Лилия Фандеева
Наследница первой очереди
Глава 12
Не успела Полина переступить порог своего кабинета, ожил её телефон.
– Полина, Потапова грамотный специалист, но она была лет шесть назад любовницей Подольского. Не боишься?
– Крис, я не могу уволить весь женский персонал клиники, только потому, чтобы сохранить отношения с мужем. Не могу его водить за руку на работу и думать: «Как бы чего не вышло». Что ты предлагаешь?
– Поговори с ним откровенно. Пусть он знает, что ты в курсе его давней связи.
– А ты уверена, что разговор пойдёт на пользу? Глупости всё это. Верность, она в голове, а если он начнёт думать головкой, а не головой, все разговоры бесполезны. Ты сказала, я приняла твою информацию к сведению.
Дмитрий не сказал жене о знакомстве с новым доктором, и Полина промолчала и подумала: «Возможно, воспоминания не очень приятные, возможно, чтобы не вызвать у меня ревности». Она видела сорокалетнюю Светлану Антоновну один раз в буфете. Эффектная блондинка среднего роста выглядела на тридцать с небольшим. Короткий белый халат, сшитый скорее на заказ, не скрывал высокую грудь и стройные ноги в туфлях на высоком каблуке. Складывалось впечатление, что новый доктор приурочила свой обед ко времени обеда Полины, которая приходила в буфет за пятнадцать минут до окончания перерыва. Уж очень внимательно она рассматривала Орловскую Полину Сергеевну.
Новый 2019 год коллектив клиники отмечал 29 декабря после рабочего дня. Полина, поздравив коллег, через час уехала, забрав Арину из сада. Дмитрий дежурил в эту ночь и приехал домой около десяти утра. От него не было даже лёгкого запаха перегара.
– Вы далеко собрались?
– Всё по плану. Сейчас рынок, а после обеда каток.
– Поль, вы на рынке без меня справитесь?
– Тяжёлое дежурство?
– Ты помнишь скандальную жену пациента Мазурова?
– Которая грозилась прокуратурой? Что с ней?
– С ней ничего. Её сын и ещё трое мажоров попали в ДТП. У всех средняя степень опьянения и травмы различной степени тяжести.
– Почему к нам?
– Мазуров настоял. Жена при нём тихая. Испортила молодёжь нам весь праздник, – он улыбнулся. – Не хмурься. Я знаю, о чём ты думала, ложась спать. Давно мы не работали в шесть рук на трёх столах. Сейчас состояние стабильное. Марк с Алёхиным дежурят днём.
– Как тебе Марк в работе?
– Напоминает меня в его возрасте. Думаю, года через два-три, меня переплюнет. Да, оплату Мазуров внёс за всех четверых налом, мне пришлось Кристину с утра выдернуть из постели.
– Завтракай и в кровать. Ты отдых заслужил.
«Знала бы ты, Полина, от чего спасла меня эта авария, – думал он, проходя на кухню, проводив жену и дочь. – Нельзя сказать, что все перепились. Да были под градусом, но все соображали, иначе, как могли оперировать. Светлана нарисовалась рядом со мной, как только ты уехала. И нет гарантии, что я не пошёл бы за ней, не «паси» меня Кристина. Пока минут десять конспировался, Светка исчезла, исчез и Царёв. Любопытство взяло верх, и я нашёл их, но уже троих. Да, просмотр порнофильма не удалось закончить. Крис подошла тихо и ехидным голосом задала за спиной вопрос: «Ты хотел бы оказаться на месте Царёва или Разумовского? Опередили тебя более расторопные самцы. И очереди не дождаться. Времени нет – пострадавших привезли. Иди, работай, дятел». Она без всякого стеснение открыла двери: «Сеанс окончен. Все на выход. Пациентов привезли», – сказала она троице, а потом и мне:
– Что вам всем не хватает? У тебя дома жена молодая, а ты на шлюху пялишься, которой всё равно кто её трахает.
– Себя вспомни.
– Сравнил хрен с пальцем. Я была свободной, а ты вдовец. Почему нет? Даже если я была в восторге от тебя, теперь другое дело. Мне за Полину обидно. Тебя за одни подобные мысли уже можно ненавидеть. Она знает о твоей давней связи, и думаешь, будет спать спокойно? Что она в тебе нашла? Ей Марк больше подходит – молодой, здоровый, беспроблемный и не такой кретин, как ты. Тебе дочь свою не жаль, если терпение Поли закончится, и она пошлёт тебя подальше?
