокатимся? – хриплю я.
– Я в юбке.
– Тебя что-то смущает?
– А тебя?
– Нет.
– Ну, тогда и меня нет.
Она упирается ладошками в моего железного коня и легко перекидывает через него свою стройную длинную ногу. Вау! Очень хочется достать телефон и запечатлеть эту позу. Чтобы созерцать одинокими зимними вечерами…
Соня сидит верхом на моем мотоцикле, а у меня ощущение, что ее обнаженные бедра обхватили меня. В организме – полная готовность к продолжению. Джинсы трещат по швам.
Я усилием воли пытаюсь потушить адский костер внутри.
А Мышка – скрыть смущение.
Я вижу, что она пытается сдвинуть коленки, а это технически невозможно. Но при этом взгляд у нее дерзкий. Мышь на тропе войны…
Я надеваю на нее шлем и застегиваю его, касаясь легких пушистых волос и проводя ладонью по подбородку. Случайно!
Сажусь перед ней. Ее голые коленки по бокам. Мне невыносимо хочется положить на них лапы. Я так и делаю. Мышка вздрагивает от моего прикосновения. Дрожь ее тела новым разрядом проходит через меня.
Мля, у нас тут сейчас бензобак взорвется!
– Что такое? – спрашивает Соня.
– Придвинься поближе. И крепко держи меня за то место, где должна быть талия.
Соня хихикает и обнимает меня.
– Погнали! – говорю я.
Хотя голос разума мне говорит, что надо бы притормозить…
