Лидия Рыжая
Его Кара
Глава 6
– Комплекс неполноценности, – говорит Магнолия, тыкая пальчиком в сторону толстенького дядечки среднего возраста в очках, быстро поедающего мороженое из вазочки.
Они располагаются в любимом кафе неподалеку от их работы. На улице приятная погода, которая побуждает их не спешить обратно и немного затянуть свой перерыв, и насладиться спокойной, здоровой атмосферой.
– С чего ты взяла? – улыбается Марк, наблюдая за тем, как мужичок в спешке поедает десерт. Ему только что принесли три шарика мороженого, а двух уже не стало. Он заглотил их на лету, стоило только ложку взять.
За обедом они, как всегда, играют в игру: поставь диагноз случайному посетителю по поведению. По большей части в шутку, чтобы отвлечься от работы. Но один раз удалось выявить «своего пациента», которого забрали санитары клиники прямо из кафе. Магнолия обратила внимание на странного мужчину с самого прихода в заведение, и после его выкриков об инопланетянах, и неадекватного поведения, Марк быстро среагировал.
Парень уже тянулся за ножом, выкрикивая обвинения в адрес ничего не понимающей официантки, но Марк успел быстрее. Он оттащил его от стола в последний момент и, даже тогда "их клиент" не успокоился, и попытался доползти до упавшей на пол вилки.
Если бы не Магна, заранее обратившая на него внимание, за счет чего они оба смогли заметить все его болезненные проявления от нервных подергиваний до тихого разговора с самим собой, то вряд ли бы Марк смог его успеть обезвредить без увечий для себя или ни в чем неповинной девушки.
Повод, который его подтолкнул на агрессию, оказался пустяковым: заказанное им виски закончилось, о чем девушка ему сообщила, предложив ром.
– А ты посмотри на него. Он уже и деньги отсчитал заранее и положил. До копеечки. Без чаевых, – рассуждает Магнолия вслух, поедая салат из морской капусты и следя за каждым движением толстенького мужичка.
– И это говорит о том, что у него неполноценность? – удивляется мужчина. – Что для тебя комплекс неполноценности?
На вид, хоть их объект и немного запущен в свои ориентировочные 45-55 лет, но в таком возрасте сложно не запуститься. Зависит от условий. Есть ли у него семья или он живет один, какие у него привычки и доход…
Девушка быстро вспоминает учебный материал и выдает выученный наизусть текст:
– Комплекс неполноценности – это совокупность эмоций, мыслей и поведения, отражающая ощущение собственной ущербности, убеждение в превосходстве окружающих. Проявляется неуверенностью, боязнью совершения ошибок, избеганием общения, завистливостью, переживанием собственной неудачливости, неспособности достигать целей.
На улице непривычно хорошо: не жарко и солнечно. Солнечные лучи приятно обогревают тело, но укрываться от них совершенно не хочется. Наоборот, задержать и продлить этот момент, как можно дольше. Именно поэтому они выбрали столик на веранде.
Марк переводит взгляд на спокойного дядю, который даже не подозревает о том, какое обсуждение о его персоне идет по-соседству. Последний шарик он ест неспешно, разделяя его на малюсенькие порции. По ощущениям: он куда-то спешил вначале, а потом передумал и сейчас наслаждался процессом.
– И где у него она проявляется? – никак не может мужчина выявить замеченную ею проблему.
– Наверное, мама дала ему денег на мороженку, а сама отлучилась в магазин. И сейчас придет, – выдумывает на ходу кореянка в блузке и брюках. – Маменькин сынок с кучей комплексов.
Всегда веселая и довольная собой, она и сейчас говорила так убежденно и уверенно с нотками радости в голосе, что трудно было ей не поверить. Ей бы в ораторы. Массы вести за собой.
– А я ставлю на то, что он просто скуп сам по себе. Или работает на не высокооплачиваемой работе, – говорит Марк, продолжая неотрывно наблюдать за их объектом спора в легкой курточке, одетой не по погоде и заношенных штанах, которые неоднократно ранее зашивались, судя по заплаткам.
– Тогда подождем, – хмыкает девушка, прихлебывая кофе из высокого стакана. – Если он выйдет и встретит какую-нибудь женщину, то я права.
– Хорошо.
На некоторое время воцаряется молчание между ними. Слышно только брякающие о посуду вилки и разговоры за соседними столиками. Магнолия нарушает тишину через минуту, отставляя пустую тарелку:
– Что с твоими пациентами? Есть новенькие интересные?
