Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
– Ты меня приятно удивил.
– Чем? Насчёт бухгалтера и фото я пошутил, если заметила, а в остальном честен. Ты на своём месте, я на своём. Я вижу, что ты живёшь не в роскоши, такую жизнь я смогу обеспечить. Не обещаю воздушных замков, но сделаю счастливыми тебя и детей. Почему мы не встретились раньше? Я переехал к родителям в 2016 году.
– А я летом 2016 уехала в Москву на два года, а вернулась в 2018. Дальше ты знаешь.
– Ты очень красивая, – он коснулся рукой её щеки, но сразу убрал её. – Бери бокалы, а я открою шампанское. Куранты бьют! С Новым годом!
Как по волшебству во дворе вспыхнули разноцветные звёздочки салютов. Три окна в гостиной давали простор для обзора. Через 5-7 минут салюты закончились, наступила тишина, а на ТВ началась музыкальная программа.
– Потанцуй со мной, – Влад подал ей руку. Одна мелодия сменялась другой, а он всё держал её в своих объятьях. Полина могла предположить, чем всё может обернуться, но ей хотелось, чтобы, ни этот танец, ни эта ночь не заканчивалась.
– Поцелуй меня, – тихо сказала она и опустила веки.
Поцелуй был нежным и коротким, потом продолжительным и чувственным. Молния на платье «поехала» вниз, платье съехало с плеч и упало к ногам. Сколько продолжалась прелюдия, и сама любовная игра не смог бы сказать ни один из них. Полина потеряла не только дар речи, но и способность мыслить. Словно в сладком сне, она слышала только его негромкий голос и проваливалась в бездну. То, что происходило с ней в данное время, не поддавалось ни объяснению, ни описанию…
Глава 14
– Прости мне мою несдержанность, – сказала Полина, скрываясь в ванной комнате, откуда вышла минут через пять. – Не сердись.
– Полина, ты о чём? Если ты забыла – напоминаю: я сделал тебе предложение, и мы с тобой взрослые люди. Ты каждый раз намерена извиняться? – он обнял её и прижал к себе. – Ложись спать и не поднимайся к детям, я разберусь, а ты выспись. Пусть тебе приснится сказочный сон, – Влад поцеловал её нежно, проводил в спальню и, укрыв одеялом, присел рядом. – Знаешь, там, в госпитале, я увлекся чтением стихов. На что-то серьёзное не хватало ни сил, ни внимания, а лирика как-то успокаивала, давала надежду, иногда выбивала слезу. Я не запомнил фамилий авторов, не знаю известные они или начинающие, профессионалы или любители. Открывал интернет и читал, пока не засыпал. Но почему-то одно из них мне врезалось в память. Послушай отрывок:
Тихий голос моей души говорит мне: «Ты жить спеши,
Не печалься и не хандри. Жизнь даётся, а ты – бери.
Ты возьми этот тёплый свет, где-то там его просто нет.
Ты поймай этот яркий луч, даже если он из-за туч.
Шелест листьев и детский крик ты бери и в себе храни.
Летний дождь, невесомый снег, ты бери тихий плач и смех.
И любовь, что тебе дана ты испей её всю до дна». Как просто и как точно. А теперь спи, – он смотрел на Полину, свернувшуюся «клубочком». Она казалась ему маленькой девочкой, которая нуждается в его заботе и защите.
Владислав посмотрел на спящего Илью, поправил на нём одеяльце, прошёлся по квартире, оценивая порядок, и прилёг на диван в комнате Арины. Сон не шёл, и он вспомнил свою первую встречу с Полиной и Ариной на свадьбе Марка. «Больше года прошло. Я думал о ней каждый день, зная многое о её жизни по рассказам Марка, которые складывались со слов жены. Была и характеристика самого Подольского. Всё могло случиться раньше, если бы не мамины выводы», – думал он, засыпая чутким сном.
Утром Арина застала Влада спящим на диване в её комнате.
– Дядя Слава, ты другого места для сна не нашёл? – спросила она, присаживаясь рядом.
– Маме нужно выспаться. Она устаёт. Помочь сообразить завтрак или сама справишься? Который час? – он взглянул на часы. – Днём доспим, а сейчас пора вставать. Тебе не кажется, что кто-то стучит?
