Лилия Фандеева
Если бы не ты…
– Не думай об этом. Ты молодец – достойно выдержала натиск тяжёлой артиллерии.
– Дед у тебя хороший. Он один понял, что я не пытаюсь произвести впечатление на твою семью.
– Я тебе говорил, что он у меня старик, что надо. Если их не устраивает твоё общество, я буду навещать их один. Поехали домой.
– Домой? Это куда? – спросила Милана.
– У нас с тобой один общий дом – это моя квартира.
После сдачи зимней сессии, Милана скорее почувствовала, чем поняла, что в отношении с Олегом её ждут перемены. Она всё реже бывала в университете, уделяя время дипломной и самой работе. Дни становились длиннее, а вот встречи с Олегом реже и короче. Всё будто было как раньше, но чувствовался «мартовский» ветерок.
– Милана Леонидовна, вас спрашивают, – позвонила секретарь из приёмной.
– Спасибо, Ольга Борисовна. Через пару минут подойду, – ответила Милана, убирая бумаги в сейф. «Кого принесло? У меня не должно быть ни встреч, ни визитов», – подумала она, неспеша направляясь в приёмную.
Через минуту она уже переступала порог вотчины секретаря и увидела Виолетту. Молодая женщина сидела на стуле, разглядывая обстановку. Роскошная шуба, надетая на мини платье, была в это время года лишняя. Конец марта был тёплым и солнечным.
– Добрый день, Виолетта Савельевна. Что привело Вас в нашу скромную обитель? – спросила Милана.
– Мне нужно поговорить с тобой, – ответила та и посмотрела на секретаршу.
– Идите за мной, – сказала Милана, выходя из приёмной. – Сюда, пожалуйста. – Виолетта шла следом за Миланой и была немного удивлена её внешним видом. Ничего особенного, но это уже была ни домашняя Милана, которую она видела у Шейн, а деловая молодая женщина, знающая себе цену. Строгий тёмно-синий костюм с юбкой до колена, светлая блузка и аккуратная причёска делали Милану взрослее и солиднее. – Присаживайтесь. Я Вас внимательно слушаю.
– Поговорим как взрослые люди. Тебе сколько лет? Двадцать? Что у тебя есть кроме этой работы в заштатной конторе? А у меня есть всё. Ты не пара Олегу. Это так трудно понять?
– Я стараюсь, но не понимаю. Если у Вас всё есть, зачем Вам Олег? И почему Вы решаете за него? Олег не мальчик, он мужчина и может сам решить, что ему нужно. Разве не так? Почему Вам не поговорить с ним самим? От меня Вы чего ждёте?
– Хочешь откровенности? Он мне нравится, у нас много общего, наши родители дружат, я, в конце концов, хочу его. Так понятнее? Я хочу, чтобы он вёз меня после ресторана в свою квартиру, а не прощался у подъезда моей.
– Вы хотите, чтобы я ему это посоветовала? – улыбнулась Милана. – Что-то с Вашим образованием не так. Послушайте, я соглашусь с тем, что я не пара Олегу, но я теперь сомневаюсь и в том, что эта пара Вы.
– Его родители никогда не примут тебя в свою семью, а Олег будет моим, пусть и не сразу, – не сдавалась Виолетта.
– Если Вы так уверены в своём будущем, зачем пришли ко мне? Поставить меня в известность? Заставить ревновать? Когда Олег придёт и скажет о том, что женится, пусть и ни на Вас, я его пойму. Наш разговор ни к чему не приведёт. Вы зря тратите своё время. Всего доброго, – улыбнувшись, сказала Милана. – Я Вас больше не задерживаю. Извините, я на работе.
Милана не рассказала Олегу о визите Виолетты. Причин для выяснения отношений не было.
– Послушай, Лана, получишь диплом, и до отпуска поедем на недельку подальше от всех. У тебя сложный период, у меня аврал на работе – потерпи.
– Не оправдывайся, я всё понимаю, и меня всё устраивает, только не ври мне. Договорились?
