Лика Ви
Принадлежать демону

Глава 2 – Ритуал единения

Бес

Она направляет на меня этот дурацкий амулет, и я едва не смеюсь. Вспомнил инквизитора с его инструментами. Он тоже много всяких побрякушек доставал и говорил, что они могут мне что-то сделать. Что-то могли, но ощущал я это словно неуместную щекотку, не больше. Даже когда он разрезал кожу, она чуть пощипывала и затягивалась вновь.

Даже такую, очень простую и естественную боль Бессмертным сложно ощутить. Мы для нее просто недосягаемы. Она, как и многие другие эмоции, неведома нам, пока мы не встречаем свою истинную. Теперь с Мартой, возможно, я и смогу испытать боль, быть может, даже от этого амулета, но я в нее все равно не верю, потому что любовь истинной не может причинять боль, по крайней мере, так говорит книга рода.

Да и что это я? Вся эти побрякушки значения не имеют. Не важно даже где мы, если это она – моя Марта. Она все так же юна, не понимаю почему жива, но это и не важно. У нее небольшая, но сочная грудь под сарафаном. Зад такой упругий, что я счастлив к нему прикасаться, пусть и сквозь ткань. Не знаю откуда там еще какие-то кружева, но я просто в восторге от того, что больше нет никаких цепей, и я могу ей наслаждаться так, как сам захочу, так, как не позволили мне при нашей первой встрече.

– Я не шучу! – заявляет она, глядя на меня грозно и оттого очень мило. Такая забавная, но…

Какие уж тут шутки, Огонечек?!

Я никогда не шутил, говоря, понимая, что ты моя. В ее глазах нет полноценного золотого следа. Он мерцает, то появляясь, то угасая. Она явно пыталась бороться с собственным инстинктом, но это напрасно. Мы пара. Мы связаны. Мы должны быть едины. Я это знаю, и я даже пытаться не буду спорить с таким счастливым фактом.

Нет ничего прекрасней воссоединения с истинной парой, не важно какой это год, какой мир и сколько у меня осталось сил от прежнего запаса. С ней ничего не страшно. Потом разберусь, пойму, почувствую.

Все потом. Сейчас важна и нужна только она одна. Ее реакции, ее слова, ее желания. Я наблюдаю за ней, наслаждаюсь каждым ее шагом, каждым ее взглядом и возмущением, потому что само ее существование может сделать меня счастливей.

Ее смущенный взгляд скользит по моему телу. Она точно изучает его и краснеет стыдливо, даже как-то виновато. От румянца веснушки на щеках становятся еще заметнее, и вся она еще больше начинает походить на Огонечек.

Красавица моя.

– Ой, – пищит она, когда я отвожу ее руку в сторону, желая убрать нелепый амулет, стоящий между нами.

Мне даже не приходится сжимать ее запястье, а она поддается.

– Не надо, – просит она, глядя мне в глаза.

Золотой обод в ее серых глазах вспыхивает. Изящные золотые прожилки скользят по ее серым глазам к зрачку, показывая, что я не ошибся. Это она. Моя пара. Моя Марта. Мой Огонечек!

– Надо, – шепчу я ей в ответ, понимая, что никуда ее теперь не отпущу, не смогу отпустить. – Ты будешь моей.

Это было моей клятвой, моим обещанием, моим единственным желанием. И это не могло обсуждаться. Если она моя пара, значит она моя во всех смыслах. Моя сила. Моя страсть. Моя любовь, женщина, жена, мать моих потомков, единственная, способная родить мне сына.

Она едва ли это понимает, но у меня нет ни сил, ни желания об этом говорить. Я просто хочу ее. Хочу с тех самых пор, как меня запечатали.

Я прижимаю ее к непонятной мебели, из которой она достала амулет, что уже валялся где-то на полу, и просто целую. Мне хочется дико рвать на ней одежду, чтобы увидеть наконец ее обнаженное тело, но она так дрожит в моих руках, что я из всех сил стараюсь не торопиться. В конце концов, истинная Бессмертного не испытывает влечения ни к кому, кроме своей пары, а значит никто к ней кроме меня не прикасался.