– Поля не бросит Арину, а я не предам её. Да, я кретин, но я люблю твою сестру.
– Как можно любить одну, и хотеть при этом другую?
– А кто тебе сказал, что я хочу Светлану Антоновну?
– Что так? Ты мог быть там одним из них.
– Вот потому, что одним, а не единственным, как раньше, –
вспоминал Подольский полуночный разговор. «Кому я врал Крис или себе? Светлана мало изменилась за шесть лет. Я увидел её в клинике, и внутри ничего не дрогнуло, был уверен, что возврата в прошлое никогда не будет. Это она меня бросила, вышла замуж тайком, поставив перед фактом. Но в последнюю неделю заходила под разным предлогом и с одним предложением. Всего, чего я хотел – обнадёжить её, а потом отказать и наказать. Да, именно этого я и хотел. А что было бы, если не устоял? Кретин! Придурок! Меняю часы на трусы, лишь бы потешить своё самолюбие. Думаю, о прошлых обидах и не думаю о сегодняшнем дне», – говорил Дмитрий вслух, глядя в окно.
Новый 2019 год Дмитрий и Полина встречали вдвоём, устроив романтическую ночь, а на два следующих выходных отправились к Фёдору Петровичу в лес. Прошли полгода. Отношения в семье были доверительными, заботливыми, нежными. Поле исполнилось двадцать девять лет, Дмитрию – сорок, Арине – шесть. Отметили и год совместной жизни. С этого времени Полина начала чувствовать недомогание, усталость, головокружение и тошноту. Купила тест на беременность, но он выдал отрицательный результат.
– Митя, что мне делать, чтобы понять, что со мной?
– Сдай для начала кровь на анализ, а там посмотрим. Это может быть всё, что угодно от банального переутомления до серьёзного заболевания. Не паникуй раньше времени.
Полина сдала кровь на анализ, но не в своей клинике.
Результат её огорошил. Всё указывало на начальную стадию лейкоза.
– Полина Сергеевна, вам рано паниковать. Всё не так плохо. Решите сами, когда начать лечение и найдите донора заранее. Так мы сможем вам помочь быстрее.
Вернувшись на работу, Полина позвонила Кристине.
– Крис, у меня проблемы и помочь можешь только ты. Если откажешь – я пойму.
– Что я должна сделать?
– Крис, у меня лейкоз и мне нужен донор костного мозга. Я тебя не тороплю. Подумай, почитай, посоветуйся с отцом, но не распространяйся об этом. Не хочу, чтобы меня жалели.
– Поля, не реви. Я всё сделаю, что от меня зависит. Куда нужно подъехать? Сейчас главное, чтобы я подошла. Прорвёмся, сестра!
Вечером она протянула результаты анализа Дмитрию.
– Я поговорила с Кристиной, она согласна сдать анализ на совместимость. Ты справишься с Ариной один, если я лягу в клинику, или мне позвонить маме?
– Поля, мы справимся. Позвоним Ольге Ивановне, когда это будет необходимо, – он говорил как-то неуверенно и старался не смотреть на жену. Слов утешения она не услышала.
Сдав повторно кровь вместе с Кристиной, она с нетерпением ждала результатов, а нервы были на пределе. Дмитрий с утра подбадривал жену, а вечером приходил поздно и спать ложился в другой комнате, придумывая бредовые причины. Пожалуй, Поля за неделю пролила слёз больше, чем за все двадцать лет. Добило её утреннее сообщение на телефон Дмитрия, оставленного им после завтрака на кухонном столе. Отправителем была Светлана. Когда позвонил врач, она ехала в клинику за приговором.
– Полина Сергеевна, у меня для вас две хорошие новости.
– Кристина может быть донором?
– Не сможет. Более того, она вам не сестра.
– Как же так?
– Вы не дочь своего отца. Что вас смущает в их случае?
– Тогда о каких хороших новостях вы говорили?
– Я должен перед вами извиниться. Произошло чудовищное недоразумение. Перепутали пробирки с кровью. Вы абсолютно здоровы и это подтвердил повторный анализ.
– А кто, в таком случае, болен?
– У нас есть пациент Орловский Павел Степанович, 29 лет. И его анализы не могут быть идеальными. Доктор и подняла вопрос. Вы сдавали кровь, согласно данным, в один день с разницей в десять минут. Не надо плакать, Полина. Вам это противопоказано. Вы сдавали кровь на ХГЧ, а результат показал беременность.