Получив заветные дипломы, группа собралась отметить это дело на теплоходе. Небольшой теплоход переделали в «плавучий» ресторан. Он курсировал вдоль берега летом, стоял на приколе зимой и пользовался спросом. На верхней палубе было шумно и весело, когда Милану на танец пригласил недавний знакомый Александр Ярош.
– Я тебя едва узнал, – сказал молодой человек. – Ты молодец, выглядишь очень эффектно.
– Спасибо. У меня праздник. Тебя каким ветром занесло на наш корабль? – спросила она улыбаясь.
– Попутным! Ты почему одна, без Олега? – спросил он.
– Он сослался на занятость, и будет ждать меня на берегу по возвращению из «кругосветки».
– Занят, говоришь? А мы с сестрой репетируем помолвку. Хочешь посмотреть? – спросил он, и Милана почувствовала, что он как будто издевается.
– Алекс, или не говори загадками, или вообще не говори.
– Хорошо, молчу. Ты хорошая девушка Милана, и мне очень не хочется тебя обижать, но ты слепа и доверчива, – говорил он, положа ей свою руку на плечо.
– Это неудачный комплимент или упрек? – спросила она, убирая его руку со своего плеча.
– Считай, как хочешь. Идем со мной, и я тебе открою глаза на некоторые вещи, – сказал он, беря ее за руку, и повел на нижнюю палубу. – Олег знал, где будет проходить ваш банкет?
– Нет. Мы договорились встретиться в полночь на речном вокзале. Там будет небольшой салют в нашу честь. Раньше выпускники школ встречали рассветы на реке, а мы решили в полночь устроить салют.
– А вот моя сестра точно об этом знала. Смотри! – он показал на пару, которая танцевала целуясь. Милана узнала Олега и Виолетту.
– Тебе это зачем? – спросила она и голос дрогнул. – Решил помочь сестре убрать соперницу?
– А ты предпочитаешь, чтобы тебя и дальше обманывали? Я не одобряю выбора сестры. Только она меня не слушает и ждет, когда твой Ромео наберется мужества и сделает свой выбор.
– Передай своей сестре, что на этот раз у нее все получилось. Вы друг друга стоите. А предпочитаю я, чтобы в мою жизнь не лезли, – сказала она, поднимаясь. – Да, за борт я прыгать не буду, и на шоу можешь не рассчитывать. «Черт возьми, до возвращения к причалу не меньше двух часов. Что я эти два часа буду делать?» – думала она, присаживаясь за столик на свое место.
– Милана, у тебя все в порядке? Чем ты расстроена? У тебя такой вид, будто ты увидела приведение, – сказала её соседка. – Ты этого мажора знаешь?
– Это знакомый Олега. Ты знаешь, меня трудно вывести из себя, но ему это удалось. Разговор как-то не задался, – ответила она.
Прошли минут десять, когда рядом с Миланой к столу присел Олег.
– Что тебе наговорил этот клоун? – спросил он сердито.
– Ты о брате Виолетты? Говорил мало, но проводил и показал довольно реальную картину поцелуев танцующей пары. Если бы не присутствие посторонних, этот поцелуй мог закончиться постелью. Скажи мне, что я все неправильно поняла. Разве вечером сегодня ты не был занят? О чьей помолвке говорил Александр? – глядя на Олега, спрашивала Милана.
– Прости! Почему ты веришь ему, а не мне? Предложение от тебя поступило, я его принял. Мне нужно было быть на речном вокзале в полночь. Я там и собирался быть в назначенное время, – оправдывался Олег. – Управился раньше и принял ещё одно предложение. Решил своё ожидание провести на реке. Да и поцелуй этот ничего не значит.
– Мы с тобой знакомы почти год, и я прекрасно знаю, чем заканчиваются подобные поцелуи, – говорила Милана, не глядя на Олега. – Ты с появлением этого святого семейства изменился. Тебе самому нравится жить во лжи и неопределенности? Мне конечно неприятно, но лучше было объясниться и не водить меня за нос.