Она почти не реагирует на поцелуй, наверно никто и никогда ее еще не целовал, но мы это исправим. Обязательно исправим.

Моя маленькая невинная девочка.

Или я все же лишил ее невинности тогда?

У меня голова идет кругом. Я, кажется, начинаю путаться. Та эта Марта или не та? Та, конечно! Но полностью ли та? Где мы? Сколько лет, веков и дней прошло с тех пор?

Имеет ли это сейчас значение, если я хочу завершить ритуал здесь и сейчас? Если это нужно нам обоим, понимает она это или нет…

Нужно больше, чем дышать. Мне так точно больше!

Она робко кладет руку мне на бок, проводит пальцами по мышцам под ребрами, и я выдыхаю, понимая, что все это не важно, главное быть с ней нежным, именно потому что она только моя, а что там и как было тогда при зловещем глупом инквизиторе – не важно. Досадное недоразумение, не более. Для магии истинных – глупость, не стоящая внимания.

Сила, связывающая нас, сильнее и больше таких мелочей.

Я упираюсь коленом между ее ног, заставляя их развести, и глажу ее по бедру, поднимаясь пальцами по нему вверх, и понимаю, что на ней надето тонкое кружевное белье.

После такого открытия терпеть ее платье я больше не мог. Приходится отстраниться от ее робких губ и щелкать пальцами.

Она испуганно выдыхает, когда платье вспыхивает и растворяется в огне, не опалив ни волосы, ни ее кожу. Опомниться я ей не даю, подсадив на то, что за ней стояло. Меня теперь волнуют только белые кружева на ее коже. Они прикрывали грудь и ложбинку промеж ног. Дразнят. Сводят с ума свей нежной невинностью.

У меня не получается не облизать губы, глядя на эту красоту. Провожу рукой по ее телу, от груди до живота, подхватываю кружевное белье и тяну вниз, обнажая гладко выбритый лобок с нежными стыдливыми складочками кожи.

– Не надо, пожалуйста, – шепчет она, но ногами все равно помогает мне стянуть белье. – Мне только недавно исполнилось восемнадцать.

– Это прекрасно, – говорю я, ловлю ее ногу и целую щиколотку, коленку, внутреннюю поверхность бедра, хотя на самом деле не понимаю причем тут ее возраст и какое это имеет значение.

– Я невинна, – лопочет она, кусая губы.

– Это замечательно, – отвечаю ей я и провожу языком по внутренней стороне ее бедра, прямо там, где уже собрался весь ее жар.

– Меня мама не простит, – едва не плача, шепчет она.

– А мы ей ничего не скажем, – усмехнувшись, шепчу я в ответ и крепче сжимаю ее бедра, чтобы хорошенько ее распробовать, вылизать ее всю, прежде чем сделать по-настоящему своей.

Марта

– Я невинна, – шепчу я, понимая, что совсем себя не контролирую.

Мое тело было моим. Я вроде сама им управляю, но я словно пьяна. Им пьяна. Мне уже не кажется, что мне нравятся блондины. Какие блондины? Зачем мне они?

Его черные волосы. Глаза с золотыми зрачками. Это все так прекрасно, что я хочу на него смотреть, даже когда он так бесстыдно облизывает свои пухлые губы.

Он так целовал ими меня, что мои губы все еще горят. На них словно насыпали перца, потому мне хочется их облизывать и кусать, а еще почему-то хочется схватить его за волосы и потянуть назад к себе, а затем снова поцеловать. Такие желания меня пугают, но я едва ли могу их сдерживать.

– Это замечательно, – говорит он, и я правда не знаю, говорит он о моих словах или мыслях. Почему-то кажется, что он видит их все, знает их, просто глядя мне в глаза.

Я при этом все равно могу только краснеть, стягивая с себя кружевной лифчик. Мне в нем было дышать тяжело. Не могу в нем оставаться, рядом с ним. Я просто задыхаюсь от жара, который меня переполняет, и не важно откуда этот жар взялся.

