Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
Не заставило меня забыть тебя.
Они приехали в клинику около восьми и сразу прошли в палату Подольского. Дочь, за время отсутствия Орловской, скучала по папе, и без остановки рассказывала ему все домашние новости, но, похоже, что отцу это было неинтересно.
– Вы, я смотрю, уже на ногах. Не рано?
– Не забывай, что я врач, а не дворник.
– Что-то не так? Мы вас чем-то обидели? В отличие от вас, девочка скучала.
– Всё в порядке, идите обе работать.
Полина отвела девочку в сад, прошла в кабинет и попросила зайти главного врача.
– Олег Алексеевич, как у нас дела?
– Сегодня плановая операция. Александр посмотрит на работу Царёва. Жалоб и нареканий со стороны пациентов нет.
– Как вы думаете, стоит торопиться с новым направлением или дождёмся выхода Подольского. Я была у него сегодня, и мне не нравится его настрой. С ним всё в порядке?
– Медицинские показатели в норме, а душу, он мне вряд ли откроет. Полина Сергеевна, вы, действительно, не держите на меня зла?
– Скажем, я вам сочувствую. Злиться из-за великовозрастного сына неправильно. Мы с Романом тоже были знакомы, и как я могла знать, что твориться в его голове? Возможно, вы упустили что-то в воспитании, но уверена, не учили тому, что он сделал. Я ответила на ваш вопрос?
– Спасибо. Хорошего дня.
Хорошего дня не получилось. Разобрав накопившиеся бумаги и документы, она собралась на обед, когда в дверь постучали.
– Полина Сергеевна, я к вам по личному вопросу, – сказала молодая девушка лет двадцати пяти в медицинском костюме и прошла к столу.
– Почему ко мне, а не к Олегу Алексеевичу? У нас всеми вопросами с кадрами занимается он.
– У меня к вам личное дело.
– Присаживайтесь, представьтесь и поговорим о вашем личном деле.
– Ирина Горохова, медсестра из хирургии.
– Я вас слушаю, Ирина.
– Я знаю, что ваш брак с Подольским маскарад, – с ухмылкой сказала девушка. – Я хочу денег за молчание.
– И что вам дают эти знания? То, что знают другие, меня мало волнует. Брак заключён в феврале, а то, что о нём мало кто знал, роли не играет. Я работала в Москве, но каждый месяц прилетала сюда (соврала Полина). Это легко проверить. Контракт закончился, я вернулась. Правда, живём мы с дочерью Дмитрия Сергеевича сейчас в квартире мамы, но нам так удобнее. Я говорю это, чтобы ваши знания стали достовернее. Можете рассказать об этом всему свету, мне скрывать нечего, а денег я вам не дам. Есть ещё что-то?
– Есть, – она протянула телефон, на экране которого было фото сексуального характера.
– И что? – Полина улыбнулась. – Если я что-либо понимаю, то это вы его, а не он вас. Ещё и на рабочем месте. Вас стоит уволить на пару.
– Зря улыбаетесь. Я беременная, срок два месяца.
– Я должна за вас порадоваться или огорчиться? Я к вашей беременности отношения не имею. Идите к Дмитрию Сергеевичу и решайте этот вопрос с ним.
– Он женился на вас ради денег и карьеры.
– А вы мечтаете стать его женой? Проблема в чём? Если ему нужен развод, я ему его дам. Зачем держаться за такого мужа? Но вам придётся вместе с ним забрать и его дочь. Вы к этому готовы?
– Не нужен мне ни ваш Подольский, ни его дочь. У меня парень есть. Мне деньги нужны на ребёнка.
– Чем дальше, тем смешнее. Вы покажите фото своему парню и шантажируйте доктора вдвоём. Обратитесь в суд с иском. В вашей истории я оказалась, каким боком? Хотите маленький совет? Пока вас не уволили по статье, принесите справку о беременности. Так мы избежим судебных разбирательств по поводу незаконного увольнения. У вас всё? Извините, у меня обед. – Она прошла в палату к Подольскому. – Я иду обедать. Вам что-нибудь принести из буфета? – она посмотрела на Подольского.
– Не нужно. К тебе заходил кто-нибудь?