– Тест показал отрицательный результат.
– Возможно, уровень его был слишком мал. Хотите, я вас отведу к нашему специалисту? Так я как-то реабилитирую клинику в ваших глазах. – Марина Николаевна, посмотрите мою пациентку.
– У вас что-то случилось? Вы расстроены?
– Нет! Я радуюсь. Мне только что изменили диагноз «Лейкоз» на «Беременность».
– А вы действительно беременные. Смотрите: эта горошина – ваш малыш. Срок пять-шесть недель. Будете рожать?
– Буду. Две приятные новости за один день – это круто.
Она вышла из клиники, взяв домашний адрес Орловского Павла и, сев в машину, вспомнила о Кристине. Она не знала, что скажет незнакомцу, но сейчас ей хотелось помочь всему миру. «Если Кристина мне не сестра, но донор мне не нужен, оставлю свою осведомлённость здесь и никогда не вспомню о ней. Кому нужна правда?» – решила она, въезжая во двор старого дома.
Парня она узнала сразу по яркой бандане на голове, именно его Полина видела в клинике.
– Привет, – Полина заглянула ему в глаза.
– Привет. Ты кто?
– Орловская Полина Сергеевна. Знакомое имя?
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить такие неприятные моменты.
– Давай на чистоту. Я хочу помочь, но это зависит от тебя. У тебя есть родственники?
– Были. Нас в семье было трое: старший брат, я и сестра. Разница в возрасте два года. Детство я плохо помню. Попали в детский дом, когда я только окончил первый класс. Это был 98 год. Серёге было десять, а Тане шесть. Через год нас взяли в разные семьи. Семья военного удочерила Таню, Серёгу увезли за границу, а меня взяли под опеку. Шесть лет я прожил в семье, пока была жива приёмная мать. Потом отец запил и меня вернули в детский дом. Училище, армия. Думаю, я там и хватанул радиации.
– А ты не пробовал искать их через социальные сети?
– Пробовал. Но я не знаю фамилий усыновителей, а архивы детского дома или сгорели, или утеряны. Кого искать?
– Паш, я ничего не обещаю, но у меня есть знакомый журналист. Ты сможешь повторить ему то, что рассказал мне? Если ты и появишься на экране, то только с согласия.
– Думаешь, найдёт?
– Хочу надеяться. Журналисты народ особенный. Может ему повезёт больше. Да, узнай у доктора, что можно ещё предпринять, пока мы ищем твоих родных. Финансово я тебе помогу. Запиши мой номер телефона и позвони. Так я буду знать твой.
– Зачем ты это делаешь?
– У тебя могут найтись родственники, а у меня, кроме мамы, никого нет. Такой ответ тебя устроит?
Полина вернулась на работу и тут же к ней вошла Кристина.
– Почему ты мне не позвонила? Я волнуюсь.
– Крис, у меня хорошие новости – я здорова! Мне не нужен донор!
– А как же анализы?
– Чёрт с ними с анализами. Их перепутали с анализами Павла Орловского, который действительно болен.
– Дмитрий знает?
– Нет. Ты сохрани эту новость ровно на сутки. Сможешь?
– Почему?
– Я сегодня расстанусь с ним.
– С ума сошла? Он мне свои акции предлагал, чтобы только я согласилась тебе помочь.
– Вот как? Что же он в таком случае не помог мне пережить эту чёртову неделю ожидания? Такое впечатление, что у меня не лейкоз, а СПИД или проказа. Крис, всего не объяснишь, но пословица: «Друг познаётся в беде» сработала на сто процентов. Я не хочу об этом говорить. У меня есть одно важное дело, я должна его сделать. Ты могла бы зайти через час? Извини, – Полина набрала номер Виктора. – Привет! Это Полина. Помнишь любительницу баров и трезвых водителей по пятницам?
– Здравствуй, Полина. Для бара рано, да и не пятница сегодня. Что-то произошло?
– И да, и нет. Мне нужна твоя профессиональная помощь. Ты смог бы узнать, кто усыновил двух детей из детского дома. Есть конкретная фамилия, имена, возраст, год усыновления.
– Полина, двадцать лет прошло. Хотя… Ты сможешь сказать на камеру причину поиска?
