Лиджия Дей Пенафлор
Все это правда
Пенни
– Расскажи о вечере, когда вы с Мири и Солейл провели Фатиму в Грэм.
– Ладно. (Смеется.) Представляете, я ведь тем вечером в хлам убила свои балетки. В первый раз их тогда надела. Я хотела, чтобы они стали ключевым элементом моего нового образа – это вам не какие-нибудь банальные кроссовки или шлепанцы. Стараюсь держаться в тренде, сами понимаете. Ну и вообще, я-то думала, мы просто посидим в кафе. Кто же знал, что мы будем бегать по Грэму среди ночи? К тому же утром шел дождик, поэтому было грязно. Короче, все как назло. (Вздыхает.) Хотя ладно, ради Фатимы оно того стоило. (Пауза.) Ну, по крайней мере, тогда мне так казалось.
– А теперь тебе так не кажется?
– Мой друг в больнице, поэтому нет, не кажется.
– Я очень сочувствую Джоне.
– (Смотрит в телефон.) Я проверяю сообщения – вдруг есть новости? Боюсь, если я не буду думать о нем, случится что-то плохое, а я и не узнаю.
– Если что-то случится, тебе обязательно позвонят. Важные новости не присылают эсэмэсками.
– (Кладет телефон.) Вы уже говорили с Мири?
– Да.
– Ее вообще хоть немного волнует состояние Джоны?
– Да, она очень обеспокоена.
– Не верю.
– Почему?
– Да потому что ее не волнует никто, кроме Фатимы Роу. Она хочет, чтобы Джоне стало лучше, только потому, что тогда Фатиму перестанут донимать.
– Смелое заявление.
(Пожимает плечами.)
– Мири была настолько близка с Фатимой?
– Сказать вам правду? Она была, типа, клон Фатимы.
– А остальные? Расскажи поподробнее о том вечере.
– (Глубоко вздыхает.) Ну ладно. В общем, ворота были открыты, и мы вошли. Настоящее приключение – как будто мы вломились в школу, хотя на самом деле просто прошли через ворота. Я никогда раньше не бывала в школе в неурочное время. И ни разу не встречалась со знаменитостями. Правда, двоюродная сестра Солейл снималась в шоу «Уже можно»[7], только это все не то. Фатима Роу – совсем другое дело. Так вот, мы крались по школьному двору, а Солейл и Джона стали напевать тему из фильма «Миссия невыполнима». (Смеется.) Это был такой драйв, ведь с нами сама Фатима Роу, представляете?
– И что было дальше?
– В тот вечер звезды сияли невероятно ярко – никогда этого не забуду. Мы видели небесные слои – ну то есть звезды на разном расстоянии от земли. В начальной школе я как-то ходила в планетарий – очень похоже, только в тот раз было все настоящее. Фатима залезла на стол, легла на спину и говорит: «Давайте, ложитесь. Ложитесь-ложитесь! Выбирайте себе столы». И мы выбрали себе каждый по столу и тоже улеглись. Точно, прямо как в планетарии. Вы бывали в планетарии?
– Нет.
– Ну, там такие кресла с откидывающимися спинками.
– А, понятно.
– Я выбрала стол, за которым мы обычно едим в хорошую погоду. Так странно – лежать на столе, да еще и рядом с ней. Мы ведь почти каждый день сидели за тем столом и говорили про Фатиму Роу, и вдруг она здесь, с нами, лежит рядом и смотрит в небо. (Молчит.) Нереально круто. Если не думать о балетках, конечно. (Смеется.) Я говорила, что они были марки «Стюарт Вайцман»?
– Нет.
– Ну так вот. (Вздыхает.) А потом Фатима рассказала нам прикольную историю. Где-то через месяц после выхода книги она стояла на железнодорожной платформе. Из громкоговорителя играла музыка – крутили песню какого-то старого пердуна, кажется, Конвея Твитти[8]. Вдруг к Фатиме подошла старушка, похлопала ее по плечу и шепнула ей на ухо, мол, когда ей было шестнадцать, она влюбилась в парня из пляжного клуба, и каждую ночь они занимались любовью в домике на берегу, когда ее родители уходили на танцы. И даже через много-много лет, когда она слышит песню «It’s Only Make Believe», у нее случается оргазм. (Смеется.)