– Мама меня не простит, – шепчу я, понимая, чем все это кончится. К собственному ужасу и стыду, я еще и хочу этого. Я уже мечтаю, чтобы это наконец случилось. Может быть, когда он получит свое, он исчезнет? Может это будет не так уж и страшно, по крайней мере, пока он очень нежен, да и внизу моего живота все так сильно горит, что можно сойти с ума.

– А мы ей ничего не скажем, – явно шутит он про мою маму и скользит в меня языком, прямо туда, прямо в средоточие моего жара.

Он начинает целовать меня там с такой же страстью, как терзал мои губы. А я не могу, схожу с ума, выгибаюсь, вздрагиваю и буквально хватаю его за волосы.

– Демон, – простонала я, закидывая ноги ему на плечи.

Ничего не могу с собой поделать. Там, где ко мне прикасается его язык, жар становится еще сильнее, настолько, что мне уже не хватает его языка, а он видимо чувствует это и дразнится, время от времени задевая какие-то только ему известные чувствительные точки, а потом отстраняясь. Он играет со мной, а я схожу с ума, позволяя ему все это, просто потому что не могу иначе.

Он тоже это чувствует и улыбается, поднимая на меня свои глаза, буквально стреляя ими на поражение.

Боже, кого же я призвала? Но, кем бы он ни был, я не могу и не хочу ему сопротивляться, не сейчас. Он вызывает во мне желание, такое сильное, что я готова сама просить, чтобы он взял меня, заполучил меня всю и как можно быстрее, но сдерживаюсь, кусаю губы, перебираю черные пряди его волос, позволяю себе бесстыдные стоны, но не признаюсь по-настоящему в своем безумии.

Он сам встает, заглядывает в мои глаза и грозно объявляет:

– Моя!

Это звучит как приказ, которому я никак не могу противиться.

– Ладно, – бессильно отвечаю я, – но потом же ты оставишь меня в покое, правда?

Глупый вопрос, нелепый, болезненный даже для меня. У меня от него даже сердце замирает, словно готовится остановиться в тот же миг, если он скажет «да», но он не говорит.

– Никогда, – отвечает мне он вместо этого, подхватывает меня на руки и откидывает ногой в сторону обгоревшую фанеру, чтобы уложить меня на пушистый ковер.

Что-то внутри меня еще кричит от ужаса. Сердце испуганно бьется, то лов его ритм, то отставая, но большая часть моего сознания просто тает в его руках, предвкушая что-то важное.

Я буду принадлежать ему. От этой мысли я становлюсь счастливой, но…

Все это он явно внушил мне. Заставил меня поверить, что это прекрасно. Я понимаю это, но даже так не могу сопротивляться.

Он сделает меня своей тут на полу и не важно, что будет потом. Я уже ничего не решаю. Поздно.

Я покорена, расслаблена, обезволена, подчинена ему полностью.

– Скажи хоть, как тебя зовут? – прошу я, надеясь, что потом, когда дурман ослабнет, имя поможет мне что-то понять или сделать.

– Для тебя я просто Бес, – отвечает он, уверенно разводя мои ноги.

Я снова окидываю взглядом все его тело. Мне уже не кажется, что черты его лица грубые или какие-то не такие. Они меня завораживают. Мне хочется провести пальцем по его носу, пухлым губам, прикоснуться к его плечам, а еще сильнее к сильным горячим рукам.

Стыда во мне совсем не осталось. Я сама развожу ноги, подчиняясь легкому прикосновению его рук, и бесстыдно смотрю не только на его торс, но и на член, который он направляет в меня. Краснею, смущаюсь, боюсь, но продолжаю на него смотреть. Такой огромный, толстый, нечеловеческий. Я была уверена, что он никогда в меня не поместится, но он легко вводит в меня его до половины от одного толчка.

Я вскрикиваю от внезапной острой боли и тут же выдыхаю, опьянев еще больше.

Он прижимает меня всем телом к ковру и нежно гладит мои бока и бедра, явно успокаивая.

