Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
Глава 4
Проблемы в гимназии у Полины были, но особых конфликтов не случилось, она их избежала, игнорируя бывших подруг и друзей, которые считали её обманщицей. В классе появился новенький парень, который не «вписывался» в коллектив, но которого нельзя было запугать даже силой стаи. Александр Невский жил в соседнем подъезде. Он и Полина Орловская подружились. Правда, дружба длилась всего год и среднюю школу они оканчивали вместе, но врозь. Александр уехал в морскую академию, а Полина поступила в местный университет.
Учёба в университете нравилась и давалась легко. Практику она проходила в клинике, которой руководил дед, а оба родители работали. Здесь она познакомилась и с Антоном, однокурсником и другом Романа Алёхина, родители которого тоже работали в клинике. Роман учился на пятом курсе медуниверситета и был на год старше Полины. Он подсел к ней за столик в буфете вместе с другом.
– Привет, Полина. Не дай скучать моему другу, пока я поднимусь к отцу. Потерпи его десять минут.
– Значит ты Полина? А я, Антон. Ты работаешь здесь?
– Нет. Я далека от медицины. Мне ближе финансы, а здесь у меня практика перед дипломом. Учусь в нашем университете. Буду кем-то вроде счетовода. У меня здесь работают дед, отец и мама. Ты уже выбрал для себя специальность?
– Хочу быть невропатологом, но могу и передумать. Учиться ещё год. Ты мне свой номер телефона дашь?
– Зачем? У меня диплом впереди и мало времени. Извини.
– Я подожду, пока ты освободишься. Пока.
Полину несколько удивило такое прощание, но она о нём быстро забыла. У неё в университете были друзья и подруги, но никого она не выделяла и не приближала к себе. За три с лишним года учёбы, разговоров в группе, кто с кем спал, и кто кого бросил, хватало. Быть очередной темой для обсуждения она не собиралась. Да, ей нравились молодые люди, но она тактично отказывалась от общения с ними кроме учёбы. За смазливой физиономией тянулся целый шлейф обмана. Антон, на её взгляд был обычным. В меру упитанный, в меру воспитанный, аккуратный парень ростом чуть выше неё, тёмный шатен с серыми глазами. Она о нём бы и не вспомнила, не явись он на вручение ей диплома. Она была в лёгком ступоре, когда он поздравил её с окончанием университета, вручая букет.
– Теперь ты свободна или есть ещё дела?
– Есть! Папа отправляет нас с мамой на десять дней в Турцию. Вылет через два дня.
– Не боишься, что украдут?
– Я не буду гулять по ночам.
Так началось знакомство Антона Серова с семьёй Полины Орловской и ей самой. Они подружились и встречались два-три раза в месяц в компании его друзей и подруг, но близки не были. Полина познакомилась и с двоюродной сестрой Романа Кристиной, уже зная об их родстве. Поля не понимала странных отношений между братом и сестрой, пока через два года подвыпившая Крис не выдала ей свой секрет. «Мы с Романом чужие люди. Наши отцы сводные братья. Дед взял вторую жену с ребёнком, когда сам овдовел и остался с сыном. А спим мы с Ромычем давно. Мне было четырнадцать, ему шестнадцать. Уже не помню, кто затеял игру в анатомию, но нам она понравилась. Между нами страсть, которая приходит и уходит. Зачем ей сопротивляться? Он знает, чего хочу я, я знаю, чего от меня ждёт он. Всё по-честному. Секс – это, Поля, здоровье. Тебе пора понять это давно. Полина это «поняла». В день получения Антоном сертификата о прохождении интернатуры, уступила. К тому времени квартира деда и бабушки стояла пустой. Он умер в Рождество, не проснувшись утром в своей постели, овдовев десять месяцев назад.
