Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
Глава 6
Прошли полгода. Полина, не меняя графика и режима, жила в своём маленьком мире и всё чаще думала о поездке домой. А дома родители, казалось, перестали понимать друг друга окончательно. С началом зимы, Сергей Ильич Орловский всё чаще не ночевал в своей квартире и приходил под утро или ехал сразу в клинику. Где он бывал, можно было только догадываться. Ольга Ивановна давно подозревала, что у мужа есть любовница, теперь это сменилось уверенностью. Если ещё год назад он делал из этого тайну, то после отъезда Полины, звонил и говорил: «У меня дела. Буду поздно. Возвращайся домой сама». Устав от неопределённости, Ольга Ивановна решилась на разговор за неделю до Нового 2018 года.
– Серёжа, я устала ждать, когда ты перестанешь отмахиваться и откровенно поговоришь со мной.
– Давай поговорим.
– У тебя появилась другая женщина? Что тебя перестало устраивать? Ты считаешь, что я не имею право знать, что меня ждёт? Я хочу быть уверена, что либо ты с нами, либо без нас.
– Я скажу тебе правду. Нужно было это сделать давно, но я не мог выбрать, что мне было ближе, потом смерть родителей. Теперь мне ни что не мешает жить так, как я хочу. И Полине я предложил уехать, чтобы упрёков было меньше. Сколько мы с тобой женаты? Я устал от тебя, устал от твоей опеки, которая меня раздражает, завтраков, скучных разговоров. Да, ещё десять лет назад меня всё устраивало, но потом у меня появилась другая жизнь. Ты посмотри, на кого ты стала похожа? Нет. Ты аккуратная, ухоженная, но тебе почти пятьдесят, а мне нравятся ровесницы Полины. Рядом с ними я молодею на десять лет. С тобой поговорить не о чем. Разговоры о клинике и о дочери у меня уже в печёнках.
– А она? С ней есть о чём поговорить?
– Она молодая, яркая, сексуальная, весёлая. Она праздник!
– Почему ты не уйдёшь к ней, признавшись, что устал от меня?
– Уйду, но нужно решить вопрос с квартирой.
– А его не нужно решать. Квартира куплена в браке, но взнос сделала я, продав комнату, а кредит погасила Полина. Ты забыл о такой мелочи? Тебя даже в договоре купли-продажи нет. У тебя есть квартира родителей, живите там. Вещи собери сам, а ключи оставь. Не заставляй меня менять замки. Да, Полина приедет к Новому году. Ты сам с ней объяснишься или доверишь сделать это мне?
– Мне очень жаль девочку, но я бы не хотел с ней встречаться. Она давно выросла и должна понимать такие вещи. Ты сама реши вопрос с графиком операций. Не стоит нам встречаться даже в операционной.
Полина прилетела тридцатого декабря. По настроению матери и отсутствии вещей отца в квартире, Полина поняла, что разговор с Соколовым полгода назад был не просто трёпом, а чистой правдой. Мать коротко рассказала о его уходе и причинах, названых им.
– Выходит, он разлюбил не только тебя, но и меня. Как же вы будете работать вместе?
– Не волнуйся, я буду работать с Митей Подольским. Твой отец, последнее время, занимался больше административной работой, так что мне приходилось работать с разными докторами. В клинике планируют открыть отделение кардиохирургии. Ты сама останешься в Москве?
– Я вернусь, мама. Отработаю контракт и вернусь. Мам, ты сама как относишься к Соколову? Не удивляйся. Мы беседовали о тебе. Он развёлся с женой, и ждёт твоего решения. Тебе сорок девять лет, и если не сложилось с отцом, нельзя ставить на себе крест.
– Доченька, а ты уверена, что это чувство, а не блажь с его стороны. Для меня Константин, как артист кино, как певец на сцене в которого влюбляешься и ждёшь встречи с ним в очередном сериале или концерте. Но точно знаешь, что в реальной жизни ты никогда с ним не встретишься. Он иногда звонит мне, но я теряюсь и не знаю о чём говорить. С отцом твоим всё не так просто. Мне бы расстаться с ним лет десять назад, но я не могла. Боялась, что ты не поймёшь, родителей не хотелось огорчать, а наказала себя. Четвёртый год пошёл, как умер Илья Петрович, и всё это время я не живу, а существую. Думаю, он и на развод не подаёт из-за акций, которые дед оставил нам с тобой. Мы можем их продать Алёхиным или Подольскому, тогда он лишается контрольного пакета и своего директорства. Ты не беспокойся, лучше уж жить одной, чем с мужем, для которого ты чужая.