– Не, – отмахивается мужчина. – Авраам пошел на поправку. Новенькую ты сама видела.
– Ага. Я разговаривала с ним. Он уже почти что в порядке. Наш гипнолог творит чудеса. С первого же сеанса такие хорошие результаты.
Марк кивает, не желая развивать тему. И тут же сам себя анализирует, пытаясь понять, почему же именно это обсуждение вызывает у него неприятные ощущения?
Ревность? Магнолии к Алексу? Их гипнолог на самом деле очень даже хорош собой, что внешне, что по характеру: галантный с женщинами, уважающий личные границы каждого, всегда пунктуальный… Марк был рад иметь в команде адекватного и соответствующего его мировоззрению сотрудника. Но не очень рад ее восторженной реакции на него.
– … По-моему, ее папаша просто спихнул нам, – кивает та, продолжая разговор уже про новенькую.
Девушка придвигает к себе наполовину допитый кофе. Марк чувствует, что часть ее рассказа уже успел потерять и поддерживает тот момент, который успел расслышать:
– Я тоже так думаю. Она своей излишней энергией отравляет ему жизнь и мешает продвижению в карьере. Теперь у него все спокойно, но мучаемся мы. Только вопрос, почему она вены себе перерезать пыталась. Такая сильная обида?
– Возможно, – пожимает плечами та. – Предательство отца, например. Осознала к ночи, что тот ее отправил непонятно куда. Терять нечего. Нрав буйный, упертый…
Обсуждение Кары на этом заканчивается. Каждый из этих двоих лениво возлежит на своем кресле и жмурится после приятного обеда. Двигаться совершенно не хочется. Марк достает бумажник и бросает на стол несколько купюр в оплату и накрывает сахарницей, чтобы ветер не унес.
Но этого не требуется. Юркая официантка быстро возникает перед ними и забирает денежные средства. Она благодарит постоянных клиентов за выбор их кафе и исчезает также быстро.
– А где возвращайтесь к нам еще раз? – бурчит Магнолия, косясь на дверь, за которой исчезла девушка.
Марк улыбается. По ее рассказам в Корее чуть ли не ноги клиентам целовали и благодарили на каждом шагу. Здесь же девушка ощущала легкую враждебность в своем отношении, о чем не преминула сообщить и в этот раз.
– Да ладно тебе. В прошлый раз говорили, – успокаивает он ее.
– Вот в Корее… – начинает она.
В этот момент к их наблюдаемому объекту подходит грузная дама в синем балахоне. Ее фигура очень массивная, что та с трудом пролезает мимо столиков. Она что-то уже бормочет на ходу явно недовольная задержкой своего друга.
Расслабленный накануне мужчина тут же поспешно вскакивает, уверяя ее в чем-то. Заметно, как он нервничает. Они говорят на незнакомом языке, совершенно не стесняясь.
– Ну? – обращается Магнолия к своему спутнику. – Доел? Пошли!
Марк встает со своего места, и идет за ней к выходу.
Магнолия довольно улыбается, оборачиваясь и хватая его за руку.
– Жена, – жмурится Марк.
– Я победила.
Тот кивает.
Глава 7
Настоящая гроза с раскатами грома и вспышками молний разразилась днем и до сих пор не останавливалась, постепенно затапливая всю округу. Вода стекала по сточным канавам, забирая всю грязь с дороги и затопляя весь двор второго корпуса клиники, который, как некстати располагался в низине.
Не решаясь ехать домой в этот вечер под такой стеной ливня, Марк задержался в своем кабинете, надеясь, что дождь поутихнет, но тот явно не собирался идти ему на уступки этим вечером.
Звонит телефон, отвлекая его от неприятных мыслей.
– Да? – спрашивает он, поднимая трубку стационарного телефона, переключаясь на голос звонившего.
– Привет, – отвечает ему женский голос. – Ты как? У вас там море, судя по новостям. Тебя ждать? – Ни капли ласки в ее голосе.
– Все хорошо, – говорит Марк, поглядывая в неприятную темень за окном, которое освещается только светом от молний. – Да, вылетаю утром. Даже, если мне придется плыть к аэропорту, я все равно прилечу.
Женщине только это и хотелось услышать.
– Я рада. Жду, – холодный ответ и сразу же за ним следуют гудки.
