Lily Alex
Судьба Вишнёвки. Часть вторая
Глава 2
Русалка Лилит царственно восседала на своей любимой ветке. Молодые женщины невольно прижались к друг другу. Переведя дыхание, Люси на секунду обняла Олечку и решительно шагнула вперёд. Опустившись в глубоком реверансе, она протянула шкатулку.
– Ваше Величество! – произнесла она покорно. – Умоляю простить мою дерзость! Я всё сделаю, чтобы загладить мою вину.
Кикимора приблизилась. – Открой.
Гонзалес торопливо исполнила приказ. Лилит кивнула и, опустив крышку, забрала Приношение. Взглянула на Ольгу. – А ты что припёрлась?
Та поклонилась до земли. – Во мне доча твоя.
– И что? – высокомерно уточнила Демнонесса. – Не вздумай обидеть её! Не пощажу твоих собственных отпрысков! Мой муж всей Землёй управляет. Таких отморозков подсылать буду – детей твоих ломтями настругают!
Оленька упала на колени.
– Смилуйся, Русалочка! – зарыдала она. – Не губи ты детоньку! Отпусти её душу, не обижу её, клянусь! Только не забирай!
Лилит помолчала.
– Хорошо… – протянула она наконец. – Если откажутся от строительства Церкви в селе -дочка твоя.
– А… – растерялась Оленька. – Как же я смогу…
– Юрка у тебя – парень авторитетный. – осклабилась Кикимора Болотная. – Вот пущай и подумает. Змеёныш тут кашу заварил, да вот теперь нам всем расхлёбывать придётся. Кстати, Бренда! – заговорила она на итальянском. – Я-то к Дэну хоть нежные чувства питаю. А вот Змеёныш его щадить не будет. Жёнушка его далеко, да и о своём собственном сыне уже думает больше, чем о приёмыше, которого, к тому же отобрали!
– А теперь вон пошли, обе! – выкрикнула она уже снова по-русски. – Бродите, где хотите, да слова мои запомните!
Она исчезла вместе со шкатулкой, а Оленька так и плакала, по-прежнему стоя на коленях.
* * * * *
…Вообще-то его имя было Пётр. Но когда он по блату попал в шофёры к Борису Ивановичу, он оказался самым молодым, и остальные водители и охранники, хоть и не решались откровенно издеваться, но иначе как Петюнчик и Петька не обращались.
А уж постоянные шутки, что, мол, Василь Иваныча пристрелили, вот Петька к Борис Иванычу подался, стали уже чуть ли не ежедневной традицией.
Да и сам хозяин называл его «Петруха» и каждое утро интересовался, не нашёл ли тот свою «Гюльчатай».
Если бы не престиж и совершенно сказочная зарплата, Пётр Рыкин давно бы плюнул на всё.
Пока его держали как ``мальчика-на-побегушках``, давая поручения слишком простые и скучные для более опытных работников. Вот и сегодня, его послали в Вишнёвку с какими-то бумагами, которые почему-то не хотели отправить по факсу.
Рыкин приехал с утра, отдал бумаги, пошатался по пустому селу – все работали. Забрав папку с бумагами, Пётр повёл машину в сторону города и, уже на краю деревни, увидел двух девушек, выходящих из-за деревьев, подобно лесным феям.
Обе очень худенькие. Белёсенькая, явно местная, не произвела на Рыкина особого впечатления, а вот при виде другой, у него перехватило дыхание, и Пётруха невольно ударил по тормозам.
«Цыганка?» промелькнуло у него в голове. Чуть ли не на голову выше, чем рядом идущая, одетая в спортивный фиолетовый костюм, она двигалась, словно охотящаяся пантера, и её странные, совершенно кошачьи глаза только усиливали это сходство. Длинные ноги, как у настоящей модели; что зад, что бёдра, эффектно покачивающиеся при каждом её шаге…
Пётр не мог поверить глазам. Он подрулил к ним по ближе, посигналил, а когда они взглянули прямо на него, высунулся из окна, улыбаясь во все тридцать два зуба.
– Девушки, – окликнул он их, подмигивая. – Где здесь поворот на Нью-Йорк?
– Чё? – растерялась Белёсенькая, а тонкие губы «Цыганки» растянулись в хищной улыбке-оскале.
– До горизонта и направо! – отозвалась она глубоким, мелодичным голосом.
Петру показалось – она пропела, словно певица в опере.
Обе они спокойно последовали дальше, своей дорогой, а он сидел, совершенно потрясённый, и, наконец, очнувшись, не понял, куда они делись.