– Милана, я проводил с ней время, но не спал, – оправдывался Олег.
– Олег, я похожа на неискушенную школьницу, которая в этот бред поверит? А вот Виолетта утверждает обратное, и я, зная твой темперамент, склонна ей верить. Как быть с этим? Передай ей, что она победила.
– Ты о чём? – удивился он.
– Мне чётко дали понять, что я тебе не пара. Просили оставить тебя в покое. Рассказали, как вы вдвоём проводите весело время. Давай на этой ноте, закончим выяснять отношения, которых больше нет, – предложила Милана. – Говорят, здесь есть катер. Помоги мне добраться до берега, точнее вернуться назад. Для меня сегодняшний вечер уже закончился. Ты же не хочешь скандала со своим участием, который может устроить пьяная выпускница? Я видела здесь журналистов местной прессы.
– Вот так всё просто? Ты даёшь мне полную отставку без всяких упрёков и ничего не просишь взамен? Это неправильно и ты это знаешь.
– Олег, ты мне ничего не обещал и не клялся в вечной любви, но и врать друг другу мы не договаривались. Я понимаю, что ты меня пожалел, не хотел обижать и надеялся в ближайшее время сам признаться в том, что мы расстаёмся. Теперь это лишнее. Я всё понимаю без лишних оправданий. Я хочу домой. Ты можешь меня не провожать, но позаботься о транспорте.
Милана вернулась на берег, села на заднее сидение не в такси, которого не оказалось, а в машину, которая остановилась рядом с ней. Она даже не подумала о своей безопасности, утирая редкие слёзы, которые сами по себе катились по щекам.
– Тебя обидели? – спросил участливо водитель, лица которого Милана не видела из-за отсутствия света в салоне.
– Сделали выбор не в мою пользу, – грустно ответила она, вытирая слезы.
– Посмотри в окно. День сегодняшний ушёл, ночь закончится. Как думаешь, рассвет наступит?
– Обязательно, – ответила она.
– Вот и думай о новом дне, который наступит с рассветом, а не о том, который ушел с закатом. Есть старая, старая песня: «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает», кажется, Пьеха поет. Еще неизвестно, кому в этом выборе повезло. Тебе лет двадцать? Жизнь для тебя только начинается. Пусть слезы льют те, кто этот выбор сделал не верно, – подвел итог водитель и, включив негромко музыку, замолчал, давая Милане возможность самой решить плакать дальше или успокоиться.
Подъехав к дому, Милана протянула водителю купюру. Он взял деньги и протянул ей небольшой букет белых роз.
– Это на сдачу. И не реви больше. Всё проходит, пройдёт и это, – сказал водитель автомобиля.
– Спасибо. Это мои любимые. Откуда они у Вас?
– Мне, как это не странно, тоже дали отставку. Это больно, но не смертельно. Удачи.
– Спасибо.
Милана прошла к калитке и вдруг поняла, что голос водителя был ей как будто знаком. Она обернулась, но автомобиль уже развернулся и уехал. «Как он привёз меня домой, если я ему не называла адреса. Он подарил букет моих любимых цветов. Это не может быть случайностью. Кто-то обо мне побеспокоился, но кто? – думала она, входя во двор. – Неужели папа «приставил ко мне негласную охрану? Чей же это был голос?»
– Ты почему так рано? – спросил отец.
– Пап, все вопросы и ответы завтра. Я хочу побыть одна. Извини.
Принимая душ и одновременно роняя слезы, она думала о том, что уже завтра ее начнут все жалеть и сочувствовать. Твердо решив куда-нибудь уехать хотя бы на время, Милана вспомнила о работе, о том, что нужно помогать отцу. Лежа в постели, услышала тихий стук в дверь, после которого в комнату вошла Светлана.
– Девочка моя, что произошло? Тебя обидели? – спросила она, присаживаясь на край кровати и беря Милану за руку.