Новый 2018 год они встретили вдвоём. Были звонки друзей, знакомых, родственников Ольги Ивановны, а отец не позвонил. За неделю, проведенную в городе, Полина так и не встретилась с отцом, да и разговора по телефону не получилось.
– Пап, что я сделала не так, что ты меня не хочешь видеть?
– Полина, меня нет в городе. Что сказать в своё оправдание я не знаю, а выглядеть виноватым не хочу. Так случилось.
– Я тебя не обвиняю и не оправдываю. Это твоя жизнь. Я бы тебя поняла, будь твоя избранница чуть старше. Ты веришь в чувства девочки, которая моложе меня? Попробуй ей сказать, что ты банкрот и посмотри на её реакцию. Думаю, она откажется от тебя уже через неделю. Подумай об этом. Я тебя очень прошу, не обижай маму. Она этого не заслуживает.
Отец позвонил ей только в день её рождения. Она уже знала, что он вернулся к матери, чему та была не особо и рада. «Полина, понимаешь, дело не в том, что он ушёл, а теперь вернулся. Многие переживают этот кризис. Дело в том, что он сказал, уходя. Я не заслуживала этих слов», – говорила она, сообщая дочери новость.
– Как твои дела, дочка? Как учёба?
– Всё нормально. Я получила диплом магистра. Закончится мой контракт, и я вернусь домой. Как работает клиника?
– Стабильно. Ты вернёшься к нам на работу?
– Надо подумать. Слышала, вы новое отделение открываете.
– Пытаемся. Полина, скажи, как на практике осуществляется поставка медицинского оборудования? Объясни мне на пальцах.
– Есть два пути. Первый, когда ты заказываешь оборудование у производителя, заключаешь договор, где предусматриваешь всё от изготовления, упаковки, погрузки, транспортировки до разгрузки и установки. Второй, более приемлемый, когда договор заключается с фирмой, занимающейся поставкой оборудования. Она сама находит изготовителя, покупает у него оборудование и доставляет тебе. Дело в том, что не всё оборудование производят у нас, а с иностранным производителем работают не так много фирм. Тебя что волнует?
– Мы заключили договор на поставку оборудования для нового отделения. Срок исполнения договора конец мая, но меня смущает один момент. Нам предлагают его без предоплаты. Оплата после доставки.
– Либо это мошенники, либо благотворители. Ни одна уважающая себя фирма не будет работать даром, а значит без предоплаты. Да, бывает, когда нужное оборудование есть на складе и его хотят продать, но в этом случае не тянут два месяца. А если его нет в наличии, значит, фирма несёт расходы по покупке, отгрузке, транспортировке. Вряд ли она будет тратить свои деньги.
Это не пиццу заказать и рассчитаться за доставку. Есть ещё вариант, когда два поставщика конкурируют и предлагают более выгодные условия. Но, думаю, это не ваш случай. Единственное, что я тебе могу посоветовать, не зная истинного положения дел, проверь до оплаты поставленное оборудование. Как правило, оно должно быть в заводской упаковке с маркировкой, без внешних повреждений. А к твоей заявке должны прилагаться сертификаты и инструкции на русском языке.
Рабочий день в последний четверг мая только начался, когда Вика вошла в кабинет Полины.
– Полина, Соколов просил тебя срочно к нему зайти. На нём лица нет. Может, случилось что.
– Присядь, Полина Сергеевна, – он явно волновался. – Ольга Ивановна звонила. Твой отец погиб сегодня вместе с водителем.
– Как погиб? Почему? Что произошло?
– Соберись, девочка. Всё, что я знаю – машину, в которой они ехали, взорвали. Сергей и водитель погибли, Подольский в тяжёлом состоянии. Им нужен врач и я полечу с тобой. Рейс в 19:30. Тебя отвезут домой, а в семнадцать я заеду за тобой в аэропорт. Поля, ты меня слушаешь?
