Лилия Хисамова
Ты и только ты
Глава 5. Раф
Звучит последний гонг.
– Рафаэль Штефан! – судья поднимает мою руку, облачённую в окровавленную перчатку, в воздух.
В очередной раз доказал, что лучший из всех нокаутеров. Любого противника уложу мордой вниз и потрачу на это дело не больше минуты. Публика громогласно аплодирует моей победе. От взрывного шума вибрируют даже стены.
А мне хочется отвернуться и презрительно сплюнуть.
Пошли все на хер!
В душе пропасть. Чёрная дыра. Ничего не чувствую. Нет во мне никаких чувств и эмоций.
Усиленные тренировки дают моему телу нехилую мощь. Одним кулаком могу сопернику башку снести. А внутри чёрная яма душу выворачивает.
Что для меня эта победа?
Очередная галочка в списке боёв, который ведёт мой тренер. Пусть хоть Борзой порадуется. Он как раз стоит внизу и пожимает руку наставнику лузера, которого уносят на носилках с ринга.
Для меня, что был этот поединок, что не был, нет разницы. Завтра забуду.
Под взрывные аплодисменты толпы стягиваю перчатки и бросаю их в угол квадратной сцены. По залу проходит мощная волна восторга. Фанаты на трибунах окончательно сходят с ума, вереща хлеще пожарной сирены.
Звезда, мать твою, пришёл повеселить публику.
Народ ликует. Ор взрывается до максимума. А у меня чувство дежавю. Было уже всё это. Яркая победа, оглушающие аплодисменты, выкрики фанатов… Было, и не раз. И все эти бои как один, будто клонированные, ничего нового.
– Раф! Ты самый лучший! – верещит какая-то девка из толпы. – Возьми меня!
– И меня! – подстёгиваются остальные, и начинается звонкий клич.
– Раф! Раф! Раф!
На секунду закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Сам не понял, как время пролетело. Миг, и я уже сижу в своём внедорожнике и еду по трассе в загородный дом. Жажду уединения. Разрядки после напряжённых тренировок.
В кармане гудит мобила. Не отрывая взгляд от дороги, достаю одной рукой и включаю громкую связь.
– Алло! – рявкаю, как только вижу имя звонящего.
– Поздравляю, – слащавый голос заполняет тишину салона. – Слышал, победа была лёгкая и быстрая. Но по-другому ты и не умеешь.
Дэн, хрен паршивый, знает, что я люблю трахаться после боёв. Потому и поджидает момент, чтобы позвонить и сбагрить мне очередную шалаву. Борзой заставляет меня воздерживаться от секса неделю до поединка. Тестостерон копить. А потом со всей злостью обрушиться на противника. Чем чёрт не шутит, но пока не проиграл ни одного боя.
– Не надо мне шлюх! – выговариваю жёстко.
– Какие шлюхи, Раф? Я что, по старой дружбе не могу просто позвонить и поздравить?
– Ты – нет!
– Что я в тебе ценю, так это прямолинейность…
– Я отключаюсь…
– Стой! У меня есть то, отчего ты не сможешь отказаться.
– Что, опять целку откопал?
– Зацепило предложение?
– Нет. Я сказал, шлюх мне не надо.
– Так, значит, Эльзочка тебе по вкусу пришлась?
– Она меня устраивает.
– Хорошо. Я рад. Жаль, конечно, что она не от меня. Конкуренты нынче плодятся, как кролики по весне. Но главное, что ты доволен. Последняя просьба: посмотри фотку, которую я тебе прислал. И если эта целочка тебя не зацепит, я сам положу трубку и больше никогда не буду тебе звонить.
Очередной лохотрон. Разводит меня как чмо. Манипулятор хренов.
Внутри вдруг что-то ёкает. Желание отключить вызов схлынуло. Любопытство съедает. Гляну быстро и потом, обругав Дэна матом, отключусь.
Тыкаю кнопки. На экране вдруг появляется девчонка. Я даже притормозил на обочине, чтоб получше рассмотреть. Залип, разглядывая её полураскрытые полные губы, точёное личико, широко распахнутые глаза цвета голубого неба.
Глаза, вообще, могут быть такого оттенка?