Антон устроился на работу в больницу, Полина продолжала работать в клинике. В 2015 поступила в магистратуру на заочное отделение филиала финансового университета при правительстве РФ. Так хотел дед. Антон всё чаще заговаривал о свадьбе. Родители приняли выбор дочери. В марте 2016 года ей исполнилось двадцать шесть лет. Их не смущало, что Антон из среднеобеспеченной семьи, они сами себя не считали «крутыми». Да, достаток в доме был. Они сделали в квартире хороший ремонт. Отец собирался сменить машину. При знакомстве с родителями Антона, ничего не вызвало тревоги или негатива. Семья, как семья. Мама служащая, папа – частный предприниматель, будущий зять начинающий врач, его младший брат студент университета, помешанный на химии. Сергей Ильич не стал профессором как отец, но был кандидатом медицинских наук и известным в городе нейрохирургом. Он и обмолвился в разговоре, что при расширении клиники появятся вакансии и для зятя. Антон сделал Полине предложение шестого мая, а одиннадцатого числа они подали заявление в загс. Через два дня они с компанией отдыхали в клубе. Было шумно и весело. Поля, предупредив Антона, исчезла в дамской комнате. Она уже собралась выходить, приоткрыла дверь и услышала сердитый голос Антона: «Ты решила сломать мне жизнь? Что ты таскаешься за мной по пятам? Мне не нужна ни ты, ни этот ребёнок. Сколько тебе повторять? А брак с Полиной нужен. Орловская умная, красивая, с квартирой и приданым. Клиника, вот, что мне нужно! Я не могу упустить курицу несущую золотые яйца». «Ты же её не любишь?» – робко сказала девушка. «А кто сказал, что я тебя люблю. Умойся и проваливай, чтобы я тебя рядом с собой никогда не видел», – голос Антона звенел как струна. Дверь открылась, и девушка вошла внутрь. Ей было лет 20-22. Она вытирала перед зеркалом слёзы, не обращая внимания на присутствующих. Полина смотрела на неё и не могла осознать услышанное.
– Ты чего ревёшь? – спросила она каким-то чужим голосом.
– Он бросил меня и женится на другой.
– Так может той другой начинать плакать из-за козла, а не тебе? Тебя как зовут?
– Настя.
– Давно ты с ним встречаешься?
– Год. Я беременная второй месяц.
– А стоит рожать от поддонка, который спит сразу с двумя?
– Я тебя узнала. Ты Полина, невеста Антона Серова.
– Уже нет. Я не буду ни невестой, ни женой этого кобеля. Но тебе лучше не говорить ему, что мы встретились.
– Почему?
– Он решит, что ты мне всё рассказала.
– Ой!
– Что?
– Кажется кровь.
– Ты здесь одна?
– С подругой. Света Акимова.
– Стой здесь. Я вызову скорую и найду твою Свету.
Подруга нашлась сама. Скорая помощь увозила её и Настю. Антон был невозмутим.
– Антон, поехали домой. Что-то настроение у меня пропало. Ты девчонку эту не знаешь, которую скорая забрала? Я, выйдя из кабинки, так испугалась.
– Откуда я её могу знать? Я её толком и не разглядел. Едем в квартиру деда?
– Нет. Я еду домой. У меня нет ни желания, ни настроения.
– Ты за платьем, когда поедешь?
– Не знаю. У меня экзамен перед свадьбой. Ты забыл?
– Поехали в свадебное путешествие на острова? Правда, путёвка туда чуть дороже.
– А чем тебя Турция не устраивает? И откуда ты возьмёшь деньги на острова?
– Денег у меня нет, но я рассчитываю на свадебные подарки.
– А если вместо конвертов подарки будут товарами, пойдёшь обменивать их? Мои родители могут просто подарить свою долю в квартире деда. Что будешь делать?
– Тогда плакали мои острова. Я хотел пригласить пару коллег из больницы. Пусть оценят родственное положение с Орловским. Может, уважать начнут больше.
– Я думала, у вас уважают за профессиональные качества, а не родственные связи, – грустно улыбнулась Полина.
– Будь ты врачом в клинике, а не финансистом, почувствовала сама разницу. Поль, ты чего так расстроилась? Тебе настроение эта девчонка испортила?
