Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
Глава 15
Утро началось с завтрака. Потом принимали парикмахера, который сделал простые, но праздничные причёски Полине и Арине. Ближе к обеду приехали Соколовы. Полина с дочерью вышли из комнаты в нарядах, чем удивили присутствующих. Не было ничего сногсшибательного, но их глаза излучали лучезарные улыбки, а наряды лишь подчёркивали счастливые лица. В загс поехали на двух машинах, за рулём которых были новобрачные. Процедура регистрации брака прошла с соблюдением санитарных норм и заняла не больше десяти минут. Говоров поздравил Полину в загсе, объяснив своё отсутствие на семейном обеде. Кортеж из двух машин двинулся к дому, в котором их уже ждали. Гости пришли во время и ждали молодых у ворот. «Ничему не удивляйся, – шепнул Соколов Полине. – Ты не захотела ехать в ресторан – он сам приехал к тебе вместе с официантом, столами и стульями». Гостиная напоминала уютный уголок в зале ресторана. Столы и стулья были поставлены именно так. Белые скатерти и чехлы на стульях, белые вазы с белыми розами, белые воздушные шары под потолком. Комнату словно окутало белое облако, разбавленное нарядами гостей. Полина взглянула на Влада и в глазах появились слёзы, а Арина уже ходила по комнате и не скрывала восхищения.
– Ты знал об этом?
– Только в общих чертах. Не боишься, что тушь потечёт? – он поцеловал её в щёку. – У тебя прекрасные и понимающие родители. Я не ожидал такой красоты.
Первые полтора часа не замолкали тосты и поздравления, а позже все переключились на медицину. По-другому и не могло быть. Из семнадцати присутствующих взрослых, пятнадцать были медиками, тринадцать из них врачи. Были разговоры о вакцинации, о расширении клиники, о семьях, детях и внуках, были танцы и был свадебный торт. Гости разъехались только в девятом часу вечера, уехала Крис с Марком, увезли столы и стулья вместе с официантом. Михайловы и Соколовы с детьми и внуками расположились в столовой по-семейному. Полина и Владислав уехали в десятом часу, оставив детей с бабушками, обещая вернуться завтра к обеду. Поднимаясь в квартиру, Полина не догадывалась о сюрпризе, который приготовила сестра. Влад попросил её закрыть глаза и сам открыл дверь.
– Осторожно переступай порог и можешь открывать глаза.
На всю длину прихожей горели небольшие свечи. Она не сразу сообразила, что они не просто горят, а из них сложилось слово «ЛЮБЛЮ!»
– Не боишься, что моё платье может вспыхнуть? – она озорно взглянула на мужа.
– Не боюсь! – он подхватил её на руки и переступил через надпись, опустив на пол в спальне.
– Ты хочешь, чтобы я лишилась чувств от сюрпризов? – Вся постель была усыпана лепестками роз, а на журнальном столике стояло ведёрко с шампанским во льду и два бокала.
– Хочу, чтобы ты запомнила этот день на долгие годы…
Утро двадцать третьего августа началось как обычно. Полина, проводив Влада на работу и накормив детей завтраком, собирала вещи для окончательного переезда в дом Соколовых. Арина была готова к третьему классу в новой школе, а Полина выходила на работу вместо Кристины, которая собиралась в отпуск по беременности и родам, в сентябре. Звонок в дверь отвлёк её. Она открыла дверь, не взглянув в глазок, и тут же мужчина оттеснил её в квартиру, переступил порог и захлопнув дверь. Что-то во внешности мужчины показалось знакомо. Внимательно взглянув на него, она узнала Дмитрия. Он изменился, слегка похудел, сделал короткую стрижку и отпустил на лице короткую щетину, а на глазах были очки.
– Удивлена, наследница первой очереди? Я не приведение, не вздумай грохнуться в обморок. У меня мало времени, а вы мне нужны живые и здоровые. Дети где?
– В комнате Арины. Что тебе нужно?