– Я тебя никогда не отпущу, – шепчет он, глядя мне в глаза, и начинает осторожно двигаться внутри меня.

Я снова вскрикиваю, но уже не от боли, а от расплывающегося по телу жара, он как лава заполняет меня всю, а Бес двигается медленно, осторожно, с каждым толчком проникая все глубже. Он смотрит мне в глаза, а я смотрю в глаза ему, задыхаясь от возбуждения, ужаса и волнения.

Все это происходит словно не со мной.

Мне и хорошо, и плохо. Я умираю, задыхаюсь, таю от восторга. И все это происходит со мной одновременно. Его взгляд. Его сильное тело. Его руки, которые гуляют по моим ногам, животу и груди. Все это сводит меня с ума, ублажает и оставляет ноты горячи.

Я для него явно игрушка, просто игрушка и только.

– Моя, – шепчет он.

«Рабыня», – мысленно добавляю я, едва не рыдая от собственной беспомощности.

– Жена, – внезапно заявляет он и целует меня в губы.

Я хочу спросить, что это значит. Я хочу закричать от резкого толчка, но не могу из-за его губ. Он одним рывком проникает в меня так глубоко, что это почти больно, но все равно очень хорошо, горячо и безумно. Мое тело явно готово принять от него все, без сомнений и боли. Оно поддается и тает. Я вся поддаюсь и таю. Обнимаю его, глажу пальцами его сильные каменные плечи, даже пытаюсь их царапать. Обхватываю его ногами и задыхаюсь от страсти.

Внутри меня все горит и дрожит от жадного нетерпения.

Я хочу кричать: «еще!», но он впился губами в мои губы, проник языком в мой рот, а я… Я сама не знаю, что делаю, соглашаясь на его игру, поддаваясь ей и принимая ее. Я полностью отдаюсь ему, забывая даже его слова, забывая кто я и кто он.

Когда-то бабушка мне говорила, что есть демоны, в которых можно раствориться, те, которые подчиняют тебя всю, без остатка. Этот видимо был таким.

Меня это больше не пугает, а должно…

Я хватаю его волосы, насаживаюсь на член и кусаю его губы, потому что хочу принадлежать ему.

– Да, пожалуйста… Да! – все же вскрикиваю я, когда он рычит мне в шею, ускоряясь так сильно, что выдержать это уже невозможно.

Я кричу, когда жар взрывается внутри меня. У меня дрожит все тело, и реальность меркнет. Мне так хорошо, что кажется, будто за такое блаженство не страшно и жизнь отдать.

– Спасибо, – зачем-то шепчу я, закрывая глаза.

Он коротко прикасается к моим губам, но отвечать на поцелуи сил у меня уже нет. Меня не осталось. Я просто лишилась чувств прямо там на полу, поверженная и подчиненная страшным демоном, который позволил называть себя просто Бес.

Глава 3 – Жена демона

Марта

Открываю глаза и понимаю, что лежу в большой комнате на кровати. Не в детской, которую собиралась занять, а в бабушкиной спальне. Здесь стоит большая кровать с балдахином, который давно сняли, но теперь он снова был на месте, только другой, легкий изящный, белый. Полупрозрачные шторки скрывают от меня всю комнату, залитую светом.

Голова болит так, словно я успела много выпить. Неужели я разобрала вещи, отправила демона искать работу, а сама все-таки пошла в клуб и хорошенько оторвалась? Так оторвалась, что совсем ничего не помню.

Рисовала круг на доске, вкладывала магию и…

Эх… ничего не помню.

Я потянулась и вдруг поняла, что я совсем голая в кровати. Я не сплю голой… обычно не сплю.

– Демон! – вырывается у меня, когда я вспоминаю, что именно случилось из-за призыва.

Воспоминания на меня просто обрушиваются, заставляя вздрагивать. Я снова почувствовала жар, волнение, страх и то странное ощущение от его рук, когда все тело словно плавится от легких прикосновений.