– Была с визитом Ирина Горохова, хотела денег за молчание о фиктивном браке, показала фото с вашей довольной физиономией, сказала о беременности. Я отказалась платить деньги, предложила остальные вопросы решать с вами. У меня хватает дел и без ваших сексуальных похождений. Сегодня уже не зайду, – Полина слегка понизила голос и тихо продолжила: – Я дала согласие на брак и доиграю свою роль ровно до того времени, когда вы сможете появиться в загсе для развода, если сама не убью вас раньше. Это понятно?
После работы они застали Ольгу Ивановну и Соколова на кухне, где готовился ужин. Ольга Ивановна очень смущалась.
– Спасибо тебе за песню. Очень душевная. Поля, мне Костя сделал предложение, но я боюсь начинать всё заново. Ты меня осуждаешь? – она показала кольцо на пальце.
– Я за тебя порадуюсь, мам, – Полина обняла мать. – Чего ты боишься? Тебе всего сорок девять. Ты можешь прожить другую жизнь, не цепляясь за прошлое. Люди будут думать и говорить, но это твоя жизнь и жить тебе, родная моя. Попробуй стать счастливой и ничего не бойся. Что вы решили?
– Закроешь завтра больничный лист и отдашь заявление на отпуск. В субботу мы вылетаем в Москву. Я очень хочу попасть на море. Правда, с гардеробом у меня небольшие проблемы.
– Ты у меня в любом наряде хороша, а гардероб мы можем обновить в субботу днём. Ты мне скажи лучше, что мне делать с твоим Митей, пока он мне окончательно не сел на голову.
– Полина, пока он не поправится, придётся терпеть. Поселишь в своей комнате, а сама с Ариной в моей. Митя хороший парень. Когда отец ушёл, я работала с ним. Это он мне сказал, что я себя не ценю. «Зачем вы себя мучаете? Возьмите отпуск, поезжайте к дочери, подумайте о себе, наслаждайтесь жизнью. Мир не рухнул, а вы молоды и найдёте себе того, кто будет вас ценить», – говорил он, а я посмотрела на себя со стороны и поняла, что парень прав. Я поняла, что всё время жила той жизнью, которую мне предложили. Первым это сделал твой отец, потом его родители. Я принимала всё как должное, считала, что так должно быть. Первый раз за 17 лет я пошла против, «отстояв» твою поездку в Париж. Ты не поверишь, но этот бунт и новая внешность, привезенная мною из Франции, повысила меня в глазах семьи. Даже отец лет на пять остепенился, – Ольга Ивановна грустно улыбнулась. – Ты никогда не жалела, что не осталась в модельном бизнесе?
– Мам, ты же знала, что меня хватало на любые начинания на год-полтора. Как у тебя хватало терпения водить меня по всем этим кружкам и секциям? Мне было приятно покрасоваться на публике, ловить восторженные взгляды, сниматься в студии и рассматривать фото в глянце, но спартанская жизнь, а точнее ограничения меня быстро вразумили. Это были не развлечения, а работа, иногда каторга, и там уже были не комплименты, а критика, переходящая в ругань. Я думаю, настаивай ты на продолжении, я бы поссорилась с тобой. Но ты у меня умная и мудрая. У меня нет претензий к тебе, что не стала суперзвездой. Я и здесь на грешной земле особо не пользуюсь популярностью. Как-то мне не везёт с поклонниками. А если меня и на клинику хватит на год-два? Что будем делать?
– Ты справишься. Во-первых, ты давно выросла. Во-вторых, работать нужно, чтобы жить. В-третьих, ты ладишь с людьми, работу по части финансов знаешь.
Утром, оставив Арину в саду, Полина зашла к Подольскому.
– В одном пакете продукты, в другом смена белья. Будете переодеваться, сложите вещи, а я вечером заберу. Да, я оставила ваш номер телефона в саду, если позвонят – перезвоните мне.
– Полина, подожди, надо поговорить.
– Хорошо, давайте поговорим.
– Фото, которое ты видела, сделано около полугода назад. Она если и беременная, то не от меня. Не было у нас с ней ничего ни два месяца назад, ни три.