Его мобильник заиграл, Рыкин машинально ответил.
– Ты где застрял? – сердито поинтересовался Борис Иванович. – Ты бумаги не потерял?
– Нет-нет, шеф, я еду! – отозвался Пётр торопливо.
* * * * *
В кабинете Борис Иванович сразу вытащил бумаги и начал торопливо просматривать их.
– Ну, что, Петруха, не нашёл ещё свою Гюльчатай? – машинально поинтересовался он.
– Представьте, там, в Вишнёвке! – Пётр не смог удержаться. – Ох, хороша, цыганка-то!
– Ты о чём это? – нахмурившись, Борис Иванович взглянул на водителя.
– Ну, – тот замялся. – Там… такую цыпочку встретил… Явно не местная.
– Ой, что-то ты, Петруха, мудришь…
Борис Иванович взялся за трубку своего настольного телефона.
– Да, это я, – подтвердил он ответившему.– — Что, у вас там, цыгане появились? Молдоване? Может беженцы какие? Вообще посторонних никого? Да так, извините, что побеспокоил.
Он положил трубку и покачал головой.
– Слушай, не пойму, кто из вас воду мутит -ты или сельский участковый, но, скажи-ка ребятам… Погоди, я сам.
Он нажал кнопку связи с секретарём. – Пришлите-ка мне Матвеева.
«Ух, ты!» подумал Пётр. «Спецов вызывает.»
В кабинет вошёл мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, в чёрной кожанке, смотревшейся на нём, как военный китель.
Немного старомодные густые усы придавали ему образ ``доброго дедушки``, но выразительные глаза, серые, как сталь, сразу показывали с кем вы имеете дело.
Пристальный взгляд словно просвечивал насквозь, покруче любого рентгена. И, несмотря на мягкое имя «Афанасий», никому и в голову не приходило даже за глаза назвать его «Афоня».
Сжатая пружина, пистолет-на-взводе; Матвеев двигался с уверенностью человека, прошедшего через многое.
Да, всякое бывало, поэтому Афанасий сейчас возглавлял охрану Бориса Ивановича, так как «тёмные делишки лихих девяностых» связали их очень крепко..
– Афанасий, – обратился к нему Борис Иванович. – Я, правда, только в сентябре собирался в Вишнёвку, но, вдруг, действительно, конкуренты это местечко приглядывают. Вон, посторонние появились, да о них ни голова, ни участковый не знают. Возьми пару человек из своего отряда, понадёжней кого. Поезжай с Петрухой, разузнайте в чём дело. Только по-тихому. Времена не те, мне скандалов не нужно, ясно?
– Без проблем, – отозвался тот спокойно.
* * * * *
До Вишнёвки можно было добраться меньше чем за час. На трассе мужчины почти не разговаривали, а как въехали в лес, парень, сидящий рядом со Рыкиным, начал его подкалывать;
– Эх, Петюнчик, из-за твоих эротических грёз теперь тащись чёрт знает куда.
Водитель за рулём молчал, так же, как и возглавлявший поездку Афанасий Матвеев.
– Не хрена не грёз! – огрызнулся Пётр. – Что видел, то видел. Зачётная соска, ясно?
– И растворилась она в воздухе…
– Отстань от него, – приказал Матвеев, не оглядываясь. – Смотри, Петька, с тебя ящик пива в любом случае. А если твою кралю не найдём – на стол залезешь и двенадцать раз прокукарекаешь, чтоб все ребята видели.
Пётр Рыкин закусил губу, а рядом сидящий рассмеялся.
* * * * *
Улицы Вишнёвки словно вымерли, они поехали было в сторону столовой, но им навстречу попалась местная, с огромной корзинкой в руках. Женщина сама остановилась с любопытством глядя на остановившийся роскошный автомобиль.
– Уважаемая, – обратился к ней Матвеев. – Мы тут одну гражданочку ищем.
– Да, – Петруха торопливо опустил своё стекло. – Такая, высокая, носатая…
– Носатая? – задумчиво повторила женщина.
«Ой, неужели действительно -померещилось?» ужаснулся Пётр.
– Глаза у неё ещё такие, странные, как у тигры! – вспоминал он изо всех сил. – В костюме фиолетовом… Тренировочном!
– В трениках? Аааа! – воскликнула местная. – Вы, наверно, жену Глеб Олегыча имеете в виду. К Орловым вам надо. Вон, направа поверните. Как раз между домами последними и лесом-то. Вороты синяи, свежекрашенные – не перепутаете.
– Спасибо, уважаемая! – Афанасий подал знак, и автомобиль устремился в указанном направлении.