– Слушаю. Я еду домой, а в пять в аэропорт. Как мама? Что ещё говорит.
– Ничего. Просила передать, что ждёт тебя. Это Алёхин рассказал о взрыве. Им нужен нейрохирург.
В аэропорту их встречал друг Подольского Григорий Родионов. По дороге из аэропорта, завезли Соколова в клинику, а в пять утра остановились у дома Орловских. Дверь Полине открыла подруга матери Вера Ивановна.
– Оля не спит, тебя ждёт. Иди к ней.
– Мам, ты как? – Полина обняла мать.
– Никак. Пусто на душе и со слезами проблема. Думала, поплачу, и будет легче. Не получается. Ты знаешь, мы не сможем даже проститься с ним. Его больше нет. Остался только пепел в сгоревшей машине. Вечером Володя заезжал, сказал, взрыв был дистанционный. Как будто для меня это что-то меняет. Завели дело. Я была в клинике, когда привезли Митю Подольского и эту новость. И первая мысль была ни об отце, а о дочери Мити. Он же её один воспитывает после гибели жены. Что будет с девочкой? Ей всего года четыре, – она говорила монотонно, глядя в одну точку.
– Ты папу так и не простила?
– Ему не нужно было моё прощение, Полинка. Ему нужна была привычная обстановка, к которой он привык и которой ему не хватало. Завтрак, ужин, чистые рубашки и бессловесная соседка по квартире. Он отказывался от развода, весь месяц ночевал дома и всё ждал, когда я первая сделаю шаг к примирению, а я не могла. Я помнила все слова, которые он высказал мне перед уходом. Мы не ссорились и даже беседовали о пациентах клиники. Жили, как в коммунальной квартире, где я была оплаченным поваром, прачкой, а он завхозом. Поля, я понимала, что всё это неправильно, но ждала, когда ему надоест моё соседство и он опять уйдёт, а он, похоже, этого делать не собирался, а может, не успел. В клинике считали, что мы сошлись, приезжали на работу вместе. Отец купил новую машину. Она сейчас во дворе клиники.
– Ты бы отдохнула пару часов. Попробуй уснуть, а я посижу рядом.
В клинике Соколова ждали. Первое, что сделал Константин Григорьевич, ознакомился с результатами обследования, историей болезни и навестил Подольского. После откровенного разговора с пациентом, он собрал консилиум в кабинете главного врача.
– Дмитрий Сергеевич прекрасно понимает своё положение и осознаёт риски. Я хочу услышать ваше мнение. – После недолгих обсуждений было принято решение: операция назначается на десять утра завтрашнего дня. Оперирует Соколов, ассистирует Алёхин Александр Алексеевич. – У нас остаётся ещё два вопроса. Это руководство клиникой и поиск докторов. Место отца займёт Орловская Полина Сергеевна. Работа ей знакома по московской клинике. Она справится, но вынуждена будет уволиться там, а потом принять дела здесь. Думаю, за это время следствие по делу закончится, как и финансовые проверки, а вы сработаетесь. Если возникнут разногласия, я передам полномочия новому директору. Поиском двух докторов придётся заниматься самостоятельно – вам с ними работать. Буду в клинике ровно в восемь, а сейчас меня ждут в семье Орловских.
Глава 7
Похороны состоялись в полдень первого июня. Ольгу Ивановну с сердечным приступом, кардиолога Карпова и Полину, прямо с кладбища, Владимир Григорьевич Говоров отвёз в клинику. После кардиограммы, Карпов оставил её в стационаре.
– Отдохните, голубушка, минимум неделю, если не хотите заработать инфаркт. Мы вас по знакомству быстро поставим на ноги. Вам отдых сейчас необходим. Вечером Полина вас навестит, а теперь спать. – Полина, я понимаю, вам сейчас не до меня и моих предположений, но я слышал, что ваш дядя служит в полиции. Я бы хотел поговорить с ним.
– Андрей Иванович, это он нас с вами привёз в клинику, и ждёт меня в коридоре. Пойдём в кабинет отца. – Дядя Володя, у нашего доктора есть к вам дело. Уделите ему время.
Карпов познакомился с Говоровым и нерешительно достал из кармана халата видеорегистратор.