Отбросив одеяло, я почти вскакиваю на ноги, но тут же с тихим воплем забираюсь обратно на кровать, закрываясь одеялом по самый нос, потому что понимаю, что не одна. Не одна я была с самого начала.

ОН здесь. Он следит за мной, следил все это время, прожигая меня взглядом.

Он отбрасывает в сторону прозрачную белую ткань и смотрит на меня – очень внимательно, самоуверенно и насмешливо. Он – демон, стоит тут во всей своей… скажем так, красе.

Он замер передо мной в одних черных кожаных штанах. Где только такие взял?! Торс у него все так же обнажен, но уже без всяких странных пятен. На плечи наброшен черный шелковый халат со странными золотыми узорами, с какими-то знакомыми и в то же время незнакомыми мне рунами. Я их видела не один раз, но вспомнить значение почему-то не могу, как будто и не знала его никогда, наверно видела что-то такое дома у бабушки, а потом забыла, а теперь просто путаюсь, глядя на них. Ну или мне все это просто кажется.

– Выспалась? – спрашивает он у меня так, словно это нормальный естественный вопрос для демона, который… который, кстати, что?

Я морщусь, пытаясь понять, что произошло между нами по-настоящему. Я помню, как странно он на меня влиял, даже помню, какие дикие развратные вещи я позволила ему делать с собственным телом, но зачем все это нужно, я правда не могу понять. Что на самом деле он сделал со мной? Зачем я ему теперь? Что он тут делает? Разве он не получил свое и не должен теперь уйти, довольствуясь своей победой над глупой ведьмой вроде меня?

Только спрашивать все это я не решалась.

– Одевайся, я тебя покормлю, – говорит он спокойно. – Ты ведь любишь французские вафли с шоколадом, правда?

Я их люблю, но признаваться в этом не хочу, только не ему.

– С чего ты взял? – спрашиваю, злясь.

– Это было не сложно понять по вкусу твоих сладких губ, – отвечает он, победно улыбаясь.

Злюсь, именно от этой ухмылки я злюсь так сильно, что хватаю подушку и швыряю в него, а он легко уворачивается, словно ничего и не произошло, а мимо пролетела муха, не стоящая его внимания.

Мы просто смотрим друг другу в глаза и молчим и именно в этот миг сюда же запрыгивает черный кот с демоническими глазами.

– Это что Йети? – спрашиваю я ошарашено, узнав в питомце своего домового демона, окончательно превращенного в кота.

– Да, тебе нравится? – спрашивает Бес, усмехаясь.

– Нет! Какого черта? Он был мне нужен, чтобы дом убирать! – возмущаюсь я.

– Тебе больше не надо убирать дом. Я не позволю свой жене беспокоиться о подобных глупостях. Для этого есть прислуга, – невозмутимо сообщает мне Бес, явно любуясь мною.

Его глаза просто гуляют по моему телу, и от этого я оживаю, прихожу в себя и натягиваю одеяло повыше, чтобы даже край плеча ему не показывать.

– Да ты…

На полуслове я умолкаю, потому что до меня неожиданно доходит смысл его слов.

– Я тебе не жена! – вскрикиваю я. – Мы с тобой не пара! И быть ей не можем. Понял!

– Пара и документы о том имеются, – отвечает он самодовольно, не сводя с меня глаз. – Обряд завершен, Огонечек. Теперь ты моя и это никак не изменится, даже если ты бросишь в меня еще одну подушку. Лучше просто сразу поцелуй.

Он явно надо мной смеется, но я все равно хватаю подушку и швыряю ему прямо в самоуверенное лицо.

Он ее ловит и отбрасывает на дальний край кровати.

– Ты такая милая, когда злишься, – говорит при этом, мечтательно глядя на меня. – Давай я тебя прямо так в одеяле отнесу на кухню, будешь там зло поедать вафли.

– Нет! Лучше неси сюда документы! Что там по-твоему подтверждает наш брак?

Я ему не верю, вот ни на миг не верю, и его спокойная счастливо-наглая улыбка бесит меня так, что я хочу воткнуть в него нож или хотя бы вилку, да хоть что-нибудь, только бы заставить его перестать так улыбаться!