– (Смеется.) Ничего себе история!
– Мы чуть со смеху не померли. Вот это бабулька! И кто нам об этом рассказывает? Сама Фатима Роу. Она прямо вот так нам и сказала: оргазм.
– (Смеется.) Да, очень смешно.
– Ага, точно. Тот случай изменил жизнь Фатимы, потому что как раз тогда она и придумала теорию человеческих связей.
– Теорию человеческих связей?
– Идея в том, что мы должны с открытым сердцем подходить к людям и раскрывать свою истинную личность через драгоценную правду.
– Что такое «драгоценная правда»?
– Ну… это, типа, как история той старушки. Это была совершенно незнакомая бабушка, так? Но за несколько секунд Фатима узнала ее лучше, чем друзей, с которыми общалась с детства. Фатима считает, что если посмотреть человеку в глаза и поделиться с ним сокровенными мыслями, то все барьеры рухнут, люди полюбят друг друга и вместе смогут прекратить войны и установить мир во всем мире.
– А, понятно.
– Я знаю, звучит по-дурацки. Но с нами была Фатима Роу, мы смотрели на звезды, и ее слова казались нам прямо-таки настоящим откровением. Она говорила о том, что можно годами общаться с человеком и ничего о нем не знать.
– Чистая правда.
– Вот видите? Фатима сказала, что так бывает и с соседями, и с одноклассниками, которых когда-то усадили за одну парту, потому что их фамилии стоят рядом в списке. То же самое случается и с родственниками. И тогда я задумалась о нас с Мири и Солейл. Мы устраивали самые зажигательные вечеринки на Лонг-Айленде, вместе ходили в «Нацуми»[9], на концерт Эда Ширана, обсуждали «Подводное течение», но я никогда не чувствовала себя частью их компании. Я знаю, чтó мои подруги думают обо мне.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, они считают меня примитивной, будто на уме у меня только парни, тряпки и «Милые обманщицы»[10]. Можно подумать, если они книжки читают, учатся в группе для продвинутых и ходят на факультатив по психологии – а это, типа, модный факультатив, туда конкурс по несколько человек на место, – то они все из себя такие высокодуховные интеллектуалки. Меня такое отношение реально обижает, потому что у меня тоже есть свое мнение и свои цели, не хуже, чем у них.
– Да, действительно обидно.
– (Кивает.) Но пока я слушала Фатиму и смотрела в небо, я поняла про себя очень важную вещь.
– Какую именно?
– Я сама виновата в том, что они считали меня пустышкой. Откуда им знать, о чем я думаю, если я никогда не рассказывала им о своих мыслях? Я не была открыта, а Фатима говорит, что нужно быть открытыми. Я не раскрывала свое сердце, не делилась драгоценной правдой. Выходит, единственное, чем я занималась – подбирала нам наряды для вечеринок и собирала по пятьдесят долларов с носа за вход.
– Пятьдесят долларов? Ничего себе!
– Ну, у нас были суперэксклюзивные закрытые вечеринки. Кому охота пускать в дом непонятно кого?
– Конечно, но я все-таки думал, что билет стоил пять баксов, не больше.
– А вы знаете, сколько стоит арендовать столы для блек-джека?
– Нет.
– До фига.
– Надо полагать.
– (Вздыхает.) Тот вечер в Грэме стал для нас сутью жизни. Это был самый лучший вечер, лучше и не припомню. Даже лучше, чем вечеринка «Ночь в казино». Правда, я оплакивала свои балетки. Конечно, я расстроилась из-за них, зато на меня снизошло откровение, ну и вообще. Я хотела пожаловаться всем, что испортила туфли, но не стала.
– Почему?
– Я уже собиралась, но тут произошло кое-что хорошее.
– Хорошее?
– Джона начал петь ту песню группы «Coldplay», ну, про звезды. Так здорово. У него был счастливый вид. (Умолкает.)
– А что, обычно у Джоны был несчастный вид?
– М-м-м… я не хочу говорить о нем.
– Ладно. Я спросил, потому что ты о нем упомянула.
– Я просто хотела сказать, что мы все чувствовали себя очень хорошо.
– Понятно. А что дальше?
– Ну, мы были вместе во Вселенной.
– Хм.
– Это не фигня.
– Я и не говорил, что это фигня.
