Лилия Фандеева
Не отрекаются любя
Глава 7
Алёна подумала и решила не звонить. Но Егорьев рассудил по-своему. В один из дней начала сентября, он встретил её у входа в офисное здание.
– Здравствуй, Алёна. Мне многое тебе нужно объяснить. Мы можем поговорить?
– Встретимся после работы, если вас это устроит.
– Буду ждать тебя после восемнадцати здесь.
Алёна вышла из здания офисного центра и села в машину Егорьева.
– Поедем в ресторан или кафе?
– Давайте в кафе.
Когда сели за столик и сделали заказ, Дмитрий Алексеевич решил, что пора начинать разговор.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, а вот вы волнуетесь. Говорите обо всём прямо и спокойно. Меня трудно чем-нибудь удивить. Как-то мне и в голову не приходило искать своего биологического отца, а случай сам нас свёл.
– Дело в том, Алёна, что я не твой отец. Да, влюбился в Лену, как только увидел. Она была такая красивая, скромная и умная, но ей не было и восемнадцати. Я счёл подлостью воспользоваться её наивностью. Правда, она решила иначе. Моя романтика оценена не была уже через месяц, когда она адаптировалась в общежитии и институте. Бедный студент Митя Егорьев из провинции получил отставку, а Лена стала встречаться с Дмитрием Максимовым, парнем городским и из приличной семьи. Он ради Лены оставил нашу однокурсницу, которая уже была беременной, а позже бросил и Лену. Твоя мама пыталась шантажировать Димку, но думаю, поняла, чем это грозит ей самой. Я был свидетелем её встречи с отцом Дмитрия. Может, денег дал, может, запугал. Я Лену после Нового года не встречал, хотя диплом мы получили летом. Обманула тебя мама, – он как будто снял с плеч тяжёлый груз. – Но есть и хорошая новость. Я женился на Наташе, усыновил парня, а через год у нас родилась дочка. У тебя есть сводный брат. Денис хороший парень, но любит деньги. Из-за этой любви, в шестнадцать лет ушёл к родному отцу, а через полгода вернулся, поняв, что не всё можно купить. Состояние Максимова в разы превышает моё. С ним самим я виделся на двадцатилетии выпуска в 2007 году. В свои сорок два он не был официально женат, а сколько у него детей трудно сказать. Если хочешь, я дам тебе его координаты.
– Не нужно. Меня мать оставила в роддоме, а бабушка забрала. Получается, я была не нужна не только отцу, но и матери, – Алёна коротко рассказала о встрече и знакомстве с матерью. – Я сделала это не ради себя, а ради своей мамы, которая на самом деле оказалась моей бабушкой. У меня не получается её полюбить, назвать мамой. Зачем она меня обманула, а вас подставила? Мы, конечно, могли не встретиться на этом переходе. Но ей не пришло в голову, что я могла вас разыскивать?
– Знаешь, на встрече с тобой настояла моя дочь Настя. Я рассказал семье, что произошло на дороге и о твоих догадках. Настя в свои двадцать два года серьёзно заявляет: «Если не хочешь, чтобы тебя незаслуженно считали подлецом, ты должен с ней встретиться и поговорить. Не поверит – сделаем тест ДНК».
– Значит, моя мать «увела» жениха вашей теперешней жены?
– Думаю, Лена – это повод. Хотел бы жениться, сделал это до рождения сына. Встречаясь с твоей мамой, он знал о беременности Наташи.
– А я скрываю свою беременность ото всех, пока возможно.
– Он женат?
– Теперь уже да, хотя я могла быть на месте его жены. Он ненадёжный и несерьёзный. Говорит одно, делает другое, а думает о третьем. Я не могу ему доверять, хотя и своё поведение не оправдываю. А то, что случилось – это или наказание за слабость, или подарок за прозрение.
– А как сейчас поживает Лена?
– Сейчас Елена Борисовна Кузьмина живёт на левом берегу в небольшом коттедже. Имеет свой бизнес, оставленный мужем, который умер пять лет назад. Есть младшая дочь десяти лет. Хотите увидеться?
– Хочу понять, за что мне выпала честь стать твоим отцом. Ты дашь мне номер её телефона?