– Скажу и в прямом эфире, если будет нужно.
– Я в шесть буду у тебя. Ты адрес не сменила?
– Буду ждать.
«Одно дело я сделала, осталось встретиться с Виктором и расстаться с Подольским», – успела подумать она, как в дверь постучали. Это была доктор Алёхина, мать Кристины.
– Входите, Елена Анатольевна, проходите, присаживайтесь. Слушаю вас.
– Полина Сергеевна, скажите мне правду.
– О чём? Я, слава Богу, здорова и донор мне не нужен. Я так и сказала Кристине, не вдаваясь в подробности. Вам не о чем беспокоиться. Крис моя сестра. Зачем я буду разрушать то, что мне дорого? В свете последних событий, я ещё раз убедилась в том, что дети не должны отвечать за поступки своих родителей. Разве мой малыш виноват в том, что родиться без отца.
– Ты о чём?
– Я беременная, но развожусь с Подольским.
– Всё настолько плохо?
– Я устала жить с человеком, который любит меня на словах, а на деле не ценит и не уважает, лжёт и считает это нормой.
– А его дочь?
– Арина теперь и моя дочь. Я за неё ещё повоюю.
– Ты понимаешь, что значит остаться одной с двумя детьми? Мама знает о твоих планах?
– Я справлюсь. А вот с мамой нужно поговорить лично. Возьму отпуск на неделю и полечу с новостями в столицу.
Забрав Арину из сада и вернувшись в квартиру, Полина с нетерпением ждала приезда Виктора. Она рассказала о причинах, которые свели её с Павлом Орловским. Написала имена и даты рождения брата и сестры Павла.
– Парень пробовал искать самостоятельно, но ты понимаешь, кто он и кто ты. От него могли просто отмахнуться. Даже если иностранцы дали ему свою фамилию, как-то его вывезли из страны. Сестра могла иметь фамилию приёмных родителей, могла сменить фамилию, выйдя замуж. Да, я сказала Павлу о тебе и он готов с тобой встретиться. Вот его телефон.
– Будут новости, я тебе позвоню, а сейчас сосредоточься и дай мне короткое интервью о причинах поиска. Я задаю вопрос, а ты на него отвечаешь. Прежде чем ответить, можешь подумать. Поехали.
Проводив Виктора и накормив Арину ужином, предупредила дочь, что хочет поговорить с отцом, когда тот придёт.
– Ариша, я могу сорваться, кричать, но ты не бойся. Оставайся в своей комнате
– Это из-за болезни?
– Девочка моя, я абсолютно здорова. Нет болезни. Доктор ошибся.
– Как же хорошо, что ты не болеешь, и больше не будешь плакать. Ты хочешь, чтобы папа ушёл? Он нас разлюбил, раз спит в гостиной и приходит поздно?
– Я это выясню. Ты, главное, ничего не бойся.
Подольский пришёл в начале десятого вечера.
– Полина, я не буду ужинать. Устал.
– А я тебе ужин и не предлагаю. Но выслушать ты меня должен. Присядь, – она прикрыла кухонную дверь. – Результаты субботних анализов, – протянув бланк, она слегка улыбнулась. – Я абсолютно здорова.
– Хорошая новость. Как такое, возможно, было допустить? Я рад, дорогая, – он встал со стула собираясь обнять Полину.
– Руки! Руки убери и послушай дальше.
– Не понял.
– А что здесь понимать? Ты в последние две недели ведёшь себя так, словно боишься подхватить от меня заразу. Что ты сделал для того, чтобы меня подбодрить, успокоить, вселить надежду? Ты оставил меня один на один с проблемой. Не поинтересовался, что сказали сегодня. Это нормально для любящего мужа?
– Чем я тебе мог помочь?
– Участием, Дмитрий Сергеевич, добрым словом, лёгким поцелуем, простыми объятиями. А ты меня бросил в трудную минуту.
– Я тебя не бросал.
– Ты хотел меня видеть вышедшей из себя – любуйся! Мало того, что ты спишь в другой комнате, ты ещё и чашку моешь за собой и ставишь её повыше, чтобы я, не дай Бог, воспользовалась ею, – она достала чашку, грохнула её об пол. Та же участь постигла его бокал. – Такого пренебрежения и брезгливого отношения к себе я ещё не испытывала.
– Ты не права, Полина. Я искренне переживал за тебя.
