Лили Крайн
На страже миров
Глава 1. Мораторий
Казалось, будто это было вчера: школа, сверхъестественные враги, борьба со злом вместе с друзьями… Но школа закончена, равно как и колледж, на её место пришла работа, друзья хоть и есть, но они находятся за сотни миль, а борьба со злом перешла на новый уровень. Теперь Сабина Миллер боролась не просто со злыми духами или вековыми демонами, а с теми существами, у которых в качестве хобби серийные убийства.
Всё началось ещё в школе, за год до её окончания. Вместе с друзьями Сабина вмешалась в нечто совершенно нереальное, невозможное, мистическое… Хотя поначалу всё выглядело, как детская шутка, банальная шалость – игра с вызовом кровавой Мэри. Кто бы в это поверил? Вот Сабина, не участвуй в этом сама, в жизни бы не признала существование потустороннего мира. Так, наверное, бывает со всеми: пока не окажешься на грани жизни и смерти из-за сверхъестественных сил – не поверишь. Кто-то отпустил эту историю, кто-то решил, что сходит с ума, а она, вместе со своей лучшей подругой Тинной и парочкой других знакомых, пошла дальше и влезла в эту новую жизнь по самое не балуй.
Пойти ночью на кладбище, чтобы выяснить, действительно ли там обитает дух, пугающий каждого нового сторожа до сердечного приступа? Легко! Отправиться в соседний городок, в котором есть заброшенная больница с призраками? Надо же проверить! Наткнуться в лесу на секту, призывающую демонов? Ладно, это было не по плану. Но тогда всё казалось игрой, несмотря на опасность. Некоторые из этих наводок были подделкой, но некоторые всё же оказались настоящими. Именно с этих детских, по своей природе, шалостей и начался её интерес к сверхъестественному. На таком поприще, естественно, не разгуляешься, а страсть к поиску и поимке чего-то опасного осталась. Так по окончанию полицейской академии Сабина попала в правительственную организацию под названием «Жатва». Присмотрели её там не за хорошую учёбу, а именно за веру в невозможное.
«Жатва» была лишь верхушкой айсберга, а по документам и вовсе считалась убойным отделением другого отдела – в общем, правительство сделало всё, чтобы спрятать то, чем там занимались. Существовал ещё один департамент… Тот самый, в котором работала Сабина. Назывался он «С.Т.Р.А.Ж». Естественно, под этой абривеатурой скрывалось нечто куда более тёмное и глубокое. «Стражи» занимались расследованием сверхъестественных дел.
Сабина предпочитала наиболее странные, необычные и сложные задания, от которых отказывались даже самые лучшие детективы «С.Т.Р.А.Ж», и ради поимки преступника была готова абсолютно на всё. Вот и в этот раз она высветлила свои рыжие волосы, надела коричневые контактные линзы, чтобы спрятать голубой оттенок глаз, и сменила привычные костюмы, выданные организацией, на кожаные куртки. Так родилась Сандра Стивенсон – молодая медсестра, которая по наставлению своей больницы прибыла в захолустный городок Крипин Вайли ухаживать за калекой-затворником.
Однако, этот город не так прост, как могло показаться на первый взгляд: вот уже в течении полугода в нём бесследно пропадали люди. Именно причину их исчезновения должна выяснить Сабина, а по возможности и поймать преступника. Несколько месяцев тщательной подготовки, и она, полностью вжившись в новое амплуа, приехала в городок на самых задворках штата, оказавшийся по сути небольшим поселением у основания холма.
Сам Крипин Вайли выглядел довольно располагающе: аккуратные выбеленные домики, мэрия, совмещённая с офисом шерифа, бакалейная, пекарня, кофейня с витражными окнами, всего пара двухэтажных общежитий, и в самом конце главной улицы у основания холма – невысокая часовня с прилегающей к ней, такой же небольшой, как и все строения в городке, церковью.
Внимательно оглядевшись, первым делом Сабина решила зайти в офис мэра и отметиться в нём, а заодно и поболтать с шерифом. Изнутри здания были даже более мрачные, чем снаружи, видимо, из-за их возраста, но, благодаря неприкрытым жалюзи или занавесками окнам, света в помещениях было предостаточно, что всё же придавало определённый старинный шарм. Отчасти Сабине даже казалось, что она попала в прошлое, во времена дикого запада и лихих ковбоев, но наличие благ цивилизации не позволило её воображению окончательно разыграться. Зайдя в приёмную, первым делом она заметила миловидную, пухленькую девушку на ресепшене, чьё внимание моментально переключилось со старенького компьютера прямиком на неё:
– Могу я вам чем-то помочь? – Девушка замялась, хлопая большими испуганными глазами.