– Записывайте, – она по памяти продиктовала цифры. – Вы передайте своей дочери от меня благодарность. Это хорошо, что мы всё выяснили, у вас на душе не осталось осадка. Я пожалела о том, что сказала в машине.
Елена Борисовна навестила Алёну только в середине сентября, приехав вместе со своим знакомым. Представив их друг другу, протянула дочери упаковку с тортом.
– Чай в этом доме подают? – она внимательно посмотрела на дочь. – Теперь я понимаю, почему ты от меня скрывалась. Не хочешь лишних вопросов?
– Не хочу.
– Тогда их только два: как ты себя чувствуешь и какой срок?
– Чувствую себя нормально, а срок 13 недель. Проходите на кухню – будет вам чай и кофе. Есть курица, её стоит попробовать. У тебя самой всё нормально? – она накрыла стол, пока закипал чайник.
– У меня всё отлично. Павел Иванович сделал предложение, но я пока думаю. Он не хочет переезжать в дом, а я в его квартиру.
– Почему Саша с женой не переедут к её родителям? Она у них единственная дочь, а нас с Крис двое. Ты скажи им, что я к Новому году перееду к тебе, а они могут жить в моей квартире. Должно сработать.
– Тебе когда рожать?
– В марте. Мне до декрета далеко. У тебя вид расстроенный. Думаешь, я не справлюсь? Мне будет двадцать пять. А по поводу переезда я пошутила.
– А я была бы рада твоему переезду, и тебе было бы проще с Акимовной. Я на кладбище ездила. Хороший памятник получился, – мать вздохнула. – Что говорят на работе?
– Ничего. Воспринимают мой меняющийся вид спокойно и вопросов не задают.
– Алёна, нужно тебе купить удобную одежду и обувь.
– Не надо. Я перебрала свой старый гардероб, кое-что купила.
– А для малыша?
– Об этом думать рано. Пойду в декретный отпуск, тогда и определюсь.
– Алёна, а почему ты не говоришь о том, что случилось на переходе? – спросил Павел Иванович.
– Это всё в прошлом. Чего его вспоминать? Значит, знаете о встрече с Егорьевым? Зачем ты его подставила?
– Не знаю. Ты задала этот вопрос как-то не вовремя. Имена одинаковые, а фамилии перепутала. Двадцать с лишним лет прошло. Кто же знал, что вы встретитесь.
– Ладно. С этим мы разобрались. – Павел Иванович, а почему вы не хотите жить в доме? Вам неудобно или что-то смущает?
– Мне кажется, Александру это не нравится.
– Саша пусть занимается своей семьёй. Теперь за ним пусть ухаживает жена. Я не понимаю, почему ради его спокойствия вы должны себя в чём-то ограничивать? Вы всё же намекните на мой переезд, а там посмотрим.
– Почему ты так уверена?
– Марина меня ревнует, а Сашка тихо ненавидит. Точнее сказать, у нас с ним взаимная нелюбовь. Сколько вашему сыну?
– Двадцать два. Он в этом году университет окончил. Будет молодым программистом.
– Оставьте ему квартиру и переезжайте. Или вы ему не доверяете?
– Матвей парень самостоятельный. Мы десять лет живём вдвоём, но ручаться нельзя.
– Караулить до пенсии не выход. Меня не караулили и результат на лицо.
– Жалеешь о случившемся?
– Нет. Через две недели узнаю пол и буду общаться с ним по имени. Теперь я думаю только о том, чтобы с малышом было всё в порядке.
– У тебя всё получится. Питайся хорошо, больше отдыхай и гуляй. Спасибо за перекус и вкусный кофе, хотя и растворимый.
– Он не растворимый, а молотый. Если варить, он получается более насыщенным, а вы его просто залили кипятком. Я теперь кофе почти не пью, а выбросить жалко, когда истечёт срок годности. Вот я вас и угостила.
– Алёна, ты мне нравишься, – Павел Иванович улыбнулся.
– Вы мне тоже симпатичны, – она тихо рассмеялась и посмотрела на мать. – Позвони мне и сообщи реакцию снохи на новость. Мне так не хочется ошибиться.
Через неделю Алёну ждал сюрприз. Она вышла из здания офисного центра, а из припаркованной машины вышел водитель. Коренастый молодой человек, до тридцати лет, ростом чуть выше неё остановился напротив.