– Фатима сказала, что человеческие связи не обязательно устанавливаются через драгоценную правду. Они могут устанавливаться и через драгоценный опыт, и мы как раз и получали тот самый драгоценный опыт, находясь в одной вселенной под звездами.
– Понятно.
– Она разделила с нами «Подводное течение», а мы разделили с ней звезды.
– Ясно.
– Большинство ребят приходят в Грэм в девятом классе, а мы с Мири и Солейл учимся там с седьмого, и я уже устала от этой учебы. Я боялась, что новый учебный год будет точно таким же, как и предыдущие. Я не люблю Грэм так, как его любят Мири и Солейл. Я не капитанствую и не председательствую во всяких командах и кружках, как они. Учеба мне дается не так легко, как им. Но в тот вечер я поняла, что в этом году все будет лучше; мы лежали под одним небом с Фатимой Роу, и теперь нам просто необходимо найти себе более содержательное занятие, чем шопинг или болтовня в «Снэпчате»[11], понимаете? Я почувствовала себя… значимой.
– Круто.
– Ага. И знаете, что нам еще сказала Фатима? Она сказала, что чувствует нашу позитивную энергетику и что она переехала на Лонг-Айленд, потому что хочет впустить в свою жизнь новых друзей и открыть для себя новые возможности. Она села на стол, посмотрела на нас и сказала: «Я хочу, чтобы вы стали моими ребятами».
– Ого, ничего себе.
– (Качает головой.) Фатима Роу реально хотела, чтобы мы стали ее ребятами!
– Это кое-что.
– Это не кое-что, это что-то!
«Искупление Брэди Стивенсона»
ФАТИМА РОУ
(отрывок)
Покидая дом, где прошло его детство, Брэди Стивенсон взял с собой очки с толстыми стеклами, а кубки, завоеванные на соревнованиях по борьбе, забирать не стал. Награды остались лежать там же, где находились почти целый год: сваленные в кучу в углу шкафа вместе с проволочными плечиками для одежды, разрозненными носками и нераспечатанной упаковкой трусов, которые ему безнадежно малы, – их подарила бабушка, которая вечно думает, что Брэди на два года младше, чем на самом деле.
В день переезда, укладывая коробки в фургон компании «Ю-Хол»[12], Брэди именно об этом и мечтал – стать на два года младше. Он бы с радостью прожил эти годы заново, повторив каждое мгновение и испытав прежние душевные муки. Он готов снова вычищать грязь из-под ногтей, сидеть на тех же самых уроках, слушая про Эдгара По, строение Земли и божественное право королей. Он даже готов вновь пережить утрату друга, умершего от лейкемии. Он вынес бы все это еще раз, лишь бы вырвать из прошлого одну-единственную ночь, из-за которой он сегодня грузит свои пожитки в фургон, готовясь покинуть родной дом.
Однако Брэди понимал, что желает невозможного; мысль о том, чтобы снова вернуться в детство, заставила его вспомнить, почему он мечтает пережить все заново. Потянув за трос и хлопнув дверью фургона, он поклялся себе, что больше не будет вспоминать об этом. Брэди держал свое слово, пока при повороте с Ярдли-драйв не увидел в боковом зеркале фургона свое отражение.
Мири
– Ты помнишь, как узнала о выходе новой книги Фатимы?
– Помню ли я? Вопль Солейл из телефонной трубки до сих пор звенит у меня в ушах.
– Это она тебе рассказала?
– Да. Дело было на летних каникулах. Солейл уехала с двоюродными сестрами в Калифорнию. Я сразу поняла: стряслось что-то серьезное, потому что она не написала сообщение, а позвонила, находясь аж за три тысячи километров.
– Да уж, действительно необычно.
– Так вот, звонит телефон. Я стою на парковке в «Парти-сити»[13], приехала выбирать украшения для праздника, – у моей тети родился малыш. Я беру трубку. Солейл в машине с сестрами, она едет по Тихоокеанскому шоссе и вопит так, что уши закладывает. Честное слово, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. «Боже мой! Фатима воткнула мне нож в спину! Она предала меня! Она в своей новой книге написала про нас с Джоной! О боже, боже!»
– Ничего себе. А как она узнала?
– Они слушали радио в машине и попали на интервью с Фатимой.
– Вот это совпадение.