Но на углу Матвеев приказал остановиться и позвонил Борису Ивановичу, включив громкую связь.
– Это вроде как жена Глеба Олеговича Орлова, – объяснил он. – Уточнить?
Все слышали, как выругался Борис Иванович.
– Да, убедись, – подтвердил он.
– Ну, Петруха, если это действительно – она была – счастлив твой Бог, что ты к ней не полез. Меня предупредили, она сама -спецназовка, профессионал. А муж её вообще – ``Стрелок Сибирский``. Так что вы там поаккуратнее!
– Вас понял, – Матвеев выключил мобильник и задумался.
– А кто это – ``Сибирский Стрелок``? – осторожно поинтересовался Пётр.
– Да был такой, в Питере, в девяностых. – объяснил Афанасий. – Местные уверяют, что отсюда, мол, родом. Супер-киллер был. Поговаривали – мог из форточки за километр в глаз попасть хоть днём, хоть ночью.
– Так он же, старый уже, небось… – Пётр протянул неуверенно.
– Да мы ровесники где-то! – уточнил Матвеев. – А я за жену – любого урою. Но, я так понимаю, что и бабёнка у него -ему под стать.
– Тоже мне ``Мистер и миссис Смит``! – засмеялся рядом сидящий.
– Не смешно ни х**! – перебил Афанасий. – Кобелить будете в другом месте. Но, всё-таки, пойдём, зайдём.
– На очную ставку? – снова рассмеялся ``сосед`` Петрухи, вылезая из машины.
– Смотри, что б опознания не пришлось бы делать! – Матвеев тоже выбрался наружу и, захлопнув дверцу, огляделся. – Бориса Ивановича подводить нельзя. Так что, ``молчать, господа гусары!``
Он направился к синим воротам, а ``смешливый`` всё-таки слегка толкнул Петра. Тот с мрачным видом следовал за Матвеевым, а водитель замыкал шествие, на всякий случай прикрывая тыл.
* * * * *
Орловы как раз пообедали, и Валентина Макаровна уложила Энн спать.
Олег Петрович тоже прилёг отдохнуть, а Люси смогла уговорить Даниеля лечь в гамачок, во дворике. Малыш устал, надышался свежим воздухом.
Старик уверял: «Данилка две ватрухи умял! И молочка чуть ли не бидончик выпил!»
Она покачивала сына, тихо напевала, отгоняла насекомых.
– Глеб… – Она не могла отвести глаз от спящего сына. – Спасибо тебе. Любишь ты Даниеля – нет ли, не важно. Но это работает! Благослови Бог и тебя и Вишнёвку!
Барс зарычал, вылезая из конуры. Умный опытный пёс словно понимал – не лаял, а вопросительно поглядывал то на женщину, то в сторону калитки.
А там Люси увидела высокого, уже немолодого человека, лет пятидесяти-пятидесяти пяти, в чёрной кожанке, смотревшейся на нём, как военный китель..
Рядом с ним стоял тот же парень, который заигрывал с ней днём, и кошачьи глаза женщины сузились и сверкнули.
– Она? – тихо спросил Афанасий.
Пётр на секунду растерялся. Бледная худенькая женщина, склонившаяся к ребёнку даже не напоминала ту сексопилочку, но тут она поднялась и двинулась в их сторону. Теперь он уже не сомневался ни секунды.
– Она, она! – быстро шепнул он.
– Извините, Хозяюшка за беспокойство, – вежливо заговорил Афанасий. – Простите, вашего имени-отчества не знаем.
– Людмила Ароновна, – представилась Люси.
– А муж ваш дома?
– Он недалеко, – холодно отозвалась женщина. – Но по пустякам просил не беспокоить. Проблемы?
Ей очень не нравились эти визитёры. Она уже прекрасно поняла ситуацию.
– Может во двор хотя бы пригласите? – произнёс Рыкин раздражённо.
– Я сама здесь гостья.
– Петька, подожди в машине! – приказал Матвеев. Повернулся к своим людям. – Проводите его, мне пару вопросов выяснить надо.
Когда другие мужчины отошли, он снова взглянул на женщину. – Служила?
– А что, заметно? – Люси сама не узнала свой голос.
– Очень. Давно оттуда?
– С января.
– Понятно. – Афанасий вздохнул. – Ну, ладно, мы, мужики – сам Бог велел. А вы-то, девки, что лезете?
– Я сыну лечение оплачивала.
– Похвально.. А что ж… Глеб Олегович?
– Мы только в январе поженились.