Непростые отношения с матерью в прошлом давали о себе знать в настоящем, усугубляясь еще тем, что они редко виделись. Только раз в полгода, когда он улетал в командировку в ее сторону.
Решив, что на сегодня более чем достаточно проделанной работы – он смог помочь очередной звездной личности побороть страх толпы, который образовался буквально за пару месяцев и не давал более выступать перед многочисленной публикой, Марк подошел к окну и выглянул в него.
Западная часть территории в низине уже наполовину затоплена, в то время как вода никак не может добраться до первого корпуса в сотне метров, расположившегося на возвышении.
Марк осматривает двор, выявляя торчащие из воды скамейки, которые уже едва видно.
На случай возможного чрезвычайного происшествия Марк занял себе комнату прямо под крышей, хотя еще ни разу не оставался здесь на ночь. И в этот раз не пожалел о своем решении. Сейчас он направится в маленькую комнатку и поспит несколько часов, а потом поплывет в аэропорт…
Небольшая ель в самом конце парка почти утопилась вместе с кустарником, являя миру только свои макушки. Передвигающееся посередине этого бесконечного моря бревно заставило его приглядеться к себе и задуматься.
Какое бревно? Откуда оно могло появиться на ухоженной территории? Только если дерево какое-то упало? Но был бы характерный треск.
– Да твою налево! – выдыхает мужчина, приглядываясь к очертаниям показавшейся фигурки. – Ты-то, как туда попала?
Бревном оказались длинные грязные волосы его пациентки, которая не заставила себя долго ждать и снова показалась во всей красе. Даже догадываться не пришлось, кто перед ним.
Кара была одна недовольна своим пленением. Остальные пациенты вели себя гораздо спокойнее, ведь лечились здесь по своему собственному решению.
– Как ты сбежать умудрилась? – непонимающе вопрошает он, вглядываясь в худую девчушку по грудь, плывущую в раскинувшемся озере.
Хотя ищущий – найдет рано или поздно.
А он все думал, зачем ему тройная охрана у ворот и на входе в два корпуса. Вот и ответ. Чтобы из клиники не сбегали.
Девушка цепляется за одну из скамеек, периодически ее сносит в сторону сильным течением, но она сопротивляется и возвращается назад. Через некоторое время проявленного упорства у нее наконец, получается забраться на скамью, и занять устойчивое положение на своих двоих.
И только тогда Марк срывается с места и бежит в сторону коридора.
– Покой здесь будет когда-нибудь? – восклицает он, быстро спускаясь вниз по пустынной лестнице.
Весь персонал давно отпущен по домам. Оставлен минимум дежурных на выходные, которые, скорее всего уже проверили пациентов и легли поспать на пару часов.
Он кидает беглый взгляд на свои часы, которые показывают 00-35 и рвется вперед, перескакивая через ступеньки.
– Макс, на выход. Там новенькая! – рычит он, попавшемуся на глаза дежурному медбрату, сметая ведро с водой на своем пути.
Вода расплескивается по полу, затормаживая его движения и вызывая горестный вздох парня.
Снова придется мыть полы. Все, что его сейчас беспокоит?
– Что? Как? – спрашивает худой брюнет, начиная реагировать. До него только доходят слова Марка. Тот отбрасывает швабру в сторону и порывается успеть за главным.
Вместе они спешат на первый этаж, пока вся больница спит приятными и неприятными снами. Длинный коридор встречает двух бегущих мужчин атмосферой полумрака и таинственности, а также полнейшей тишиной.
Макс ускоряется, вырываясь вперед и подбегает к дверям, ведущим в основной зал с охранником. Он достает ключи из нагрудного кармана и сразу же открывает двери всего за несколько секунд. Его реакции можно только позавидовать. Попасть в замок ключом с первого раза! Даже Марк не способен на такую виртуозность.
Охранник в форме встречает их легким посапыванием на своем офисном кресле, но тут же просыпается и подпрыгивает на месте от удивления.
– Чего такое? – спрашивает Влад, подбираясь и теребя глаза. – Пожар?
Он выглядит очень сонным и в полнейшем недоумении сидит перед ними, и Марк в этот момент надеется, что удивляется он собственному попустительству. Нарушение дисциплины в этом месте карается штрафом на первой и второй разы, а в третий раз увольнением.
– Дверь открой, – кричит ему Макс. – Пациентка сбежала.