– Фатима сказала, что книга выйдет в апреле и что в ней рассказывается о подростке из частной школы, который скрывает мрачную тайну от своей девушки.
– Наверное, Солейл была вне себя.
– Стою я, держу кучу розовых и голубых шариков и говорю: «Да чего ты так разоряешься? Фатима не может сделать тебе ничего плохого. Уверена, она написала все завуалированно, так что никто и не догадается, что это про тебя». Но чем спокойнее я говорила, тем больше Солейл впадала в истерику. «Я сейчас тебе скину ссылку. Она нас обманула! Теперь ясно, почему она свалила. Не надо было ей доверять. Она добыла сюжет для романа, и теперь мы ей не нужны. Она опубликует книгу, и о нас узнают во всем мире!»
НЬЮ-ЙОРК СИТИ МЭГЭЗИН
ЦИКЛ СТАТЕЙ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ
«Круче, чем в книге»
Подлинная версия событий, на которых основан скандальный роман «Искупление Брэди Стивенсона»
ИСТОРИЯ СОЛЕЙЛ ДЖОНСТОН, ЧАСТЬ 1 (продолжение)
СОЛЕЙЛ
ЭТО, ПО-ТВОЕМУ, ЗАВУАЛИРОВАННО, МИРИ?
publishersweekly.com/newbookdeals/july/4098899900
Янник Олстад, главный редактор издательства «Харпер Коллинз», получил рукопись нового романа Фатимы Роу, автора «Подводного течения». В «Искуплении Брэди Стивенсона» семнадцатилетний Брэди переводится в элитную частную школу Морли в надежде сбежать от постыдного прошлого. Неожиданно для себя влюбившись в отличницу Санни Вон, Брэди должен принять тяжелое решение – открыть ли ей свою мрачную тайну.
Пенни
– Мы с моей подругой Натали Сингх покупали мороженое. Я взяла ореховое в стаканчике, а Натали – «Черный лес» в вафельном рожке.
– Отличная память.
– Тот день я запомнила в мельчайших подробностях. У меня зазвонил телефон – это была Солейл из Калифорнии. Обычно мы с ней никогда не звонили друг другу, только переписывались, так что я ответила. Солейл была просто в истерике. Сказала, что Фатима выступала по радио. «Фатима написала про нас! Ее новая книга – про нас!» Она не говорила, а прямо орала в телефон. Я ей: «О, ни фига себе, круто! Мы, типа, станем знаменитыми». А потом Солейл и говорит: «Нет, Пенни. Она написала про меня и про Джону. Мы же раскрывали ей свое сердце. Мы все ей рассказывали! Все! Вспомни, что ты ей говорила!» И тогда я заплакала, как малявка с мороженым. Натали мне шепотом: «Что там? Что случилось?» Я этого никогда не забуду. Мне теперь ореховое мороженое в горло не лезет, а я ведь так его любила. (Вздыхает.) Фатима все испортила.
«Искупление Брэди Стивенсона»
ФАТИМА РОУ
(отрывок)
Моим ребятам.
Вы знаете, о ком я.
Мири
– Солейл орала в трубку, обзывала Фатиму грязной манипуляторшей. «Она использовала меня! Она всех нас обманула!» А я ей: «Да брось ты, Фатима не желает нам ничего плохого. Она поделилась с нами «Подводным течением», а мы поделились с ней своими историями. Все по-честному». Тут Солейл совсем сорвалась с катушек. «Что значит “по-честному”? – вопила она. – Фатима нас даже не спросила! Клянусь, Мири, если ты встанешь на ее сторону, я тебя возненавижу!» «Можешь ненавидеть, – заорала я, – потому что она не сделала ничего плохого. Если ты отвернешься от Фатимы, я с тобой не разговариваю».
– Ничего себе, вот ужас.
– «Тогда нам больше не о чем разговаривать», – заявила она. И трубку бросила. Больше мы с Солейл действительно не разговаривали. Вот так мы оказались по разные стороны баррикад. (Качает головой.) Мы были ребятами Фатимы. Вы знаете, что это значит?
– Объясни.
– Фатима доверяла нам. Наверное, ей ужасно неприятно видеть, как Солейл и Пенни публично поливают ее грязью. Она ведь даже приглашала нас к себе домой.
– Правда?