– Заткнись, иуда! Ты не переживал, ты решил это по-другому: «если плохо жене, почему должно быть плохо мне?» У тебя нет ни чести, ни совести, ни принципов. Ты стал относиться ко мне, как к бомжу из подворотни. Ты меня уже приговорил. Не рано? А что делаешь сам? Трахаешь Светлану Антоновну по вечерам и домой приходишь уставшим от непосильной работы. Это любовь? Это использование одного человека другим. Удобное и несправедливое использование. Обидное. Если вступил в отношения в здравом уме и трезвой памяти, если говорил о любви, обнимал, спал в одной постели, – обязательства есть, хотя бы, как в дружбе. Отвечать на звонки, самому звонить, проявлять заботу, поддерживать, доверять. А иначе ни любви, ни дружбы, только эгоизм и использование, – она выдохнула, как после забега на стометровку и замолчала на время, чтобы как-то успокоится. – Теперь сделай одолжение, собери свои вещи и уходи. Я не хочу иметь ничего общего с предателем, чтобы даже духу твоего в моём доме не было.
– Послушай, ты сама нас выбрала?
– Да, но я ошиблась. Теперь хочу исправить собственную ошибку. Видишь ли, делая выбор, я надеялась стать женой, другом, матерью, а удостоилась лишь роли удобной помощницы по хозяйству. Извини, но я не согласна на эту роль.
– Хочешь, чтобы я ушёл? А куда?
– Куда хочешь, и с разводом не тяни.
– Я заберу Арину.
– Зачем? Ты не глупый и знаешь, что со мной ей будет лучше, а дальше как решит суд.
– А что с клиникой? Я не хочу уходить.
– Хочешь работать – работай. У тебя есть свой начальник.
– Полина, ты не поторопилась выставить меня?
– Набиваешь себе цену? Твоё лживое нутро у меня вызывает отвращение. Ты мне не просто противен, ты мне омерзителен после Светланы Антоновны и всего прочего. Не доводи до греха. Уйди по-хорошему.
– Я поговорю с Ариной?
– Она у себя. Не дави на дочь, ей и так сейчас не просто.
Через полчаса Подольский ушёл, собрав вещи. Полина не могла скрыть слёз горького разочарования. Она понимала, что зря поверила Дмитрию осенью, что его слова и дела, как день и ночь, что нельзя прощать, когда тебе плюют в душу и лгут. Она стояла у окна в кухне и сквозь слёзы смотрела во двор, не заметив, как подошла дочь и взяла её за руку.
– Ариша, не грусти, – Полина повернулась к дочери и, обняв её, присела к столу. – Ты всегда можешь видеться с папой, если захочешь.
– Почему ты плачешь? Папа обидел?
– Больше всего мне хочется, чтобы этот кошмар скорее закончился, забылся.
– Я тоже твой кошмар?
– Нет! Ты лучшее, что подарила мне судьба за последнее время. Хотя, есть ещё кое-что. Ты не будешь возражать против брата или сестры?
– У тебя родиться малыш?
– Будем надеяться. Он ещё слишком мал, но всё чувствует. Если почувствует, что мы ему не рады, может и не родиться.
– Ты не хочешь, чтобы папа об этом узнал?
– Не хочу, дочка. Он свой выбор сделал, а мы сделаем свой.
– Мы будем его ждать, а он пусть быстрее растёт.
– Знаешь, мы с моей выдуманной болезнью совсем забыли о школе. Ты не передумала туда идти?
– Я думала, ты больше не хочешь, чтобы я училась.
– Почему? Если тебе интересно, завтра пойдём и всё узнаем. Мы должны пройти собеседование. Занятия уже начнутся через месяц. А теперь, пойдём спать. День был тяжёлый.
– Можно мне с тобой?
– Надевай пижаму и ложись.
Пройдя собеседование, Арина была записана в первый класс частной школы, которая была недалеко от дома. Сюжет о поисках родственников Павла Орловского прошёл на местном телеканале шестого августа. Неделю отпуска с прошлого года Полина взяла с десятого по семнадцатое августа и улетела с Ариной в Москву навестить Соколовых. Она рассказала им о путанице с анализами, о проблемах с Подольским.
– Мам, я тебя прошу, забудь о его существовании. Того Мити, которого ты знала, давно нет.
– Полина, может его убрать из клиники?
– Зачем? Как специалист он клинику устраивает. Будут проблемы – Алёхин разберётся.