– Для того чтобы понять и не принять меня за сумасшедшего, вы должны знать одну мою странность. Каждый вечер после ужина я просматриваю, вместо новостей, «кино», снятое моей камерой. Там не ничего криминального, но мне доставляет удовольствие смотреть: кто пришёл, когда, с каким настроением. Просмотрев, я стираю запись, а на завтра у меня уже новое кино. Согласен, это странно, но в мои 60 могут быть странности более серьёзными. Здесь вчерашняя запись, которую не мог удалить без консультации. Посмотрите сами. – Запись начиналась в 07:40, когда дверца машины Карпова хлопнула и на экране возникла его спина на фоне здания клиники. – Это подъехал Сергей Ильич с женой. Это наши коллеги. Перемотайте на 09:30. Смотрите. Служебная машина подъезжает к входу, и к водителю подходит молодой человек. Что-то говорит, что-то роняет и что-то суёт под машину, прежде чем поднять то, что уронил. Вам не кажется это странным? Кто это может быть? Моя камера видит только его профиль, но у нас на входе есть камера, которая охватывает большую территорию. Она может не видеть того, что он сделал, но она должна видеть, куда он направился потом. Сзади ограждение стоянки, значит, направился он к машине. А это уже Орловский с Подольским садятся в машину. Что думаете, господин полковник?
– Машину взорвали дистанционно. Что они делали на складе медоборудования?
– В этом нет ничего странного. В клинике в скором времени собирались открывать кардиохирургическое отделение. Было заказано оборудование по приемлемой цене и без предоплаты, что в наше время редкость. Я акционер, поэтому человек посвящённый. Сергей Ильич не мог оплатить кота в мешке, нужно было всё проверить.
– Дело в том, Андрей Иванович, что с поставщиком история мутная. Склад тот, оборудование в наличии, но поставщик другой и оборудование заказано областным кардиоцентром. Ваш поставщик арендовал площадь на складе, и на ней нет даже иголки. Орловский позвонил и запретил перечислять деньги со счёта, а Подольский звонил своему другу из СК и просил разобраться в мошеннической схеме, когда прогремел взрыв. Свидетели говорят, он находился метрах в пяти от машины, его отбросило взрывной волной, поэтому он и остался жив, получив серьёзные травмы.
– А вам не кажется, что в кабинете были посторонние? Сергей Ильич очень аккуратный, а здесь всё не так как при нём.
– А здесь работали оперативники и криминалисты. Сейф тоже вскрывали при Ольге Ивановне, она знала шифр. Нам нужна была любая зацепка, указывающая на причину покушения. – Полина, а у тебя есть водительское удостоверение? Ты водишь машину.
– Есть. У меня и доверенность была. Только машина у отца новая, мама сказала.
– Не беда. Посмотри ключи в столе, а я нарисую тебе сейчас доверенность? – Говоров написал доверенность от имени отца Полины и размашисто расписался. – Отцу она уже не нужна, а тебе понадобится. – Андрей Иванович, надеюсь, не нужно объяснять, что о вашем кино лучше никому не знать. В клинике могут быть сообщники злодея. Регистратор я вам сейчас верну, только сниму копию на карту памяти. Запись с камеры на входе мы изъяли. Вы нам очень помогли. Мы выясним, что произошло и найдём виновного.
Пока Полина с Карповым и Говоровым были заняты в кабинете, Соколов навестил Ольгу Ивановну в палате.
– Оленька, ты чего расклеилась? Не пугай меня так, – он взял её руку в свои ладони. – Обещай мне соблюдать режим и быстро поправить здоровье.
– Обещаю. Усталость накопилась. Это пройдёт. Полине придётся задержаться и ездить сюда, – виновато сказала она.
– Полине и так будет ездить сюда каждый день. Теперь она работает здесь. Закончится проверка, поедет в Москву, уволится там, заберёт вещи и вернётся домой.
– Она не хочет возвращаться в Москву? Объясни толком. Это твоё решение или её?
– Думаю, она примет моё предложение. Не хмурься. Полине можно и нужно расти. Она должна научиться самостоятельно принимать решения, работая в коллективе, всё остальное она умеет. Ты мне лучше скажи, когда за тобой приехать? Я намерен забрать тебя с собой.