– Да. В первый раз она позвала нас к себе на новоселье. Конечно, мы очень обрадовались. Всем в школе об этом рассказали. Выбирали наряды. Это была огромная честь для нас. Мой дом – моя крепость. По дому можно многое узнать о человеке.
– И что вы узнали о Фатиме, придя к ней домой?
– Да чего только не узнали. Мы видели рукопись «Подводного течения» и даже ее ПЗТ.
– Что такое «ПЗТ»?
– Противозачаточные таблетки. Она держит их на кухонной полке, чтобы не забыть принимать по утрам, заедая овсянкой.
НЬЮ-ЙОРК СИТИ МЭГЭЗИН
ЦИКЛ СТАТЕЙ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ
«Круче, чем в книге»
Подлинная версия событий, на которых основан скандальный роман «Искупление Брэди Стивенсона»
ИСТОРИЯ СОЛЕЙЛ ДЖОНСТОН, ЧАСТЬ 1 (продолжение)
Запись в дневнике
25 сентября 2016 г.
Угадайте, где я! Дома у Фатимы Роу!
– Леди и джентльмены! Я только что сфотографировала дверь Фатимы Роу! Это чрезвычайно важный новый элемент, который я обязательно включу в мой арт-проект под названием «Двери». Обратите внимание на необычный дизайн – здесь шестнадцать панелей с резьбой ручной работы; требуют реставрации, но по-прежнему очень красивые и оригинальные.
– Фатима пахнет кокосовым кремом от солнца и ванильным печеньем.
– Нужно обязательно спросить, как она делает такой небрежный узел на макушке. Ей так идет, когда часть волос заколота, а часть распущена. Я завидую каждому локону. Мои волосы жидкие и тонкие, а у нее такие густые и плотные. Надеюсь, такая прическа и мне подойдет.
– Здесь около двадцати человек (она могла бы брать по тысяче долларов за вход): нью-йоркские друзья Фатимы; музыканты и модели; пара стариканов (в смысле пожилых людей).
P. S. Меня пригласили! Я не пробралась без спроса.
Пенни
– В сентябре каждый раз непонятно, как одеваться. Я все никак не могла решить, что выбрать; с одной стороны, не хочется выглядеть так, будто я очень стараюсь нарядиться, но в то же время не хочется, чтобы казалось, будто мне наплевать, в чем я хожу. Фатима ведь такая стильная. В конце концов я решила купить себе что-нибудь новенькое – мини-платье «Элис и Оливия» с глубоким декольте, а еще взяла с собой купальник. Фатима сказала, что ее бассейн открыт из-за этой аномальной жары. Мы закрыли наш бассейн еще перед Днем труда[14]. Круто, что Фатима держала бассейн открытым почти до октября. Когда живешь одна, можно делать что хочешь.
– Так в результате тебе удалось правильно выбрать наряд?
– К счастью, да. Мне сделали шесть комплиментов. Фатима была в закрытом купальнике, а сверху – очень симпатичная полупрозрачная накидка. Фатима очень умная, интеллектуалка. Мири и Солейл тоже стараются казаться интеллектуалками, только это совсем не то. Фатиме не нужно стараться. Она просто такая, и все. Я ужасно нервничала и не знала, что сказать, но потом обратила внимание на ее белую накидку и нашла повод заговорить. Я сказала Фатиме, что мне очень нравится накидка, и спросила, где она ее купила; оказалось, в «Томми Багама». Я потом заглянула туда. (Пауза.) Ну да, я заказала себе такую же. Но я никогда бы не надела ее при Фатиме. Я думала, буду надевать ее, например, на каникулах.
«Искупление Брэди Стивенсона»
ФАТИМА РОУ
(отрывок)
Брэди настолько стыдился своего прошлого, что в новой школе изо всех сил старался быть неприметным. Хорошо, что здесь носят форму: брюки цвета хаки, белая рубашка на пуговицах и темно-синий галстук с желтыми полосками. Голубой пиджак сидел как влитой, несмотря на то, что его не шили на заказ, а купили в магазине; в плечах подошел идеально. Этот новый образ, наряду с эмблемой школы Морли на нагрудном кармане, стал первым шагом к полному смешению с толпой.