– Алёна Сергеевна, с вами хотят поговорить. Пройдите в машину, – он взял её локоть «в тиски».
– А без насилия нельзя? – в голове мелькнула мысль, что это расплата за её несговорчивость с одним из клиентов. Он хотел, чтобы результаты проверки были в его пользу, а она сделала «по совести» и передала их начальству со словами: «Решайте сами».
– Делайте, что говорят.
– Хорошо. Руку отпусти, – попросила она, подойдя к машине. Он открыл перед ней заднюю дверь. – Ой! Что это? – подняв чуть голову, она посмотрела на здание офиса. Парень повернул голову, и ей хватило нескольких секунд, нанести ему удар в пах, челюсть и, уже осевшему, врезать ногой. Пока он кряхтел, она открыла дверь авто и посмотрела на пассажира.
– Выйти не хотите? Поговорим на свежем воздухе.
– Бить не будешь?
– Я, к вашему сведению, беременная и мне лишние моральные и физические нагрузки вредны, – она пошла в сторону небольшого сквера. – Если я вам понадобилась, могли позвонить и назначить встречу. Изображаете из себя крутого и упиваетесь властью?
– Ты знаешь кто я?
– Надеюсь услышать это от вас.
– Максимов Дмитрий Николаевич.
– И кто меня сдал?
– Денис поделился информацией.
– А вам я зачем понадобилась?
– Решил познакомиться с дочерью.
– Странный у вас способ знакомства. Вы знали о моём рождении, но это не волновало вас все двадцать четыре года. Почему эта необходимость появилась сейчас? – Алёна смотрела на мужчину и понимала, что они похожи. Тёмно-русые волосы местами тронула седина, а вот синие глаза он «прятал», отводя от неё взгляд.
– Я знал, что тебя оставили в роддоме, но не готов был тогда тебя забрать, позже это стало невозможным.
– Теперь вы хотите стать заботливым родителем? А что попросите взамен? Попытаетесь перековать, манипулировать, предложив беззаботную жизнь? Что?
– Хочу с тобой подружиться. С Денисом мы нашли общий язык.
– Вы меня извините, но мне этого не хочется.
– Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Я многое могу.
– Возомнили себя вторым после Бога? Так мне ничего не нужно. Квартиру мне оставила приёмная мама, у меня хорошая работа и нормальная зарплата.
– Я могу сделать так, что тебя уже завтра уволят.
– И какой из вас друг после сказанного? Боюсь, вы сделать этого не сможете. Закон запрещает увольнять беременных. Вы бы спустились на землю, не так больно будет падать. Хотите совет?
– Давай.
– Не пытайтесь меня купить. Знаете, я Елену знаю четыре года, но так и не могу назвать её мамой. У меня нет на неё обиды, но и любви тоже нет. Вы на что надеетесь? Что я брошусь к вам на шею, буду предано смотреть вам в глаза и ловить каждое ваше слово? Не будет этого.
– Значит, дружбы не получится?
– Дружба – это доверие, симпатия, уважение, общие интересы. Назовите мне одно составляющее, которое нас связывает. Хотите поспорить?
– Не хочу. Тебя подвезти?
– Спасибо. Я доберусь маршруткой. Всего хорошего. «Этого мне только и не хватало. А кого винить, если я сама заварила эту кашу? Чёрт дёрнул меня за язык в машине Егорьева. И чего мне дальше ждать от новоявленного отца? – думала она, неторопливо шагая к остановке. – Максимову что-то нужно от меня и он не отстанет. Кроме того, я задела его самолюбие. Нужно поговорить с Максом или с Андреем Ивановичем. Лучше конечно с отцом. Они могут быть даже знакомы. – Алёна набрала номер Максима. После приветствия и вопроса о семейной жизни, попросила номер телефона его отца и сразу позвонила. – Здравствуйте, Андрей Иванович, это Алёна. Вы не заняты.
– Говори, Алёна, я тебя внимательно слушаю.
– Вам имя Дмитрий Николаевич Максимов 1965 года рождения говорит о чём-нибудь?
– Так сразу и не скажу. Что у тебя с ним за дела?
– Утверждает, что он мой отец.