– Меня в очередной раз обманули, – тихо ответила Милана. – Сначала Егор со своей беременной подругой, теперь Олег с новой невестой. Почему не сказать правды? Что со мной не так?
– Я думаю дело ни в тебе, а в них. Они, зная твой характер, никогда сами не признаются в грехе. Надеются, что пронесёт, и ты ни о чем не узнаешь, есть шанс не потерять тебя или вернуть. Не думаю, что Егор нашёл то, что ему нужно. Для него обстоятельства так сложились, а Олегу, возможно, родители «промыли мозги». Ты мне скажи откровенно: что ты чувствуешь кроме разочарования и обиды? Жизнь с «потерей» Олега не заканчивается?
– Нет. Мы в последнее время с ним редко виделись и как-то отдалились друг от друга. Скажи он сам обо всём прямо, я бы его поняла. Это было бы честно.
– Значит, Милана, это не любовь, а влюбленность или страсть. Эти вещи не смертельны. Отпусти его с миром, забудь и живи дальше. Любовь – это нечто большее. Ты это сама поймешь, когда полюбишь по-настоящему, – успокаивала её мачеха.
– Света, я хочу уехать, все равно куда, и начать все с чистого листа. Небольшой опыт работы у меня есть, диплом на руках.
– Успокаивайся, сегодня отдыхай, а завтра утром поговорим. Ты можешь уехать в любое время, в любую точку земли, но прежде подумай об Илюхиных. Спокойной ночи, – сказала Светлана, целуя её.
– Спасибо. Передай папе, что всё в порядке. Приятных снов.
Спала Милана беспокойно. Она видела во сне смеющуюся Виолетту, которая толкнула её за борт, и с ужасом поняла, что находится не на реке, а в открытом море. Море сменилось горами, и она уже летела в пропасть. Проснувшись с рассветом и больше не уснув, она лежала и думала. Думала о том, что уже не чувствует к Олегу ни симпатии, ни разочарования, ни обиды. «Света права, если меня не будут «жалеть», я быстро справлюсь с этой «потерей», – решила она.
– Ты хочешь самостоятельности? – спросил отец утром за столом перед завтраком.
– Нет, пап. Я просто хочу на время сменить обстановку. Мою свободу никто не ограничивает, работа мне не в тягость. Хочется и вас не подводить и перемен во всём.
– Если тебе станет легче, внучка, я могу тряхнуть стариной и выйти на работу вместо тебя, – сказал дед Михаил Васильевич Тихонов. – Старые кадры не в почёте, но и они кое-что могут.
– Сиди дома, старый кадр, – улыбнулась бабушка Антонина Степановна. – Милана работала полдня. Света может это делать сама, не контролируя старые кадры, а мы с тобой с внуком справимся. Сашеньке седьмой месяц.
– Я подумаю, – сказала Милана. Она была благодарна семье, которая не воспитывала её, не обвиняла в малодушии. – Мне сегодня ещё к Тихомировым нужно съездить. Руслан сдал тест, Влад с дедом приезжают.
– Дочка, а поговори с Александром Степановичем, – предложил отец. – У него есть много знакомых по всей России и за рубежом. Возможно, он найдёт, где ты сможешь отвлечься.
– О чём, пап? Он свой бизнес «сворачивает» и собирается вернуться сюда. Да и что я ему скажу? Что меня бросил очередной кавалер. Я не буду говорить об этом ни ему, ни мальчишкам.
Милана выехала из дому и по дороге к Тихомировым заехала в церковь. Ей хотелось поговорить с Отцом Павлом. Она нашла священника во дворе его небольшого дома.
– Здравствуйте, Отец Павел.
– Проходи Меланья. Редко бываешь в храме. Как здоровье брата? Присаживайся.
– Вашими молитвами, слава Богу. Учёбу окончила, работаю, по выходным брата навещаю. Вот по дороге к нему заехала к Вам. Все живы и здоровы. Теперь у меня, вместо двух дедов и бабушек, их три, два отца, три брата. Всё хорошо, а радости нет.