– А отец ребёнка?
– Его на моих глазах запытали насмерть, – объяснила Люси очень ровно. – Ещё вопросы будут?
– Да нет. Извините ещё раз. Всего вам доброго.
Он кивнул и направился к машине. Люси проводила взглядом уехавший в сторону города автомобиль и, вздохнув с облегчением, вернулась к сыну.
Она остановилась, как вкопанная, не в силах поверить глазам – возле гамачка, с по-прежнему спящем Даниелем, стоял Глеб!
В служебной форме, явно только что телепортировался из здания Корпорации.
– Ты что ж это делаешь? – прошептала она улыбаясь.
Альберто тоже приблизился к ним и отсалютовал начальству.
– Последи за парнем! – тихо приказал Орлов, увлекая жену в дом.
Они почти вбежали в спаленку, Глеб подпёр дверь ручкой стула, а Люси, стоя на четвереньках, уже голая, радостно прыгала на кровати.
– Надо давно бы щеколду поставить! – хихикнула она, когда муж, по-солдатски быстро раздевшись, присоединился к ней.
– Да ну, так интереснее… – отозвался он, нетерпеливо лаская жену.
* * * * *
Когда они вдоволь наразвлекавшись, почти без сил лежали рядышком, Люси всё-таки поинтересовалась; – А почему… Вдруг?
– Мне показалось, что ты думала обо мне? – Он ласково перебирал прядку волос возле её худощавого, такого бледного, не смотря на загар, лица.
– Да… – призналась женщина. Она кратко рассказала о сегодняшнем происшествии. Глеб только хмыкнул, снова обнял её.
– Никогда о тебе ещё так не скучал… – признался он грустно. – Мне никого не хотелось видеть. Вообще.
Она не успела заблокировать мысль о Мэри.
– Да, – подтвердил Демон Смерти. – Мы разговаривали сегодня. Но у меня в душе ничего не шевельнулось.
– А где шевельнулось? – Осклабилась Люси, массируя и лаская ТО, что она и имела в виду.
– Пута ты, пута! – Он слегка застонал от удовольствия. – Я за полтора месяца свихнусь просто! Вон, смотался, никого не спросив! Знаешь, какой мне втык будет, если Хозяин узнает? А, наплевать. За ТАКОЕ и ``Поездку в Ад`` получить не страшно.
– Да что с тобой случилось? – Люси даже села на кровати, вглядываясь в мужа. – А! Понятно! Когда под боком – не интересно, а тут – вон, как сложно заполучить, так сразу захотелось. Сволочи вы, мужики, всё-таки.
– Да ладно тебе, вечно вы, бабы, недовольны! – Он спокойно закурил. – Вот, зараза, я полностью перекинулся сюда. Ба! Ну, прийдётся передохнуть, пока Энергетики не наберусь. Совсем ты меня с ума свела, 6*** чёртова!
– А ты -мy*a*! – парировала она, спускаясь лицом по его телу вниз. У него перехватило дыхание.
– Рождественский подарок… – прошептал он, зарываясь пальцами в волосы жены.
* * * * *
Они, наконец, вернулись во двор. Глеб шёл только в брюках и рубашке, оставив китель в спаленке. Они оба замерли на ступеньках крыльца – Артур Чёрнсын спокойненько восседал на скамейке под навесом.
Даниель бродил по дворику и, увидев Глеба, сразу же кинулся к нему.
– Папа, папа! Скучать очень…
Орлов поднял его на руки, с тревогой глядя на Хозяина, а Люси невольно ухватила мужа за рукав.
«Неужели я снова подставила его?» думала она с ужасом.
Из летней кухни вышли Энн и Валентина Макаровна. Бабка тоже замерла и слегка нахмурилась при виде нежданного гостя, а девочка с радостным визгом устремилась к Артуру.
Tот подхватил её, посадил на колени, прижал к себе, не в силах сдержать улыбку счастья.
– Люблю Бабу Валю! – как всегда громогласно вещала девочка. – Улиток давили! Моковку кутили!
– Я хотел её на речку сводить, купаться, – объяснил Альберто. – Ну, уж тогда -завтра?
– Да-да! – Артур слегка отстранил дочку, любуясь ей. – Ах ты, дикарка моя милая!
Он взглянул на Валентину Макаровну. – Как вы, справляетесь?
– С Божьей помощью! – ответила бабка с лёгким вызовом в голосе, но улыбка Сына Дьявола стала только шире.
– Ну, и отлично! – мурлыкнул он. – Ещё и часовенку поставите – совсем святое место будет.