– Смешной вы. Дело не в фото и не в ваших сексуальных отношениях. Вы взрослый мужчина, можете жить так, как хочется. Просто оградите меня от подобных визитов и всё. Я не ревную вас ни к прошлому, ни к настоящему. Вы меня вообще не интересуете, как и разговоры вокруг вашей персоны. Да, я дала согласие на брак, но не ожидала шантажа и вымогательства от ваших партнёрш. Завтракайте, мама старалась.
Текущие дела заставили забыть обо всём, кроме работы. После обеда пришёл лечащий врач Подольского.
– Как наш больной, Александр Алексеевич?
– Выпишу не раньше чем через неделю. Меня беспокоит его настроение. Я думал, он будет активнее, а он как будто не собирается восстанавливаться. У вас ничего не случилось?
– Всё налаживается. Арину ходит в сад, мама собирается в отпуск. Я поговорю с ним. – Через десять минут она вошла в палату. – Дмитрий Сергеевич, объясните мне своё нежелание восстанавливаться. Вы сколько намерены здесь находиться и как видите своё недалёкое будущее? Собираетесь возвращаться к работе?
– Зачем? Неделю поваляюсь здесь, потом буду валяться дома.
– А как же Арина?
– У Арины мачеха бизнес леди. Это ей опека доверит ребёнка, а я проживу на доходы от акций.
– Вы клоун, Подольский, хотя и невесёлый. Флаг вам в руки и делайте что хотите, но без меня. Удачи!
– Полина, ты вещи в стирку забыла.
– Это теперь не мои проблемы. «Надо же, он ещё и обижен», – возмущалась она поведением Подольского, спускаясь по лестнице, где встретилась с Григорием Родионовым.
– Вы у Дмитрия были?
– Больше не пойду, пока за ум не возьмётся. Мне очень хотелось ему помочь, но, похоже, он не понимает, что помогая, я не буду выслушивать его упрёки и капризы, – она передала разговор.
– Полина, Митька был влюблён в тебя давно. А его капризы – привлечь твоё внимание. Будет он заниматься, восстанавливаться, поняв, что перегнул палку. А ты не приходи, пока сам не позовёт. Будет ему урок.
В субботу, оставив Соколова с Ариной в парке, Полина и Ольга Ивановна прошлись по торговому центру, сделав нужные покупки, позже собирали вещи в дорогу, а вечером такси увезло Соколова и мать в аэропорт. Полина, уложив Арину спать, вспомнила разговор с матерью перед отъездом.
– Ты готовить не ленись и помни о девочке. Не забудь и наш разговор о Мите. Ты сегодня ему даже не позвонила.
– Мам, а он не позвонил даже дочери. Хорошо устроился.
– Поля, а ты, случайно, не влюбилась?
– Мам, я устала от этого цирка. Изображаю его жену, каждый день ношу передачи, занимаюсь его дочерью, а он ещё мне претензии высказывает. Это для тебя он коллега, а мне он никто. Ну, ввязалась я в эту авантюру добровольно, но и не рассчитывала на такое отношение. Я устраиваю ребёнка в сад, он спрашивает: «Чьё это решение?» Это нормально? Он рассчитывал, что я буду няней? Изображает из себя инвалида и не собирается бороться.
– Поля, Митя взрослый мужчина, врач. Он оценивает своё состояние и знает, что делает, а тебя он просто дразнит.
– Теперь мы сменим цирк на зоопарк и будем кривляться? Мам, взрослый мужчина должен помогать женщине или хотя бы не доставлять лишних хлопот, а он намерено создаёт проблемы.
– Мне кажется, здесь дело в другом. Он принял помощь у знакомой, а эта знакомая неожиданно стала его боссом. Теперь ты с одной стороны жена, пусть и фиктивная, с другой стороны начальница.
– А это здесь при чём? У нас и сферы деятельности разные.
– Согласна. Но для окружающих, Митя – муж директора клиники, а для него ближе – жена доктора Подольского. Это как в кино: «Жена не должна быть начальником и получать больше мужа».
– Прошлый век какой-то. Пусть привыкает к мысли, что моя помощь временная. Мам, он действительно зануда или мне так кажется?
– Митя не зануда. Он очень внимательный и простой. Просто не повезло один раз, вот он и выпускает колючки. Может, думает, что ты будешь претендовать на его свободу, может, проверяет тебя на прочность? – мать улыбнулась, глядя на дочь. – Но судя по твоим коротким рассказам, это не наш Дмитрий Сергеевич.