– Вот же дурашка, – говорит он совершенно счастливым тоном, закатывает глаза и уходит куда-то.

Я же снова прячусь в одеяло, кусая губы выдыхаю, стараясь успокоиться. Мне надо сейчас подумать о другом. Что он может притащить в подтверждение нашего брака? Может какой-нибудь свиток? Странный текст? Не знаю! Амулет? Печать? Книгу? Что вообще у демонов свидетельствует о браке? У демонов вообще есть браки? Никогда не слышала!

Мне хочется найти телефон и позвонить маме. Как можно быстрее. Да она меня убьет, но потом непременно спасет. Она так много знает, что даже сможет угадать, какого демона можно сократить до Беса, потому что я никаких просто Бесов не знаю и даже представить не могу, что это за существо такое, похожее на человека так, что и не отличишь.

– Вот, – говорит он очень спокойно, вернувшись, и протягивает мне паспорт и свидетельство о браке.

Я замираю. Я наверняка рухнула бы, но я сижу на кровати, вжавшись в стенку, но глазам своим совсем не верю. Такого просто не бывает.

– Любуйся, – насмешливо говорит он, подхватив кота на руки.

Я хватаю паспорт и открываю страницу с фотографией. Рожа его. Именно этот спокойный уверенный взгляд, только усмешки нет. Глаза темные, зрачки нормальные, но это и неудивительно. Обычные люди и не видят таких странностей, как его золотые продолговатые зрачки. С фото мне все понятно, а вот с самими документами нет.

Я смотрю то на него, то на документы и не понимаю. Они выглядят как настоящие, но откуда?

Борис Демонов.

Вот как его зовут, согласно этому паспорту.

Он даже фамилию нормальную придумать не удосужился!

– Это подделка, да? – спрашиваю я, точно зная, что паспорт ему никто не мог выдать.

– Нет, он настоящий, как и свидетельство о нашем браке.

– И сколько же мы женаты?! – рыча спрашиваю я, хватаясь за свидетельство.

– Два месяца, дорогая.

Там действительно так и написано. Только мне стукнуло восемнадцать, как мы с ним, видишь ли, расписались.

– Но этого не было… этого не могло быть, – шепотом повторяю я, понимая, что попала в какой-то невероятный кошмар.

– Не было, но теперь оно есть, и ты моя. Разве это так трудно принять?

– Невозможно! – вскрикиваю я и вскакиваю с места, забыв о том, что не одета, потому что хочу посмотреть в свой паспорт.

Там в свидетельстве написано, что я взяла его фамилию. Я не Демонова, но я то точно знаю, что зовут меня Марта Ардова. И никак иначе!

Сверкая голой попой прямо перед этим гадом, я выбегаю в коридор, хватаю сумочку и достаю документы.

Открыв свой паспорт, я чуть не падаю от шока. Я Марта Демонова. Штамп о браке тоже на месте, словно все это действительно было. Как будто кто-то за одну ночь подменил всю мою реальность. Всю целиком. Переписал мою жизнь и даже не задумался о том, что так наверно нельзя, что я так просто не хочу. Я не согласна!

– Ты моя, – повторяет он с явным наслаждением, набрасывая мне на плечи халат. – Просто прими это как данность и наслаждайся. Тебе понравится, уверяю.

Он шепчет мне это на ухо, но вместо прежнего дурмана вызывает только раздражение, но сил орать на него нет, совсем нет. Я пребываю в таком шоке, что могу только бестолково хлопать глазками.

Я жена демона. Непонятно какого, безумного демона, который просто свалился мне на голову.

За что мне все это вообще?

– Идем, пока вафли еще теплые, – шепчет он мне и мягко ведет на кухню, все еще блаженно улыбаясь, а я мечтаю воткнуть в него вилку, а лучше нож, а лучше сразу два или три. Можно еще сковородой по голове. Жалко только, что это его не убьет. Что мне теперь со всем этим делать? Я не хочу замуж! Я не хочу замуж за демона! Еще и за этого! Я совсем ничего о нем не знаю! Да и брак в мои планы не входит, не сейчас!