– Да, добрый день, я – Сандра Стивенсон, прибыла сюда из госпиталя Святого Антония по поручению. – Она приблизилась к стойке. – Могу я увидеть мэра или шерифа?
Девушка нахмурилась, словно не зная, как поступить, и поджала сильнее и без того едва заметные на круглом лице губы. Сделав вид, будто что-то сверяет по записям на экране, она тихо вздохнула и вновь подняла взгляд.
– Мэра Уитфилда сейчас нет в городе, он прибудет только через несколько дней, а шериф Мёрфи вернётся к вечеру. – Она глубоко вдохнула воздух ртом, да так и осталась с приоткрытыми губами недоверчиво смотреть на гостью.
– Вот как, – задумчиво выдохнула Сабина. – Тогда не могли бы вы мне подсказать, эм?..
– Бренда…
– Бренда, не могли бы вы мне подсказать, где я могу найти дом мистера Лобо?
И без того большие глаза ещё сильнее округлились.
– Мистера Лобо? – Шепотом переспросила она.
– Да, я его новая… – «Сиделка» – чуть было не ляпнула Сабина. – Новая медсестра.
– Туго вам придётся, мисс Стивенсон. – Покачала головой Бренда. – Вы уже четвёртая за шесть месяцев.
– А что такого? Увольняются? – Стараясь убавить интерес в голосе.
– Увольняются тоже. – Она активно закивала, потрясая вторым подбородком. – Он их выгоняет, но чаще сами сбегают. Дольше всех мистер Райс продержался, он первым был, но старик его уволил и прогнал едва ли не взашей.
«Взашей?» – думалось Сабине: – «Старик, калека, и взашей? Любят приукрашать действительность в маленьких городах, тут одними только сплетнями и сыты. А вот разузнать, кто такой Райс, было бы очень даже неплохо, может пригодиться». Так и не дослушав воодушевлённую речь Бренды об ужасном старике-отшельнике, она решилась прервать тираду:
– И всё же, скажите, где именно он проживает?
– Да на самой вершине холма. – Та махнула рукой небрежно. – Из города его дома не видно, скрыт в деревьях, чтобы добраться, вам придётся церковь обойти и по круговой двигаться к лесу, там тропинка наверх будет, по ней и поднимитесь прямо к мистеру Лобо.
Как можно более дружелюбно улыбнувшись ресепшионистке и поблагодарив за помощь, Сабина пообещала вернуться к вечеру, чтобы познакомиться с шерифом, и направилась по указанному пути. Ту самую «тропинку» заметила не сразу, так как она едва-едва была протоптана, и пришлось даже вернуться обратно, чтобы найти её. Подняться оказалось совсем не сложно, хотя сам холм навевал некий неприятный пугающий холодок, сродни тому, что обычно бывают на кладбище, а высокие практически чёрные ели, не прибавляли данному путешествию оптимизма. Судя по рассказам Бренды и местному лесному антуражу, она предполагала, что обязательно наткнётся на высокие мрачные ворота с черепами и особняк в стиле семейки Адамс, но забора не оказалось вовсе. Лишь небольшая выжженная поляна и посреди неё ветхий двухэтажный дом. Хоть строение и не было старинным готическим замком, построенным из костей младенцев, но серые стены и покосившаяся крыша в качестве пристройки над чердаком создавали довольно мрачное впечатление.
Обречённо вздохнув и подумав, что именно так всё обычно и начинается в фильмах ужасов, Сабина подошла к двери и достаточно громко в неё постучала. Ответа не последовало ни через минуту, ни через две, ни даже через пять минут и около десятка повторных постукиваний. Решив, что хозяин дома наверняка спит, Сабина дёрнула ручку и толкнула входную дверь, которая открылась лишь с третьей попытки. В помещении стояла мёртвая тишина, царил полумрак. «Видимо тут давно не убирались», – пронеслось у неё в голове: – «Свет через окна едва пробивается, да и пыли немерено, хотя последний работник съехал только несколько дней назад». Нахмурившись, она прищурилась, привыкая к освещению и огляделась: и правда, всё сплошь в пыли, окна даже серые, да и обстановка оказалась, мягко говоря, спартанской. Прямо напротив входной двери находилась лестница, ведущая на второй этаж, при беглом осмотре удалось выяснить, что при одном неверном движении на ней можно запросто себе что-то сломать. По левую сторону от лестницы проходил узенький коридор, ведущий куда-то вглубь дома. Ещё левее, судя по всему, – гостиная, предсказуемо без двери; по правую же сторону – стена, с достаточно широким проходом в столовую, такую же запущенную, как и весь дом. Сдержав жалобный стон, Сабина взяла себя в руки, бывали задания и похуже, а сейчас необходимо играть свою роль.