Единственный недостаток формы заключался в том, что Брэди не мог носить свою любимую серую куртку с капюшоном. Ему не хватало тепла трущейся о щеку ткани и уютного запаха собственных волос. Надевая капюшон, Брэди укрывался в замкнутом мирке, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
Когда Санни Вон поздоровалась и села рядом с ним в художественном классе, Брэди застонал про себя и невольно потянулся за капюшоном, однако нащупал лишь пустоту.
– Извини, – сказала Санни, поднимаясь со стула. – Я могу сесть где-нибудь в другом месте.
– Нет. – Брэди стремился быть незаметным, а не грубым. Правда, он привык отвечать односложно, ведь в последние девять месяцев ему только так и приходилось разговаривать. – Оставайся.
– Ну ла-а-адно. – Санни внимательно посмотрела на него и опустила рюкзак. – Я Санни Вон.
Брэди вздохнул. Он был вполне готов к перемене обстановки, но не к девушкам. Девушки не входили в его план по самообновлению.
– А ты?..
Он закатил глаза.
– Я Брэди.
– Привет. Ты новенький?
Брэди кивнул и опять потянулся к воротнику. «Почему не бывает пиджаков с капюшонами?» – подумал он. Кстати, неплохая идея. Однако, заметив любопытный взгляд Санни, Брэди совсем забыл о капюшоне. Выражение ее лица встревожило его. Санни, в свою очередь, решила, что новенький ведет себя неловко и загадочно. А еще он симпатичный.
Брэди еще не знал, что быть новеньким, неловким, загадочным и к тому же симпатичным означает быть самым приметным парнем в Морли.
Мири
– Когда мы приехали к Фатиме, она обняла каждого из нас и представила другим гостям. «Это мои друзья из Грэма, мои новые ребята». Я была тронута до глубины души. Похоже, она всем о нас рассказала. Фатима неподражаема, этого у нее не отнять. Но тут влезла Пенни со своей дурацкой коробкой печенья: «А я кексики принесла!» Можно подумать, мы явились на день рождения к первокласснице. Честное слово, иногда она ведет себя как полная идиотка.
НЬЮ-ЙОРК СИТИ МЭГЭЗИН
ЦИКЛ СТАТЕЙ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ
«Круче, чем в книге»
Подлинная версия событий, на которых основан скандальный роман «Искупление Брэди Стивенсона»
ИСТОРИЯ СОЛЕЙЛ ДЖОНСТОН, ЧАСТЬ 1 (продолжение)
Запись в дневнике
ВАННАЯ ФАТИМЫ РОУ!
Пишу с телефона, потому что мне просто необходимо запечатлеть каждую деталь моего невероятно эпичного пребывания ДОМА У ФАТИМЫ РОУ.
Зубная паста: «Крест», отбеливающая
Зубная нить: бренд «Райт Эйд» – выбор Фатимы Роу!
Шампунь и кондиционер: «Пантин»
Мыло: «Дав», жидкое
Лосьон: крем для тела «Взбитые сливки» (теперь я знаю, откуда этот ванильный запах. Срочно заказываю в «Амазоне»!)
Неразобранная коробка: тампоны «Плейтекс», ночные прокладки «Олвейс», лак для волос, щипцы для завивки, обручи, заколки и «крабы» для волос, солнечные очки, косметички, бигуди разного размера, пуховки, ватные шарики, косметические палочки, массажное масло «Джонсон и Джонсон», «Адвил»[15], «Тайленол»[16], «Найквил»[17], жидкость для снятия лака, просроченные антибиотики (?), просроченная «Миланта»[18], «Проактив»[19], мини-тюбики «Колгейта», упаковка дезодорантов «Секрет», пенящийся отбеливатель, хозяйственные перчатки, губки, бумажные полотенца.
Ванна старая, а занавеска для душа совсем новенькая, с рисунком – черно-белая фотка с видом Нью-Йорка (еще пахнет пластиком, на ней остались складки, как будто ее только что вынули из упаковки).
Уф-ф-ф, боюсь, Фатиме не понравится мой подарок на новоселье. Я облажалась по полной. Зачем я купила ей эту позорную подкову? В Интернете написано, что это традиционный подарок в новый дом, но нужно быть конченой дурой, чтобы полагаться на Интернет. ДУРА! ДУРА! ДУРА!!!
Охренеть! Я В ВАННОЙ У ФАТИМЫ РОУ!
А вот и селфи в зеркале Фатимы Роу:
Милота ☺