– Я открою, – она открыла дверь и растерялась. На пороге квартиры стояли родители Михайлова. – Проходите. Мама с Ильёй ещё спят, а мы уже проснулись, собирались завтракать. Хотите с нами?
– Михайловы, вы чего? Для визита рановато, – удивился сын.
– Десять часов уже не рано. Скорее, поздновато для завтрака, – ответил отец, и, не ожидая приглашения, прошёл на кухню. – Ты скажи нам: Полина предложение твоё приняла?
– Нет, но и не отказала. А Арина предложила подождать до весны. Дочь хочет, чтобы торжество прошло на природе.
– Вы меня никак сватать пришли? – улыбнулась вошедшая Полина. – Если ваш сын не сбежит от нас до весны, я соглашусь на брак с ним.
– Ты хочешь, чтобы он переехал к вам?
– Я хочу, чтобы всем было хорошо. Хочу жить открыто, ни от кого не прятаться и никому ничего объяснять. Чтобы не было недопонимания, недоговорённости. Разве я многого хочу? А будет Влад переезжать или нет – ему решать.
Звонок сообщил о визитёре около десяти утра. Это мог быть Влад, дежуривший ночью в клинике. Но на пороге стояла Нина Ивановна и подросток лет пятнадцати.
– Полина, это сын Влада. Не говорит, зачем пришёл, но хочет видеть отца.
– Сожалею, но Владислав Андреевич ещё не вернулся с работы. Хочешь подождать?
– Хочу, – он прошёлся по квартире, не снимая обуви и одежды. – А ты ничего, нагло оглядывая Полину, проронил он.
– Не ты, а вы и с придыханием. Ты кто такой?
– Руслан. А ты новая тёлка отца?
– Заткнись, щенок! Ты мне кто? Нахал, позвонивший в дверь и напугавший детей своими хамскими замашками. Хочешь отца дождаться или приезда полиции? Сядь и сиди без звука. Можешь рассказать, зачем пришёл, а я послушаю. – Нина Ивановна, идите к детям.
– А что рассказывать? Отец всегда был неудачником и нищебродом, а теперь работает в крутой клинике пусть небольшой. Неплохо устроился, женившись на вас. Я и подумал, а почему бы мне не пожить с вами? Мне здесь нравится.
Было слышно, как входная дверь открылась, и через минуту на пороге кухни появился Михайлов.
– Привет, Руслан Тимурович! Каким ветром тебя занесло?
– Попутным, – несколько развязным тоном ответил парень. – Объясняю твоей жене, что хочу жить с вами. Будешь против или примешь сына?
– Ты бы до визита сюда поговорил с матерью, может чего и понял. Я в этой квартире даже не прописан, но это не главное. Ты сам изъявил желание после развода жить с матерью, согласился на усыновление Тимуром Шариповым, а я оставил вам квартиру. Или я что-то путаю?
– И что? Пойду в суд и оспорю отцовство.
– Для того чтобы не выглядеть клоуном, сдай тест ДНК с Тимуром. Ты думаешь, он бы принял чужого ребёнка? Он признал своего, что подтвердил тест. Это я идиот воспитывал тебя десять лет и не догадывался ни о чём. Не будь вы с матерью так падки на деньги, растил бы и дальше. Ты суд помнишь? Кто из нас от кого отказался? Мы не виделись с тобой пять лет. Тебе это было не нужно. Я для тебя перестал существовать. Теперь ты чего от меня ждёшь?
– И что мне делать?
– А до сегодняшнего дня ты чем занимался? Продолжай в том же духе. Или отец перекрыл кислород, и ты решил наказать его таким образом? Постарайся забыть меня и мою семью. Давай на выход. Я всё сказал.
– Денег на такси дай.
– Выйдешь из подъезда, поверни налево. Метров через 150 будет остановка маршрутного такси. Доедешь до метро, а там сообразишь. Ты парень взрослый, сам разберёшься, – говорил он, закрывая за парнем дверь.
– Влад, получается, что Руслан не наш внук? – Нина Ивановна не могла поверить в то, что услышала.
– Мам, поговорим дома. – Полина, извини за доставленные неприятности. Я позже приду.
Арина закрыла двери за Михайловыми и подошла к матери.