– Ты не торопишься?
– Я двенадцать лет жду твоего решения.
– Прилетай через две недели в субботу. А сегодня тебе нужно отдохнуть перед сложной операцией. Поезжай к нам домой, утром вернёшься с Полиной. Помоги Дмитрию Подольскому. Митя у нас замечательный врач и хороший человек. Ты пока не говори Полине о своих планах. Прилетишь в следующий раз, если прилетишь, вот тогда и скажем.
– Я прилечу, будь уверена, – Соколов поцеловал её руку, не обращая внимания на соседку Ольги по палате. – Найду Полину и увезу её домой. Увидимся завтра. Отдыхай.
Они встретились в холле клиники, и Полина познакомила Соколова с Говоровым.
– Константин Григорьевич, мы поедем домой на машине отца. Доверите мне свою жизнь? – грустно улыбнулась она. – Дядя мне выписал доверенность на авто, а он у меня полковник полиции и весь спрос с него. Я хорошо вожу. Раньше у нас была Мазда, а теперь Аурис. Машина не новая, с пробегом, но ей всего год. Вот мы с вами и испытаем её. – Минут двадцать они ехали молча. Она видела, что Соколов закрыл глаза, и не хотела мешать думать или дремать.
– Поля, ты чего молчишь?
– Не мешаю думать о завтрашнем дне. Состояние пациента настолько критическое?
– Более чем. Проблема серьёзная сама по себе, а осложняет её вчерашняя полосная операция. Он слишком слаб, я перенёс всё на сутки, но больше ждать нельзя. В области травмы позвоночника находятся жизненно важные окончания. Достаточно одного его или моего неосторожного движения и это приведёт к необратимым процессам. Я постараюсь сделать всё, что от меня зависит. Он сам врач и понимает, что шансы невелики. Я видел часовню у клиники. Попроси у Бога помощи для меня и здоровья для него.
Подъехав к подъезду, Полина заметила Григория Родионова, который вышел из своей машины.
– Константин Григорьевич, поднимайтесь в квартиру, а я узнаю, что ещё могло случиться. – С чем связан ваш визит? – спросила она, подходя к машине Григория.
– Полина, то, что я вам сейчас скажу полный абсурд, но у меня нет другого выхода. Мне жена звонила, приходили из опеки. Думаю, няня постаралась настучать. Мы для Арины всего лишь друзья отца. Ты, видимо знаешь о сложности ситуации Дмитрия. Он очень слаб, но осознаёт своё положение и знает, что я не брошу девочку. Короче, мне нужно время, если всё же случиться беда, для оформления опеки. Сейчас нельзя допустить того, чтобы Арину забрали в детский дом. Жена, не придумала ничего лучшего, чем сказать, что у Арины есть мачеха, и она завтра прилетит, узнав о трагедии. Помоги мне.
– Как и чем?
– Согласись на фиктивный брак с Митей.
– Кто поверит в этот бред, если мы едва знакомы.
– Полина, я всё устрою. Все знают, что ты работаешь в Москве, а Митя живёт с дочкой и няней. Кому придёт в голову проверять подлинность брака, если он заключён, скажем, полгода назад?
– Ложь во спасение? А что я буду делать с девочкой? Какая из меня мать?
– Ариной больше года занималась тётка жены Мити, а потом уехала к сыну, а он взял няню. Господи, если бы я только знал, как та обращается с девочкой. Я не видел её пять месяцев и едва узнал. Нет и половины той Арины, которая была. Взгляд испуганного зверька, запертого в комнате и ждущего наказания. Худенькая, маленькая девочка, которой не дашь четырёх лет, с синяками на руках. А в соседней комнате довольная жизнью няня пьёт вино. В квартире относительный порядок, но, ни обеда, ни ужина я там не заметил. В холодильнике полуфабрикаты и ничего для ребёнка. У меня своих детей двое, поэтому я знаю, что говорю. Я привёз её к себе. Такое впечатление, что её держали полуголодной. С моими детьми играет, но во всём уступает, только бы не ссорились. Будто ждёт наказания в виде подзатыльника. Как Митька это просмотрел? Я видел сирот, бродяжек, детей алкашей, но это не укладывается у меня в голове. Я помогу устроить её в сад, а позже у тебя будет выбор: вернуть ребёнка отцу или передать мне под опеку.