– Когда ты с ним познакомилась и чего он хочет?
– Познакомилась десять минут назад. Караулил меня у офиса на дорогой машине с водителем. Утверждает, что многое может, и по замашкам это заметно. Ведёт себя слишком самоуверенно и хочет дружить. Как-то мне не по себе от такого предложения. Что мне делать?
– Для начала нужно успокоиться. Как он тебя вообще нашёл?
– Здесь я сама виновата. – Алёна рассказала о знакомстве и разговоре с Егорьевым. – Зачем я ему понадобилась?
– Из твоего рассказа я для себя сделал некоторые выводы. Попробуем покопаться в прошлом твоего папаши. Мне теперь самому стала интересна эта история.
– Что в ней интересного?
– Хотя бы то, что капиталы Максимова больше капиталов Егорьева. Что сын, воспитанный Егорьевым, признал отца, но почему-то вернулся к отчиму, что отец Максимова виделся с твоей мамой, а значит, знал о твоём рождении. Тебе, в твоём положении, волноваться нельзя. Я выясню, в чём причина такого интереса у него к тебе и позвоню.
Уже через три дня Романов без звонка приехал к Алёне после работы.
– Выяснили что-нибудь?
– Выяснил. Максимов не бандит, что утешает, но не так и прост, как хотелось бы. Он занимается строительным бизнесом, который процветает и, действительно, многое может. Лет пять назад умер его отец и завещание составил таким образом, что сын может воспользоваться средствами на счетах, если признает и представит своих сына и дочь. Эту тему мусолили многие, зная, что Максимов никогда не был официально женат. Возможно, причина такого интереса к тебе именно в этом. Думаю, он скоро опять объявится. Особой причины для волнения я не вижу. Попросит он тебя сделать тест ДНК, а дальше будут работать юристы.
– Мы с ним похожи и без теста.
– Алёна, ты его боишься?
– Страха нет, но на душе как-то неспокойно. Нехорошее предчувствие. Знаете, когда я так себя чувствую, всегда происходит что-то неприятное. Назовите это интуицией или чем угодно.
– Давай мы с тобой договоримся, что ты будешь держать меня в курсе всего, и тогда мы сможем как-то избежать неприятности.
– Договорились. Спасибо вам за информацию и помощь.
– Звони и ничего не бойся.
В выходной Алёна ждала в гости Юлю с Максимом. Сентябрь закончился, погода начинала портиться. «Скоро пойдут затяжные дожди, и ходить в гости не захочется, – позвонила накануне Юля. – Не суетись. Мы что-нибудь привезём к чаю вкусненького, да и Настю напрягу, а то она что-то «запарилась» со своим ремонтом». Звонок в прихожей прозвенел слишком рано для визита Юли.
– Ба, знакомые все лица! – удивилась она, открыв двери. На площадке стоял водитель Максимова. – Извини. Забыла о том, что твой босс может всё. Если ты пришёл за извинениями, то их не будет. Сам напросился.
– Это я хотел перед тобой извиниться. А это, что-то вроде трубки мира, – он протянул ей корзину с фруктами.
– Принимается. Особо не расстраивайся. Ты просто не был готов к такому повороту событий, иначе не справилась. Но и не привыкла к какой-либо бесцеремонности.
– Здесь Дмитрий Николаевич, – сказал он, глядя на лестницу.
– Решили зайти с другой стороны? Входите.
– Спасибо, я подожду в машине.
– Здравствуй, Алёна.
– И вам не хворать, Дмитрий Николаевич. Проходите, – говорила она, направляясь в кухню с корзиной.
– Живёшь ты, прямо сказать…
– Живу я нормально, – перебила хозяйка. – Вы пришли по делу или будем обсуждать мой жилищный вопрос?
– Где будем разговаривать здесь или на кухне?
– Если хотите чаю, можем на кухне. С гостеприимством у меня всё в порядке. Пока чайник закипит, можете излагать. Вы же пришли по поводу, а не просто так. Переходите к делу.
– Хорошо. Мой отец составил своеобразное завещание, которое я не могу оспорить. Он был в здравом уме. Я могу воспользоваться счетами, признав сына и дочь, и разделить с ними эту часть наследства. Дело в том, что о рождении Дениса он знал. Откуда он узнал о тебе?