Если она правильно проанализировала планировку, то на втором этаже наверняка должна находиться хозяйская спальня. Осторожно двинувшись вверх по лестнице, она без происшествий добралась наверх, где света не было совсем и двигаться приходилось наугад.
– Мистер Лобо? – Громко позвал Сабина, стараясь скрыть неуверенность в голосе. – Мистер Лобо, вы тут? Отзовитесь.
Ответом вновь послужила тишина, и Сабина всерьёз забеспокоилась. Вдруг, её подопечный при смерти? А может, лежит без сознания или страдает от боли? Что, если она опоздала? Открыв наугад одну из дверей, она попыталась найти выключатель, но безуспешно. Кое-как обшарив в потёмках комнату, при этом едва ли не сломав себе шею, Сабина выбралась снова в коридор и открыла следующую. В этот раз судьба видимо решила сжалиться: прямо напротив располагалось широкое арочное окно, а на его фоне виднелся силуэт сидящего человека.
– Мистер Лобо? – Уже с облегчением позвала Сабина, приближаясь. – Меня зовут Сандра, – это имя и фамилия были выбраны заранее, – Стивенсон, я ваша новая медсестра, приятно познакомиться.
Она встала совсем вплотную позади фигуры, наконец различая в темноте вместо стула под мужчиной инвалидное кресло. Рука коснулась его плеча, укрытого тонкой истёртой тканью, бывшей некогда пледом, и Сабина постаралась развернуть сидящего к себе:
– Вы в порядке, мист…
– Не трогайте меня, – раздался скрипящий глухой звук, ни капли не походящий на человеческий голос.
– Простите. – Она сразу отдёрнула ладонь, мгновенно собираясь с мыслями и вживаясь в роль. – Я просто хотела проверить, всё ли с вами в порядке. Как вы себя чувствуете?
– Выйдите, – снова скрип.
– Я должна вас осмотреть. – Это взыграло природное упрямство Сабины.
– Я сказал вам выйти. – Казалось, что каждое слово даётся мужчине с трудом. – И не смейте заходить без разрешения.
– Мистер Лобо, согласно уставу, я должна…
– Всё, что вы тут должны – это слушаться меня, если вас это не устраивает – можете убираться прочь.
Поджав губы и недовольная тем, что увидеть старика в лицо так и не удалось, Сабина всё же направилась к выходу:
– Буду нужна, позовёте.
В этот момент она не задумывалась о том, как сможет позвать её мужчина, если тот еле-еле разговаривает. Мысли занимало лишь три вещи: первая – что вот уже несколько дней старик сидит в своей комнате в темноте, где нет ничего, кроме его кресла, окна и сваленных в углу каких-то коробок, не имея возможности даже спуститься вниз по столь шаткой лестнице, чтобы взять себе хотя бы стакан воды; вторая касалась того последнего мед-брата, который оказался мразью, оставив человека в таком положении и даже не позаботившись о том, чтобы принести ему поесть; и наконец третья – этот самый мистер Лобо прекрасно видел, что Сабина приехала, через окно, и слышал, как она звала его, будучи уже на втором этаже. Он просто не хотел, чтобы его нашли. «Значит ли это, что старик хочет умереть?» – Сабина нахмурилась, вновь спускаясь в прихожую и снимая с себя ботинки.
– «Пора бы тут порядок навести». И, закатав рукава, Сабина направилась на поиски швабры.
***
Мужчина из комнаты оказался совершенно невыносим. Он не хотел разговаривать со Сабиной, отказывался от еды и, казалось, практически не спал. Впервые он обратился к своей помощнице только спустя три дня и только затем, чтобы сказать ей выключить музыку. А ведь без музыки совершенно не то. Мрачный дом угнетал состояние молодой девушки до невозможности, и она пыталась хоть как-то скрасить своё пребывание в нём, что получалось лишь при помощи музыки, пусть и попсовой, но уже что-то. Сабина, как сейчас, помнила недовольный скрипящий тон Лобо:
– Я вас прошу выключить музыку.