– Помолчи, всему своё время, – он прошёл в комнату дочери, которая удивилась и одновременно напугалась. – Здравствуй, дочь. Я живой, не пугайся. Успокойся, я ничего вам не сделаю, если вы мне поможете. Телефон мне свой дай.
– Это бабушкин подарок. Не нужно его ломать.
– Я его не трону, заберёшь позже на кухне, но карту выну, – он разобрал корпус, вынул карту и бросил на стол, а телефон сунул в карман. – Арина, ты уже взрослая. Мне нужно, чтобы вы все поехали со мной. Будете послушными, через день вернётесь домой. Поняла? Я поговорю с мамой, а ты сиди тихо? – он вернулся в кухню, положив телефон на холодильник. – Пришла в себя? Присядь и телефон свой дай сюда.
– Объясни, чего тебе нужно от нас, что ты явился через год после своей смерти? Денег? Григорий продал твою квартиру, но они на счёте Арины, я не смогу их снять за день.
– Мне не нужны ваши деньги. Я тебе ещё доплачу, если ты поведёшь себя так, как это нужно мне. Сейчас ты соберёшь вещи себе и детям, скажем, на неделю. Позаботься о питании для малыша и дочери на сутки. Вечером мы вылетаем на отдых всей дружной семьёй. Можешь вернуться назад, не покидая аэропорта. Это всё.
– Ты хочешь пересечь границу таким странным способом?
– Безопасным способом.
– Почему ты не улетел раньше?
– Ты не в курсе, что международные вылеты были отменены? Большинство из них были открыты в середине месяца. Ты думаешь, так просто восстать из мёртвых? Пока окончательно поправился, потом ждал вакцинацию, получил сертификат и придумал вот такой способ. Тебе не интересно, как это всё получилось?
– Меня интересует только то, чтобы мои дети, после твоей затеи, остались живы и здоровы.
– В таком случае, всё зависит от вашего поведения с дочерью. Собирайся, у тебя полчаса.
– Ариша, собери свои вещи в рюкзак и приготовь в дорогу комбинезон, футболку и кроссовки. Положи сверху толстовку. Мы уезжаем с твоим папой.
– Почему?
– Делай, что мать говорит.
Арина закрыла за ними дверь и начала искать свой старый телефон, надеясь, что его не выбросили. Он нашёлся в ящике стола. Поставив карту, она нашла зарядку и пыталась позвонить. Сигналы шли, но не Влад и дядя Гриша трубку не брали. Набрав короткое сообщение, она отправила его по трём номерам, включая деда Соколова. «Нас увозит Подольский». Вынув карту, бросила её на стол, открыла старый альбом, вынув из него фото с Подольским, сделанное в парке. На обратной стороне сделала такую же надпись и воткнула фото в рамку, закрыв им семейный снимок. Вещи сложила в рюкзак и села на диван, глядя на брата: «Тебе повезло, что ты ещё не понимаешь, что происходит, а мне очень страшно».
Из подъезда Подольский вышел, держа Арину за руку, а второй – сына на руках. Полина шла рядом с сумкой. Их случайно заметила Нина Ивановна, возвращающаяся из магазина. Она не могла ошибиться и первым делом позвонила сыну.
– Девочки, слушайте меня внимательно и не говорите, что я не предупреждал, – запуская двигатель, говорил Подольский. – Ты, дочь, можешь кричать, кусаться и даже убежать. Я следом не побегу, а сверну шею твоему маленькому брату, и его смерть будет на твоей совести. В кармане у меня шприц. Он один и умрёт только один из вас. А вот кто это будет, зависит от вас? Мы пройдём регистрацию на рейс, сядем в самолёт, приземлимся и расстанемся навсегда. Я доходчиво объясняю?
– У меня стоит штамп о браке с другим человеком.
– Что это меняет? Дети наши с тобой и я могу отдыхать вместе с ними в твоём присутствии.
– Куда мы полетим? Сколько времени займёт перелёт?