– Значит, у дяди Славы нет сына?
– Выходит, что нет.
– Мы это исправим. Он женится на тебе и у него появится сразу дочка и сын. Мне этот сын не понравился. Твой телефон звонит. Мама, это бабушка.
– Поговори с ней, пока я приготовлю Илье поесть.
– Бабушка, ты помнишь дядю Славу? Он сделал маме предложение на Новый год, а она до сих пор думает. Мне кажется, она делает неправильно. Нам нужен отец, а ей муж. Скажи ей об этом.
– Обязательно скажу. Приеду весной и проконтролирую, чтобы не обманула. Дай маме телефон. – Полина, тебя не затруднит проехаться по одному адресу? Нужно дом посмотреть. Картинки в объявлении одно, а в натуре может быть всё что угодно. Пишут один адрес, а на спутниковой карте вообще нет этого строения.
– Вы хотите купить дом и переехать сюда? – она не верила своим ушам. – Давно решили?
– Решение окончательное. Мы здесь одни, ты там. Костя выбирал дом ближе к клинике, и это уже не город, а область на левом берегу. Запиши адрес и телефон. Да, рядом с домом есть лицей. Всё это не срочно. Раньше марта мы не приедем. Костя хочет с тобой поговорить.
Поговорив с мужем матери, Полина была ему так благодарна, что не смогла скрыть слёз радости. Это он предложил матери переехать и жить рядом, нашёл дом в десяти минутах ходьбы от клиники и в пяти от лицея. Он не просто выбирал дом, а выбирал думая о них. «Закончу с обедом и посмотрю по объявлениям будущую покупку», – думала она, закончив разговор.
Через час они уже втроём рассматривали объявления о продаже домов на экране ноутбука. За этим занятием их и застал Владислав.
– Чем заняты мои девочки? Решили приобрести дом?
– Звонили Соколовы. Хотят переехать, выбрали дом, просят посмотреть его в натуре.
– Поехали, посмотрим в натуре. Дежурство у меня было спокойное, да и не усну я после визита Руслана. Родителей не хотел огорчать, а правда сама вылилась наружу. Я позвоню маме, пусть посидит с Ильёй.
– Пусть оба приходят. Так им будет проще. К обеду вернёмся. Я звоню продавцу?
– Звони.
Был выходной, и они быстро добрались до нужного адреса. Улица Северная отделяла многоэтажные дома от частного сектора, где выстроились коттеджи не меньше двух этажей на любой цвет и вкус. Поперёк неё шли улицы-проезды без названия, а с номером квартала и дома. Они были узкими, но разделены на две полосы. Дом готовился к продаже и снег во дворе и у дома был расчищен. Забор, ворота и калитка были коваными, что позволило разглядеть дом снаружи до звонка хозяину.
– Чем же вам мой дом приглянулся? Есть дешевле, круче, – он с недоверием посмотрел на приезжих.
– Дом выбирали мои родители, а меня просили посмотреть соответствуют ли фото тому, что есть в натуре. Они звонили вам из Москвы. Проведём инспекцию, доложим результаты. Мы работаем с мужем в клинике прямо по улице.
– Дом хороший и места хватит и вам, и вашим родителям.
– У нас трёхкомнатная квартира на Пирогова в новом доме, нам и там не тесно, – говорила Полина, проходя в дом. – Вы мне честно признайтесь: почему продаёте?
– Если скажу, что строил для себя, вы не поверите. Я живу с этого. Инженер-строитель по специальности, получивший своё образование в СССР, не придумал ничего лучшего, как покупать недострой, доводить его до ума за год-два и продавать. Вы должны понимать, что я давно умер от икоты, продавая халтурную работу. Я могу сказать, что плитка чешская или итальянская, хотя она из Белоруссии, но за качество отвечаю. Вы видели соседские дома? Разве мог я допустить, чтобы мой выглядел хуже? Знаю, что где купить, кому доверить работу. Где бы я воплотил в жизнь столько своих идей? А здесь, что не дом, что-то новое. Ваши родители кто по профессии?
– Врачи. Вам нужна помощь?
– Нет, но с вами дружить надо. Хотите, посоветую что-то другое?