– Но ведь… – Договорить ей не дали.
– Считайте, что я накладываю мораторий на музыку в данном доме. – Сабина нахмурилась и совершенно не ожидала продолжения диалога. – Вы знаете, что такое «мораторий»?
Когда-то на уроках политологии она слышала это слово, в праве означающее «отсрочку исполнения договорных обязательств или воздержание от каких-либо действий до наступления или окончания влияющих на данное правоотношение обстоятельств». Проще говоря, мораторий – это банальное соглашение о временном воздержании от каких-то действий на неопределённый срок.
То, что старик знал такие сложные термины, означало лишь одно – он имел какое-то отношение к юридической или экономической структуре, но к какой конкретно выяснить пока не удалось. Вместо этого она, скрепя сердце, всё же выключила музыку и продолжила уборку в полной тишине.
Закончив с наведением порядка, на что ушло около четырёх суток – уж слишком заброшенным оказался дом – Сабина всё же смогла спуститься обратно в городок и встретиться с шерифом, человеком весьма простодушным и даже глуповатым. Это наводило на мысль об его сходстве с шерифом из мультфильма «Симпсоны», да так сильно, что пришлось пустить всю свою выдержку на то, чтобы не рассмеяться при таком мысленном сравнении.
Шериф Мёрфи с лёгкостью воспринял тот факт, что Сандра Стивенсон будет новой сиделкой мистера Лобо, однако посоветовал быть начеку с этим мужчиной, ведь:
– Говорят, что он – кровопийца, – доверительным шепотом поведал шериф.
Сабина чуть было не прыснула со смеху вслух, с трудом сохраняя заинтересованное выражение лица. Мёрфи оказался не только некомпетентен и глуп, но ещё и крайне неосведомлён. Если бы он хоть раз потрудился подняться в поместье Лобо, то сам смог бы убедиться, что старик не в состоянии не то, чтобы кровь пить, но даже банально передвигаться.
В тот же день в городке она услышала, как местные жители обсуждают дом её подопечного, называя особняк «Луп Ченуш». Решив позже выяснить историю появления данного прозвища, Сабина с лёгкостью вписалась в здешний контингент, тут же завоевав расположение жителей обворожительной улыбкой. На самом деле догадываясь, что дело в том, что в данном городе редко бывают новички, она всё же осталась крайне довольной проделанной работой: в пекарне, простаивая в очереди на свежий хлеб в окружении толпы здешних домохозяек, Сабина легко очаровала женщин своими манерами. Ох, знали бы они, сколько сил на самом деле ей стоит данное притворство, но именно о такой работе она и мечтала.
Закупившись продуктами для уважаемого мистера Лобо, Сабина решила заскочить в кофейню. Она подсела к столику на улице, расположенного у самого входа в помещение, лицом к горе, ведущей к дому Лобо. Меньше, чем через минуту, к ней вышел молодой симпатичный официант: светло-голубые глаза, слегка вьющиеся пепельно-русые волосы, спускающиеся чуть ниже подбородка, задорная широкая улыбка – он был само очарование. Сабина даже и не заметила, как в беседе с Марселем – новоиспечённым знакомым, который оказался её одногодкой – прошло несколько часов, и домой она возвращалась уже ближе к заходу солнца.
Сабина спешила. Едва ли не бегом, несмотря на тяжёлые покупки, поднималась по склону. Чувство долга и вины давили невыносимым грузом. Как можно быть столь безалаберной, чтобы оставить несчастного человека одного на целый день без еды? Она, конечно, понимала, что основной целью является поимка преступника, и для этого необходимо влиться в жизнь городка, но осознание того, что она поступила со стариком фактически точно так же, как и те, кто бросал его одного в пустом доме на произвол судьбы, вызывала ужасное чувство собственной трусости, безответственности и ещё… Жалости. Хоть она и догадывалась, что жалость – последнее, что нужно такому человеку, как Лобо, но не могла справиться с этим чувством, как бы ни старалась.