– Он встречался с моей мамой. Знал, что она беременная. Видимо, интересовался, кто родился.
– Я знал о твоём рождении, как и то, что она оставила тебя в роддоме. Когда огласили завещание, я пытался найти следы усыновления, но у меня не получилось. Да и в деньгах не нуждался. Претензий по установлению отцовства ни от кого не было, и я махнул на это дело рукой. О тебе мне Денис сообщил. Но дело теперь уже не в деньгах, а в любопытстве. Я хотел знать какая ты. Но, как ты сказала, зашёл не с той стороны.
– А вы уверены, что я ваша дочь? Дело серьёзное, без теста ДНК может не получиться.
– Его и нужно сделать, но для юристов, а для меня всё ясно как день. Лена в свои семнадцать была невинна, да и мы с тобой похожи.
– Когда все формальности будут соблюдены, вы оставите меня в покое? – поинтересовалась Алёна, подавая гостью чай и открывая коробку конфет, принесённую гостем.
– Боюсь, что почувствовав вкус денег, ты сама захочешь общаться со мной, – усмехнулся он, наблюдая, как дочь разбирает принесённую им корзину.
– А это что? – достав из корзины конверт, нахмурилась она.
– Валюта. Обменяешь на рубли и купишь то, что нужно.
– Вы хотите получить деньги своего отца?
– Хочу.
– Тогда сделайте одолжение и заберите конверт. Иначе не будет никакого теста. Я человек взрослый и могу послать вас ко всем чертям. Согласны?
– Согласен. У меня к тебе Алёна встречный вопрос: ты и от пары миллионов откажешься также легко, как от конверта?
– Откажусь, не сомневайтесь. Правда, за анализ придётся заплатить вам. Пейте чай, миллионер.
– Мне будет нужна твоя помощь ещё в одном деле. Сможешь приехать в мой дом на светское мероприятие?
– Хотите убедить всех, что я не выдумка? А как же моё положение? Как вы объясните беременность незамужней дочери?
– Этот факт меня не волнует. Подумай не о моральной стороне, а о наряде. На обложке журнала светской хроники ты должна хорошо выглядеть. Может и отец ребёнка оценит.
– Это не нас оставили, а мы. Я решила, чем ненадёжный и несерьёзный отец, пусть не будет никакого. Он понятия не имеет, что у него родится ребёнок. Предупреждайте меня заранее о своих планах, а дальше я буду делать так, как удобно мне. Я не умею подстраиваться под чужих людей и ненужную мне ситуацию.
– Я уяснил, что с тобой лучше договариваться, а не ставить условия. Но наряд всё-таки присмотри, – он улыбнулся. – Тебе стоит познакомиться с братом. Не интересно узнать какой он? У вас может быть много общего. Не возражаешь, если я дам ему номер твоего телефона.
– Не возражаю. Чего не сделаешь ради собственного спокойствия.
– Зря ты так. Я мог обойтись без этих денег. Но раз так случилось, почему нет. Здесь Денис прав.
– Так это инициировал мой братец? Вот кто любит деньги.
– Не делай поспешных выводов. Спасибо за чай. Я позвоню и заеду за тобой в клинику. Береги себя.
– Вы забыли конверт.
– Купишь удобный наряд, а сдачу вернёшь при встрече. Это моя инициатива, и мои расходы. Пока.
Глава 8
Алёна неспеша шла между торговыми рядами, изредка делая покупки. Была суббота, 20 ноября. «Срок беременности двадцать две недели, а ходить мне становится тяжело. И что я б уду делать позже? – подумала она и улыбнулась. – Я должна помочь сестре с новогодним костюмом». Безветренная и чуть морозная погода была хороша для прогулки. Гулять вокруг дома становилось скучно, и она в выходные дни выбирала новый маршрут в определённое время. С десяти до двенадцати в маршрутном такси народу было мало. Она садилась в него, проезжала несколько остановок, выходила и шла назад пешком, ставя перед собой цель: магазин, банк, аптека, рынок. И не важно, что рядом с домом есть подобные места. Исключения составляли только дни, когда погода была капризной.