– Как сбежала? Мимо и мухи… – тот запинается под тяжестью взгляда Марка и спешит к двери.
Дверь оказывается открытой, подтверждая побег Кары через главный вход. Марк выскакивает на улицу, решая, что с нерадивым сотрудником разберется позднее. В ноздри сразу же ударяет запах сырости и дождя.
Он любит такую погоду. Только без дождя. Но с повышенной влажностью и сыростью, когда нос улавливает множественные запахи и можно ими наслаждаться до бесконечности.
Взгляд скользит по парковой зоне больницы, утыкаясь во второй корпус и не цепляет ничего примечательного.
– Ты – направо. Я – налево, – командует мужчина, устремляясь вниз по ступенькам и попадая под ливень. Первоначальная задача – обогнуть здание по своей стороне.
Он даже зонтик не взял. Позднее осознание, которое могло бы дать ему не так сильно промокнуть. Наверное. Через десяток секунд он уже полностью вымокший насквозь понимает, что зонт здесь бы не справился. Он продвигается через толщу воды, углубляясь все дальше и выискивая виновницу данного торжества.
– Вот, спасибо, удружила, – шипит он, сдавливая челюсти.
Он продвигается вперед, сносимый ветром в непроглядную тьму. Пока воды ему выше колен, но это явно самое начало.
Девчонки на прежнем месте нет, и этого следовало ожидать. Она не отличалась особой медлительностью. Он бы удивился, если бы нашел ее на том месте, на котором видел в последний раз.
Марк оглядывается, пытаясь прикинуть, куда бы на ее месте он мог побежать. Ливень застилает глаза и он подставляет руку ко лбу козырьком.
К ограде? Его взгляд изучает высокие каменные стены под два метра высотой, понимая, что будь он узником этого места, то не стал бы терять время на попытки их перелезть. Это нереально.
Ливень сметает с ног, заползая ушатом холодной воды за шиворот и распространяясь ниже. Ощущения не из приятных. Вспоминается тропический ливень в Тайланде под который он попал несколько лет назад, будучи в отпуске и успел промокнуть за несколько секунд до нитки. То же самое. Только в Тайланде была жара и теплый дождь, а здесь будто воды из колодца натаскали… Зимой. Со льдом.
Марк не может ее найти, словно под землю провалилась.
Он приостанавливается и раздумывает, куда идти дальше. А куда бы он на ее месте пошел? Либо к главным воротам, чтобы попробовать через них как-то пробраться, раз стены не позволяют.
Мужчина не сдвигается с места. Там нет лазеек, он сам выбирал, заказывал и наблюдал за установкой. Ворота задвигались плотно. Перелезть невозможно, подкоп делать замучается. Утонет. Он, ради такого даже, подождал бы и не отвлекал.
Главврач психиатрической клиники ухмыляется, но быстро спохватывается.
Так, сейчас серьезно.
Главный вход под тщательным присмотром охраны, сидящей на въезде. Нет смысла проверять.
Тут же вспомнился сонный Влад. Он пропустил девчонку. Могла ли охрана на въезде также ее упустить? Вряд ли. Но, если он ее не найдет, то надо будет сходить проверить.
Марк приглядывается к зданию, раздумывая над тем, что он бы, наплававшись вдоволь, скорее всего предпочел переждать эту бурю где-нибудь в укромном месте. Она ведь не знала, что будет такой сильный дождь, сметающий все на своем пути, значит не была к нему готова. Поплавала и вернулась скорее всего. Девушка точно не могла предположить, что Марк ее увидит, поэтому свободно передвигалась по корпусу, пока охранник спал. Все вроде бы сходится.
Он изучает фасад здания, выискивая разбитые окна или какие-то подсобные помещения на нижних этажах, ведущие на улицу, которые она могла бы вскрыть. Его пристальный взгляд постепенно исследует каждый метр второго корпуса. Марк возвращается ради такого назад и продвигается снова вперед, чтобы ничего не упустить.
Окошки из подвальных помещений натыканы друг за другом. Все на уровне его коленей. Но они закрыты. Внутри темно и сухо. Двери, ведущие в два складских помещения надежно закрыты.
Также стоит осмотреть и первый корпус. Возможно она сиганула туда и смогла что-то там найти.
Его взгляд цепляется за приоткрытое окошко в подвале в самом его конце. Бинго!