– Во-первых, я с ней незнакома. Стояла, плакала, а потом ойкнула и присела. Я только и спросила с кем она в клубе. Во-вторых, видеть чужую трагедию или беду тяжело.
– Не смеши! Что за трагедия могла произойти с неё в клубе? Самое страшное рассорилась с парнем, а я по её милости лишаюсь свидания с тобой. Может, передумаешь ехать к родителям или поедешь позже.
– Сейчас и домой.
Полина уже приняла решение порвать с Антоном. Тихо открыв входную дверь, прошла в свою комнату и, не раздеваясь, легла в кровать. «Господи, сколько же в нём цинизма, – думала она, глядя в потолок. – Как всего один случайно подслушанный мной разговор меняет представление о человеке. Куда делся романтик Антон? Он не глуп, и должен был понимать, что, в конце концов, покажет своё истинное лицо. Мы знакомы четыре года, два из них дружим. Когда он изменился? А если он такой и есть? Выходит, играл роль и шёл к своей цели осознано. Я еле сдержалась, чтобы не сказать о девушке, а он сделал вид, что не знаком с ней. Нет, Антон Андреевич, не будет тебе не островов, ни квартиры деда, ничего не будет. Завтра же скажу родителям, что разлюбила. Сказать правду – отец не простит предательства и испортит ему жизнь. Он это заслуживает, но мы сделаем по-другому. Пусть он живет, без каких либо объяснений, – она вздохнула и вновь мысленно вернулась на два года назад. – С самого начала нашего знакомства мы оба не проявляли интереса друг к другу, общаясь в компании. Это пришло через два года. Антон уже работал, мы стали видеться чаще, и он стал казаться мне интересным. Летом в выходные мы выбирались за город. Он был внимательным и заботливым. В январе мы летали на неделю в Сочи. Я и подумать не могла, что он вёл двойную жизнь. Сказать, что я была от него без ума, я не могу. Да, он был мне симпатичен. Единственное, что меня смущало, его тщеславие. Но многие не считают его пороком. В постели я ждала от него большего, а он об этом и не догадывался. Тогда, какого чёрта я согласилась выйти за него замуж? Или все мои прежние чувства испарились вместе с открывшимся цинизмом и сущностью Серова? Как же горько осознавать, что тебя просто использовали в своих целях», – Полина думала и вспоминала такие недавние отношения с Антоном, пока не уснула.
– Полина, на часах десять утра. Пора просыпаться, девочка моя, – услышала она голос мамы, заглянувшей в комнату.
– Входи, я уже не сплю.
– Что у тебя случилось, что ты легла спать в одежде? Поздно пришла? С Антоном поссорилась?
– И вернулась до полуночи, и с Антоном не ссорилась. Устала, прилегла и уснула. Какие у нас планы на сегодня?
– Поедем на обед к Говоровым. У Владимира сегодня день рождения.
– Мам, а можно я приеду под занавес, ближе к вечеру на торт? Поеду на папиной машине, и, вместо такси, заберу вас домой, – она понимала, что разговор с родителями откладывается. – Скажете, что у меня консультация в университете. Идёт?
– Хорошо. Вставай завтракать.
Через час после отъезда родителей, в дверь позвонили. Для Полины этот визит был неким сюрпризом. Пришла мать Антона.
– Здравствуйте, Ольга Николаевна, входите. Если вы к моим родителям, то они в гостях и вернуться только вечером. Вы им не звонили? Папа всегда планирует свой выходной.
– Поговорю с тобой, а потом выберу время и встречусь с ними, – проходя без приглашения в квартиру, ответила гостья. – Вы после свадьбы здесь будете жить или в квартире деда? – проходя и присаживаясь на диван в гостиной, поинтересовалась она. – Здесь очень уютно. Полина, тебе уже стоит подумать о наряде, а нам понять, сколько будет гостей, где будет проходить торжество, меню обговорить. Дел много и все их нужно решать. Месяц быстро пролетит. Да, я вот что подумала. У вас и здесь и у деда квартиры с тремя комнатами. Будет разумно, если вы уступите одну комнату Артёму. Парень он у нас тихий и скромный, проблем с ним не будет. Ему учиться ещё год, а отсюда до университета каких-то десять минут пешком.