Чувствовала Алёна себя хорошо, малыш развивался согласно срокам и не доставлял маме проблем. В выходные дни её навещали подруги, приезжая на пару часов, заезжала мать или её муж Павел, иногда забегал его сын Матвей. Новый родитель после теста ДНВ не объявлялся, но звонил и передавал с водителем «витамины». А вот с братом Денисом она так и не нашла общего языка. Если в начале знакомства он сам шёл на контакт, но после её отказа от части наследства в пользу самого Максимова, своё отношение к сводной сестре изменил. Он считал её решение отказаться от денег неправильным и глупым, и высказал это довольно бестактно.
Отсутствие общения с отцом и братом Алёну не задевало. Она убедила себя в том, что этому тандему она больше не нужна и не страдала по этому поводу. Романов был того же мнения, но видел и то, что молодую женщину что-то тревожит и пошёл на хитрость. Он вручил ей маячок в виде подвески с небольшим карабином. На её немой вопрос пояснил: «Это трекер с аварийной кнопкой. Ты будешь у меня всё время под присмотром. Так спокойнее?» Алёна прицепила его к петельке внутреннего кармана полушубка и теперь чувствовала себе «защищённой». Не стала говорить Романову, что Матвей может по специальной программе отслеживать её телефон.
Почувствовав, что нагулялась, Алёна пошла на выход к остановке. Погода начинала портиться. Нужная маршрутка только отъехала, стоило подождать минут десять. Следом подошли парень с девушкой и, почти сразу, рядом с остановкой остановился RAV-4 чёрного цвета. Водитель опустил стекло и спросил:
– Ребята, вам куда ехать?
– Кинотеатр Маяк, – сказала Алёна.
– На улицу Строителей, – добавил парень.
– Садитесь, погода портится, а нам по пути.
– Спасибо, – устраиваясь на переднем сидении, сказала Алёна, поставив пакет себе под ноги и рассматривая водителя. Мужчине было лет 45-50. В машине было тепло, и она сняла шапку.
– А я вас видел на обложке журнала. Вы сняли шапку, и я вас узнал. Трогательная статья. Отец нашёл детей через двадцать лет. Это правда?
– А вы как думаете?
– Думаю ложь. Не в том смысле, что он родитель, а в том, что искал. Теперь вы богатая наследница, а ждёте маршрутку. Это как-то неправильно.
– Я отказалась от наследства, с братом мы не нашли общего языка, а с новоиспечённым родителем мы общаемся по телефону.
– Почему?
– У нас разные взгляды на жизнь. У меня нет к нему никаких претензий, никакой любви. Кто в молодости не ошибался? Вот и я ошиблась.
– Трудно будет поднимать ребёнка одной без папаши.
– Я свой выбор сделала ещё до встречи со своим отцом. Да и не одна я. У меня есть друзья, подруги, мама с отчимом. Я справлюсь, – она замолчала и отвернулась к окну.
– Тебя как зовут, красавица? – спросил водитель через десять минут, когда парень и девушка попросили остановиться.
– Алёна.
– А меня зови Виктор Семёнович.
Машина выехала с обочины на проезжую часть, а метров через пятьсот вновь прижалась к обочине и остановилась.
– Это что?
– Это, Алёна, похищение. Я не маньяк и не насильник, а брат твоего папаши, хотя и троюродный. Тебе до поры до времени не стоит волноваться – я тебя не обижу. Твой родитель привезёт деньги, и вернётесь в город вместе.
– Вы думаете, он заплатит?
– Думаю, заплатит. Ты считаешь, что я неправильный похититель, раз не завязываю тебе глаза, не забираю телефон. Это не просто шантаж или вымогательство, это месть Алёна.
– А сейчас мы куда едем?
– Туда, где нет телефонной связи. До ближайшего населенного пункта километров 10-15, до трассы не меньше 10. Есть вопросы?
– Если мне станет плохо, что будем делать?
– Поэтому я тебя и прошу не волноваться раньше времени. Посидишь сутки в охотничьем домике. Там есть всё, чтобы не замерзнуть. Продукты я купил. Свежий воздух вокруг. Или ты предпочитаешь грязный, вонючий подвал и заклеенный рот? Мы договоримся?
– А у меня есть выбор? – она вдруг вспомнила о трекере.
