полная версия

Лидия Анатольевна Орешкина
Надежда

Глава

XIII

На следующий день мы выехали рано, до города, в котором когда-то жил Минаев нужно было добираться около трёх часов. Дима узнал адрес, где когда-то жили Минаев с семьёй, дом был старой постройки, поэтому мы надеялись найти кого-нибудь из соседей, которые могли помнить эту семью. Начало августа, погода была комфортная, на наше счастье возле дома сидели три пожилые женщины. Я сразу направилась к ним:

– Здравствуйте! Вы не могли бы мне помочь?

– Доброе утро! Поможем, почему и нет, правда смотря в чём. – ответила мне та, что на первый взгляд была моложе своих подруг.

– Меня интересует одна семья, которая проживала здесь более двадцати лет назад, может Вы подскажите, кто в Вашем доме может их помнить?

Та, женщина, что сидела посередине, ответила мне:

– Я в этом доме прожила всю жизнь, этот дом кооперативный, мои родители долго потом расплачивались за кооператив, так что я, наверное, смогу Вам помочь, кто Вас интересует?

– Ой как мне повезло! Помните таких – Минаевых Артёма и Инну? У них ещё сын был. Минаев был начинающим архитектором.

Она внимательно на меня посмотрела: – Помню, а чего ж не помнить, а почему Вы их ищите именно сейчас? Столько лет прошло, никогда никто о них не вспоминал, а тут уже второй раз интересуются. Месяца два назад ко мне уже обращался молодой человек, его тоже интересовала эта семья. Я ему и рассказала, что помнила.

– А можете мне рассказать? Я работаю в детективном агентстве, нас попросили найти Инну и её сына – сказала я, показывая удостоверение.

– Ну что ж, что помню – расскажу. Артём был не плохим мужем и отцом, правда много работал, конец девяностых, времена-то лихие были. Но он все деньги в семью приносил, квартиру трёхкомнатную в кооперативе купил, машина у них была. А Инна честно Вам скажу – никудышная жена и мать никакая, вечно недовольная, на ребёнка постоянно кричала, с мужем сквозь зубы разговаривала, не стеснялась ни соседей, никого. Истерики постоянные, скандалы дома, потом после родов ребёнку года полтора было, начала пить. Помню, мама моя покойная говорила Артёму, что бы работать её заставил, а то пока он сутками вкалывал, она от безделья и мучилась дурью. А он наоборот – няню для ребёнка нашёл, её пытался лечить, но не было у них счастья в семье. Оба мучились от этого. Так через какое-то время и разошлись, он уехал, оставил ей с ребёнком квартиру, говорили тогда в Москву вроде бы, а она вскоре вышла замуж, за врача, у которого лечилась, что-то с психикой у неё было не в порядке, по мне так просто блажь от безделья у неё была. Но врач этот оказался аферистом, год они прожили или около того, а потом квартиру продали (она ведь пить так и не бросила, потом говорили, что он её какими – то таблетками поил), основную сумму от продажи он забрал себе, и уехал, а ей дал совсем немного. Если я правильно помню, она где-то не далеко отсюда, в деревне купила себе плохенький домик, на что денег хватило. Говорят, пить она стала в той деревне ещё больше, ребёнка жалко, при такой- то матери ничего путного из него не выросло, наверное.

– Спасибо Вам большое! Вы мне очень помогли, взгляните пожалуйста, этот молодой человек два месяца назад спрашивал о Минаевых? Я показала в телефоне фото.

Женщина внимательно вглядывалась в фото:

– Не могу с уверенностью сказать, но кажется он. Нет, точно он.

– И последний вопрос, а Вы помните, как звали сына Инны?

– Помню, а чего ж не помнить, моего брата зовут также, тогда многих так называли, у нас во дворе мальчика четыре было с этим именем – Олегом его звали. Хорошенький такой был, смышлёный, а вот не повезло ребёнку с мамой, ни ласки, ни внимания не видел ребёнок от неё. Интересно, что с ним стало?

Я ещё раз поблагодарила женщин и пошла к машине, где меня ждал Дима.

– Ну что рассказали тебе местные старожилы? Кофе будешь? Я только что купил – пей пока горячий.

Я протянула ему диктофон: – А ты пока прослушай запись, Минаев мне рассказал фактически то же самое, значит, он не обманывает. Дима самое главное – сына Инны звали Олегом. Где-то в расследовании я, свернула не в ту сторону, хотя изначально у меня и было две версии. Но роман со Светланой всё-таки сбил меня, Олег так влюблён в Варвару, что он просто не мог стать любовником её матери. Надо ехать в деревню, где жила Инна с ребёнком, может там что-нибудь станет понятно.

Деревня оказалась в ста километрах от города. Это двадцать лет назад она считалась деревней, сейчас это было приличное село, и дорога вдоль домов хорошая, да и сами дома аккуратные, с красивыми заборами и палисадниками. Мы остановились возле памятника воинам, погибшим в боях Великой Отечественной войны, защищающих эту землю. Здесь во время войны были ожесточённые бои, на Стелле высечено около шестидесяти фамилий солдат и офицеров, которые были здесь захоронены. Проходящая мимо женщина внимательно на нас посмотрела:

– Здравствуйте, у Вас тут кто-то из родственников похоронен?

Мы поздоровались:

– Да нет, просто проезжали мимо, красивый у вас тут памятник, видно, что не забываете, ухоженный.

– Да, что правда, то правда. Как же можно забыть такое? – тяжело вздохнув, сказала она.

– Извините, а вы не подскажите, кто у вас тут в селе проживает более двадцати лет? Нам нужно узнать об одной женщине, которая здесь когда-то проживала, вместе с сыном.