Стоит скромненько в белом прозрачном платьице, которое оголяет похлеще самой наготы. Сквозь ткань видны аппетитные сисечки с призывно торчащими сосками. Такие твёрдые, что вот-вот ткань порвут. Тонкая талия, округлые бёдра.
Ангел и демон в одном флаконе.
Такая невинная и в тоже время дико развратная.
Вот так номер! А Дэн, сука, хитёр. Знает, о чём говорит.
– Ты ещё со мной? – доносится его слащавый голос из динамика.
– Беру.
Понимаю, что уже не успокоюсь, пока не удовлетворю своё любопытство. Хочу эту деву.
– Когда? – сутенёр включает деловую хватку и профессионально закрывает сделку.
– Присылай ко мне домой. Сейчас. О цене договоримся.
– Водитель сможет доставить её в течение часа. Красотка редкостная, согласись? Я всю страну перерыл, чтобы откопать этот бриллиант. Ставка будет чуть выше обычной. Сам понимаешь, расходы на полировку…
– Плевать на бабло. Она правила знает?
– Назубок!
– Тогда отправляй.
Сердце начинает колотиться как ошалелое. От предвкушения.
Эмоции накрывают мощной волной, разнося по сосудам приятное тепло. Они как живительный эликсир для моей искалеченной души.
По жизни я эмоциональный калека. Давно уже разучился что-либо чувствовать. Ни злости, ни радости. В душе – чёрная яма. И только секс даёт мне эффект чистого кайфа, который может дать разве что доза сильного наркотика.
Извращённый, порочный секс.
Глава 6 Ева
Люди Дэна, с которыми мне удалось пообщаться, отзывались о нём как о честном человеке. Уверяли, что я могу доверять данному им слову.
И я поверила. Наверное, потому что внутренне желала, чтобы это было правдой. Подписала какой-то контракт о неразглашении и конфиденциальности информации. Пообещала никому ни о чём, что будет со мной происходить, не рассказывать даже под страхом смерти.
Поставила свою роспись в конце договора, и понеслось.
Чтобы отвязаться от Артура, Дэн дал ему налички. Довольный брат сразу же пошел в бар праздновать с дружками заключение выгодной сделки. Из больницы позвонили, сказали, что отчиму стало хуже. Операцию пришлось отложить, дабы не усугубить его положение. Артуру наплевать, что его собственный отец находится на волоске от смерти. Он даже ни разу не навестил его.
Знакомые медсёстры, мамины коллеги, в память о ней хорошо заботились о Виталии. Я была им безмерно благодарна. Не знаю, как дальше повернутся обстоятельства, но тот факт, что нам нужны деньги, висит надо мной дамокловым мечом. А помощи ждать неоткуда. Артур со своей зависимостью и долгами только всё усложняет.
После мамин похорон в голове не раз проскальзывала мысль о самоубийстве. Вокруг меня сгустилась беспросветная тьма, и моя жизнь превратилась в одну сплошную чёрную полосу. Проблемы, накладываясь одна на другую, как катящийся снежный комок, усиливали тяжесть ситуации.
Хотелось навсегда исчезнуть из этого холодного и сурового мира!
Но каждый раз я одёргивала себя, напоминая, что и жизни-то ещё толком не видела. Мне всего девятнадцать. Трудности рано или поздно разрешатся, и я уверенным шагом вступлю в новую жизнь. Для себя я уже решила, что, как только подвернётся шанс, уеду отсюда. Подальше.
Хочу начать всё заново. С чистого листа. Перееду на новое место, где никого не знаю. Заведу себе друзей. Устроюсь на работу, чтобы накопить денег на институт. И со временем отучусь на профессию своей мечты.
Рассказала о своих планах Дэну, и он меня поддержал. Даже лично вплотную взялся за мою подготовку. Возился как с маленькой. Но при этом общался уважительно. Чуть ли не пылинки сдувал.
Сегодня утром заявился рано на порог моего дома и отвёз в салон красоты.
– Естественность у нас сегодня искусственная. Знаешь, сколько слоёв тоналки нужно наложить, чтобы выглядеть естественно привлекательной, – щебечет, кружась вокруг меня, профессиональный визажист.