– Думаю, часов шесть. Но у нас до рейса есть ещё время. Ты ничего из документов не забыла с собой взять? Полина, давай без фокусов. Мне нужно улететь и я улечу. Вопрос лишь в том, что будет с детьми? Ты поняла?
В машине наступила тишина, а Нина Ивановна дозвонилась до сына.
– Влад, Полина собиралась куда-нибудь с утра? Я видела, как она садилась в тёмный джип, а мужик нёс Илью и вёл за руку Арину. Мне показалось это странным. Девочка не ходит за руку, считая себя большой.
– Мам, я всё выясню и позвоню тебе через время, – ответил Михайлов, видя в дверях Соколова. – Что случилось, Константин Григорьевич?
– Я получил странное сообщение от Арины. Читай.
– У меня два пропущенных звонка от неё и тоже сообщение. Как такое может быть, если он умер год назад?
– А ты в этом уверен? Нужно понять, что ему нужно от Полины и детей. Кому мы можем позвонить кроме полиции. Оля звонит, – он выслушал жену и стал хмурым. – Арина отправила сообщение и Григорию Родионову. Он приедет через час со своими орлами.
Машина ехала почти час, пока Полина узнала окрестности. Их везли в посёлок лесной. Она держала сына на руках, который уснул, обнимая второй рукой дочь. «Значит, Гриша был прав, и ты был связан с Бариновым?» – подумала она, но промолчала. Шприц, который демонстрировал Дмитрий, мог содержать всё что угодно, а рисковать она не могла. Машина въехала во двор и ворота за ней закрылись автоматически.
– Здесь кухня, санузел и комната прислуги. Они на время ваши, но будете под замком. Ведите себя смирно.
– Мам, я со старого телефона отправила сообщение папе, деду и дяде Грише. Может хоть один прочитает, – присаживаясь на кровать, куда мать положила брата, сказала Арина.
– Ты у меня большая умница. Будем надеяться на помощь. Я не могу ставить ему условия, перечить и допустить, чтоб с вами что-то случилось. Если его план сорвётся по нашей вине, он пойдёт на крайности. Ему нужна эта поездка – он её получит. Приляг рядом, а я посмотрю, что можно приготовить поесть.
А тем временем в кабинете Соколова в клинике шёл совсем не детский разговор. Григорий рассказал то, что ему было известно о смерти Подольского.
– Придумать под шумок свою смерть и обставить всё так, он не мог один. Значит, и хищение денег не только его рук дело. Если их не нашли, значит они за границей и ему нужно вылететь туда. Долгое время вылеты были отменены, а теперь лети куда хочешь. Его не объявляли в розыск, на него даже дело не завели.
– Не может он полететь куда хочет. У него одна дорога – туда, где не нужна виза. Во-вторых, он летит с детьми, а значит на отдых. Не думаю, что он появится в аэропорту раньше, чем начнётся регистрация, – сказал коллега Григория. – Есть ещё что-то, что мы упускаем.
– Ты прав. Он не станет светиться на трассе в аэропорт. Лучше пересидеть пару часов в Лесном, а потом вдоль Кудряшёвского бора, по грунтовке заехать с обратной стороны от города.
– А что в Лесном?
– В посёлке Лесной есть дом его бывшего «соратника», но доказать тогда ничего не смогли. Полина его застрелила.
– Что?
– Полину похищали через три месяца после взрыва машины Орловского. Захочет, сама расскажет. Сейчас это не тот случай. У неё на руках дети и она не станет рисковать. Едем в аэропорт и там определимся и с рейсами, и со штурмом.
Они сидели за мониторами камер внешнего и внутреннего наблюдения аэропорта и боялись пропустить пассажиров, если вдруг ошиблись в своих предположениях.
– Штурм – это лишнее. Он не знает о том, что мы получили сообщение от девочки, а значит, до вечера будет спокоен. Есть три рейса без визы: Кипр, Турция, Эмираты. На Кипр рейс был утром, в Стамбул только с пересадкой, в Аланью рейса сегодня нет. Нам остаётся только Дубай.