Он усаживает меня за стол, и я не выдерживаю, начинаю просто плакать, потому что даже представить не могу, как теперь от него избавиться, и кто мне поможет, если реальность вокруг меня изменилась явно по его воле. Я его пленница, его игрушка и мне видимо не сбежать. А я еще спрашивала, что может случиться из-за призыва. Оказывается все, даже брак!

– Ну чего ты плачешь? – спрашивает Бес, сев напротив меня.

– Ты правда не понимаешь?! – спрашиваю, зло смахивая слезы. Такой беспомощной я себя еще не чувствовала.

– Нет, ты должна быть счастлива, – невозмутимо заявляет он, глядя мне прямо в глаза.

– С чего вдруг? Из-за вот этих вафель?

Я посмотрела на тарелку, собираясь вышвырнуть и ее, и содержимое куда-нибудь подальше, но увидела вафли и поняла, что мне их жалко, а в демона лучше плеснуть кипятка. Надо только этот кипяток где-то достать.

Шмыгнув носом, я смотрю на него и строго говорю:

– Я не хочу быть твоей женой!

– Глупости, – спокойно говорит он, поднимаясь с места, и идет готовить мне чай, видимо прочитав мысли про кипяток, но как-то неправильно.

Ходит тут по моей кухне в одних штанах. Пнуть бы его под зад! Но все же страшно, да и спина у него красивая. Да и, о ужас, у него на плечах следы от моих ногтей. Я его поцарапала, когда мы… м-м-м… Стыд то какой!

Я закусываю губу, вспомнив, как он укладывал меня на ковер. Тот жар внезапно теплой искрой напоминает о себе внизу моего живота, но я резко трясу головой, стараясь избавиться от ощущения и выкинуть все глупые мысли. Плотнее запахиваю халат, так чтобы скрылось все тело до самой шеи, надеясь хоть немного защититься от его пагубного влияния. Должна же я хотя бы попробовать.

– Сейчас ты, может быть, еще сомневаешься, но ты моя и это правильно, – продолжает рассуждать он. – Когда ты будешь носить моего наследника, все окончательно встанет на свои места.

– Какого еще наследника? – возмущаюсь я. – Я не хочу детей, еще и от тебя! Ни за что!

Он смотрит на меня весело и снисходительно, как будто я маленькая глупая девочка, которая совсем ничего не понимает. Как будто это игра такая забавная. Я его бешу, а он улыбается и помалкивает, потому что все знает.

Не собираясь еще что-то говорить, он просто поставил чашку чая рядом с моей тарелкой.

Чашку моего любимого чая. Уже по запаху я понимаю, что это именно он. И вот как Бес об этом узнал? Он что не просто подчинил меня, а влез мне в голову, прочел как книгу, а теперь просто издевается?

Ничего уже не понимая, я просто вздыхаю и тихо признаю неизбежное:

– Мама меня не простит.

– Почему же? – удивляется он. – Она прекрасная женщина, которая рада нашим отношениям.

Я нервно смеюсь ему в ответ.

– Ты мою маму не знаешь. Она тебя раскусит, разгадает кто ты и поможет мне от тебя избавиться! Вот увидишь! – заявляю ему, вскочив с места.

Мама действительно мой единственный шанс. Она очень много знает. Конечно, сначала она оторвет мне голову, потом уже спасет, но это не страшно. Главное она непременно освободит меня от чар этого гада. Она меня не бросит одну в этой беде.

Он фыркнул, взял со стола неизвестно откуда взявшийся мобильный телефон и кому-то позвонил.

– Быстро же ты освоился в этом мире, падла, – ворчу себе под нос, зло скрестив руки на груди.

– Я могу и разозлиться, – с нажимом предупреждает Бес, включая гудки на громкую связь, на миг перестав улыбаться, словно я действительно его достала. Значит, он все же не непробиваемый.