Я не нахожу, что ответить. Косметикой я никогда не пользовалась. Мне казалось, что она мне не шла. Однажды только на выпускной мама сделала мне красивый макияж. Но я так сильно стеснялась и боялась, что одноклассники, увидев меня расфуфыренную, будут забавляться и бросать злобные шуточки, что украдкой вытирала его в течение вечера.
Парикмахер тоже не упускает возможности дать колкий комментарий моим волосам.
– Длинные, густые, красивые! Но нет стильной стрижки.
Правит. Хотя я не замечаю сильной разницы. Кончики подровняли, а счёт выставили, как будто новую машину покупаю. Благо, все расходы на мою красоту берёт на себя Дэн.
Обещая щедрые деньги, Дэн всё же уговоривает меня на встречу с тем странным мужчиной. Но также уверяет, что если я передумаю, то всегда могу отказаться и водитель отвезёт меня обратно. Никто никого не будет принуждать. Сделка либо состоится, либо нет. Всё на моё усмотрение.
Я ощущаю одновременно волнение и ужас, ведь мне известно о безжалостности этого человека по имени Раф. В школе я хорошо изучала английский и помню, что есть в этом языке слово “rough”, которое означает “грубый, жёсткий, суровый”. Интересно, это его прозвище, которое описывает тяжёлый характер, или какое-то сокращение от полного имени?
Долго ждать встречи с таинственным Рафом мне не приходится. В этот же день Дэн звонит мне поздно вечером и в приказном тоне велит собираться.
– Водитель заберёт тебя через десять минут, – голос надменный, как будто командир строит рядового солдата. – Минимум макияжа. Надень платье, которое я тебе выбрал. Волосы распусти.
– Хорошо, – от волнения мой голос начинает дрожать.
– Правила помнишь?
– Да, только…
– Чёткие ответы, Ева! Шансов на ошибку нет. Если забыла, перечитай еще раз список.
– Я всё помню. Ты же только утром сам проверял.
– Ни шага в сторону от правил, поняла? Полное подчинение.
– Да, но если…
– Никаких если. Живо на выход!
Я столько всего собираюсь ему сказать, но в трубке слышу лишь глухую тишину. Вызов закончен.
Тяжело сглатываю. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Девушка в отражении имеет мои черты, но выглядит по-другому.
Она красива! Я никогда не считала себя женственной и привлекательной. Стеснялась своего тела и выбирала мешковатую одежду. Волосы собирала в тугой хвост и пряталась за большими очками.
А теперь стою и не узнаю сама себя. Контактные линзы заменили очки. Волосы профессионально выпрямлены, на лице лёгкий, еле заметный макияж. Помня чёткие инструкции Дэна, наношу один тонкий слой розового блеска. Растираю губы, как учил меня визажист, чтобы распределить тон равномерно. Глажу ладонями вдоль талии приятную шёлковую ткань белого платья, такого короткого, что еле прикрывает мои бёдра.
Мне уже приходилось его надевать, когда после салона красоты Дэн сделал несколько моих снимков в новом образе. Проходит несколько часов, и вот я снова примеряю образ развратного ангела. Так он прозвал меня, пока фотографировал с разных ракурсов.
Гляжу на настенные часы. Пора.
Неужели я это сделаю? Не испугаюсь в последний момент и не сбегу, сверкая пятками?
Я и не целовалась-то ни с кем толком. И парня у меня никогда не было. Всё ждала кого-то особенного. Чтобы было не как у мамы. А только один единственный. Раз и навсегда.
А тут взяла и с немыслимой лёгкостью согласилась отдать своё тело в пользование абсолютно незнакомому человеку. Извергу, который хочет сделать мне больно. И будет получать от этого удовольствие.
Внизу меня ждёт чёрный автомобиль представительского класса. Стоит мне выйти из подъезда, как водитель в белой рубашке и деловых брюках выходит из салона, чтобы открыть мне пассажирскую дверцу.
– Спасибо, – благодарю его и сажусь в кресло, обтянутое белой кожей.
В салоне пахнет ароматизатором. Приятно и освежающе. Водитель молчит всю дорогу. Я тоже не решаюсь заговорить с ним. О чём, собственно, нам говорить? При мысли, что этот человек знает, куда и зачем везёт меня, хочется от стыда вжаться в сиденье салона и стать невидимкой.