– А если он передумает и полетит через Москву?
– Зачем такие сложности? Это может вызвать подозрения. У него на руках годовалый ребёнок, а он из своего аэропорта летит в Москву. Будь это пересадка, я бы не стал спорить. Что с билетами?
– Три билета два взрослых и один детский куплены сегодня утром, оплачены картой. Время вылета в Дубай в 18:30 местного времени. – Да, слушаю, он выслушал собеседника. – Джип тёмного цвета движется по тракту в сторону аэропорта. Минут через двадцать будет на месте.
– А мы так и не решили, где его брать.
– Григорий, он не пронесёт пистолет или нож на борт, но он может пронести безобидный шприц-тюбик, а в нём может быть яд. Сейчас в самолётах тоже соблюдают необходимую дистанцию и их могут рассадить по разным местам. Что, если сделать это перед самым взлётом в самолёте. Он успокоится, расслабиться.
Прошли ещё минут десять-пятнадцать.
– Смотрите, вот они. Он держит Илью на руках, а Арину за руку. Полина смотрит в камеру и качает головой, как будто говорит «нет». Она догадалась, что мы здесь и не бросим их. Господи! Что делать? Как поступить?
– Успокойся Влад. Пусть спокойно пройдут регистрацию, а там посмотрим. Ты понимаешь, что мы можем навредить детям в этой ситуации. Как сделать так, чтобы он отпустил детей? Нужно поговорить с экипажем. Пусть сошлются на дистанцию и рассадят их дальше друг от друга, и посадить в салон своего человека. От этого много зависит. Валера, ты у нас один достойный лететь в Дубай. Правда, вещей у тебя нет, но это поправимо. Шагай за мной.
Стюардесса мило улыбнулась, пропуская «семью» в салон.
– Мама с сыном могут сесть здесь, а вы с дочерью в соседний ряд, но через кресло. Вас устроит?
– Почему не рядом?
– Это не моя прихоть, это условия перелёта. Вы видите, что часть кресел опущены. Этих мест нет в продаже. Вы не обратили внимания на места, когда брали билеты? Я и так иду вам навстречу. Присаживайтесь, не стойте в проходе.
Убрав сумки наверх, Подольский посмотрел по очереди на Полину, потом Арину и устроился в правом пятом ряду на первом месте, посадив дочь у иллюминатора.
– Мы не опаздываем с взлётом?
– Трёх пассажиров ждём. А вот и они, – заметив подходящую к трапу троицу, сказала она. Две молодые девушки и молодой человек не спешили на посадку. По тому, как они поднимались по трапу, было заметно, что они навеселе. – Проходите, молодые люди. Заставляете себя ждать. Она закрывала дверь, когда молодой человек, пропуская девушек вперёд, проходя мимо Подольского, нанёс ему удар ребром ладони по шее. И сразу салон наполнился ещё тремя «пассажирами». Бесчувственного пассажира подхватили под руки и вывели из самолёта, третий забрал его сумку, взглянув на Полину. На борту появился Владислав и Соколов.
– Ариша, детка, где твой рюкзак? Пойдём со мной.
– Сверху. Там рядом и сумка мамы. Дедушка, ты помоги маме, а я сама справлюсь.
Полина смотрела на Соколова и Влада, передавая сына деду.
– Влад, меня ноги не слушаются. Я не могу встать.
– Ариша, давай мне сумку на плечо и иди с дедушкой, а я возьму маму на руки.
Влад спускался по трапу с женой на руках, впереди шёл дед с внуками. Прямо у трапа стояла машина Говорова.
– Ты как, девочка моя?
– Бывало и лучше, дядя Володя. Спасибо вам всем.
Трап был убран, самолёт покатил на взлётную полосу, а его место заняла карета скорой помощи. Полину слегка знобило, и тошнота подкатывала раз за разом, но позывы ничего не дали – желудок был пуст. Давление было лишь слегка повышено, а нервы «лопнули», как перетянутая струна. Она плакала, сидя в машине и обняв Арину, не замечая слёз.