– Я бы уступила комнату вашему Артёму, но дело в том, что я передумала выходить замуж за вашего сына.
– Как это передумала? Почему?
– Трудно объяснить. Вы его мать и всегда будете на его стороне. Скажу проще: я его не люблю, да и семью создавать мне рано.
– А о чём ты раньше думала?
– Прошла всего неделя, как я дала поспешный ответ и три дня, как мы подали заявление. Передайте сыну кольцо и мои извинения. Хотя извинятся мне не за что, а вот видеть его я не хочу.
– Ты кого из себя возомнила, девочка? Чем тебя не устраивает мой сын? – она даже привстала с дивана.
– А вы решили, что ваш сын английский принц и решили сделать мне одолжение? Я оскорбила вашу семью своим отказом? Мне казалось лучше признаться сейчас, чем перед самой свадьбой. И не нужно так на меня смотреть. Думаю, откажись Антон от брака со мной, вы восприняли бы это спокойно. Почему этого не могу сделать я? Я ни вам, ни вашему сыну ничего не должна. А теперь вам лучше уйти. Прощайте.
Вечером, по дороге к Говоровым, Полину отвлёк телефонный звонок Антона.
– Полина, что всё это значит? – услышала она его голос.
– Или говори спокойно, или я отключу связь – я за рулём. Я передумала выходить за тебя замуж. Что в этом криминального?
– А ты меня спросила?
– А ты здесь при чём? Я дала согласие, теперь передумала. Это моя жизнь и я сама принимаю решения, что для меня лучше.
– Но почему? Ещё вчера тебя всё устраивало. Объясни.
– Не чего объяснять. Проснулась утром и подумала, что рано мне строить семью.
– Издеваешься?
– Говорю то, что думаю. Хочу учиться, строить свою карьеру, путешествовать, поехать куда-нибудь за рубеж на стажировку. Что в этом плохого? Ты сам об этом часто мечтал.
– А в браке этого сделать нельзя?
– Можно, но придётся соблюдать очерёдность, ограничения, а пойдут дети – конец карьере. А ещё я поняла, что не люблю тебя. Ты ведь тоже не испытываешь ко мне любви. Был интерес, страсть, симпатия, но не любовь. Я и слово это от тебя услышала только один раз, когда ты делал предложение. Да и то потому, что без него само по себе предложение ничего не стоит. Прими моё решение спокойно.
– Полина, мы должны встретиться и всё обсудить.
– Я всё сказала, что хотела. Добавить мне не чего и встреча ничего не изменит. Прощай.
Вернувшись из гостей вместе с родителями, за вечерним чаем, Полина решила озвучить своё решение.
– После вашего отъезда приходила мать Антона поговорить с вами о свадьбе. А я ей объяснила, что свадьбы не будет, – она посмотрела на отца и мать, ожидая реакции на сказанное.
– Почему?
– Передумала. Рано мне становится женой и мамой.
– Тебя Антон обидел?
– Нет. Скорее я его огорчила своим отказом.
– Ты можешь толком объяснить, а не говорить намёками?
– Я поторопилась дать согласие, теперь одумалась – это аргумент. Я его не люблю – это факт. Такой ответ тебя устроит?
– О чём думала раньше?
– Пап, в загсе дают на раздумье тридцать дней, я справилась за три дня.
– А что он сам говорит?
– Не хочет мириться с отказом.
– Боюсь, он просто так от тебя не отстанет, – говорила мать, беря её за руку.
– Не переживайте, я разберусь. Ну, походит неделю, звонить будет, а потом поймёт. Он же нормальный, а не сумасшедший.