Какой позор! Неужели я стану шлюхой?
Незнакомые ночные пейзажи за окном прокатываются быстрой лентой. Толком не успеваю ничего разглядеть. Наверное, мы едем где-то за городом, потому что мелькают сплошные деревья. Ночное небо затянуто тяжёлыми тучами. Звёзд совсем не видно.
Темнота сгущается по мере приближения к месту встречи. Всё вокруг кажется каким-то таинственным, словно придаёт зловещий оттенок и без того странным событиям.
Автомобиль останавливается у массивных железных ворот. Мы ждём минуту-другую. Водитель сидит молча. Начинаю нервничать.
Я ведь сама на всё это согласилась, потому что считала, что другого выбора у меня нет.
“Только одна ночь”, – прокручиваю слова Дэна в голове. Это же не так много. Завтра утром уже всё закончится, и у меня на руках будут деньги, которые помогут решить накопившиеся проблемы.
Всего одни раз. И только одна ночь.
Ворота раскрываются, приглашая нас внутрь. Через затемнённое окно вижу несколько охранников. Стоят молча, сканируя нас одним взглядом. Водитель останавливается у входа в огромный особняк. Ощущение, что он уже не раз здесь бывал и чётко следует инструкции.
– На месте, – впервые обращается ко мне.
Смотрит не на меня, а перед собой в лобовое стекло. Я молча киваю и выхожу. Перешагиваю порог дома. Сердце замирает. Как дышать не знаю. Пытаюсь прогнать тревогу из сердца. Но с каждой попыткой она лишь усиливается. Страх вихрем крутится перед глазами. В ушах гудит. Я теряюсь в реальности. Всё происходит как в страшном сне.
Делаю нерешительные шаги и оказываюсь в просторной гостиной. Меня встречают высокий потолок и белоснежные стены, на полу приятные для шага мягкие ковры. Мебели минимум.
Дом будто не жилой. Его красиво и со вкусом обставили, но забыли вдохнуть жизнь. Здесь веет холодом.
Может, хозяин тут и не живет? А изредка приезжает сюда, чтобы развлекаться с продажными женщинами?
Глупо, на мой взгляд, конечно, иметь целый особняк за городом только для временного пользования. Наверное, этот Раф настолько богат, что может позволить себе иметь несколько домов и периодически жить в каждом из них.
Останавливаюсь посреди зала, оглядываясь с опаской. Никого нет. Ни души. Волоски на теле дыбом становятся от чувства опасносности и тревоги.
В нерешительности нервно одёргиваю подол своего короткого платья. Не знаю, что мне позволено. Позвать кого-то не могу. Разговаривать запрещено правилами. Причём этот пункт стоял самым первым в списке. Остаётся только стоять здесь, как кукле, и молча ждать своей участи.
Глава 7. Раф
Выхожу из душа. Лениво натягиваю спортивные штаны и футболку. Трубка трещит: охрана докладывает, что прибыли гости.
– Пропускайте, – тут же отдаю команду.
Кидаю телефон на стол и спускаюсь по лестнице вниз.
Оставляю холл едва освещённым. Темнота для меня привычнее света.
Возле барной стойки наливаю себе стакан воды со льдом. Взгляд останавливается на настенном зеркале напротив. Делаю медленные глотки прохладной жидкости и, не отрываясь от своего отражения в приглушенном освещении бара, погружаюсь в воспоминания.
В памяти всплывает нищенское убранство нашей комнатушки. Повсюду разбросаны старые игрушки и грязная одежда. А посреди этого хлама сидят пятилетний мальчуган и маленькая полуторагодовалая девчушка.
– Ням-ням, – сестрёнка сосёт большой палец и своими огромными глазищами молит меня накормить её.
Родителей рядом нет, а я не могу вспомнить, когда и у меня в последний раз была во рту хоть крошка. В комнате воняет тошнотворным перегаром от постоянного пьянства отца. Но я уже настолько адаптировался к этому запаху, что он кажется мне привычным и нормальным.