– Выбора у тебя нет, – он достал свой телефон и позвонил. – У меня твоя дочь, а у тебя времени до утра, чтобы привезти мне пять миллионов в охотничий домик. Ты знаешь, где это и знаешь, что я могу сделать. Будь ровно в десять и без глупостей. Время пошло. – А мы поехали. Не верит. Скажи папочке пару слов.
– Вы обещали оставить меня в покое. Это теперь так называется? Я вас ненавижу, – она отключила телефон, готовая расплакаться.
– Ты свой телефон отключи. Через пару километров связи всё равно не будет.
– Почему вы уверены, что он не пойдёт в милицию? – спрашивала она, засунув руку в карман полушубка, включила трекер и нажала кнопку SOS.
– Когда-то мы дружили с Дмитрием. Наши матери были двоюродными сёстрами, но Максимовы нас не жаловали. Мы и студентами дружили, хотя учились в разных институтах. А после третьего курса стали почти врагами. Митька увёл у меня девушку, она забеременела, он её бросил, а Зина наглоталась таблеток и умерла. Чуть позже, оговорил моего отца и тот заработал инфаркт. В девяносто третьем я попал в колонию на три года за драку со смертельным исходом, а его отец заставил мою мать отказаться от дома, заплатив копейки и переселив её в барак. Так он начинал свой строительный бизнес. Я освободился, но поддержки у брата не нашёл. Через пару лет сам пригласил меня в компанию. Я женился, квартиру купили, дочка родилась. Казалось, всё наладилось, но это только казалось. Я неплохой специалист, но, выяснилось, никакой психолог. Нужен был стрелочник и его нашли с моего согласия. Я получил второй срок. Только вместо трёх лет мне дали пять. Пока я сидел, жена оформила развод, забрала дочь и уехала, мать умерла, а компания сменила название. Сиди я за дело, возможно, обиды и не было, но я сидел вместо дяди Коли, который обогатился за это время. Два года назад я освободился. Дмитрий мне помог материально. Купил квартиру без отделки, на отделку дал денег, и рассказал о странном завещании дяди. Счёл свою миссию выполненной и отправил меня в свободное плавание. Претензий к нему на тот момент у меня не было. В колонию от него приходили посылки пусть и редко. Квартира мне осталась от мамы. Я решил открыть своё дело и жить, как многие. Не дали. Лицом не вышел. Всё это было не смертельно. Я устроился на работу, начал отделку квартиры. Вот только цены росли быстрее, чем я рассчитывал. Продал квартиру матери, снял однокомнатную, и опять не хватило. Я к брату. Он денег дал, но под расписку. Деньги я взял, но меня такое зло взяло, что я ему всё высказал, – говорил он в сердцах, но вёл машину ровно. – Выражение, которое он мне сказал, звучит примерно так: «Сын за отца не отвечает», и между нами пробежала чёрная кошка. Когда мне на глаза попалась статья в журнале, решил забрать своё. За что я сидел?
– А добровольно вернуть было нельзя?
– Я пробовал, не получилось. И денег мне не дали и унизил.
– Решили пощекотать брату нервы? А вы не подумали о том, что ему всё равно, что будет со мной? По сути, я подписала все бумаги, и особой нужды во мне нет. А если не всё равно, и он нагрянет с милицией и вас просто пристрелят?
– Лучше быть трупом, чем сидеть 8-10 лет за похищение и убийство.
– Вы так спокойно со мной говорите и при этом сможете убить?
– А ты думаешь все убийцы злодеи?
– Я вас не понимаю. Неблагодарный Максимов вас оскорбил, унизил, и вы хотите ему отомстить. Выходит, я вам не племянница, а объект для шантажа? За что мне такая честь?
– Видишь ли, Алёна, прежде чем решиться на это, я много думал, собрал на тебя, скажем так, досье. Дмитрий в последнее время стал сентиментальным, да и я несумасшедший. Во-первых, ты не в восторге от объявившегося отца, и это мне на руку. Во-вторых, у тебя нет ничего общего с ним кроме внешности. С этим не поспоришь. А Денис? Денис лет через 5-10, если хватит ума, с лёгкостью подставит отца и займёт его место. Я не преувеличиваю, зная его несколько лет. Парень максимовской породы и пойдёт по головам ради своей выгоды. Этот своего не упустит. Думаю, отец твой чувствует это. Поэтому мой выбор и пал на тебя.