Хочешь найти кого-то? Поставь себя на его место.
Марк подгребает к маленькому квадратному окошечку, которое совершенно не внушает доверия. Воды в низине выше колена. Еще немного и уровень воды поднимется еще выше и вся эта жижа просочится в окошко, и не избежать ему потопа.
Но это неважно уже. Он ее нашел!
Мужчина впихивается внутрь всем своим корпусом вперед ногами, ощущая, как его тело сдавило в районе бедер и тут же задаваясь вопросом, а что собственно ему мешало пройти в это подсобное помещение через здание? Зачем обязательно было лезть?
Он пытается выбраться наружу, но уже поздно. Он застрял. Рывок вперед. Тщетно. Рывок назад. Пустое. Мимо проплывают картинки будущей приятно проведенной дивной ночи, где он барахтает своими ножками в воздухе с одной стороны и утопает своими ручками в холодной водичке – с другой.
Будет совсем забавно, если его хладный труп утопленника найдут застрявшим в окне своей же больницы. Это будет просто идиотизмом века. Он попадет сразу на первое место в списке самых тупых смертей. Премию Дарвина за это дают?
Хотя там Влад… Он же снова не лег поспать? По камерам видит его?
Марк задерживает дыхание и предпринимает еще одну попытку вырваться из плена оконного проема, которое решает его все же выпустить на волю. Марк сползает вниз уже в помещении, пролетая немного и приземляясь на пол.
– Ай, – шипит он, спружинивая на своих двоих и касаясь рукой пола.
Приземление оказывается удачным. Но пятка правой ноги, принявшая на себя вес его тела немного зудит от прыжка. Вроде не старый. Вроде занимается. Если еще там вывих пятки…
Его встречает запущенное складское пыльное помещение со стремянкой в углу и мешками побелки по центру. Помимо стройматериалов здесь складируется еще и строительный инструмент, оставшийся после ремонта.
Марк присматривается. Она точно здесь. Он слышит ее прерывистое дыхание. Девчонка старается не дышать, чтобы скрыть свое присутствие, но потом не выдерживает в какой-то момент и рваный хрип разносится по маленькому помещению. Легкий сип и возня слева за кучей картонных коробок, сваленных после переезда привлекает его внимание к себе особенно. Врач поворачивается на звук и замечает быструю тень в ночном полумраке, юркнувшую в сторону двери.
Если бы не фонари, размещенные в парке, которые кто-то все-таки догадался наконец включить, присоединяясь в своей к ним с Максом помощи, то ее бы не было совсем видно.
Марк не спешит к ней. Это помещение закрыто на замок. Лично им.
Темноволосый мужчина наблюдает за тем, как юная падаванка изо всех сил бьется в деревянную дверь, пытаясь ее взломать. Она налегает на нее плечом, бросается всем телом и даже бьет об нее ногой. Та чуть поддается, продавливаясь, но каждый раз упорно возвращается на место.
Кара изрядно матерится и периодически оборачивается назад, отмечая сокращающуюся дистанцию между ними.
– Я сам закрывал эту дверь, – делится он с ней, вытирая капли с лица ладонью. – На два оборота.
Кара бросает на него злобный взгляд и все равно возвращается к своим попыткам. А Марк лениво приближается.
– Чего тебе в палате не сидится? – не унимается он, настраивая ее сразу на дружелюбное провокационное общение. – Полежала бы пару недель, да домой пошла с вердиктом «здоровая». А ты чего чудишь?
Уже нет у нее такой возможности. Упущена. Пациенты с попыткой самоубийства подлежат более долгому лечению.
– Я не чудю, – рвется из нее.
Она дрожит от холода. Только сейчас он это замечает, когда девчонка чуть приостанавливается в своем порыве. Девушка замирает у двери спиной к нему. Ее бьет сильная дрожь.
– Зачем вены резать вздумала? Ты в курсе, что это уже попытка самоубийства и после нее тебя уже так просто не выпустят отсюда?
Вся одежда промокла насквозь. Еще бы. Она же снаружи чуть ли не брассом плавала, пока он не пришел. Еще и в самую заводь залезла.
Марк ухмыляется. Ну, дурочка совсем!
В помещении сильно прохладно, что он невольно обхватывает себя руками, чтобы согреться.
– По-другому никак было, – отвечает она упрямо.
И молчит. Больше от нее не добиться ни слова, – она уже более спокойна, чем минутой раньше.