Моё детство было далеко от лёгкого и беззаботного. Я рос в бедной семье, и каждый день был для меня настоящей борьбой. У нас не было не только излишеств, но даже базовых необходимых вещей. Вчетвером мы ютились в маленькой тесной комнате общежития, которое было далеко не самым безопасным местом для детей.
Мать возвращается с работы. Хвалит меня.
– Спасибо, что присмотрел за сестрёнкой. А где папа? – ласково гладит по голове и кладёт мне что-то съедобное в руку.
– Не знаю, – я, довольный, проглатываю всё, не разжёвывая.
Тут же резко распахивается входная дверь, и на пороге вырисовывается наш папаша-алкаш.
– Получила зарплату? – пересекает комнату и, спотыкаясь о разбросанные игрушки, вопит. – Блядь!
– Ты опять оставил детей одних? С ума сошёл? Соц.служба дала нам последнее предупреждение! Ты понимаешь, что их могу у нас забрать? Идиот!
– Ты кого идиотом назвала, шалава? Пусть забирают этих жопогрызов! От девчонки вообще толка нет, орёт только противно целыми днями.
Мать подбегает к отцу и начинает лупить его сумкой.
– Побойся бога! Что ты такое говоришь? Это же твои дети! Маша болеет, ей нужен особый уход.
– Отдай её в детдом! Пусть там и ухаживают! – с силой толкает мать на пол, и она приземляется возле нас. – Деньги давай, дрянь!
– Ты настоящее чудовище! Я тебя ненавижу! – голос матери срывается на плач.
– Бабло гони!
– Нет у меня денег, я оплатила коммуналку и детям купила еды. Иди сам заработай себе на водку!
– Дура! – хватает её сумку и, перевернув вверх дном, вытряхивает всё содержимое на пол. – Бля, тут ни копейки! Куда зарплату заныкала?
Отец не дожидается ответа и в бешенстве пинает мать ногой. Она скулит от боли, хватаясь за живот. Я не выдерживаю и бросаюсь защищать маму. Хватаю отца за ногу и вонзаюсь зубами, прокусывая брюки и кожу.
– Какого хрена?! – отец хватает меня за шкирку, поднимает в воздух и бьёт кулаком по лицу так, что слышен хруст ломающихся костей. Из носа тут же начинает хлестать кровь.
– Отпусти его! – мать подлетает ко мне, но отец лишь усиливает хватку. – Бабло гони. Тогда отдам сына.
– Нет у меня денег, козёл! Не-е-е-ет! Ничего!
Я знаю, что мать трудится на фабрике до изнеможения, чтобы обеспечить нам хоть какую-то стабильность. Пока отец сутками напролёт пропивает весь её заработок.
– Ирка сказала, что вы сегодня зарплату получили. Не ври мне! – его мощный кулак впечатывается в мой живот.
– Не-е-е-ет! – кричит мать и от ужаса закрывает рот руками.
Отец психует и со всей дури кидает меня на диван. Я сворачиваюсь калачиком от боли и зажмуриваюсь. Но слышу, как отец обрушивает свой гнев на мать. Удар за ударом. Её крики сменяются хлёсткими звуками побоев. Сестра начинает громко плакать. И я понимаю, что бездушный монстр сейчас возьмётся и за неё.
Только не Машка! И так тощая. Больная. Она не выдержит!
Не знаю, откуда силы берутся. Напрочь забываю про боль, которая до этого прошибала тело, отнимая силы дышать. Срываюсь с дивана и бегу к двери! Знаю, что сам не справлюсь. Нужно звать на помощь!
Мне везёт. Отец не сразу замечает мой побег. Я выбегаю в коридор и краем глаза успеваю заметить, как мать отчаянно вырывает сестрёнку из рук чудовища.
– Не смей! Она больна! Убьёшь!
Я бегу по тёмному коридору и в панике колочу кулаками во все двери.
– Помогите! Помогите! – кровь хлещет из носа. Я захлёбываюсь, но не останавливаюсь ни на секунду. На мой истошный ор выбегают соседи. Жуткое зрелище окровавленного и избитого ребёнка их пугает. Женщины хватаются за сердце.
– Рафаэль, что с тобой случилось?
Не могу говорить, боль прошибает от макушки до пяток. На ногах еле стою. Только рукой показываю на нашу дверь.