– Что нужно делать?
– Поехали в загс. Ты напишешь заявление, а дальше мои заботы.
– Вы думаете, у вас получится?
– Получится!
Видимо, ещё до разговора с Полиной Григорий посетил загс. Здесь не задавали вопросов, делали всё без лишних слов, попросив Полину расписаться в журнале, предъявить паспорт и быть свободной.
– Я привезу документы завтра в клинику. Спасибо тебе.
– Знаете, раз уж наш брак был заключён в феврале и остался для всех тайной, пусть и дальше так будет. Хотя, своего друга вы можете поздравить завтра перед операцией.
Полина не рассказала Соколову о поездке в загс. Приготовив ужин, она пригласила его к столу. За ужином он рассказал ей о своём решении по руководству клиникой, обосновав его. Полина с решением согласилась. Убрав посуду и приняв душ, вымотавшись за день, «рухнула» в кровать, пожелав гостю спокойной ночи. «Прошли всего пятнадцать часов, как я прилетела, а произошло столько, что хватило бы на два дня», – думала она, обнимая подушку.
Утром, после завтрака, они приехали в клинику, когда ещё не было восьми. Машина Родионова уже стояла на стоянке.
– Мить, ты как?
– Бывало и лучше, Гриша. Арина где? – Подольский говорил тихо и медленно.
– У нас дома. Твою няню я уволил без выходного пособия. О ней я поговорю с тобой, когда поправишься.
– Гриш, ты же понимаешь, что Соколов не Бог. Что будет с ней? Попроси Ольгу Ивановну помочь, когда она поправится.
– Её дочь прилетела вместе с Соколовым. Я их вчера встречал.
– Как она? Такая же красивая? Вот в кого я был влюблён по- настоящему и на ком бы хотел в своё время жениться, – улыбка на лице Дмитрия получилась грустной.
– Уже женился.
– Кто на ком женился?
– Она вышла за тебя замуж первого февраля этого года. У меня и документ есть, и штампы в паспорте. Фамилию, правда, она оставила свою.
– Гриш, ты бредишь?
– Теперь ты просто обязан поправиться. А пока будешь поправляться, Арина останется с Полиной, и опеке не к чему будет прицепиться. Мить, мы обязательно со всем справимся. Ты мужик или как?
– Ты можешь попросить её зайти ко мне?
Григорий нашёл Полину, передал ей документы и попросил зайти к Дмитрию перед операцией. Ей дали две-три минуты. Она робко вошла в палату, где лежал почти незнакомый мужчина. Да, она видела похожее лицо, когда-то дома, хотя оно было моложе, потом в клинике, когда работала здесь два года назад. Но почти не была с ним знакома.
– Привет! – тихо сказал Подольский, глядя на Полину. – Спасибо тебе. Гриша мне всё рассказал. Тебе, от нашего брака, в случае его прекращения по моей вине, достанутся десять процентов акций и квартира, как наследнице первой очереди. Будет тебе моральная компенсация.
– Я думала ваша проблема только позвоночник, а оказывается и с головой не всё в порядке. Только больной на голову может добровольно отказаться от молодой и красивой жены, сделав её вдовой, – она присела на край кровати и взяла за руку Подольского. – Попробуйте договориться с судьбой. Она дама капризная, но добрая, а я за вас помолюсь. Вы сильнее, чем думаете и должны победить. За дочь не беспокойтесь, я о ней позабочусь. – Полина наклонилась к его уху, и тихо произнесла: – Поздравляю вас с законным браком, пусть и с опозданием, – поцеловала в щёку, и уже выходя из палаты, добавила: – Всё будет хорошо. – Полина спустилась в палату к матери. – Доброе утро, мамочка, – она поцеловала мать. – Как ты сегодня? Выглядишь гораздо лучше.
– Я с удовольствием бы отправилась домой, но не буду тебя огорчать. Ты будешь здесь с понедельника дольше, чем дома. Я знаю о назначении, а ты должна знать, что у отца в сейфе лежит копия завещания на твоё имя. Полиция его обнаружила при обыске в кабинете. Я знала шифр. Это 090889.
– И что означают эти цифры?