Сабина знала – многочисленные лекции и практики по психологии и психиатрии не прошли даром – поведение старика являлось результатом отношения окружающих. Люди боялись его, обходили стороной дом, сбегали без видимых на то причин, а сегодня она узнала, что некоторое время назад даже пытались поджечь особняк. Пожар… Сердце непроизвольно сжалось, и Сабина вспомнила семью Форсов. Это было одно из самых неприятных воспоминаний из её прошлого…
Буквально влетев в прихожую, она скинула покупки на пол у двери, подхватывая лишь бумажный пакет с круассанами, который забрала в булочной на завтрак, и бегом поднялась по ступенькам на второй этаж. Едва Сабина открыла дверь в комнату, где обычно сидел старик, сразу же раздался уже знакомый скрипучий голос:
– Я думал, вы уехали.
– Почему вы так решили? – Ещё не успев отдышаться.
– Все уезжают.
Неловкая пауза повисла в воздухе, и Сабина хотела было возразить, что не уедет, не сбежит и поможет, но тут же пришло осознание, что все эти уверения были бы чистой ложью. Потому, она просто подошла к креслу и слегка наклонилась к мужчине, всё ещё пытаясь перевести дух от длительного бега:
– Я вам круассаны принесла, не знала, какие вы любите. Вот тут с шоколадом, а может с ванилью? – Она раскрыла пакет, пальцем проводя над выпечкой и протягивая Лобо. – Взяла всего понемногу. Может, если бы вы мне сказали, что…
– Вы мне напоминаете одного человека, мисс?..
– Стивенсон. Сандра. Вы можете звать меня Сандра. – Тут же с едва уловимой радостью откликнулась Сабина, довольная тем, что наконец смогла заинтересовать этого нелюдимого человека.
– Сандра, – проскрежетал собеседник, словно пробуя имя на вкус. – Оно вам не идёт, Сандра.
Сабина не стала начинать спор и положила пакет на колени старику:
– Я приготовлю что-нибудь. Чего бы вы хотели на ужин?
– Лазанью, – недолго подумав, ответил тот, и Сабина, кивнув, вышла из комнаты, даже не заинтересовавшись тем, откуда у Лобо взялась уверенность, что она может это приготовить.
***
«Этот запах… Её… Её запах… Ни с чем не спутаешь…»
– Мистер Лобо? – Снова тот же голос раздался от двери.
Присутствие Сандры Стивенсон стало уже привычным в жизни мужчины, что было немного странно для него и необычно. После того случая, произошедшего на пятый день прибытия в «Лупу Ченуш», когда она забылась и оставила подопечного одного практически на весь день, сиделка явно пыталась загладить свою вину. Теперь она если и выходила, то на рассвете, и не более, чем на несколько часов. Днём занималась делами по дому, а вечера коротала за чтением книг в той же комнате, что и Лобо. И того всё это уже начало устраивать, если бы не один вопрос, на который отвечать совсем не хотелось.
– Мистер Лобо. – Снова вздохнула Сандра, приближаясь к коляске. – Вам придётся мне сказать.
– Я не знаю, – прохрипел он в ответ.
– Мистер Лобо, я вас очень прошу, скажите, где ваши лекарства. Согласно документам у вас должен был остаться запас ещё на год вперёд, но я никак не могу его найти.
Старик упрямо молчал, и Сабина мысленно уже билась головой о ближайшую твёрдую поверхность, когда тот всё же решил ответить:
– А зачем они мне?
– То есть? – Опешив.
– Разве вы видите, чтобы мне становилось хуже?
– Но вам и не легчает. – Она нахмурилась.
– Мне никогда не будет легче…
Мужчина тяжело выдохнул и впервые полностью развернулся к собеседнице, позволяя разглядеть себя «от» и «до». Если до сих пор Сабина не могла этого сделать, в силу того, что Лобо не позволял даже коснуться себя лишний раз, пресекая любые попытки его передвинуть или хотя бы элементарно помыть, то теперь в полную меру смогла оценить вид пациента. Вопреки устоявшемуся в городе мнению, Лобо не был стариком, от силы ему можно было дать лет сорок, и то, Сабина была склонна предположить, что это только из-за шрамов, огромной сетью пересекающих его лицо. То, что она приняла за старческие морщины на руках, шее и видимой части лица, некогда были глубокими рваными ранами, которые теперь превратились в грубые отметины, окружённые множеством мелких, паутиной распространяющихся по всей коже. Само лицо у Лобо немного перекошено, один глаз полностью заплыл и не открывался, а второй прищурен, однако ещё можно было различить цвет: светло-зелёный с серым ободком. Длинные волосы до плеч и борода завершали образ, превращая его скорее в узника из старинных романов, но он никак не был пожилым.