– Мамочка, родная, пожалуйста, не плач. Дедушка, сделай что-нибудь.
– Маме нужно выплакаться. Вся тревога и боль выйдут со слезами. Потерпи, держи Илюшу, он тоже устал, и поехали домой. Там бабушка волнуется.
В это же время, Подольский в машине спецназа пришёл в себя.
– Я не сяду в тюрьму, – зло сказал он, глядя на бывшего друга.
– А я тебе её и не предлагаю. Подольский Дмитрий умер год назад. Тебе ещё стоит доказать, что ты – это ты. На твоём месте я бы повесился, отравился, а ты ещё наказание выбираешь. Даже звери не жертвуют своими детёнышами, а ты с лёгкостью сделал бы это. Таких интеллигентных мразей я давно не встречал. Не волнуйся, не вернёшь деньги, долго не протянешь нигде.
– Мы же дружили, Гриша, – усмехнулся Подольский.
– Лучше бы я тебя не знал последние десять лет. Это ведь ты сдал Полину Баринову. На что ты рассчитывал? За что ты так с ней? Пока ты где-то «воскресал», я проверил твою квартиру и многое понял. Таким, как ты, не место на земле.
– Я буду являться к тебе кошмаром во сне, – говорил он, уже равнодушно, глядя мимо Григория, а сам только коснулся рукава рубашки, манжет которого был, слегка, завёрнут. Руки его были в наручниках, но это не помешало ему достать двумя пальцами шприц тюбик и одним движением сделать себе инъекцию в шею. Через минуту он был уже мёртв.
– Как его обыскивали, чёрт возьми? Не его жалко, а времени – заморимся отписываться. Давай прямиком в морг.
Ночь в доме Соколовых прошла спокойно. Полина спала без кошмаров и сновидений.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Соколов за завтраком.
– Как разбитое корыто. Нужно самой чем-то отвлечься и Арину отвлечь. Но у меня в голове нет, ни одной здравой мысли.
– Будем отвлекаться в выходной все вместе, – сказала Арина, целуя мать и присаживаясь к столу. – Я в порядке. Ты собиралась в клинику. А хочешь, поехали в квартиру? Мы же не забрали то, что хотели.
– Машина наша осталась там. Чем будем добираться?
– Оставим квартиру до выходных, заедем в парк аттракционов и по пути заберём вещи, – предложил Владислав. – Всем хорошего дня. Я убегаю, – он поцеловал жену и дочь.
Через час ушёл в клинику Соколов, а Полина, накормив проснувшегося сына, помогла матери с обедом и ужином. Оставив детей на Ольгу Ивановну, управившись до полудня, она собралась в клинику.
– Полюшка, зайди к Зое Васильевне. Пусть она тебя посмотрит.
– Если тебе будет так спокойнее, обязательно зайду и принесу все рекомендации.
Побывав на приёме и УЗИ, она передумала встречаться с Кристиной. Ей стоило переварить то, что ей сообщили. Она набрала номер телефона мужа.
– Ты не занят?
– Что случилось?
– Можешь спуститься в холл?
– Уже бегу. Полина, не пугай меня. Я ещё от вчерашнего не отошёл. Давай выйдем на свежий воздух.
– Не знаю с чего начать, и как к этому отнесёшься ты сам. Слав, я беременная.
– Что?
– Ты не ослышался. Шесть недель. Я была на УЗИ и приёме.
Владислав подхватил её на руки и закружил. Потом поставил на ноги и начал целовать.
– С ума сошёл? На нас люди смотрят.
– Пусть смотрят. Пусть все видят мою радость, – он обнял жену и вдруг как-то сник. – Полина, я не спросил, какое решение ты примешь?
– Правильное. Мы будем с тобой рожать этого ребёнка.
– Добрый день, Владислав Андреевич. Как мой отец?