Народ сбегается на шум в комнате. И я плетусь, как могу. Нехорошее предчувствие подступает комом к горлу.
Все вдруг разом замолкают. Шум исчезает. Мир как будто погружается в вакуум.
Как калека, ковыляю на ватных ногах и замираю у порога. Мать лежит вся в крови на диване, лица не видно. Одно сплошное месиво. Сестра у неё на руках. Тоже не шевелится и почему-то больше не плачет.
А рядом отец стоит.
И у него кровь. На одной руке. Вместе с ножом, с которого стекает красная вязкая струя. Прямо на Машкину любимую куклу.
Не понимаю, что произошло.
Вдруг чьи-то сильные руки подхватывают меня и резко поднимают в воздух. Силой упирают мою голову в мягкую грудь.
– Не смотри, – шепчет трясущимся голосом.
– Унесите ребёнка отсюда! – кто-то истошно верещит.
– Мама, – я пытаюсь повернуться, чтобы вновь взглянуть на неё, но та же рука продолжает удерживать меня и не даёт этого сделать.
Дерьмовое детство сделало меня на бошку тронутым. Внутри меня чёрная дыра, поглощающая всё живое. Ни эмоций, ни чувств. Одна пустота.
Но бывают моменты когда она исчезает.
Видя чужую боль, я забываю о своей собственной, на короткий миг мне становится спокойно.
И вот тогда я оживаю…
Постукивание кубиков льда в стакане возвращает меня в реальность. Выпиваю остатки воды залпом. До слуха доносится звук мягких шагов в комнате.
Девчонка уже здесь!
С железным спокойствием ставлю стакан обратно на стойку и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на неё.
Глава 8. Ева
Зрачки постепенно расширяются, и я привыкаю к мраку. Замечаю, что блеклое освещение имеется лишь у барной стойки. Вглядываюсь в темноту и вижу силуэт высокого мощного мужчины. Он стоит ко мне спиной на противоположной стороне комнаты у той самой стойки.
Понимаю, что мы с ним здесь одни. На его территории. В загородном доме. Вдали от привычной мне жизни. И, кажется, от всего мира. Такое чувство внушает темнота вокруг.
Мужчина резко оборачивается. И в полной тишине мы впервые смотрим друг на друга. Секунды тянутся медленно, воздух наполняется невыразимым напряжением.
Приглушённый свет не даёт мне четко разглядеть его лицо. Оно находится в тени, но я интуитивно чувствую, что смотрит он прямо на меня. Глаза незнакомца буквально прожигают меня насквозь.
Моё сердце едва не выпрыгивает из груди от внезапно возникшего волнения.
Раф – высокий, как скала. Не помню, чтобы мне приходилось видеть таких огромных людей раньше. При этом его фигура неотразима, что не может не привлечь внимания. Широкие плечи, мощные руки, тонкая талия: передо мной силуэт идеальной спортивной фигуры. Получеловек, полубог, он как будто сошёл со страниц греческой мифологии, где обитают люди, подобные Гераклу. Если бы я не знала о странных наклонностях Рафа, то скорее всего бы втюрилась с первого взгляда.
Хозяин дома продолжает молча сверлить меня взглядом. А мне хочется узнать, о чём думает этот опасный мужчина. Но я помню, что согласно правилам должна молчать.
– Взгляд в пол, – звучит властный глубокий голос. Вроде и ровно сказал, а чувство будто одним тоном прибил меня к стене.
Я оплошала. Не прошло и минуты, как я здесь, а уже нарушила одно из главных правил. Не смотреть ему в лицо!
Теперь мне не просто страшно. Я в паническом ужасе.
Надеюсь, что водитель всё ещё ждёт снаружи.
Чёрт с этими деньгами!
Нужно быстренько извиниться, попрощаться и убегать.
Найду вторую работу. Порядочную. Легальную. Заработаю нужные деньги. Но своё тело этому чудовищу не отдам. Он же на мне живого места не оставит.
Пока я утопаю в своих страхах и разрабатываю план побега, не замечаю, как громила еле слышно приближается ко мне. Точно хищник в дикой природе. Подходит тихо и незаметно, чтобы резко напасть на жертву и разом поглотить.