– Грустишь от чего? Должна быть причина.
– Сколько можно прощать предательство?
– Столько, сколько будут предавать, Меланья. Не простить, значит носить этот груз в себе. Кому от этого хуже? Тебе, дитя моё. Прости и отпусти. Не бери обиды прошлого в новый день. Помни о том, что все мы не без греха. Разница лишь в том, что одни каются, а другие только собираются, – говорил он, и Милана чувствовала в его речи участие. От его слов ей становилось спокойнее на душе. – Храни тебя Бог!
К обеду Милана подъехала к дому Тихомировых. После злополучного разговора с биологическим отцом, они виделись за это время всего пару раз. Александр Степанович видел, что внучка чем-то расстроена.
– Что у тебя случилось? – спросил он. – Тебе радоваться надо, а не грустить. – Ребята, помогите бабушке накрыть на стол, а я поговорю с вашей сестрой. – Давай и ты, папаша, пройди с нами, – пригласил он в кабинет и своего сына. – Мне отец твой звонил. Мы теперь, хочешь ты этого или нет, одна семья, Лана. Мне не всё равно, что с тобой происходит. Да, мы знакомы мало, но ты мне дорога, как Руслан, как Влад. Хочешь сбежать от всех и зализывать раны? – спросил он.
– Нет у меня ран ни душевных, ни телесных. Если что и есть, так это небольшое разочарование. Не было ни большой любви, ни клятв верности. Только всем этого не объяснишь, а мне не хочется видеть сочувствующие взгляды, чувствовать излишнюю опеку. Я хочу просто побыть одна, привести свои мысли в порядок, – пыталась оправдаться Милана.
– Помнишь, год назад я предлагал тебе учёбу и стажировку?
– Помню.
– Для тебя Лондон подойдет? Присядь и послушай. У меня есть старые знакомые в Англии. Они конечно не Абрамовичи, но на ногах стоят крепко. Есть в Бирмингеме представительство некой компании. Штат человек пятнадцать-двадцать. Есть вакансия для нерадивого сына, но ему учиться ещё год, а пока папаша тянет эту лямку. Звонить?
– Не знаю. Вы думаете это реально?
– Позвоним и узнаем. Тебя что смущает?
– Всё. Я мечтала о стажировке за границей, но как-то не представляла себя за пределами России, – говорила Милана.
А дед уже звонил невидимому знакомому из далёкой Англии. Он минут семь задавал вопросы, слушал ответы, делал пометки на листе бумаги.
– Значит так: с первого августа тебя ждут. Документы будут готовы в течение месяца. Теперь, что касается магистратуры, Лана. Официально подавать документы нужно было ещё весной. Но, если мы с тобой предстанем пред светлые очи лично – всё может у нас получиться. Сделаем упор на стажировку, а обучение оставим на втором плане. Получится с обучением – приоритеты поменяем на месте. Ну как, согласишься? Осилишь? – спросил дед Тихомиров, явно довольный собой.
– Боюсь, что мой английский далёк от совершенства. Хотя, деньги на обучение у меня есть, – нерешительно сказала Милана.
– Ты меньше всего думай о деньгах, – сказал Александр Степанович. – Пусть о них твой папаша думает. За ним организация поездки, а за тобой все бумажные дела. Телефоны я все записал.
– Ты когда возвращаешься в Москву? – спросил сын отца.
– Двадцать пятого, – ответил Тихомиров старший. – Полетим Милана с тобой в Москву вместе. Я подключу своего юриста, и мы сделаем всё там, а через пару дней полетим в туманный Альбион.
– А если у меня не получится? – спросила Милана, в голосе которой слышалась нерешительность.
– У тебя и здесь может не получиться, – улыбнулся дед. – Ты должна попытаться, а не получится – будешь трудиться в фирме отца или в компании «Сибстрой». Здесь тебе придётся выбирать.
– Я говорю о языковом барьере, – не сдавалась Милана.