– Ладно, Полинка. Делай, как хочешь, тебе виднее, но не позволяй себя обижать и унижать. Пойду отдыхать, девочки. Не засиживайтесь допоздна.
– Рассказывай, что случилось, – мать внимательно посмотрела на дочь, проводив взглядом мужа. – Тебе самой станет легче, а я отцу ничего не скажу, обещаю.
– Если коротко, то не я ему нужна, а место рядом со мной. Такой пропуск в высшую лигу. Он не говорит это прямо, но я научилась понимать это по разговорам. А самое отвратительное, что он меня обманывает год, встречаясь ещё с одной дурочкой, которая оказалась беременной. Мам, это ни слухи и сплетни, это подслушанный мною его разговор с девушкой. Вот кто его любит, а он вытирает об неё ноги.
– Ты ему сказала об этом?
– Нет. Я не хочу слушать его оправдания. Теперь мне трудно верить ему на слово, а очередную ложь пусть оставит для других. Для него я просто передумала выходить замуж, так как поняла, что не люблю его. Этого достаточно.
– Мне казалось, Антон умный порядочный молодой человек. Выходит, что вместо любви была корысть?
– Получается так. Возможно, была влюблённость, но ты сама сказала, что он умный. Вот и дошёл до всего своим умом. Мам, ты обещала не говорить ничего папе.
– Я и не скажу. Иди спать.
Утром её разбудил телефонный звонок от Антона.
– Полина, я у подъезда. Выйди поговорить.
– Мам, там Антон внизу, я выйду, поговорю с несостоявшимся женихом.
Антон ждал её у своей машины.
– Поговорим здесь или пройдёмся?
– Пожалуй, пройдёмся. Скажи, что тебе из сказанного не понятно?
– Я хочу понять, что тебя во мне не устраивает?
– Нет. Ты не можешь принять, что тебе дали отставку, к чему ты не привык. Это тебя и раздражает. Ты с лёгкостью мог бросить меня, как других, а вот тебя бросают, похоже, впервые. Возрази?
– Допустим, что это так. Выходит, ты пользовалась всё это время мной, а теперь я тебе надоел?
– Ты себя слышишь? Решил, что лучшая защита нападение? Кто кем пользовался вопрос спорный, но я готова выслушать все твои претензии. Ты за этим приехал? Раз не получается перемирия, начнёшь с оскорблений? Валяй.
– Полина, ты действительно считаешь себя неотразимой?
– Я считаю себя обычной, а в последнее время и неудачницей, которой посылают вот таких знакомых, как ты. Я не понимаю, чего ты так злишься? Не я первая, не я последняя. Плюнь и живи дальше.
– Это слишком просто. Ты меня унизила своим отказом. А кого ты из себя представляешь? Да, ты красивая, умная, но по сути дура дурой. Ты в жизни ничего не понимаешь, потому, что живёшь на всём готовом. Ты не скромная, ты скучная зануда. Ты бревно в постели. Ты…
– Надо же, – перебила его Полина, – как же тебе повезло, что ты не женишься на этой дуре. Прощай, умник! Да, ты сам в постели тянешь на троечку. Не обольщайся.
В понедельник, проведя сложную операцию, два друга разговаривали в кабинете. Соколов не в первый раз прилетал из Москвы по просьбе Орловского. Он был не только держателем контрольного пакета акций клиники, но и отличным хирургом. В разговоре затронули тему отцов и детей. Сергей Ильич поделился решением дочери.
– Я, Костя, понимаю, что причина отмены свадьбы есть, но она ничего не говорит. Разлюбила – это всё объяснение.
– Ну и не лезь к ней в душу. Тебе станет легче, если узнаешь о ней? Может, чем поможешь? Как ей у тебя работается? Мне нужен в клинику толковый финансист. Моя уходит в декретный отпуск в начале месяца. Может забрать Полину с собой?
– У Полины сессия. Она поступила в магистратуру на заочное отделение. Учёбу она не бросит. Отец так хотел.
– А моя Диана что училась, что нет. Ничего её не интересует кроме клубов и тусовок. Пригласи Полину, и мы поговорим.