Почему-то Сабине вспомнилась первая попытка искупать упрямого мужчину. В тот день Лобо яро захрипел, со злобой и раздражением грозясь выставить её на улицу и уволить, если хотя бы попытается сдвинуть с места кресло. Теперь она отчётливо понимала причину такого поведения. Дело ведь не только в том, что мужчина не терпит жалости к себе, он ещё и достаточно молод, чтобы чувство собственного достоинства позволило ему предстать в таком виде перед другим человеком, пусть даже и медсестрой. Сабина тихо вздохнула.
– Это только внешняя оболочка, а лекарства вам нужны для поддержания общего здоровья. – Она пыталась говорить ласково и внятно, но не навязчиво, чтобы не спровоцировать новую вспышку гнева у подопечного, в прошлый раз это закончилось отказом от ужина и завтрака.
– Только шрамы, – как-то странно просипел мужчина и вновь повернул кресло к окну.
– Мистер Лобо?
– Да, Сандра.
– Где лекарства?
Лобо замер, словно решая, стоит ли отвечать, но затем плавно провёл подрагивающими ладонями по колёсам кресла, отъезжая немного от стола. Поняв, что больше ей ничем не помогут, Сабина пригнулась, замечая прикрытую до этого коляской коробку, осторожно вынула её из-под стола и благодарно выдохнула:
– Спасибо вам, мне бы не хотелось терять это место. – В ответ она удосужилась только кивка. – Что будете на обед?
***
«Ког-да зверь сту-чит-ся в дверь:
Ко-го нет с то-бой про-верь.
Он у-бий-ца – это факт,
Со-вер-шит-ся смерт-ный акт»
Сабину это бесило. Её до жути, до коликов раздражала эта считалочка, которую везде и всюду напевали дети Крипин Вайли. На каждом углу, в каждой игре мелкие пакостники приплетали назойливую до тошноты песенку, в которую вставляли фамилию Лобо, что злило стражницу только сильнее.
– Это старая считалочка. – Рассмеялся Марсель, сидя напротив неё у кофейни ранним утром и наблюдая за детскими шалостями. – Упоминать твоего старика они начали лишь недавно.
Хотелось возразить: «Он не старик», но Сабина напряжённо нахмурилась и отпила свежезаваренный кофе. Эти ранние посиделки стали уже традицией. Каждое утро, едва забрезжит рассвет, она одной из первых оказывалась в булочной, закупаясь круассанами, и направлялся к кофейне, где её ждал Марсель с ароматным дымящимся напитком, а затем они проводили час-другой за милой беседой.
Честно признаваясь, Сабине импонировал молодой бариста. С ним было интересно, их вкусы совпадали, общение протекало легко и непринуждённо, а чего стоил один лишь внешний вид парня – загляденье. Сабина и сама не заметила, как привыкла к смущённому жесту, которым Марсель заправлял вьющуюся прядь за ухо, когда нервничал или стеснялся, как предугадывала лёгкое покусывание нижней пухлой губы в моменты удивления собеседника, или как ловила взглядом плавный прогиб плеч, когда тот смеялся.
Она не боялась, что влюбится, просто старалась об этом не думать. После неудачных отношений, Сабина поняла, что единственная любовь, которая ей действительно нужна – её работа, и больше ни с кем из живущих ничего не получится. Сабина не отметала мысли о возможных отношениях с парнем, просто вечно не хватало времени на подобные вещи. Кто бы мог подумать, что в таком захолустном местечке она встретит, возможно, того самого.
– Кто бы мог подумать, – задумчиво повторила она вслух.
– А чего тут думать-то? – Пожал плечами Марсель. – Считалку эту придумали два века назад, ещё во времена, когда тут зверствовали волки.
– Волки? – Оживилась Сабина.
– Волки. – Кивок. – Люди считали, правда, что это оборотни. Убийств тогда много было и говорили, что это дело рук обычных сельчан, которые превращаются в полнолуние в волков и начинают охоту.
– Вот почему в стишке они говорят о звере.
– Именно. Эти слова были напоминанием, что даже близкий человек может оказаться одним из рода lupus, и надо быть всегда начеку.
– Не знала, что ты интересуешься историей города. – Едва заметная полуулыбка.
– Не знал, что ты интересуешься историей города. – Вернул улыбку Марсель.
– Откуда ты столько знаешь?
– В детстве наслушался историй старшего поколения. – Он вновь повёл плечами. – Да и городские легенды, сам понимаешь, везде имеют место быть.