– Маму хотю! – вдруг заявила Энн.
– Вот тебе здрасти! – удивился Артур. – С чего вдруг?
– Ненавижу маму, – заявила девочка уже на английском.
– Да уж, – хихикнула Люси, толкая мужа в бок. Они все трое спускались во двор. – Бедная Мэри, все её покинули.
– Артурка, подь-ка сюды! – позвала Валентина Макаровна довольно сурово.
Чёрнсын передал недовольно ворчащую дочку Алберто, а сам направился к Орловой своей скользяще-игривой походкой, как настоящий король на прогулке.
Они отошли в сторонку.
– У Машки что, Глебкин ребёнок? – тихо спросила Валентина Макаровна.
Жёлтые глаза Чёрнсына сверкнули.
– У вас, русских, пословица есть, – парировал он со своей характерной сардонической ухмылкой. – Чей бы бычок не прыгал, телёночек наш. Скажите спасибо, Валентина Макаровна, что Энн вас так любит! Хрен бы я Глебу позволил бы сюда мотаться, ясно вам?
– Ты меня не пужай! – Бабка нахмурилась.
– Это ты должон спасибо Глебке говорить, что он тебе служит! Ангел он и есть ангел, раз пакость такую, как ты, любит, как сына родного! А Машку мне жаль. Вроде умная бабёнка, а с такой нечистью связалась!
Плюнув, бабка решительно вернулась во двор.
– Сейчас чаёвничать будем, – заявила она. – Алберка! За дитями следи. Глеб, самовар ставь…
Олег Петрович, потягиваясь, вышел из дома.
– Сынок! – воскликнул он радостно, но тут же осёкся, увидев и неспеша приближающегося Артура.
– День добрый! – приветливо окликнул старика Чёрнсын. – Извините, что без предупреждения. По Анютке уж очень скучал.
– Дык всего ж денёк не виделись. – Натянуто улыбнулся Олег Петрович. – Чаёвничать будете?
– Не откажусь, если Хозяйка позволит! – Артур галантно кивнул в сторону Валентины Макаровны.
– Друзьям Глебки всегда угощенье предоставим, – холодно отозвалась бабка.
* * * * *
Уже смеркалось, когда Оленька добралась до поля, где работал муж. Его трактор стоял уже возле самой дороги, а сам Юрка сидел рядом, на взгорочке и курил.
– Оленька! – окликнул он радостно. – Вишь! Засветло закончил. Что-то притомился, правда. Старею, а?
Он отбросил папироску и жадно накинулся на принесённый ужин.
– Не хочу мою мамку огорчать, – объяснил он со вздохом. – Но твоя мама вкуснее готовит. Спасибо! А стряпню моей мамы куда деваешь? Поросятам скармливаешь?
Он рассмеялся. – Признайся!
– Мне тебе в другом признаться надо, – произнесла юная женщина безжизненным тоном.
Юркина улыбка мгновенно растаяла.
Он закончил ужин, оттёр губы поданной женою салфеткой и приготовился слушать.
Оленька пересказала разговор с Русалкой. Юрка покачал головой и обнял жену.
– Часовенку мы всё равно будем строить! – заявил он. – Бог даст – наши детки и внуки, а то и их внуки-правнуки будут здесь жить! Ферму налаживаем, клуб обновили! Вон, раньше чуть ли не все уезжали! А теперь сколько остаются! Даже, наоборот, я там, в Городе когда дачные участки обрабатываю, многие интересуются. Не дадим погибнуть Вишнёвке! А Кикимору тоже злить не надо. Она же нам с тобой жизни спасла. Ну, позаботимся о дочке её! Обижать не будем, точно. Девчонка-то уж точно не виновата, что зародилась. Что, думаешь не сможешь полюбить?
– Да я её уже люблю, дитятку мою! – зарыдала Оленька, обнимая мужа. – Да ведь заберёт её Кикимора…
– Ну, давай считать, что мы её так, пригрели-приютили. Вон Марья Михайловна как в том году с Данилкой носилась, а в этом даже и не приехала.
– А ты-то как? – робко уточнила юная женщина. – Ну, что я так…
– Да хоть лягушонка роди! – Он покачивал её, саму, как ребёнка. – Главное, чтобы с тобой было всё в порядке. А Колдунья-то Лесная, бабка говорила, Знахарка хорошая. Алька-то, сеструха моя, медсестра, конечно, первоклассная, да ведь что серьёзное, не дай Бог, пока до города доберёшься! А Болото -оно под боком.
– Ой, а не грех это будет-то? – Оленька робко взглянула на мужа.