Кара смотрит на него без страха с толикой смятения. Неуверенность скользит в ее взгляде, и печаль проявляет себя следом.
– Если расскажешь в чем дело, то я постараюсь помочь, – шепчет он, приближаясь.
Дрожь усиливается. Она не способна ее унять. Все время подергивает плечами. А сейчас до него доносится постукивание ее зубов.
На ней синяя больничная сорочка, прилипшая к телу и показывающая все ее достоинства. Мужчина невольно ощупывает ее своим взглядом.
Девушка перед ним без белья. Оно и не мудрено. Многие душевнобольные имеют свойство мочиться в постели и правилами было добавлено отсутствие белья в тяжелых случаях. А у нее случай сразу стал тяжелым после попытки самоубийства…
Он смотрит на ее ноги. Еще и босая. Ее бы в горячий душ…
Ее девичье тело выглядит идеально. Как в его сне. Длинные изящные слегка загорелые ножки, очерченная талия, и особенно привлекает его внимание ее грудь с ореолами ее затвердевших сосков. Пульс учащается, а Марк смотрит на ее личико с аристократическими чертами, стараясь не выдать своих эмоций.
В глаза бросается вздернутый носик, полные губы, миловидное личико.
– Ты не поверишь, – говорит она удрученно, потупив взгляд.
Она страшится с трудом удерживая плечи прямыми, а голову поднятой.
– Поверю, – уверяет он, вставая совсем рядом и протягивая ей руку.
Кара следит за ним, но особых опасений не проявляет, оставаясь на месте. Это заметно по ее взгляду. Он неуверенный, робкий.
Все ее эмоции сразу видно, ей даже говорить ему не нужно о своих сомнениях. В ее мыслях полнейший бардак. Вдруг девушка выдыхает:
– Он избивал меня… – вдруг говорит она с надрывом.
Первое откровение, которое вводит его в ступор. Не видно ее лица, она так быстро его опустила. Но судя по всему это не шутка и не попытка заморочить ему голову. В голосе слышна дрожь.
– Отец? – уточняет Марк, делая еще шаг вперед. Последний. Он стоит впритык к ней и его рука опускается на ее плечо медленно и плавно. Опасаясь спугнуть, он не спешит ее обнимать, давая привыкнуть к своему присутствию поблизости.
Марк помнит из своей практики, что большинство его пациентов раздражало именно вторжение в личное пространство. Практически 85% пациентов из 100% с психическими заболеваниями первоначально реагировали именно на это.
Она поднимает голову и смотрит на него своими доверчивыми глазками. Спокойный невозмутимый взгляд останавливается на ее бледном личике. Ее сердечко так сильно бьется в ее груди, что он ощущает его отдачу в своей руке.
– С малолетнего возраста, – выдает она продолжение с явным трудом, не отвечая на поставленный вопрос.
– Отец? – задает он снова важный вопрос.
Но она молчит. Молчание – знак согласия в этом случае или нет?
Марк слегка приобнимает ее и подталкивает рукой ближе к себе, давая возможность ей самой решать: обнимать его или нет. Через секунду девушка оказывается в его объятиях, утыкаясь ему в грудь и это – достижение новой вершины. За короткий срок он сделал так, что Кара доверилась ему.
Она не плачет. Просто стоит и молчит. Но Марк уверен, эта его поддержка ей сейчас жутко необходима. Ее дрожащие пальчики упираются в его грудь и он чувствуется каждый из десяти. Девушка вцепилась в него, как в спасительный буй, плавающий в гордом одиночестве посреди океана и дарующий ей временное облегчение. Спасение.
– Тссс. Все хорошо, – шепчет он, сжимая ее чуть сильнее.
Преграда, выстроенная ею, постепенно растворяется. Он чувствует, как сильно она замерзла и дарит ей свое тепло, согревая и наполняя энергией. Через несколько секунд постукивание зубами прекращается, а Кара уже жмется к нему всем телом, доверяясь и доверяя.
– Мне было девять… – говорит она приглушенно, вжимаясь в него. – Пожалуйста. – Вырывается у нее, и девушка смотрит ему в глаза. – Обними меня так сильно, как только можешь.
Она молит о помощи. В данный момент только Марк может ей ее оказать. И он идет ей навстречу. Мужчина приподнимает девушку и укладывает в объятия своих рук, поглаживая ее плечи и нашептывая успокаивающие слова.