– А ты о нём не думай. В понедельник дуй в свой университет. В запасе у тебя неделя. За это время за тобой – все необходимые бумаги на возможное обучение, за мной – бумаги на стажировку. И ещё, Милана, передай отцу, что я тебя не покупаю, я просто хочу немного помочь. А теперь идём к столу.
Оба подростка, узнав о возможном отъезде сестры в Англию, и радовались, и огорчались одновременно. Прошёл всего год, как они познакомились, но оба привязались к ней. Руслан был ей благодарен за своё спасение и за поддержку, а Влад, с появлением сестры, уже не считал себя брошенным и никому ненужным. Это она не давала им себя забыть, интересуясь делами каждого.
– Милана, Сергей Ильич сказал, что со мной всё в порядке, – доложил Руслан.
– Я за тебя очень рада. Обещай мне, что не пропустишь ни одного приёма, даже если с неба будут сыпаться камни, – глядя на брата, просила она.
– Обещаю. Как ты думаешь, куда мне поступать учиться?
– А сам ты чего хочешь? Только не говори мне о медицине. Ни дед, ни отец тебя не поймут. Подтяни математику, сдашь ЕГЭ, и подадим документы в два-три вуза, пока ты окончательно не определишься, – предложила сестра.
– Я хочу как ты, как отец. Влад хочет поступать в колледж, на системного администратора.
– Разумно. Ты у нас с компьютером на «ты». Отцу проще будет передать свой бизнес знающему специалисту, а хакер у нас уже один есть. – Давайте, ребята, договоримся: пару дней я занимаюсь своими делами, а ты, Влад, за это время готовишь документы. Отвезём их вместе по учебным заведениям и будем ждать. Как обстановка в доме? Это хорошо, что теперь вы будете жить вместе, – поинтересовалась Милана.
– Отец стал почти таким, каким был до моей болезни. Два раза в неделю отсутствует, а остальные дни дома. Или он меняется, или я привыкаю, – говорил негромко Руслан.
– Рус, а жениться он не думает?
– Не знаю. Разговоров на эту тему я не слышал. Да я и не хочу молодую мачеху, какая бы она хорошая не была.
– Бывают приличные женщины и в возрасте. Тогда бабушке, с вами мужиками, было бы проще, – предположила Милана.
– Мне через год будет восемнадцать и, если будет плохо, мы переселим отца в квартиру, которую переписала на меня мать. Я не хотел тебе об этом говорить. Встреча была такой унизительной и короткой, что о ней вспоминать не хочется. Не обижайся, – просил Руслан.
– Ничего, брат. Среди нашего окружения есть люди, которые нас искренне любят. Нам с вами не на что жаловаться. У нас есть всё для счастья и даже деньги, и нас трое. Прорвёмся!
После обеда, проводив Милану и взяв с неё слово, приехать через пару дней, парни занялись своими делами, а Тихомиров старший беседовал с сыном.
– Лёшка, сын, ты действительно такой тупой или хочешь казаться таким? – глядя на сына, спросил отец с недоумением. – Тебе пятый десяток, трое детей, престарелые родители, а ты всё ищешь чего-то. Чего тебе не хватает? Хочешь жениться – женись, но не забывай о детях. У тебя дочь – подарок судьбы. Мальчишки к ней тянутся не за красивые глаза, за душу её. Ты должен наизнанку вывернуться, чтобы подружиться с ней. Другая, на её месте, близко бы к тебе не подошла, а если и подошла, то за деньги. Меняйся, Лёшка. Ты должен наладить с ней отношения, а иначе ты просто потеряешь мальчишек. Если им придётся делать свой выбор – он будет не в твою пользу. И деньги своей роли в выборе не сыграют.
– Я пробовал, отец. Она мне не верит, – ответил Тихомиров младший, вспоминая разговор с Миланой.
– Ты пробуй не словами, а делами. Да так, чтобы она могла только догадаться, что это твоя работа. Языком болтать – занятие пустое, ты делом докажи. Не знаешь как? Спроси её отца, напряги мальчишек, но не сиди, сложа руки. Я сегодня ждал, что ты помощь предложишь, а ты сидишь как истукан.