– У меня двадцать с лишним лет не было отца, но не было и проблем. Теперь появился он и проблемы. Самое ужасное то, что вам деньги, по большому счёту, и не нужны. Признайтесь. Вам нужен поверженный брат, – Алёна горько усмехнулась. – И ради этого вам плевать на беременную племянницу, которую вы даже не знаете. Вы не ему мстите, вы меня наказываете. А за что?
– Диалог пора заканчивать. Я рад, что ты не дёргаешься и не устраиваешь истерики. Настраивайся на хорошую волну.
Дальше ехали молча. Небольшой бревенчатый домик стоял на лесной поляне за невысокой изгородью. Под навесом была сложена поленница дров, чуть дальше расположился туалет. Алёна вышла из машины и пошла следом за дядей. Дверь была прочная, замок был незапертым.
– Проходи внутрь, а я занесу воду и продукты.
Маленькая прихожая. В углу две лопаты, топор, веник и ведро. Комната была метра четыре на четыре. Одно небольшое окно с внутренней ставней. Деревянный стол посреди комнаты, две лавки возле него, по обе стены два двухъярусных спальных места. Печка с небольшой поленницей дров. Вешалка и навесной шкаф с металлическим чайником и такой же посудой. В комнате было тепло.
– Не хочешь замёрзнуть – поддерживай огонь в печи, – сказал дядя, войдя. – Воду я привёз, продукты разберёшь сама. Показываю один раз. Два полена в печь, воду в чайник и на кружок. Дверь можешь закрывать на крючок, если тебе так будет спокойнее.
– Вы меня не будете запирать?
– Зачем? Гуляй, дыши свежим воздухом. Я тебе объяснил, что до трассы больше десяти километров. Куда ты пойдёшь? Свечи в шкафу. Держи спички.
– Вы говорите, не волнуйся, а сами бросаете меня в лесу одну. Мне, между прочим, страшно и не за себя, а за ребёнка.
– Кто сказал, что я тебя бросаю? Вечером я приеду, а утром будем ждать твоего отца. Повода для волнения нет.
– И на том спасибо. А вы не думаете, что сюда может кто-то нагрянуть?
– Не думаю. До пятницы здесь никого не будет. Принесу тебе плед и поеду.
Проводив необычного похитителя, Алёна пыталась собраться с мыслями и успокоиться. «Если здесь нет связи, то мой трекер бесполезен, как и телефон, – рассуждала она вслух, снимая полушубок и разбирая пакет с продуктами. – А главное, меня никто не хватится ни сегодня, ни завтра, если Максимов не посчитает нужным сообщить о звонке брата кому-либо. Попробую подать сигнал бедствия ещё раз, – оставив продукты на столе, она включила трекер и нажала кнопку. На столе лежали нарезной батон и коляска колбасы, чай в пакетиках, пачка сахара, упаковки с печеньем и пряниками, два яблока и две бутылочки питьевого йогурта. Вода в чайнике закипела. – Вспомним летние пикники и представим, что мы на природе, – улыбнулась она, положила руку на живот, но не почувствовала сына. – Серёжка, ты спишь? Сейчас я устрою небольшой перекус. Ты, сынок, не подведи меня. Наши деды воюют за место под солнцем, и наши неудобства их волнует меньше всего. Я тебя в обиду не дам. Мама перекусит и подумает, как нам быть. Мне тоже немного страшно, но выход у нас один. Десять километров пешком по колее не шутка, а через три-четыре часа стемнеет, – говорила она вслух, наливая в кружку кипяток. Через десять минут, убрав продукты в пакет, повесила его на вешалку. – У меня нет оснований не верить в его рассказ, как и подтверждения правдивости. Они мало того что дружили, ещё работали вместе, были братьями. У Максимова может быть своё видение происходящего. Как же мне не хочется во всём этом участвовать». – Алёна оделась, связала ручки сумки и пакета носовым платком, перекинула их через плечо и вышла из домика. Закрыв дверь, увидела на небольшой поленнице дров лыжную палку. «Вот и посох нашёлся», – улыбнулась она и, не оглядываясь, пошла в сторону города.