Останавливается рядом и нависает, как гора. Этого мужчину словно обволакивает непроглядное облако грубости и насилия. Он делает ещё шаг ближе, а я неосознанно отступаю назад.
Вот он мой шанс. Сейчас или никогда!
Собираю всю волю в кулак и поднимаю на мужчину взгляд, чтобы сказать, что я отказываюсь. Дэн заверил меня, что я могу это сделать в любой момент. Вот этот момент и настал.
Но слова застревают где-то по пути к языку. Во рту вдруг от страха всё пересыхает. Раф так жёстко смотрит на меня, что, кажется, прибьёт одним взглядом. Я громко сглатываю застрявший нервный ком. В абсолютной тишине комнаты отчётливо слышу звук своего сердцебиения. Оно громко и отчётливо выбивает ритм. Будто за жизнь борется. Силы набирает, чтобы организм мог справиться с агрессором.
– Взгляд в пол. За неповиновение будет наказание, – гремит гром надо мной.
Чувствуя себя заключённой в стальных когтях зверя. Преклоняюсь перед ним и послушно опускаю глаза вниз. У таких, как Раф, нет ни слабостей, ни привязанностей. Он безэмоциональный робот. Это не тот человек, который будет щадить. И я не стану исключением. Боюсь, что, если начну сопротивляться, он ударит меня своим огромным кулаком.
А это не кулак Артура или отчима. Это настоящее орудие убийства. Мощное, твёрдое и чётко знающее, куда и как бить, чтобы нанести смертельный удар.
Съёживаюсь от мысли, что при желании одним ударом Раф может забить насмерть.
– Мне не нравится неповиновение, – он смотрит на меня с надменным презрением, как на слабое существо, которым можно распорядиться по своему усмотрению.
Проблеск надежды наполняет сердце теплом. Может, Раф рассердится и сам меня отпустит? Но мысль живёт во мне буквально секунду, а потом лопается как мыльный пузырь.
Нет. Раф не сдастся. Он заполучил жертву в свои хищные лапы и ни за что её теперь не отпустит, пока не получит своё.
Сама не осознаю, как делаю шаг к двери, но тут же резко врезаюсь в твёрдую грудь, которая вырастает на моём пути. Раф преграждает дорогу к отступлению. Пальцами поднимает меня за лицо, а второй рукой ловит за талию. Заставляет поднять голову и смотреть в пугающие опасные глаза хищника.
– А теперь взгляд вниз, – смотрит так, что дышать перестаю.
Боюсь сделать что-то радикальное, что может заставить его расправиться со мной безжалостно. Просто закрываю глаза. А потом и крепко зажмуриваюсь.
Каким-то шестым чувством я могу почувствовать сущность этого мужчины. Он настоящий псих! Извращенец. Неповиновение не просто его раздражает, оно его подзадоривает обрушить на свою жертву мощную порцию издевательств, чтобы заставить корчится от боли.
Раф перекидывает мои волосы через плечо, обнажая шею. Огромные руки настоящего боксёра накрывают мою грудь. Носом опускается к моей шее и жадно вдыхает аромат, царапая жёсткой щетиной нежную кожу.
С каждым движением он всё больше внушает мне страх.
Я издаю дрожащий вздох, пытаясь найти слова для своих чувств.
– Нет, – проговариваю тихим и неуверенным голосом.
Раф отрывается от меня, убирает руки и выпрямляется, вновь угрожающе нависая. Я открываю глаза и натыкаюсь на тяжёлый взгляд. Меня окутывает мандраж, от которого кости прошибает. Мигом жалею о своём поступке. Но сказанного назад не забрать.
– Как тебя зовут? – с нажимом спрашивает мужчина.
– Ева.
Вновь нарушаю правила! Мне не позволено называть своё настоящее имя и рассказывать что-либо о себе. Ощущение, что я оказалась на минном поле. Ещё один неправильный шаг, и я погибну.
– Ещё раз нарушишь правила, Ева, я тебя так оттрахаю, что тебя завтра на носилках будут выносить отсюда, – смотрит на моё лицо, за секунду считывая там страхи, и командует, – взгляд вниз!
Я моментально повинуюсь.