– Вот я и говорю: самый настоящий клоун. Ты говоришь, что он другой. Гриша сообщил, что он в меня давно влюблён. Что же он так себя ведёт?
– Потерпи. Скоро всё встанет на свои места. Буду звонить раз в два-три дня. Береги себя.
Глава 9
В воскресенье Полина с Ариной поехали в зоопарк, потом в парк аттракционов, кафе. Возвращаясь, заехали в супермаркет за продуктами, и попали домой только к ужину. Подольский за день не позвонил. Рабочая неделя началась с детского сада Арины и палаты Подольского.
– Света, простынь оставь на двери и зайди через пять минут с антисептиком, – услышала она голос и звуки льющейся воды из санузла.
– Я привезла вам большое полотенце. Оно вам больше подойдёт, – сказала Полина, протянув руку в приоткрытую дверь. Она поставила пакет с одеждой на кровать, разобрала продукты, оставив на тумбочке только термос с кофе и бутерброды. – У вас сегодня банный день, – она оглядела Подольского, который вышел с полотенцем на бёдрах, – или сеанс релаксации?
– Можешь язвить сколько угодно. С меня сегодня семь потов сошло во время занятий. Уже не быть мне фаворитом на скачках. Чувствую себя как загнанная лошадь.
– Я рада, что вы взялись за ум. В пакете три футболки, бельё, носки и лёгкие кеды. Это на тот случай, если надумаете выйти во двор и прогуляться. Есть ещё спортивный костюм, всё новое и без признаков синтетики.
– Отвернись, я переоденусь.
– Вещи для стирки сложите в пакет. Вечером я зайду к вам с Ариной и заберу его, – она обернулась и посмотрела на Дмитрия в спортивных брюках и футболке. – В коленях не жмёт?
– Всё шутишь? Объявила мне бойкот на два дня ради чего?
– Дмитрий Сергеевич, вам доставляет удовольствие играть чужую роль? Вы не думали о том, что я могу послать вас далеко и надолго? Говорите мне о бойкоте, а сами за два дня не позвонили дочери, не поинтересовались как у неё дела. Я посчитала, что ехать в выходной день в клинику, чтобы слушать бред сивой кобылы – зря терять время. Продукты в холодильнике были, а развлекать вас я не обещала. В субботу у нас были неотложные дела, а вчера мы весь день посветили себе любимым. Отдыхать раз в неделю не роскошь, а необходимость. В термосе кофе. Пейте, пока горячий.
– Я не хотел тебя обидеть, Полина. Знаешь, я разговаривал с Алёхиным. Через месяц я могу выйти на работу. Буду вести приём, консультировать, ассистировать на операциях и проходить очередной курс. Кофе сама варила? Чем занимались в выходные?
– Кофе варила сама, в субботу мы собирали и провожали маму в отпуск. Она улетела в Москву.
– Другого маршрута для отдыха не было?
– Я не так выразилась. Маме сделали предложение и увезли в Москву. Там и решат, где проведут отпуск.
– Я рад за Ольгу Ивановну. И кто этот рыцарь, покоривший её сердце?
– Константин Соколов. Оказывается, он давно влюблён в маму, но мужская дружба дело святое. Он знал об отношениях в семье, но позволил маме самой принимать решение. А она приняла не в его пользу.
– Мой добрый спаситель. Я его даже не поблагодарил.
– Он интересовался вашим состоянием до того, как вы пришли в себя, а позже дал Алёхину все рекомендации по реабилитации. Вы знаете, что мне предложила мама? Взять вас под временную опеку. Вам трудно будет первое время с Ариной. Кто будет возить её в сад? Там ребёнок будет накормлен, чему-то научен, выгулян. Решайте.
– Как ты себе это представляешь?
– Выделю вам одну комнату из трёх. Перед работой завожу Арину в сад, вечером забираю, а вы остаётесь на хозяйстве. Если нужно будет ехать в клинику, прихвачу с собой. Я ни на чём не настаиваю, но пока вы ограничены, предлагаю хороший выход. Не понравится – держать не стану. Мне пора работать.