А в это время Милана, ехавшая домой, была переполненная двойственным чувством. С одной стороны её переполняли эмоции от возможной поездки, с другой – она была напугана. Да, она хотела уехать, но не в другую страну, где всё было чужим. Собрав всех в гостиной, она рассказала о неожиданном предложении старшего Тихомирова.
– Что мне делать? – спросила она, закончив повествование.
– Самое разумное – предложение принять, – сказал дед. – Ты понимаешь, что можешь убить сразу двух зайцев? Я лично за поездку. Сколько стоит обучение?
– Я не знаю, дедуля. Александр Степанович предлагает мне собрать документы и полететь с ним сразу в Москву, а потом в Англию. Он еще просил передать тебе, папа, что он меня не покупает.
– А я тебя ему и не продам. Но я тоже за поездку. Ты помнишь пословицу: «Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть не сделав»? Я думаю с твоим характером у тебя всё получиться, – с какой-то гордостью сказал отец.
– Поезжай, внучка. Мы справимся, – сказала довольная бабушка. – Год быстро пролетит. Как только к твоему отъезду Маша с Николаем отнесутся? Уговори их приезжать к нам по выходным в гости.
Милана решила позвонить Полине Антоновой и поделиться с ней своими последними новостями. Полина приехала в дом Тихоновых. Выслушав Милану не перебивая, Поля решилась на разговор с подругой детства.
– Ты уезжаешь из-за Олега? – спросила она.
– Скорее нет, чем да, – ответила Милана. – После Нового года всё как-то изменилось. Мы стали реже видеться. Я готовилась к диплому, Олег ссылался на свою занятость. Знаешь, ко мне подруга его приходила, Виолетта. Дала понять, что мы с ним не пара и просила оставить его в покое.
– А ты сказала об этом ему? – спросила Полина.
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Может, побоялась услышать правду. Он не был похож на человека, играющего роль.
– Ланка, ты старше меня на два года, а наивная как девочка. Твой Олег – редкостное дерьмо. Не смотри на меня так, я знаю, о чём говорю. Я часто видела его в клубе вместе с этой Виолеттой. Это не самое странное или смешное. Самое смешное то, что я сама с ним спала. Да, Лана, представь себе, спала. Твой день рождения и стал началом нашей сексуальной связи. Да, я была выпивши, но он был трезв, когда подвозил меня домой. Это была какая-то животная страсть. Я узнала с ним, что такое настоящий секс, я визжала от восторга и ехала к нему по первому звонку. Знаю, что я дрянь, но это было выше моих сил. Ты можешь понять, что я почувствовала, когда узнала, что он с тобой в пустом доме? У меня крышу и снесло.
– Ты же была у меня после угона машины. Почему не сказала обо всём? – удивилась Милана.
– А ты бы мне поверила? Во-первых, он меня бросил, заставив унижаться, а во-вторых, пригрозил уголовным делом. Всё быстро закончилось. Господи, какой же я была дурой.
– Я тебе не верю, – глядя на Полину, говорила Милана.
– Не верь. Я выговорилась, мне стало легче. Можешь меня ненавидеть и выставить за дверь, – сказала обречённо Полина. – Если для тебя важно, я расскажу, где он живёт, опишу интерьер в его квартире. Он умеет доставить удовольствие, но ещё лучше у него получается унижение, после которого, ты его начинаешь люто ненавидеть, – призналась Полина. – Я его не оговариваю, я сама не лучше его и получила то, что заслуживаю. Прости меня.
– Не вспоминай, если это доставляет боль. Успокойся. Между нами всё закончилось, – говорила Милана, сбитая с толку такой новостью. – Мы не будем больше говорить с тобой об Олеге. Он не стоит нашего внимания.