– Заказ был на определенный адрес, и мы его выполнили, – спускаясь с чердака, говорила Полина. – Кто платит, тот музыку и заказывает. Почему вы обустраиваете кухню и санузлы? Всегда это устраивает покупателя?
– Я предпочитаю полную отделку. А как её лучше сделать, не установив мойку, плиту, душевую кабину, ванную. Да и смотрится всё это как завершённое строительство. Я предпочитаю светлые тона в отделке, не люблю вычурность и помпезность, и никогда не навязываю своего вкуса. Понравилось вашим родителям, значит, понравится ещё кому-то.
– Ну, что? Давать залог рискованно. Родители прилетят только в марте. Вам квартира в Москве не нужна? – Полина улыбнулась. – Я пошутила. Будет реальный покупатель – продавайте. Телефон московский у вас есть. Удачи вам. – Они вернулись домой и ещё до того, как сесть обедать, она позвонила Соколовым. – Мам, мы только что вернулись с экскурсии. Я отправила на почту короткий ролик. Гарантий хозяину не давала. Скажи, почему именно этот? Есть дешевле и меньше. Зачем вам почти 300 квадратных метров? Ладно, цокольный этаж, но три спальни на втором, одна на первом, гостиная 30 квадратов – это много. Кто будет убирать королевские покои?
– Полина, мы не станем моложе, а у вас дети, – услышала она голос Соколова. – Вам нравится добираться до клиники сорок минут? А здесь пройдётесь пешком за десять. Я буду отводить в лицей Арину, он через дорогу. Илья будет с бабушкой. Подумайте. Район развивается, лесопарк рядом, до реки машиной десять минут. Что тебе не нравится? Не хочешь жить с нами или боишься, что твой Влад не согласится на такой вариант? – Соколов говорил и был уверен, что Михайлов слышит разговор, но он не знал, что и родители Влада его слышат. – Поля, я не могу настаивать, решать вам. Я жил с тестем ни один год и жил в согласии, ни разу не услышал упрёка в свой адрес. У нас была одна цель, и мы шли к ней. Если будете категорически против переезда, будем ждать вас по выходным дням. Спасибо за ролик.
– Всё слышали? А теперь я хочу услышать ваше мнение. Что скажете? Я подозревала, что они пригласят нас к себе. Иначе, зачем им одним такие хоромы?
– С одной стороны, Константин дело предлагает, с другой стороны, мне трудно смириться с тем, что сын идёт в дом тестя, а не в дом отца. Как-то это неправильно.
– Не говори глупости, Андрей. У Полины такая же квартира как у нас. Зачем ей переезжать в квартиру свёкра? Меня смущает только то, что мы будем редко видеться. Я привыкла видеть вас каждый день. А что будет после переезда?
– Я человек неконфликтный. Но смогу ли соответствовать стандартам твоих родителей? Поля, не знаю, что сказать. В любом случае, нам придётся жить ещё полгода по старому адресу, пока у Арины учебный год не закончится. Да и заявление нужно подавать в загс по месту прописки. Давай попробуем жить с родителями в выходные дни. Обижать Соколовых нельзя – всё сделано ради вас и задумано задолго до моего предложения. В одном я уверен – тебе будет проще и легче.
– С этим я согласна. Знаете, я думаю, мы преждевременно заговорили о переезде. Дом не куплен, родители живут в квартире, и нам не стоит забивать голову несуществующими проблемами. Будем обедать.
Родители прилетели третьего марта утренним рейсом и прямиком из аэропорта отправились в новый дом, за который уже перечислили задаток, сообщив эту новость по телефону. Трубку взял Владислав.
– Как ваши дела?
– Всё хорошо, кроме одного – ваша дочь в загс не торопится.
– Вот что, молодёжь: даём вам три дня и ждём вас всех в гости к себе. Там впереди три выходных. Передай это и Нине Ивановне.
– Мама, почему туда, а не домой?
– Во-первых, сюда из аэропорта ближе. Во-вторых, возить вещи, туда-сюда, неразумно. В-третьих, сегодня прибудет машина из транспортной компании, которой мы отправили часть вещей из квартиры и мы должны её встретить. Ждём в пятницу.
– Влад, ты после работы поезжай туда, а я заберу Арину из школы раньше и поеду сама. Мало ли, вдруг помощь понадобится.