– Знаешь, чего я больше всего хочу? – он пристально смотрел Полине в глаза. – Чтобы наш брак когда-нибудь стал настоящим. Я, Полина Сергеевна, давно и безнадёжно в тебя влюблён. С тех самых съёмок в зимнем парке. Мне было двадцать семь, а ты была несовершеннолетней. У меня до сих пор хранятся журналы с твоим фото. Я бывал у вас дома, работая с Сергеем Ильичом, и жутко завидовал твоему Сашке.
– Влюблены? Вы меня совсем не знаете. То, что вы сейчас чувствуете, может быть чувством благодарности. У вас с головой всё в порядке?
– Проблемы у меня с позвоночником остались, а с головой я дружу, и о тебе знаю достаточно со слов твоей мамы, чтобы сказать то, что сказал. Ты не забыла, что мы одно время работали вместе, хотя общались редко, пока ты не уехала в Москву. Это ты меня можешь не помнить, а я помню всё.
– Я помню вас, Дмитрий Сергеевич. Но в шестнадцать, все, кто старше двадцати, мне казались стариками, а позже я просто не обращала внимания на женатых мужчин. Вы были коллегой отца. Митя – плечистый спортсмен, подающий большие надежды врач и жутко стеснительный молодой человек.
– Почему ты предпочла университет карьере модели?
– Я была уверена, что моя известность закончится так же внезапно, как и началась. Мало кто верил, что я добровольно ушла из моделей. Но именно там я поняла, что в этом бизнесе дружбы не бывает. Конкуренция хуже чумы. Здесь и интриги, и подлость, и предательство. В университете о моей модельной практике мало кто знал, но вы женились на модели, пусть и «местного разлива».
– Мне было тридцать, когда я сделал эту глупость. Ты сама подтолкнула меня к этому. Я пришёл поздравить Ольгу Ивановну с днём рождения. Ты открыла мне дверь. Мы отлично посидели за чаем, а уходя, я пригласил тебя в кино. «Извините, у меня есть с кем сходить в кино, а вам пора жениться», – ответила ты.
– Я этого не помню, но я вам соврала. Молодой человек у меня появился только на четвёртом курсе. Мне казалось, что Антон моя половинка, но ошиблась. Он оказался не героем моего романа, а обычным корыстным проходимцем. Мы расстались, и я уехала в Москву, нашла приятелей, но отношений избегала. Я далеко не ханжа, но и не животное. Извините. – Да, – ответила она на звонок. – Я в хирургии у Подольского. Скоро буду. – У вас есть ещё что-то, что я должна знать?
– Поля, это прозвучит нелепо, но когда Гриша рассказал мне о нашем браке, я просто обязан был поправиться. У нас с Ариной нет никого, а так в нашей жизни появилась ты. Пусть ненадолго, но ты рядом. Я не думал, что всё обернётся так: ты останешься в клинике возглавишь её. Обещаю больше не касаться этой темы, приму твоё предложение на период реабилитации. Возможно, чему-то научусь. Но, если твоё терпение на наше присутствие закончится, скажи об этом прямо. А теперь иди, тебя ждут.
– Договорились. Не забудьте собрать вещи в стирку. После тихого часа я приведу к вам дочь. Да, я видела в вашей квартире постер на стене. Он напомнил мне мою юность.