– Теперь я скажу тебе ещё одну вещь, которая не давала мне покоя. Думаю, что это Пашка «подложил» Вику под Егора. Я как-то слышала, ссору Пашки с Викой. Он предлагал ей переспать с Егором или имитировать связь, а она отказывалась. Только Вика была, как кошка, влюблена в брата, и я смогла её понять, сама связавшись с Олегом. Брат бы добился тебя, не исчезни ты из города. Ему нужно было любым способом убрать Егора с дороги, – призналась Полина. –
– Но Егор не отрицал возможного отцовства, – возразила Милана. – Я видела их вместе дважды.
– А ты себя будешь помнить, приняв алкоголь с клофелином? И в клубе на дне рождения Егор не просто так к Вике «воспылал». Это я позже поняла, что мой братец что-то ему подмешал. Ты не могла не слышать их разговора стоя за колонной. Я видела тебя.
– Выходит, я должна оправдать с опозданием на год Егора, и утопить Олега? – отрешённо спросила Милана.
– Говно не тонет. Олег не лучше моего брата, а Егора просто подставили. Прости меня, Лана. Я себя не оправдываю, но и он не заслуживает прощения.
– Ладно, Полина, хватит говорить о них обоих. Я виновата уже в том, что совсем не разбираюсь в людях. Одним не верю, другим слепо доверяю, а они при этом врут.
Двадцать восьмого июня Александра Степановича и Милану уже встречали в Бирмингеме.
– Если не устали с дороги, начнём с Астонского университета. В десять часов у нас собеседование, – говорил Мишель Кауфман, он же Михаил Степанович, пятидесяти лет от роду, уроженец Сибири, и «ученик» Тихомирова. – Жить юная леди может у нас. Днём работа и учёба, а платить за один ночлег – неразумно. Давайте, господин Тихомиров, договоримся сразу: Вы оплачиваете обучение, а остальное не Ваша забота. Ты в своё время помог мне, теперь я просто хочу помочь тебе. Тем более, от моей помощи ты не сможешь отказаться.
Семья Кауфман «приютила» деда с внучкой на два дня в гостевой комнате, где Милане придётся жить в дальнейшем. Жену хозяина звали Елизавета Антоновна. Ей было сорок пять лет и домашние звали её Лиз. Сына звали Кирилл. Он был ровесником Миланы и перешёл на третий курс университета. Второго июля они вернулись в Москву.
– Двадцать восьмого мы вернёмся в Москву, «исправим» все недочёты, и я тебя отправлю уже самостоятельно, – говорил Александр Степанович. – Бери те вещи, к которым ты привыкла, в которых тебе удобно и прислушиваясь к советам Елизаветы.
– Спасибо, дедушка, – сказала Милана, назвав Тихомирова старшего в первый раз дедом. – Как там поет Григорий Лепс?
«Пришел момент всё в жизни поменять и новые вершины покорять. Я уеду жить в Лондон, я уеду жить в Лондон! Я еду туда, где большая вода, может быть навсегда», – пропела она строчку из песни.
– Ты не сможешь жить без всех нас долго, и я этому рад, моя дорогая внучка, – сказал он, целуя её в висок. – Настройся и всё получится.
Первое, что сделала Милана, вернувшись в город, заехала к Илюхиным, рассказав им обо всём, и созвонилась с преподавателем английского языка. Осилить за три недели язык невозможно, а вот «подтянуть» вполне реально. Она занималась два-три часа в день с преподавателем и столько же самостоятельно дома, между делом, но очень тщательно, перебирала свой гардероб. Вещей оказалось немного. Зимние вещи не брались из-за отсутствия зимы, как таковой, а летние – по минимуму, сезон заканчивался. Светлана посоветовала купить осенние вещи дома, уделяя особое внимание непромокаемой обуви. Для работы – тёмныё низ, светлый верх. Для учёбы отдавалось предпочтение брюкам, для работы – юбкам. Одним словом, все вещи вошли в один чемодан и небольшую дорожную сумку.
– Я буду звонить каждую неделю в выходной, – говорила Милана прощаясь. – Берегите себя.