– Здравствуйте, Анастасия Викторовна. Вашего отца перевели в палату, самочувствие удовлетворительное. Что-то ещё?
– Проводите меня к нему. Что вы в неё вцепились? Нашли место.
– Дорогу вы найдёте и без меня, не в первый раз, а вцепился я в собственную жену, которая скоро подарит мне третьего ребёнка. – Господи, как я от неё устал. Мне порой кажется, что она уходит и возвращается слишком часто. Плетёт всякую чушь, а я должен её слушать. Её отцу станет лучше, и я поговорю с ним. Меня она не слышит.
– Ладно, иди, воюй с родственниками пациентов, но без флирта, – поцеловав мужа в щёку. – Я поднимусь к Соколову и вернусь домой.
– Полина? Была у Кристины? Проходи и присаживайся.
– Не дошла, а вот Влада обрадовала. Он никогда не озвучивал своего желания на рождение третьего ребёнка, но я чувствовала это. Настраивала себя на беременность, помня, как он отвозил меня в роддом с Ильёй, но не ожидала её так скоро.
– Сомневаешься в нем, в себе или в нас с мамой?
– Не сомневаюсь, но чего-то боюсь. А он радуется как ребёнок.
– Владислав должен почувствовать себя отцом, а ты ничего не бойся. То, что от тебя не зависит, ты не сможешь изменить. Любите друг друга, радуйтесь жизни, растите детей. У вас есть своё жильё, специальность, необходимые средства, наша с мамой помощь, – он улыбнулся. – Вы всегда считали меня владельцем клиники, а я им никогда не был. Тесть вкладывал деньги, получал прибыль, а я находил, куда её лучше вложить опять, имея свой процент. У меня появилась доля акций, я работал, как и ты по договору, руководил. Полина, я никогда не был богат, хотя был в завещании тестя, но был хорошим врачом и администратором. Да, у меня есть пара миллионов, но это не те деньги, которые делают человека богатым. Мы можем с Олей путешествовать и жить безбедно ни один год, получая приличную прибыль по акциям, позже и льготную пенсию. Мне многого не нужно, – он отвлёкся на звонок, извинился перед Полиной и изменился в лице, слушая звонившего. – Григорий звонил. Подольский принял яд по дороге в отделение.
– Значит, его угрозы были не пустым звоном.
– Поля, откуда взялись в твоей сумке доллары? Оля вчера разбирала сумку и в коробке детского питания обнаружила десять штук по десять тысяч, сложенные одна к одной.
– У меня никогда не было таких денег, ещё и в валюте. Если их положил Дмитрий, то только перед отъездом из Лесного в аэропорт. Больше сумку я не открывала, а документы лежали в её кармашке. Я не знаю, что сказать.
– Если ты о них не знала, значит, и участники операции о них не в курсе. Они здесь в сейфе и я пока не знаю, что с ними делать. Можно было направить их на благотворительность. Но как это лучше сделать? Дойдут ли они по назначению?
– Постарайтесь не подставить себя этими деньгами. Будет жаль, если они будут во вред, а не во благо. Создайте свой фонд, чтобы как то их легализовать, тогда их происхождение можно как-то объяснить. Давайте вместе подумаем. Что ещё говорил Григорий?
– Ничего. Прежде, чем второй раз придать земле Подольского, думаю, ему предстоит узнать, кто похоронен вместо него. Тебя это волнует?
– Меня волнует эмоциональное состояние Арины. Девочка почти смирилась со смертью отца, и опять это потрясение. Мне взрослой тёте не по себе, а каково ей. Хорошо, если всё пройдёт спокойно.
– Не волнуйся. Между ними были не те отношения, о которых можно жалеть и вспоминать. Окружим девочку вниманием, заботой и постараемся забыть этот кошмар. Возвращайся домой и обрадуй домашних своей новостью.
Полина вернулась домой и застала детей на зелёной лужайке за домом. Разговаривая с матерью, она не видела, как упал Илья, услышав только его рёв и увидев Арину, которая подняла и, обняв, успокаивала брата.