Полина не ожидала встретить Соколова в кабинете отца и немного растерялась
– Здравствуйте, Константин Григорьевич. Как прошла операция?
– Всё нормально, – Соколов не сводил с неё глаз. Дочь была копией матери. Единственное, что их отличало, рост. Полина была выше Ольги Ивановны. – Присядь Полина Сергеевна. Отец сказал,
ты учишься. Где?
– В филиале Московского финансового университета при правительстве РФ. Скоро сессия.
– А кто справляются с твоей работой в отсутствии тебя?
– Кристине бухгалтерия знакома, а другому её и не учили. Я сама делаю анализы и бизнес проекты. Это не отчёты, поэтому я либо заканчиваю работу перед сессией, либо не начинаю. Клиника не страдает в моё отсутствие.
– Полина Сергеевна, не хочешь поработать в Москве года два по контракту? Клиника раза в три больше, а финансист уходит в декретный отпуск. Я тебе предложил, ты подумай, посоветуйся с родителями, а я узнаю о продолжении учёбы переводом в головной вуз. Связь буду держать с отцом.
– Спасибо. Я подумаю.
Полина вышла из кабинета и спустилась в отделение, чтобы найти маму и рассказать, что ей предложил Соколов.
– Поля, зачем уезжать. Антон оставил тебя в покое. Или есть то, о чём я не знаю?
– Мам, если всё решиться с университетом, и я смогу учиться дальше в Москве, я поеду. Мне это интересно, и Антон здесь не причём. Всего два года и я привезу не только диплом магистра, как мечтал дед, но и новые знания, направления. Здесь я «варюсь» в собственном соку, а там под руководством, глядишь, талант к чему-то проснётся.
– Пинка ждёшь? – усмехнулся, незаметно появившийся, отец.
– Подсказки, наводки, намёка, толчка – чего угодно, чтобы идти вперёд.
– Я поддерживаю здоровую инициативу. Учись, Полинка. Получишь диплом и займёшь кресло директора клиники, а я пойду заведовать отделением хирургии и буду делать то, что умею. Для меня отчёты хуже трёхчасовой операции. Ты, дочка, главное не бойся спрашивать, просить помощи – это не стыдно. Стыдно делать неправильно и молчать. Костя решит этот вопрос положительно и прежде всего для себя, а ты сдавай сессию и готовься к отъезду. Хорошо бы Кристину чему-то научить за это время, пусть хоть азы освоит.
К концу мая вопрос с отъездом решился окончательно. Поля, сдав экзамен за первый год обучения и уволившись из клиники, собрала свои личные вещи и десятого июля вылетела в Москву. Её встретил Соколов с водителем и привёз в обычный московский двор с пятиэтажными жилыми домами. Поднявшись с вещами на третий этаж, он сам отрыл дверь квартиры. Водитель, оставив сумки, спустился к машине.
– Проходи, Полина. Эта квартира помнит меня твоего возраста. Первое моё московское жильё. Ленинградский проспект, стадион Динамо, Петровский парк. Пока не привыкнешь, открой интернет и найди карту Москвы. До университета доберёшься на метро, а в клинику только автобусом, пока не купишь себе машину, – он улыбнулся. – Квартира маленькая, но уютная и платить аренду за неё не нужно. Она подверглась перепланировке, но стала не хуже. Соседка, Галина Ивановна, ровесница Победы, может тебя достать вопросами. Говори прямо кто ты и откуда, и не бойся. Она сама часто сдаёт одну комнату и боится налоговой инспекции. Я поехал, а ты устраивайся. Найдёшь дорогу в клинику сама?
– Я проведу разведку. У меня три дня впереди. Спасибо вам.
– Извини, ты и сама сообразишь, но я скажу. В одном шкафу новые постельные принадлежности, а на тумбе, напоминающей комод, беспроводной интернет. Чего не будет хватать, со временем сама купишь. Держи ключи. До понедельника.