Стоило чуть подковырнуть, как девчонка тут же сбросила со своего лица все маски и потянулась к нему. Ей требуется психолог. Хороший, профессиональный врач, который расставит все на свои места в ее беспорядке в голове.
Марк посматривает на девочку, прижатую к своей груди, понимая, что она совсем еще ребенок.
По-хорошему бы прямо сейчас позвонить Владу или Максу, благо телефон с собой. Судя по уверениям производителей – вода ему ни по чем. Попросить ребят прийти за ними и открыть им дверь. При таких порывах ветра, он не удивится, если они вдвоем воспаление легких подхватят.
Но Марк не спешит. Девушке необходимо выговориться. Она уже что-то шепчет ему, рассказывая, перебивая сама себя, и договаривая какие-то бессвязные вещи.
Тем более Влад должен был заметить его в этом чертовом окне. Сам придет, если штрафа за сон на рабочем месте не хочет.
Он присаживается вместе с ней прямо на полу в углу за неимением другого комфортного места. Одежду уже не спасти, она вся в грязи и темных разводах. По ощущениям, что канализацию прорвало, а он в ней искупался....
Кара лежит на его груди, удобно расположившись на его коленях и тихонько с долгими расстановками рассказывает о своем детстве. Только какие-то бессвязные отрывки издевательств в разном детском возрасте:
– Он издевался надо мной.... Закрывал в подвале. Мне было так страшно!
Девочка в его объятиях переживает те моменты из детства снова, возвращаясь в них, уплывая чуть дальше и вздрагивая от ужаса каждый раз, когда заплыв оказывается слишком далеким.
Марк в эти моменты начинает ее укачивать, успокаивая. Его пальцы невесомо скользят по ее позвоночнику, поглаживают спину, задерживаясь на острых лопатках и поднимаются до предплечий. Ладонь спускается к локтям и добирается до ее холодных рук. Мужчина обхватывает ее ладошки своими руками, ощущая, как его тело пробирает приятная волна тепла.
Ему очень хочется ей помочь. Он теперь понимает ее намного лучше. Из-за чего она здесь. Определенно, там очень многое скрывается… Она говорит только самые поверхностные вещи, которые уже сама пережила. С которыми смогла справиться в одиночку.
А те демоны, что не отпускали ее? До них еще нужно добраться, а он, как назло, улетает.
Марк смотрит на эту маленькую девочку, осознавая насколько она беспомощна перед ним и остальным миром. Ей так давно хотелось выплеснуть правду о себе, которую все отказывались слышать, что она выговаривает ее первому, кто спросил и проявил дружелюбие. Даже уговаривать не пришлось. Стоило только начать разговор.
Мужчина искренне жалеет эту девчушку. Вся жизнь испорчена. Вечные страхи и комплексы.
Эта ситуация с побегом и непогодой оказалась кстати. Возможно, если бы не это, то до глубин ее души было бы тяжелее добраться.
– Он говорил мне улыбаться. Сказал, что следит за мной всегда. И стоит мне только перестать улыбаться, как найдет меня и снова запрет… Он бил меня…
Кара больше не чувствует угрозы рядом с ним, наоборот, она ощущает его поддержку.
– Так он не давал никому понять, что со мной что-то не так.
А Марк понимает, что оказался прав. Все дело в ее окружении, которое не обращало на нее внимания.
Все же отец?
Марк размышляет. Его поездка так не вовремя. Не время уезжать совершенно.
– Не кормил, – шепчет девушка, полностью погруженная в свои далекие воспоминания. – Бил…Маленького ребенка. Ну как так? – Вскрикивает она с надрывом.
Марк слушает ее рассказ и волосы становятся дыбом.
– Бедная девочка, – прижимает он ее к себе в какой-то момент, утыкаясь подбородком в ее волосы. – Все изменится теперь. Поверь мне.
Она тянется к нему, как растение тянется к свету, излучающему тепло и жизнь. Впервые доверившись попавшемуся на ее пути, она лишь надеется, что ее снова не предадут.
Уставшая от постоянных издевательств, побегов, надругательств и видений, Кара поняла, что не может больше. Вынужденный заплыв в прошлое ее истощил, забрав последние силы.
Марк успокаивает ее, нашептывая приятные слова о ее дальнейшем будущем, как все изменится в ближайшее время, а он ей поможет в этом.