«Вот это поворот! Влипли вы, Полина Сергеевна, в историю, – думала она, поднимаясь к себе. – Значит, Григорий не соврал, и он действительно был в меня влюблён. А я? Как я сама отношусь к нему? Интересный мужчина, но в клинике он такой не один. Царёв – внешне интеллигентнее, но женат. Разумовский – красавец, но себе на уме и дважды женат. Лапин – импозантный дядя, но и немного странноват. Выходит, в хирургии Дмитрий Сергеевич Подольский единственный завидный жених. Может «пробежаться» по терапии и кардиологии? – Полина усмехнулась собственным выводам. – Антон отбил у меня всякую охоту к отношениям, а Москва убедила в их порочности: секс ради секса и без каких-либо обязательств, любовь стала разменной монетой: ты мне, я тебе. Чтобы разглядеть настоящего человека, нужно копаться в его надуманных образах, и довольно долго. Только не всем интересно, что у тебя внутри, внешнее стало гораздо важнее. Никто не хочет понимать другого, но болезненно воспринимает недопонимание самих. Манипуляции и обман стали нормой. Верность, доверие считаются за гранью фантастики. Может смотреть на жизнь проще и жить с тем, кто любит тебя, а не ждать, когда она нагрянет. Глупость! Родители прожили в браке 29 лет, а чем всё закончилось? Отец изменял, потом ушёл, вернулся и мама не простила. Тётя Вера, сколько сменила мужчин, и до сих пор одна. Подольский женился, а жена разбилась с любовником на авто. В каждой семье по своему скелету в шкафу, – она вошла в кабинет, села в кресло и заметила папку со своими документами. – Чего звонили, если просто вернули документы? Я третью неделю в городе, а так никому и не позвонила, хотя обещала. Позвонить, значит нужно встретиться. На кого оставить Аришу? Будем надеяться, что её отца выпишут, и у меня появится выходной. И с Подольским решим вопрос мирным путём, посмотрев на его поведение. Чего забивать голову раньше времени?»
Прошло часа четыре неспешной работы, когда в дверь постучали.
– Войдите, – Полина взглянула на посетителя. Перед ней стоял Антон с букетом. – Ты? У тебя хватило наглости явиться сюда? Что тебе нужно?
– Поля, я в курсе, что произошло. Прими мои соболезнования.
– Приняла. Что дальше?
– Прости меня. Я наговорил тебе лишнего, но и ты мне ничего толком не объяснила. Полина, я всё ещё люблю тебя.
– Как у тебя всё просто. Ты действительно считаешь, что я должна поверить в этот бред? Отец погиб девятнадцать дней назад. Где ты был всё это время с соболезнованиями и любовью? Не поздно сообразил, узнав, что я стала директором клиники? – она с ненавистью посмотрела на посетителя. – А поход в загс я отменила, случайно подслушав твой разговор с девушкой, которой ты настоятельно советовал сделать аборт. Ты был очень зол на неё, а я запомнила каждое сказанное тобою слово. «Мне нужен брак с Полиной. Орловская не только красивая, но и умная. Клиника эта – золотая жила. Я не откажусь от курицы, несущей золотые яйца. Хочешь подставить меня, чтобы сорвать свадьбу? Мне не нужна ни ты, ни ребёнок. Запомни это и исчезни», – говорил ты. Значит, я была для тебя чем-то вроде пропуска или той курицей? У меня только один вопрос: ты с самого начала мне врал или какое-то время был искренним? Мы были знакомы с тобой четыре года, два дружили. Когда началось враньё?
– Не знаю. Ты мне нравилась сразу. Но, твоя неприступность меня сразу забавляла, потом раздражала. Мне казалось, что ты мной играешь. Когда понял, что ты искренняя, влюбился. Мне Роман все уши прожужжал о возможностях при открытии нового отделения. Я не знал конкретной задачи для себя, но мысль засела в голове. Жениться я собирался по любви и с перспективой на будущее. Что в этом плохого? Я мог тебе всё это объяснить и два года назад, но ты не дала мне возможности.
– А что ты мог объяснить? Что встречался с двумя сразу, но для женитьбы выбрал более выгодную партию? Скажи спасибо, что я не сказала отцу истиной причины нашего расставания. А ведь я тебе доверяла. Твой цинизм я пережила, но ты отбил у меня всё желание заводить новые знакомства. Я в каждом новом знакомом вижу корыстного самца, а не мужчину. Вот и сейчас передо мной именно такой самец, говорящий о любви. Мой тебе совет: забудь, что мы когда-то были знакомы. Убирайся и букет свой прихвати. Я тебя ненавижу.
Антон вышел, оставив букет. Полина взяла букет и вышла в коридор. Заметив медсестру, попросила «пристроить» букет куда-нибудь, сказав: «У меня аллергия на герберы». Через десять минут в дверь опять постучали.
– Входите, – в дверях стоял Подольский. – Что случилось?
– Ничего. Учусь двигаться по пересечённой местности.
– А если честно?
– Мне сказали, тебя разыскивал мужчина с цветами, а для всех я твой муж. Народ волнуется. Кто он и что хотел?