Соколов вышел, а Полина стояла в полном восторге. Да, её устраивала квартира с хорошим ремонтом, мебелью и техникой в старой пятиэтажке, за которую не нужно было платить. Перед отъездом она просмотрела стоимость аренды квартир в Москве. Они её, честно сказать, расстроили. Это какую нужно получать зарплату, чтобы снимать отдельное жильё даже далеко от центра. Она нашла адрес клиники и искала жильё в этом районе или поблизости, но цены её удивили. Решив не отчаиваться, а принять то, что дают, узнать свою зарплату и потом искать, что-то на свой вкус и кошелёк. «Зачем мне теперь что-то искать, если меня всё устраивает. Прежде чем звонить родителям, соберу информацию о передвижении. Они будут настаивать на подробностях. – Она включила привезённый с собой ноутбук, убрала в угол сумки с вещами и обошла квартиру. От входной двери слева вешалка с крючками и полка под обувь с функцией табурета, большое зеркало. Справа – дверь в совмещенный санузел. Прямо небольшая арка за ней комната. Справа – кровать, изголовьем стоящая в нише, а над ней и по бокам зеркальные дверцы шкафов. Прямо – длинная, но узкая тумба с ящиками. Над ней небольшая плазма, а рядом лёгкое кресло. Слева – окно и дверь на балкон, гардина и тюль. Небольшая арка разделяла окна комнаты и кухни, которая расположилась через стенку с прихожей, но вход был из комнаты. – Вещи я разберу, когда вернусь из университета. Начну работать, будет не до поездок. Родителям позвоню вечером, о прилёте я доложила. Так, что у нас в шкафах на кухне. А вода для питья, видимо, покупная. Вот её и вскипятим, выпьем кофе, что привезла с собой, съедим мамины бутерброды, включим холодильник и начнём с маршрута до университета».
Полина вернулась в квартиру только в половине пятого после полудня, хотя ушла в восемь утра. Уставшая, но довольная, она сразу приняла душ и позвонила родителям.
– Мам, привет! У меня всё в порядке. Квартира в районе Беговой на Ленинградском проспекте. Однокомнатная квартира с перепланировкой в студию с хорошим ремонтом и техникой. Я тебе её покажу чуть позже. Третий этаж типичной пятиэтажки. Это первая московская квартира Соколова. Он мне сам сказал. До метро Динамо минут пять-шесть. До университета всего 15-16 минут. Это всего одна остановка по второй Замоскворецкой линии, а если идти пешком – тридцать минут прямо по улице. До клиники ехать около получаса и только автобусом. Рядом есть продуктовые магазины, Петровский парк, стадион Динамо. А теперь главное – я сегодня отвезла документы в университет. Буду студенткой столичного вуза. Мам, ты не волнуйся, я со всем справлюсь. А теперь проведу экскурсию по квартире. Смотри внимательно и задавай по ходу вопросы, – Полина прошлась по квартире со смартфоном, показала родителям своё новое жильё.
– Как тебе? Есть ещё застеклённый балкон.
– Мне нравится. Тебе не будет тесно? – улыбнулась Ольга Ивановна. – Всё в светлых тонах и зеркалах. Я бы сказала – уютно.
– Мне всё нравится. В прихожей, санузле и кухне плитка, в комнате ламинат. Душ я уже опробовала. Загрузила продуктами холодильник, позавтракала твоими бутербродами, а обедала в кафе.
– Полина, ты не сиди на сухом пайке. Раз в день нужно есть жидкое. Обещаешь?
– Торжественно клянусь! Спокойной ночи.
В понедельник Полина Сергеевна Орловская вышла на работу. Интерес персонала к её скромной персоне начался с первого дня. Её внешность обсуждали в кабинетах, отделениях, особенно в буфете, где работники обедали. Она почти не встречалась с докторами, деля кабинет с финансовым директором в административной части здания. Здесь же располагался кабинет Соколова, кабинеты юриста, программиста и бухгалтерии – семь мужчины, включая шефа и девять женщин, включая секретаря Константина Григорьевича. В кабинете финансового директора, кроме стола, который заняла Полина, стоял и стол менеджера по рекламе. Этим сотрудником была дочь Соколова Диана.