– Ну, вот для этого часовенку и поставим! – Рассмеялся молодой тракторист. – Отмолим!
Она тоже улыбнулась. «Самый лучший на свете!» «Ничего,» думала юная женщина. «действительно, справимся…»
– Маришкой назовём, – мечтательно проговорил Юрка. – Никому про Русалку не рассказывай, особенно мамке моей. А вот с Бабулей посоветуйся.
– А Глеб Олегычу что сказать?
– Я сам с ним переговорю. Вон, Данилку-то они как-то отбили. Может и Маришку нам оставят. А что? Будет тебе помошничка.
Он помог ей забраться в кабину, сел за руль и аккуратно повёл трактор сквозь сгущающуюся тьму.
Глава 3
После чаепития во дворе Орловых, прошедшем мирно, без происшествий, Артур телепортировался с компаньоном обратно в Здание Корпорации, на другом конце Земного Шара. Оба чувствовали себя мальчишками, прогулявшими урок; хоть и весело, да страшновато если узнают. Хлопнув друг-другу ладони, они разбежались по рабочим местам.
Глеб даже успел на утреннюю планёрку.
Шутил, улыбался; офицеры разошлись тоже в великолепном настроении.
``Какой же он замечательный, когда не пьёт.``
Некоторые то ли забывали блокировать эту мысль, то ли нарочно думали, чтобы Ангел Смерти мог их ``услышать``.
«Ничего, ничего!» подбодрял себя Орлов. «Вон, с марта срывов не было. Продержусь… Эх, курить бы ещё бросить, что за хреновое тело оказалось…»
Он быстро обходил здание, привычно проверяя посты и раздавая дополнительные указания работникам.
Глеб даже пошёл по лестнице, и на поворотe, опираясь одной рукой на поручень, буквально взбрыкнул, стукнув в воздухе ботинком-о-ботинок. Он рассмеялся, едва сдержавшись, чтобы не съехать по перилам. Заскочив в лифт, покрутился перед зеркалом, одёргивая китель и стряхивая несуществующие пылинки.
«Ах, какой я красавец!» Он не мог налюбоваться на себя. «По моему, Роджеру не шла форма… Надо же! Я совсем пацанчик! А ведь этому телу уже тридцать шесть исполнилось. Пусть Люси… Ах, да, её Франсин надо называть. Ну, и х***, всё равно -ценить должна, что такой мужик её с дитём принял.»
Он пригладил свои коротко стриженные тёмно-русые волосы, да так и замер, с ладонями, прижатыми к вискам – в кабину вплыла Мэри Чёрнсын.
Даже сшитый на заказ деловой костюм уже не скрывал её ``положения``, и Глеб стоял, забыв обо всём на свете, всё с той же улыбкой счастья на лице.
– Колобок-колобок, – заговорил он по-русски, зная – те двa телохранителя, что вошли следом за Мэри, не знают этого языка. – Я тебя съем!
– От тебя, медведь, и подавно уйду! – парировала женщина, тоже улыбаясь. – По какому поводу такое веселье?
– Я рад, что вы хорошо себя чувствуете, – шепнул он тихо.
Мэри Чёрнсын вздохнула, опуская глаза.
– Вы не соскучились по Энн? – продолжил он тем же интимным тоном.
– Нет, – призналась женщина. – Ужасно, да? А Артур скучает очень… Так странно…
Орлов промолчал. Мэри бросила на него взгляд, огладила свой живот.
– Думаешь, Валентина Макаровна справится?
– Конечно! – горячо подтвердил Глеб.
– Да и Альберто там на подхвате. Там, правда, без накладки не обошлось. Ему велели угол во дворе расчистить от сорняков, а он -рад стараться – повыдергал вместе с малиной! Ох, мать его бранила! А он, по манере своей, чуть ли не расплакался -она его пожалела. Ну, я им там восстановил, сколько смог…
Он прикусил язык.
– Мотался в Вишнёвку? – Калейдоскопические глаза Мэри потемнели почти до кариевого цвета.
«Во, б***,» подумал Орлов. «Вот уж точно – трепло – находка для шпиона!»
– Тааак, пойдём-ка ко мне, – приказала миссис Чёрнсын, и Глеб поплёлся за ней, словно провинившийся пёс.
Они зашли в её кабинет. Орлов молча стоял, пока Мэри быстро просмотрела список поджидающих дел на сегодня и отдала несколько распоряжений секретарю.
Затем она развернулась в сторону Глеба. – Так, колись!
– Борис Иванович прислал людей…
Он замялся.