– А если Арину заберёт?
– Он за две недели позвонил ей один раз и то с дежурства.
– Полюшка, а ты мне всё рассказала? Ты, дорогая девочка, беременная.
– Есть немного, – Полина смутилась. 7-8 недель.
– Он знает?
– Нет. Он и не должен об этом знать, иначе процесс развода затянется на два года, а я этого не хочу. Суд назначен на девятое сентября. Не делай этого, мама.
– Не переживай. Мать не станет этого делать. Ты на кого клинику оставишь?
– Пока не знаю. Рано загадывать на будущее, но я подумаю. Мам, Кристина замуж собирается в конце сентября. Он у нас работает с Подольским.
В конце августа Виктор сообщил Полине, что нашёл брата Павла через социальные сети. Серджио Ковали проживает в Вероне и уже делает визу в Россию. Нашлась и сестра Татьяна, которая всё это время жила в городе, а отец её никогда не был военным, а был железнодорожником.
– Полина, а ты не хотела бы присутствовать на встрече семьи через двадцать лет?
– Нет. Это личное. Хорошо, если вспомнится что-то хорошее, а если вспомнятся обиды? Сергей обещал писать брату, а тот не получил от него ни одного письма. Ты видел, как живёт Павел? Здесь и воспитание разное, и кто знает, что в нём было главным.
Через неделю к Полине нагрянули гости. Виктор привёз сестру и брата Павла. Говорили наперебой, благодарили хозяйку за помощь, вручили ей букет и торт.
– Спасибо вам большое. Теперь мы не потеряемся. Пашу готовят к пересадке. Мы оба подходим брату в качестве доноров.
– Я за вас рада. Берегите друг друга, – говорила Полина, прощаясь с ними.
– Полина, а что с настроением?
– У меня через неделю развод, а ещё я беременная.
– Тебе мало его дочери?
– С некоторых пор она и моя дочь. Делать первый аборт в двадцать девять лет, всё равно, что вообще не рожать. Да и зачат он был в счастливое время. Не волнуйся, я справлюсь. У меня такие друзья появились. Хочешь, расскажу страшилку? Ты, случайно, не ведёшь криминальную хронику?
– Попала в очередную историю? Куда тебя занесло в этот раз?
– Вить, почти год назад я убила человека.
– Не смешно.
– А я и не смеюсь. Баринов решил взять с клиники деньги, которые не получил от отца за липовое оборудование и похитил меня прямо со стоянки в торговом центре. Дело закрыли, бандитов арестовали, а Баринова я застрелила двумя выстрелами. Вить, я не хочу показаться тебе крутой. Я очень боялась, не знала, чем всё закончится, и справлюсь ли, но хотелось жить, и я боролась. А не найди мы донора для Павла, его борьба не дала бы результатов. Я это к тому, что не всё зависит от нас, но многое. Мы помогли ему всего лишь в поисках, а сделали счастливыми три семьи.
– Подробностей не будет?
– Я расскажу, но подтверждения моим словам ты не найдёшь, если Арина не расскажет тебе самое начало…
– Да, Полина Сергеевна. С тобой не соскучишься.
– Я тоже стала замечать, что как магнитом притягиваю к себе неприятности.
Девятого сентября Полина получила решение суда о разводе, а в выходной Дмитрий пришёл за Ариной на прогулку и первый раз увидел слегка округлившийся живот бывшей жены, который она скрывала.
– Это что?
– Мой ребёнок. Привези Арину до ужина и не корми её много сладким.
– Зачем было скрывать этот факт? Всё могло решиться по-другому
– Могло, но мне не хотелось, чтобы судебный процесс затягивался на годы.
– Странно. Меня видеть не можешь, а ребёнка оставила.
– Тебе этого не понять, не дано.
Дмитрий позвонил через пять минут.
– Полина, она сбежала.
– Что значит, сбежала?
– Села в машину. Потапова ей что-то сказала, она выскочила, хлопнув дверью.
– Дочь ждала тебя, а не твою подружку. Я позвоню ей, а ты, пожалуй, уезжай. – Полина набрала телефон дочери. Вызов приняли, но молчали. – Арина, девочка моя, возвращайся домой. Я знаю, что ты меня слышишь. Соберём всё на понедельник в школу, возьмём гостинцы и поедем в лес к Фёдору Петровичу с ночёвкой. Я тебя жду. Не расстраивай меня, малышка.