– Приходил Антон с цветами. Антона я выставила, букет он не взял, и я отдала его медсестре. Ещё будут вопросы, муж? Если нет, топайте неспеша дальше и без сцен ревности. – Входите Кристина Александровна. Дмитрий Сергеевич уже уходит.
– Я к вам по личному вопросу.
– Присаживайтесь и говорите прямо.
– После всего, что произошло, я не могу делать вид, что в моей жизни ничего не изменилось. У меня появилась старшая сестра, а я не знаю, как мне быть.
– Ты сама чего хочешь, Крис? Если хочешь забыть меня как страшный сон, мы останемся коллегами, на работе это не отразится. Если хочешь дружить, я не буду против дружбы, и это тоже не отразится на работе. Решать тебе.
– Я очень хочу дружить, но не знаю с чего начать.
– Начнём с чашечки кофе, где-нибудь в тихом кафе и только вдвоём, но это произойдёт не раньше выходных. Подольского выпишут в пятницу, и я смогу оставить Арину с ним. Позвони мне заранее, – она продиктовала свой номер телефона. – И, пожалуйста, называй меня вне клиники по имени. Мы с тобой знакомы давно, два года назад работали вместе и, хотя особой дружбы между нами не было, мы ладили.
– Я позвоню. Спасибо.
Полина привезла Подольского в свою квартиру в пятницу.
– Ариша, проводи папу в свою комнату и пусть до ужина отдыхает. Пакет я отнесу в ванную, – она вспомнила вчерашний разговор с девочкой. Та была уверена, что Поля устроит отца вместе с собой в спальне бабушки, и ей стоило больших трудов объяснить, почему папе лучше спать одному. Позже зашёл разговор о переезде в квартиру Подольского, и Полине опять пришлось сочинять варианты на ходу. Сошлись на том, сто пока отец не выйдет на работу, они будут жить в этой квартире и ездить вместе в детский сад и в клинику.
– Полина, у вас очень уютно. Здесь всё было немного иначе, когда я приходил крайний раз.
– Так и времени прошло много. Ремонт делали три года назад. Рядом с вашей комнатой дверь в гардеробную. Там есть ваши вещи и обувь. В гостиной лежит матрас. Он может вам понадобится для занятий.
– Что я ещё должен знать?
– Ключи от вашей квартиры висят на крючке в прихожей, рядом ключи от этой – они на брелоке, не перепутаете. У меня нет нигде замков и тайников – всё прозрачно и доступно. В ванной висит папин халат, я приготовила его для вас. Если не оцените мои кулинарные способности, можете готовить сами. Уборка у нас с Ариной по пятницам, но вчера мы сделали исключение ради вас.
– Гриша собрался приехать завтра с детьми. Ты не будешь возражать?
– Возражать не буду, но ближе к обеду уеду. У меня есть и свои дела, займусь собой. Дети найдут общий язык, вы поговорите с другом.
– Кем займёшься?
– Собой любимой. Схожу в бассейн, в салон, встречусь с подругой.
Утром после завтрака, она занялась обедом с прицелом на ужин, а ближе к полудню поехала в бассейн. Там её и застал телефонный звонок Кристины, которая предложила встретиться в пять часов в кафе. После салона, где Полина слегка изменила стрижку и покрасила волосы, она приехала в кафе. Разговор не складывался, пока не коснулись темы о мужчинах. Здесь у Крис появилась масса вопросов, а ещё больше собственных историй.
– Полина, ты была известна по фото, по показам и у тебя не было романов?
– Во-первых, мне было чуть больше шестнадцати, во-вторых, эти журналы женские. Особого интереса я не вызывала, а через полгода обо мне забыли. Разве я особо выделяюсь здесь, среди присутствующих? Возможно, я вызываю у кого-то интерес, но я не соглашусь на роль содержанки. Ты это хотела услышать? Секс должен быть по желанию, а не по обязанности. Ты видишь у меня за спиной кавалеров?
– Зачем тебе кавалеры, если у тебя такой муж есть.
– Муж есть, но в нём нет ничего особенного, – решила Полина продолжить тему и просчиталась.
– Подольский очень сексуальный мужчина в свои сорок лет. Это было ещё до тебя. Мы встречали 2018 год в клинике, выпили, расслабились и сделали это прямо в туалете. Такого бурного секса у меня не было ни до, ни после.