– Там один из его парней Люси углядел. Ну, не знаю зачем, но Борис Иванович…
Ухмылка Мэри стала похожа на оскал. – Не может не б*овать даже в ``сылке``?
– Вы сами знаете, как на неё мужики реагируют! – возразил Орлов. – Она там более, чем скромно одета, а то что не сразу этого пацанчика послала…
Слегка застонав, женщина прижала ладони к животу – так резко дёрнулся её ребёнок.
– Вы в порядке? – встревожился Орлов.
– МЫ в порядке! – огрызнулась Мэри, переводя дыхание. – Смотри, поссорится твоя жёнушка с Борисом Ивановичем -п***ц Вишнёвке! И так уж не удалось фестиваль «Сибирский Хоровод» в этом году организовать. Бог даст на следующий. Козья ферма, конечно, здорово. Да, там даже в городе люди интересоваться начали. Но пока Борис Иванович -основная надежда. Артур даже его жену во Францию спровадил на лето.
Она хихикнула. – Хотя от жены, как раз интереснее ``на охоту`` смотаться.
Лицо её снова приняло строгое выражение.
– Не устроите опять побоище на выпускной?
– Если Хозяин НЕ приедет! – так же холодно парировал Глеб.
– Я уж за этим послежу… – протянула миссис Чёрнсын.
Но это не успокоило Орлова.
«Хозяин уже успел удрать из под контроля,» думал он мрачно.
– Oн перенаправил Рона в Нигерию, там сейчас проблем много, – пожаловалась Мэри. – Но я не решилась возразить. И Артур и ты знаете, как мне Рон нравится. Не хочу, чтобы муж мой ревновал. А жаль, я за Даниеля гораздо спокойнее была.
– Я для Вишнёвки подобрала подходящего священника, – объяснила она вполголоса. – Он разбирается и знает, как с Лесной Hечистью дела улаживать. Нельзя с Лилит ссорится. Она и так недовольна, что часовню там ставят. Напустит лихорадку, коз загубит – все и разбегутся. Вон она медведей перезаражала! Борису Ивановичу только на косуль да барсуков охотится останется.
– Ну, вот он и собирался приехать в конце августа, – подтвердил Глеб. – А Энн с Даниелем как раз – домой.
– Ну и ладно, – пробормотала Мэри, потирая лоб. – И так хлопот-полон-рот! Разбирайтесь сами с вашей деревней. Место-то для часовни освятили, а когда возводить собираетесь?
– Осенью, – отозвался Орлов. – Но пока только фундамент. Надо чтобы несколько месяцев постояло-схватилось.
– Ну, удачи! – Миссис Чёрнсын повернулась к компьютеру и взяла трубку телефона. – Но смотри – особо часто не сбегай! Нечего Энергетику изводить просто так! Позвонить мог, если уж так волновался о б***ди своей…
– О жене, – холодно возразил Орлов.
Сын Мэри подпрыгнул, и женщина ахнула от боли.
– Вон пошёл! – окрысилась она на Глеба. – Достал ты меня своей Вишнёвкой дурацкой!
Орлов с удовольствием подчинился приказу.
* * * * *
Глеб возвращался к себе в кабинет, когда заиграл его спец-мобильник; звонил Юрка из Вишнёвки. – Извините, дядь Глеб, что так поздно…
– У нас – утро сейчас, – напомнил Орлов, невольно снова улыбаясь.
– Ах, да… Забыл совсем.
– Как Оленька?
– Да я вот поэтому и звоню, – объяснил молодой мужчина. – Призналась она мне. Насчёт дочки то.
– И? – голос Глеба прозвучал более чем холодно. – Можно подумать -ты не знал!
– Господи, дядя Глеб! Да как вы можете, что, меня не знаете?
– Значит мать твоя или бабка подсуетились! – Не сдавался Глеб. – Ольгина мамка, безногая, до Болота бы не добралась!
Юрка помолчал.
– Я вас, дядь Глеб, как мужика хотел спросить. Вот, Данилка вам… cовсем ведь не родной. А тут… Я хорохорюсь, конечно.
– Тебе проще должно быть, Юрка, – спокойно ответил Орлов. – Не было там другого мужика, ясно? Моя жёнушка до свадьбы… Даже думать не хочется. А твоя Оленька – чиста, как ангел небесный! Не вздумай её обижать! Вон батяня то твой, покойный. Родной-преродной, а мамку твою, Альку да и тебя как гонял, а?
– Да, это точно… – Молодой тракторист вздохнул.