– Не плач, Илюшенька, не плач, говорила она со слезами в голосе.
Полина подбежала к сыну, подняла на руки. Кроме следов на одежде от травы на нём не было следов падения.
– Он споткнулся и упал. Это я не досмотрела. Прости меня, – Арина испугано смотрела на бабушку и маму.
– Мам, посмотри, что с ним, – мать передала внука бабушке и взяла дочь за руку. – Пойдём, присядем. Ты чего так напугалась, глупая? – она обняла дочь. – Илья мог упасть и при мне, а держи ты его за руку и тебя за собой потянуть. Все дети падают и не всегда это можно предусмотреть. Ты решила, что я тебя буду наказывать? – Арина кивнула головой. – Почему?
– Бабушка Вера сказала, что ты блаженная, родишь папе ещё одного ребёнка и я стану вам не нужна даже как нянька.
– И ты ей поверила? В следующий раз скажи ей, что даже если у меня будет трое детей, ты для меня будешь самая нужная. Ты не только мой старший ребёнок, ты моя подруга, моя помощница. Я могу с тобой посоветоваться, поделиться – ты уже взрослая, умная и лучше всех меня понимаешь. Ты мне нужна, ты всем нам нужна.
– Правда?
– Правда, Аришка. Ты для меня самая любимая дочь на всём белом свете, – Полина прижала её к себе. – Я тебя очень люблю.
– С Илюшкой всё будет хорошо?
– Он упал на газон и просто заревел. В этом возрасте у него нет чувства страха, а вот любопытства много. Пройдёт не меньше года, прежде чем он будет понимать, что можно, а что нельзя без подсказок. А пока мы просто будем чуть внимательнее к его познаванию мира. Ты знаешь, я беременная. Ходила сегодня к врачу и зашла к папе. Он радуется как ребёнок, а я… – Полина замолчала.
Арина встала, присела перед матерью на четвереньки, вытерев слёзы с лица, гладя её рукой по щеке, заглянула в глаза.
– Мамочка, ты должна родить папе ребёнка. Он любит нас, мы любим его, но у него должен быть и свой ребёнок. Это будет честно и правильно.
Полина поцеловала ладошку дочери.
– Думаешь, я справлюсь?
– А мы все на что? Илья к тому времени поумнеет, остальные все взрослые. Пойдём, посмотрим, что там с братом. Ты его на руки не поднимай, он стал тяжёлым.
– И ты его води за руку, а не таскай на себе. Обещаешь?
– Договорились.
Вернувшийся с работы Владислав «светился» от полученной новости.
– Пап, ты чего такой счастливый? – улыбнулась Арина.
– Мама тебе новость не рассказала? – он подхватил девочку на руки и закружил.
– Рассказала. Ты для начала поставь меня на место. Пап, мне восемь лет, а ты со мной как с маленькой.
– Даже если тебе будет двадцать восемь, ты останешься для меня моей маленькой принцессой.
С началом нового учебного года Полина вышла на работу вместо Кристины, ушедшей в отпуск по беременности, Арина пошла в третий класс лицея. Владислав с женой уходили в клинику к восьми утра, а дедушка отправлял Арину на занятия и шёл на работу. Ольга Ивановна оставалась с Ильёй. В конце октября узнали пол ребёнка – это был мальчик. В ноябре Кристина родила сына, которого назвали Платон. К Новому 2022 году Полина познакомилась с сестрой Владислава Маргаритой. Она обменяла свою квартиру и теперь жила в их городе, а её дочь Варя больше находилась у родителей Михайлова. Арина была младше Вари на три года, но это не мешало им подружиться. В начале февраля Поля пошла в декретный отпуск, а Владислав с нетерпением и волнением ждал середины апреля. Жизнь продолжалась!
Жизнь коротка – нарушайте правила, прощайте быстро, целуйтесь медленно, любите искренне, смейтесь неудержимо и никогда не сожалейте о том, что было. Омар Хайям