Помощь не понадобилась. Машину разгрузили до приезда Полины. Всё, что требовалось Соколову от падчерицы – её мнение об устройстве гостиной. В пятницу дом внутри не узнали. Детская и две спальни были с новой мебелью. Единственного, чего не хватало в комнатах – штор на окнах. В гостиной стоял большой диван и маленький, на стеге висел большой телевизор, а на полу лежал мягкий ковёр.
– Десятого числа оформим сделку и постепенно всё приведём в порядок, – говорила Ольга Ивановна, принимая Илью на руки. – Ты стал совсем взрослый, Илюша. – Идём на кухню, пока Костя проводит экскурсию.
– Он стал не просто взрослым, а самостоятельным. Куда не дойдём – доползём, а то, что нужно достанем. Увидишь, как он Влада встречает, всплакнёшь. Голову на плечо положит, обнимет, по щеке погладит и всё это сопровождается словом «папа» в разной интонации, в виде маленького доклада о том, как он скучал. Артист ещё тот. Арина, слушая брата, стала называть Михайлова отцом.
– Его дети признали, а ты всё раздумываешь. Я знала Митю и то ошиблась. Что теперь всех мужчин по нему ровнять?
– Мам, он говорит об усыновлении, а я сомневаюсь, нужно ли это делать. Во-первых, это волокита, во-вторых, если не уживёмся, вешать на него детей неправильно. А самое трудное для меня – исполнение его желания. Он об этом не говорит, но я это чувствую. Он хочет общего ребёнка. Оказывается, у него не было своих детей.
– Полинка, ты сделаешь правильный выбор, дочка. И в нём не будет ничего странного или страшного. Тебе всего тридцать один год.
– О чём беседует бабушка с внуком? Давайте деду Илью Муромца. – Вы заявление подали? – Соколов посмотрел на Полину. – А кого ждём? Уведут мужика, и глазом не успеешь моргнуть.
– Я телок на привязи, что меня можно за верёвку утащить? – улыбнулся вошедший Владислав.
Услышав голос отца, Илья чуть не выпрыгнул из рук деда. Он перебирал ногами, чтобы найти опору и бежать навстречу папе. Михайлов взглянул на ребёнка, поднял руки и посмотрел на них. «Нужно вымыть руки с мылом. Забыл? Две минуты», – произнёс он и направился в ванную. Илья сразу затих, но смотрел туда, куда ушел отец, а при его появлении вновь «забеспокоился». Отец взял его на руки и встреча, о которой говорила Поля матери, состоялась. Эта картина умилила бы любого. Годовалый малыш отвечал отцу, как прошёл день, чем он занимался и т.д. Его рассказ состоял из нескольких повторяющихся слов и звуков: папа, мама, няня, ба, ну, ля, но говорил он, меняя выражение лица и жестикулируя руками.
– Артист! Как вы думаете, он на судьбу жалуется, или сон рассказывает? – смеялась Полина. – Теперь, пока не переключишь внимание, может долго говорить.
– Подавайте заявление в свой загс, а небольшое торжество отметим здесь. Пригласите коллег из клиники, Говоровых, Веру Ивановну. Ты с подругами встречаешься?
– Виделась с двумя, когда Дмитрий выписался из больницы. Но встреча не стала стартом для возобновления дружбы. Какие-то необоснованные претензии, недопонимание и нежелание дружить. Зачем навязываться? Я дружу только с Кристиной, с которой видимся раз в неделю.
– Дети у нас замечательные. Жаль разница в возрасте у них большая. Надо бы Илье брата или сестру, – Соколов улыбнувшись, посмотрел на присутствующих. – Арина хорошая няня, помощница для мамы, но дети должны расти вместе, учиться друг у друга. Я своему брату благодарен. Он был на два года старше меня, и был для меня образец для подражания. Илья погиб в 82 в Афганистане.
– Ты никогда не говорил мне об этом. Почему?
– Оленька, его гибель для меня был страшнее ухода отца и болезни матери. Мне не было и восемнадцати и казалось, что я остался один на всём белом свете.