– И что же ты сделаешь? – спрашиваю, пытаясь понять, где пределы его терпения и моей воли. – Снова околдуешь меня и изнасилуешь?

Он удивленно поднимает брови, будто ему совсем непонятно, о чем я говорю, но ответить уже не успевает. Ему отвечает моя мама.

– Доброе утро, Бес, – говорит она ласково.

Он что и ее околдовал!? Когда только успел?

– Доброе утро, Марина Николаевна, – спокойно отвечает Бес. – Хотел узнать, как там ваши дела, а то Марта с утра пораньше капризничает, вот я и подумал, не случилось ли чего?

– Все хорошо, может у вас что-нибудь случилось и вас пора поздравить с пополнением? – глупо хихикая, спрашивает моя мама.

– Пока нет таких новостей, – с улыбкой отвечает он, а я в ужасе смотрю на него и ничего не понимаю, а потом хватаю телефон и выбегаю с ним из кухни, быстро отключая громкую связь, чтобы тихо спросить:

– Мам, ты чего? Какие еще дети?

– Как какие? – удивляется та. – Ты же хотела…

– Мама, зачем мне дети, еще и от этого?! Мама, только не говори мне, что у нас с ним любовь, и мы два месяца женаты. Ты вообще знаешь, что он демон!?

– Конечно, знаю. Он Бессмертный. Полгода назад мы с тобой помогли ему, после того как он вырвался из своего заточения, а ты в него влюбилась. Он так о тебе заботился, что я не видела смысла вам мешать, особенно при условии, что в вашей паре даже дети возможны. Что плохого в любви? А то что он демон… ну бывает. У всех свои недостатки, дорогая.

– Мама?! С каких пор ты стала так наивна? Что если это не любовь? Что если он околдовал нас всех? – пытаюсь я достучаться до нее. – Ты понимаешь, что он очень сильный демон? И черт его разберет, какая у него сила?

– Он, конечно, древний, но вызывать любовь – это невозможно…

– Мама, зачем настоящую любовь? Похоть, страсть, еще что-нибудь этакое и все! Разве ты не понимаешь, что я не могла такого полюбить? Ты же меня знаешь, мне вообще блондины нравятся.

– Ну нравились, мало ли что бывает, – растерянно отвечает она. – Ты сама говорила, что он прекрасен, что жить без него не можешь, плакала и умоляла не мешать вашим отношениям.

– Мама, я была… нет, мама, я даже не была. Я вчера призвала этого психа, и он как-то изменил всю реальность, а ты говоришь – дети!

– Ну хватит, – внезапно вмешивается он, резко схватив меня за плечо и развернув к себе.

Он подошел так тихо, что я испугалась. Едва не роняю телефон, но он просто его забирает, зло щурясь.

– Вы знаете, кажется, у Марты все же жар, – врет он моей маме. – Видимо, ее продуло, когда она уснула вчера ночью на полу. Мой промах. Вызову ей врача, не сразу понял, что она не должна быть такой же горячей как я.

– Да, скажи потом, что сообщит доктор, – слышу я ответ мамы из динамика телефона.

– Обязательно, – обещает он, отключив вызов, и отшвыривает телефон в сторону, как надоедливую мелочь.

Взгляд у него уже злой, пугающий, и я просто пячусь от него.

Я с самого начала знала, что он может быть опасен, что он может меня убить, но только сейчас по-настоящему ощущаю угрозу.

– Ты не понимаешь, что делаешь, – говорит он, делая шаг ко мне. – Ты не можешь хотеть кого-то другого. Тебе нужен только я.

Я сглатываю и упираюсь в стену, а он хватает меня за подбородок горячей рукой и грубо целует, впиваясь губами в мой рот. Я тут же задыхаюсь. Его силой. Его жаром. Его желанием.

Меня снова охватывают возбуждение и легкая пьянящая слабость. Я только надеюсь, что смогу устоять на ногах и не отдамся ему снова. Я должна сопротивляться его странным чарам. Должна, но, кажется, не могу…