– Это дата первой самостоятельной операции отца в Степном. Он сделал её подручными средствами и почти в антисанитарных условиях, и в этот же день мы с ним стали близки. А что для него стало главной датой, я не знаю, – улыбнулась мать. – Нотариус и так тебя найдёт. Как ты думаешь, операция уже началась?
– Думаю, да. Я привезла тебе лёгкий завтрак. Пока будет идти операция, я поработаю в кабинете. Попробую там навести порядок. Позже зайду к тебе. Подумай, что тебе привезти завтра. Что говорит Соколов? Я его утром накормила завтраком, но сюда он приехал с вещами.
– Улетит ночным рейсом, понаблюдает Митю до отлёта. Поля, ты решила окончательно вернуться?
– Да. Как только закончится проверка, я полечу и уволюсь с прежнего места. Числюсь в двух местах, а толку нет ни в одном.
– Поля, я хотела попросить тебя не заводить разговоров ни об отце, ни о Соколове.
– Хорошо. Поговорим о дочери Подольского. Завтра перевезу Арину к нам и с понедельника начинаю оформлять её в детский сад. Родионов обещал помочь. Ты завтракай, а я ещё зайду.
Чтобы время прошло быстрее, Полина занялась разбором бумаг на столе и в столе, потом в сейфе и шкафах. Всё, что сама посчитала макулатурой, убрала на нижние полки шкафов, сделав пометки на папках.
Операция длилась два с лишним часа, и обошлась не без проблем. Соколов вышел из операционной уставший, но по его лицу можно было догадаться, что он доволен делом своих рук.
– Как он, доктор? – взволновано спросил Григорий Родионов.
– Я сделал всё, что мог. Понаблюдаю до вечера и, возможно, его ждёт медикаментозная кома. Теперь многое зависит от скрытых резервов его организма, а мы должны организму помочь. Ваш друг будет жить и сможет вернуться к работе, но произойдёт это не раньше двух-трёх месяцев. В данной ситуации нужно время. Извините. – Он прошёл в кабинет Полины. – Ты нальёшь мне чашечку своего замечательного кофе? Что-то я устал, – он опустился на диван, приняв из рук Полины чашку кофе из термоса. – С Дмитрием Сергеевичем будет всё в порядке, но тебе следует искать замену отцу и временно ему, – сказал он, сделал несколько глотков, прикрыл веки и замолчал на минуту. – Да, Полина, я улечу вечерним рейсом и буду ждать тебя в Москве, но только после выписки мамы. Сейчас мы подумаем с Александром Алексеевичем как лучше организовать лечение Подольского. Увидимся.
Прошли почти сутки. Полина с некоторым волнением ехала в квартиру Григория на встречу с Ариной. Познакомившись с женой Родионова, она увидела дочь Подольского. Темноволосая девочка с голубыми глазами прижимала к себе плюшевую игрушку и с испугом смотрела на Полину. Казалось, она сейчас заплачет.
– Арина, мы можем с тобой поговорить? – Девочка кивнула головой. – Я, Полина. Работаю с твоим папой в клинике. Меня не нужно бояться. Папе вчера сделали ещё одну операцию, и он пока должен спать, чтобы скорее поправится. Скажи, ты сможешь какое-то время пожить со мной? Я живу вместе со своей мамой, но она тоже пока в больнице. Твой папа просил меня присмотреть за тобой.
– А дядя Гриша?
– У дяди Гриши квартира небольшая и тебя могут забрать. Ты помнишь, они уже приходили? Не потому, что они плохие. Порядок у них такой.
– Светлана Андреевна тоже хотела, чтобы меня забрали у папы. Она злая.
– А синяки у тебя откуда? – Девочка опустила голову. – Арина, я не няня и мне нужно будет работать, но и ты уже большая. Тебе скоро исполнится пять лет и тебе нужно ходить в детский сад, а не сидеть с няней. Там дети вместе играют, учатся читать, писать, гуляют все вместе, как ребята дяди Гриши. Он обещает нам помочь с садом.
– А ты не отдашь меня в детский дом?
– Зачем? Твой папа поправится, начнёт работать, и сам будет водить тебя в сад. С детьми веселее. Найдёшь себе новых друзей, а по выходным встречаться со старыми друзьями.