Большинство докторов, судя по рекламному буклету, были не старше сорока, остальные моложе шестидесяти. А характеристику на многих Полина получила уже не третий день от тридцатилетней секретарши Виктории, которая знала всё и обо всём, работая в клинике шестой год. Часть медперсонала была семейная, часть в разводе, часть в «свободном плавании. Медсестра по образованию, но секретарь по призванию с работой справлялась. Знала, как кого принять и как решать проблемы клиентов мирным путём. Молодая сибирячка нравилась многим, но она была протеже Соколова, и это останавливало часть воздыхателей. К тому же Полина была хорошо воспитана, имела чувство юмора и могла поставить надоедливых ухажёров на место без обидных слов. Одного-двух свиданий хватало, чтобы ухажёр ретировался и не имел претензий к новой знакомой. Пока было лето, а позже и сухая осень, она объездила почти всю Москву. Вернее ту её часть, которая ей была интересна. А с наступлением непогоды, учёба и работа занимала большую часть её времени. Дружеские отношения у неё сложились только с Данилой Степановым, программистом. Ему было тридцать, он был женат и воспитывал трёхлетнюю дочь.
Познакомилась она и с соседями по площадке. Вернее, первой с ней познакомилась Галина Ивановна, рассказав новой соседке о порядке в подъезде, расспросив кто она, откуда, кем приходится Константину. Не стала скрывать, что сдаёт одну комнату Максиму, приехавшему с Урала. Вторыми соседями была семейная пара с двумя детьми школьниками. День Полины начинался в шесть утра. Короткая пробежка, на которой она и познакомилась с Максом, зарядка, душ, лёгкий завтрак и поездка в клинику. Рабочий день с 8 до 17, пешая прогулка и возвращение домой «через» магазин продуктов. В непогоду пробежка менялась на бег вверх вниз по лестнице, а прогулка после работы отменялась. На работу Полина ходила в брюках и обуви без каблуков, меняя блузки и надевая пиджак или жакет, висевший на спинке кресла. Причём, одежда подбиралась так, что не скрывала фигуру Поли, а подчёркивала её, хотя попа чаще была прикрыта жакетом или пиджаком. Гардероб был не велик, но блузки были от скромных рабочих до нарядных, а брюки все разные по модели: летние светлые, утеплённые тёмные и джинсы. Верхняя одежда была привезена из дому: плащ, куртка, полупальто и полушубок из норки. Обувь: – мокасины, кроссовки, ботинки и короткие сапожки, то к чему она привыкла, и в чём было удобно добираться в транспорте и ходить пешком.
Работа Полине нравилась, учёба много времени не занимала. В пятницу вечером доверяла стирку машине, наводила порядок и два выходных были свободны. Константин Григорьевич второй раз познакомил Диану с Полиной и попросил дочь взять шефство над новой сотрудницей. Поля приняла приглашение пойти с ней в клуб. Часа три было всё весело и пристойно. Позже алкоголь сделал своё дело, а хамство и высокомерие молодых людей из компании Дианы «полезло» наружу. Полина уехала домой, не дожидаясь приключений. Ближе к Новому 2017 году Соколов предложил поехать ей вместо себя в Куршавель, хотя она планировала улететь на праздники домой. Поговорив с мамой, которая была за поездку, Полина согласилась. Поездка на горнолыжный курорт во Францию ей понравился. Прежде всего тем, что улетала она с Дианой, а вот отдыхала в другой компании. Не нужно было иметь много ума, чтобы понять: взяли её на отдых не за компанию, а чтобы не ссориться с родителем. Сам климат, природа, новые знакомства оставили массу впечатлений и фотографий.
После зимы наступила весна, лето, и год согласно контракту был почти отработан, а второй год обучения подходил к концу.