Заявление в загс Полина и Владислав подали 16 марта. Регистрация была назначена на 16 апреля в 15 часов. Настало время покупать платье. Дождавшись весенних каникул, мать и дочь поехали за покупками к торжеству. Арина критически относилась к выбору платья для мамы. Примерка длилась второй час, пока платье не понравилось дочери и не подошло матери. Кружевное платье с длинным рукавом и умерено пышной юбкой было куплено. Было куплено платье Арине и нарядный костюм Илье. Михайлов на пятиминутке взял слово и пригласил коллег на обед в честь бракосочетания, назвав дату, время и адрес.
Накануне регистрации брака, пара легла спать поздно.
– Волнуешься?
– Очень.
– Почему? Приедем, распишемся, примем поздравления – это совсем не страшно.
– Это мой первый поход в загс. Хочется хорошо выглядеть. Да и сама церемония, мне кажется, волнительная. Скажи, а не будет на церемонии неожиданностей? Нет у тебя обязательств перед кем-либо? Лучше об этом знать заранее.
– Ты о чём, Полина? У меня не было отношений с сентября, тем более с обязательствами. Тебе не грозит визит обманутой невесты или случайно беременной партнёрши. Да, у меня были отношения несколько месяцев назад, но ничего кроме секса, ради секса. Ей чуть больше сорока, она не глупа и одинока. Я давно не завожу романов с молодыми и никогда не сплю с замужними. Ты меня ревнуешь?
– Нет. У меня были прецеденты. Довольно неприятно слушать о своём муже даже лестные отзывы, касающиеся его сексуальности.
– Не переживай. Меня особо не за что хвалить, – обнимая Полину, улыбнулся Влад. – Можно я тебе тоже задам вопрос?
– Слушаю.
– Как ты сама ко мне относишься? Что чувствуешь?
– Ты мне нужен, доктор Михайлов. Такой ответ тебя устроит? Я не знаю, симпатия это, влюблённость или любовь, но хочу, чтобы ты был рядом. Я никогда не была так счастлива, как последние три месяца.
– А я всё это время наблюдаю за тобой и ни разу не видел тебя по утрам заспанной и в халате. Как тебе это удаётся?
– Это идёт из детства. Я выросла в профессорской семье. Мой дед не признавал две вещи: посторонних в доме, т.е. прислуги и появление к завтраку с «постели». В семь двадцать вся семья собиралась к завтраку при полном «параде», готовые к выходу на работу и в школу. У него не было выходных, и мне было позволено в выходной завтракать в отсутствии деда. Так дедушка меня приучил к аккуратности, а позже и к самостоятельности. Он делал это своеобразно. «Полюшка, помоги мне: повесь пиджак в шкаф, а рубашку отнеси в стирку. Спасибо, детка. Каждая вещь должна знать своё место. Ты со мной не согласна?» – спрашивал он, а сам улыбался.
– Воспитывал собственным примером, как ты сейчас Арину?
– Никого я не воспитываю. Когда мы познакомились с ней, ей было почти пять лет. Девочка уже была самостоятельной и умной не по возрасту, но была слишком подавлена, даже напугана. Она не сразу доверилась мне. Твоя сестра не приедет?
– Думаю, нет. Я пытался её понять, но не смог. Ритка всегда была сама себе на уме и делала, что хотела, а родители ей потакали. Она на год старше тебя, а мозг остановился в развитии на уровне восемнадцати лет. В семнадцать влюбиться в женатого мужика, которому за тридцать. Три года надеялась на его развод и скорую свадьбу, а дождалась рождения ребёнка, которого он не признал. Вернулась к родителям с дочкой, подала иск в суд и выиграла его, а потом решила уехать, оставив Варю на родителей. Мама отказала и стала для сестры врагом номер один. Она уехала с ребёнком, когда Варе исполнилось полтора года. Сейчас Варе одиннадцать лет, а сестра обвиняет мать в том, что та не дала возможности устроить ей свою личную жизнь.
– А где она живёт?
– В соседней области. Каждое лето привозит Варю на лето к бабушке, но встречается исключительно с отцом и на вокзале. Это нормально? Я был у неё дважды. Варя на мать не жалуется, но и не гордится. Нормальная квартира, хорошая работа – всё как будто нормально, но я знаю, что она осталась содержанкой, а для сестры это норма. Мать жалко, она мать, какая ни есть, она её дочь.
– Спи. Что-то разговор наш пошёл не по тому пути. Всё со временем наладится.