– Дядя Гриша, ты ей веришь? – она с надеждой посмотрела на своего спасителя.
– Ариша, Полина хороший человек. Если тебе не понравится, я заберу тебя назад, скажем, через пять дней.
– Ладно, я поеду с тобой. Соберу свой рюкзак и поеду.
– Прежде чем мы поедем ко мне, нам нужно заехать к вам на квартиру и взять твои вещи, игрушки. Ты мне поможешь? У меня нет детей, и я не знаю, что для них нужно.
– А для папы мы возьмём вещи?
– Обязательно. Папа проснётся, и они ему понадобятся.
Вместе с Григорием они посетили квартиру Подольского. Пока Полина собирала вещи и документы девочки, Родионов сам освободил холодильник и отключил его, вынес мусор и оставил приоткрытой форточку на кухне. Поля в поисках документов наткнулась на два старых журнала со своими фотографиями, а на стене нельзя было не заметить постер приличных размеров с одной из них.
– Поля, это ты? – глядя на неё, спросила Арина.
– Девушка просто похожа. Смотри, какая она молоденькая, а мне скоро тридцать. Где лежат папины вещи?
– В шкафу на верхней полке, а моя полка нижняя. Вся обувь у нас в шкафу в прихожей. Нам нужна обувь?
– А сама как думаешь?
– Полина, держи ключи. Пусть у тебя будет комплект. Воду я перекрыл, плиту и холодильник отключил. Полная консервация объекта. Ты мне звони по любому поводу. Завтра встретимся у сада в восемь.
– Может, мне самой подойти к заведующей? Расскажу всё, предложу услуги клиники.
– Сходим вдвоём. Так будет надёжнее. Поехали по домам.
– Григорий, помогите мне решить один вопрос. Отец оставил завещание на моё имя, в нём есть квартира, доставшаяся ему от его родителей. Как мне поступить, если я не знаю, живёт там кто или нет? В каком она состоянии? Стоит ли принимать её с долгами или отказаться? С чего мне начать?
– Начни с управляющей компании и участкового. Так всё и прояснишь. Будут проблемы, звони.
Домой Полина не торопилась. Перебирая вещи девочки, она уже поняла, что предстоят покупки и начинать нужно с кресла. Купив автокресло, поехали в детский мир. Купив пару обуви и несколько летних вещей, перекусили в кафе и отправились в клинику. Полина показала Арине через стекло спящего отца, узнала как состояние пациента у дежурной сестры и познакомила Арину с Ольгой Ивановной.
– Жаль, что у меня нет мамы. Поля уже большая, а ты у неё есть. Мне тебя как называть? Можно ты будешь моей бабушкой?
– Можно, – улыбнулась Ольга Ивановна. – Расскажи, где вы были?
– Полина возила меня в магазин, где купила платья и туфли. Мне так понравились примерки. У меня не было таких красивых вещей. Светлана Андреевна говорила папе: «Пока ребёнок не вырос из вещи, он должен её носить». Мне редко что-то покупали.
– А куда вы ходили с няней?
– Только во двор. Там у нас есть детская площадка и качели. С папой в выходной ездили к дяде Грише или вместе с ними гуляли в парке, но ещё осенью и зимой, пока бабушка Маша жила с нами.
– Теперь мы с тобой в выходные и в зоопарк попадём, и в цирк сходим, – Полина обняла девочку. – За неделю пройдём комиссию в сад, потом бабушку заберём из больницы, а там и папа твой проснётся. А пока будем вместе ездить на работу сюда.
– Полина, тебе предстоят расходы. Деньги лежат на старом месте. У меня и на карте есть.
– Не волнуйся. На моей карте они тоже есть, и проблем с ними пока нет. В пакете сок, фрукты и то, что ты просила. Мам, а что мне для неё готовить?
– Ничего особенного. Она ребёнок, а не мужик, которому мясо подавай. Не думаю, что няня готовила что-то особенное. В саду её голодную не оставят, а пока, утром каша, омлет, сырники, в обед жидкое и второе, ужин, как себе. В доме должен быть творог, сметана, молоко, йогурт, печенье, яйца, ну и мясо для котлет. Она уже большая, с питанием не будет хлопот. Ты справишься, Поля.