– Выпил я маленько, – признался он. – Ну, всегда мрачные мысли в башку лезут. Вы-то как? Держитесь?
– Стараюсь, – растроганно отозвался Глеб. – Спасибо тебе за поддержку!
Они обменялись ещё парой фраз и разъединились.
«Дьявол, как же хочется в Вишнёвку!» думал Глеб, буквально изнывая от этого желания. «Может отпросится у Хозяев? Да, а под каким предлогом?»
Так ничего и не придумав, он прошёл к себе.
* * * * *
Оленька спала. Странные, необычные сны посещали её уже какую ночь.
…Она медленно выходит на полянку посередине реки и болота. Голая, совсем голая, но и не холодно и не стыдно.
Такие же в точности, как она – белокожие юные женщины с распущенными ниже плеч волосами, кружатся в хороводе, взявшись за руки, и то ли хвосты у них, вместо ног, то ли туман скрывает, поднимаясь почти до пояса.
А на ветке, раскачиваясь как на качелях, сидит Кикимора Болотная, хохочет призывно, заразительно, приветливо помахивая рукой.
– Иди к нам! – поют русалки. – Мы не будем ни смеяться ни дразнить тебя! Иди к нам, подружка!
Оленька перекрестилась и проснулась. Села рывком.
Юрки рядом не было.
– Где же ты, Юронька? – прошептала молодая женщина. Она хотела подняться, но дремота снова преодолела её.
* * * * *
…Они целовались. Мужские сильные руки нежно играли её напрягшимися грудками.
Жаркие волны поднимались из самой глубины её тела, снизу живота, растекаясь горячими струями до самых кончиков пальцев и корней волос.
Уши пылали, щёки горели, а мужские губы и язык играли с её собственными.
– Юрка… – прошептала она, открывая глаза.
Но это был НЕ ОН.
Бритая голова, тонкие губы, циничная улыбочка, оценивающий взгляд.
~ Где поворот на Нью-Йорк?
Она узнала вчерашнего водителя, вскрикнула…
… – Что ты Оленька? – испуганно спросил её муж, лежащий рядом.
– Юрка… – застонала она, – Где ты был?
– Покурить вышел. – Он обнял её. – Что ты, милая?
– Душно наверное, – прошептала юная женщина.
– Так холодно наруже то спать будет, – возразил Юрка.
– Да, да, конечно… – Она замерла в его руках, снова заснула, а молодой мужчина смотрел в темноту и думал о своём разговоре с Глебом Орловым.
* * * * *
Пётр Рыкин, Петька, Петюнчик, Петруха, самый молодой водитель Бориса Ивановича, зашёл в свой любимый ресторанчик. Бармен его знал.
– Сегодня – безо льда, – произнёс Пётр печально. Бармен сочувственно покивал, наливая неразбавленный виски.
– Понимаешь, – пожаловался Петруха. – Тут в Вишнёвку мотался, а там такая тёлка офигенная шла. Я подумал – цыганка. А она, б***, спецназовкой оказалась, да ещё женой чуть ли не киллера крутого. Ребята весь день подкалывали. Пришлось ящик пива выставить -Афанасий велел, что от дел отвлёк.. Прям хоть работу бросай…
– Ну, зачем же? – прозвучал совсем рядом вкрадчивый женский голос.
Петька видел, как у бармена отвисла челюсть от изумления, да и он сам, повернувшись, чуть не рухнул со стула.
Рядом сидела Lady. В представлении Рыкина ТАКИЕ обитают только в Голливуде.
Её длинные огненно-рыжие волосы, ловко уложенные в замысловатую причёску, в приглушённом свете бара и бликов светомузыки, казались настоящим пламенем. Кроваво-красное платье на бретельках подчёркивало все прелести её гибкой, женственной фигуры.
Вроде бы скромные серёжки, свисающие до середины щеки, невольно привлекали внимание к её сексапильному рту и губам.
– Извините, Мадам! – Бармен торопливо протёр перед нею столешницу. – Не заметил Вашего прибытия! Что желаете? За счёт заведения, разумеется!
– Да уж позволь мне угостить Даму! – вмешался Петюнчик. – ``Секс на Пляже?`` – Он подмигнул.
– Мохито! – Леди-В-Красном бросила на стойку явно большую сумму. – Пусть нам принесут в отдельный; и рулетиков с форелью не забудьте!
«Откуда же она деньги достала?» удивился Рыкин. «В кулаке держала, что ли?»
Поманив Петра эффектным движением, она поднялась, и парень последовал за нею, успев, тем не менее, заметить своих коллег, потрясённо глядевших на них, двоих.