– Может это не секс, а алкоголь добавил остроту ощущениям?
– Поль, я не глупая и уверена, что твой брак – это фикция. Если бы это было не так, ты бы летала, а не ходила. Заткнула бы мне рот, заговори я о сексе с Подольским, а ты спокойна как удав. Два года назад ты рассталась с Антоном, без объяснения причины, и теперь шарахаешься от мужиков. Вспомни, я тебе говорила, что он не тот принц, но ты меня не послушала.
– Антон был в клинике. Ты ему подсказала, где меня найти.
– Нет. Я с ним даже не виделась месяца два.
– Антон одновременно встречался с двумя, и одна оказалась беременной, а вторая перспективной, с его слов. Вот перспективная и отменила свадьбу.
– Бог и ним, с Антоном. Ты взялась помочь Подольскому, так возьми то, что он может предложить в благодарность. Не держи ты его на расстоянии, позволь быть себе слабой.
– У меня на лбу написано об объявлении мной сексуальной голодовки?
– Хуже! Там написано: «Руками не трогать». Ты живёшь в рамках, которые сама и установила. Ломай старые стереотипы. Пусть это будет и не Дмитрий Сергеевич, а Сергей, Андрей, да хоть чёрт с рогами, но чтобы он тебя хотел до кончиков пальцев.
– Дело в том, Крис, что я не знаю, нужен ли мне этот союз. Я не чувствую к нему ничего. Я взяла над ним шефство потому, что мы были знакомы раньше. Как это теперь всё разрулить? Мне дочь его жаль. Девочке нужна мама. А какая из меня мать? Я в своей жизни не могу разобраться.
– Тебе жаль девочку. А тебя кто пожалеет? Я моложе тебя на год, но я знаю мужчин лучше. Ты на минуту представь, что у него на тебя есть свои виды, где любовью и не пахнет. Ты молодая, красивая, образованная, состоятельная, ребёнка пристроила, а он к тебе тянется. Чем плоха партия? Я не утверждаю, а предполагаю. Ты либо принимаешь его ухаживания и отвечаешь взаимностью, либо расстаёшься. Нельзя быть для всех хорошей.
– Что-то я совсем запуталась в твоих рассуждениях.
– Скажу короче. Мужчины не выбирают в жёны красивых и умных. Красивую можно потерять в любой момент, а умная просчитает неверность мужа на раз-два. А сочетание два в одном – это как атомный взрыв. Один опрометчивый поступок и он живой труп.
– Это как?
– Умная и красивая женщина знает себе цену и никогда не позволит себя использовать и простить предательство.
– А ты себя к каким относишь? – улыбнулась Полина.
– Я далека от совершенства, доверчива, а порой и глупа. Легко прощаю, но не возвращаюсь. Наступаю на очередные грабли и не каюсь. Живу, как говорит моя мама, одним днём. Я безболезненно расстаюсь с теми, кто меня бросает. Чего держаться за человека, которому ты не нужна. Это всё для мыльных опер. Нельзя сохранить то, чего нет. Нельзя заставить человека вернуться, если он этого не хочет. Нужно оставить всё в прошлом, забыть и начать новые отношения.
– Давай, делись опытом. Что я должна делать?
– Поменять свои взгляды. Твоё отношение к мужчинам осталось на уровне подростка. Ты ждёшь романтики и даже не знаешь, что сейчас и в шестнадцать отношения начинаются с близости. Пойми, быть непреступной в двадцать восемь лет – это ненормально. Помочь человеку нужно, но нельзя забывать и о себе. Ходи в клубы, заводи знакомства – живи! Дай себе возможность расслабиться раз в неделю. Пусть это будет и не роман, а интрижка, пусть без секса, но проживи вечер так, как хочется. Я не призываю тебя вести распутную жизнь, да у тебя это и не получится, но не сопротивляйся своим желаниям.
Они проговорили ещё не меньше часа, прежде чем простились и разъехались по домам. Полина услышала мужские голоса в гостиной, войдя в квартиру незамеченной.
– Скажи мне, Гриша, где её носит? Она уехала в одиннадцать, сейчас семь вечера. Что можно делать восемь часов, а главное где?
– Ты думаешь, у неё кто-то есть?