Немного подумав, женщина показала на один дом:

– Вон видите, впереди дом с красной черепицей, там Василий Петрович живёт, вот он точно живёт здесь давно, возможно он Вам поможет.

Василий Петрович оказался приветливым и разговорчивым мужчиной. Ему было семьдесят пять лет, но память у него была хорошая, он вспомнил Инну:

– Вы знаете, она купила дом на окраине, вон там, видите где сосны растут, сейчас там футбольное поле, ребятки играют. До того, как дом сгорел она прожила здесь где-то месяцев семь или около того. Её плохо знали у нас в деревне, только что пила она сильно, бывало с утра уже с местными алкашами, как сейчас молодёжь говорит – тусовалась. А уж что у неё ребёнок был вообще никто не знал, только и увидели его, когда дом сгорел. Дом то на отшибе, а мужики, с которыми она время проводила ничего не говорили, что у неё ребёнок. Вот что удивительно, как мальчик оказался на улице, во время пожара? Мы, когда увидели горящий дом и вызвали пожарных, сами побежали туда в надежде вдруг кто живой ещё был? Но куда там, дом старый, вспыхнул как спичка. Потом уже милиция выяснила, что в доме было два трупа, мать мальчика была мертва ещё до пожара. А ребёнок был маленький, худенький, даже не понятно сколько ему лет, на вид не больше трёх, видно было, что давно не мылся, не стригся, он как будто застыл, глядя на горящий дом, ни слова не произнёс. Его, наверное, в детский дом забрали. Представляете, какого ему жилось с такой- то матерью? По любому ему в детском доме лучше должно было быть, здесь долго не прожил бы, мать его часто с синяками ходила, видно от собутыльников доставалось. Она долго всё равно не прожила бы, с её то образом жизни.

Мы поблагодарили Василия Петровича, нужно было возвращаться домой, всё что можно было узнать, мы узнали.

– Ну что, сыщик ты мой, поехали? – Дима улыбался, глядя на меня. Или у тебя ещё есть какие-то версии? Дома разберёмся, осталось просто спокойно всё ещё раз обдумать. Честно признаюсь, версия, что это может быть наш Олег, всё-таки меня смущает, но в жизни всякое бывает. Давай подумаем об этом позже.

Мы поехали домой. Я даже успела немного подремать. Начало осени в этом году было просто шикарным! Я не люблю позднюю осень, мне нравится разноцветный лес, и когда уже нет жары, но днём ещё можно понежиться на солнышке. Недалеко от города, попросила Диму остановиться и немного погулять по лесу.

– Дим, давай сейчас на несколько минут заедем к Завьяловой, это бывшая директор Детского дома, всё равно мимо проезжать будем. Мне нужно у неё спросить кое-что.

Дима остановился и внимательно на меня посмотрел: – Таня, дорогая ну нельзя же постоянно думать о работе! Мы вышли погулять, оглянись кругом – красота – то какая! Тебе определённо нужен отпуск!

Я поцеловала мужа: – Обещаю, как только закончим это дело, сразу уезжаю в Болгарию, вот там точно буду просто отдыхать, только одна не хочу, может Алину уговорю? Вот если бы ты со мной поехал, это было бы чудесно! Ну что поехали к Завьяловой?

Прежде чем пойти к Марии Фёдоровне, мы заехали в магазин, чтобы не идти в гости с пустыми руками. Я очень волновалась перед встречей с ней, так как понимала, что сейчас всё будет зависеть от того, что мы услышим.

Мария Фёдоровна обрадовалась нашему приходу:

– Танечка, как хорошо, что Вы заглянули ко мне в гости. Проходите, я пирогов напекла, чаю попьём.

– Мария Фёдоровна спасибо большое! Познакомьтесь, это мой муж – Дима. Мы на минутку, Вы только не волнуйтесь, я обещаю Вам, что всё будет хорошо.

Было видно, что Мария Фёдоровна была напугана моими словами. Теребя в руках фартук, она опустилась на стул:

– Таня, не пугайте меня пожалуйста, это связано с кем- то из моих ребят? Я же знаю, что Вы и Ваш муж работаете в детективном агентстве. Но мои ребята не могли ничего плохого совершить.

Я поняла, что неправильно начала разговор, пришлось на ходу перестраиваться:

– Понимаете, наш клиент разыскивает одного молодого человека, следы поисков привели в Детский дом, молодому человеку сейчас около двадцати четырёх лет, а последний раз он его видел, когда тот был совсем маленьким.

Было заметно, что Мария Федоровна немного успокоилась.

– Скажите пожалуйста, когда Иван Сосновский к Вам поступил, у него были какие-то документы из органов опеки, что подтверждало бы, что он именно Сосновский? Я помню, Вы мне рассказывали, что он поступил в Детский дом замкнутым ребёнком и ни с кем не общался. Но ведь какие-то документы должны же быть?

– Таня, но у него нет родственников, кто же его может разыскивать?

– Мария Фёдоровна, я обещаю, что обязательно расскажу Вам всё, подробно, но немного позже. Одно могу сказать, что это близкий друг его родного отца.

Немного помолчав, Мария Фёдоровна ответила:

– Да не было никаких документов, он ведь полгода вообще не разговаривал, органы опеки недолго думая, записали его Иваном, а фамилию дали Сосновский, потому что нашли его сидящем возле сосны. Вот и всё.

Я посмотрела на мужа, мне показалось, что он вздохнул с облегчением, видимо мысль, что наш Олег мог быть причастен, его всё-таки беспокоила. Мы поблагодарили Марию Фёдоровну, и поехали домой.

С одной стороны, дело можно закрыть, с другой – мне нужно было всё ещё раз хорошо взвесить.

На душе у меня мягко говоря «кошки скребли», мне было очень жалко парня.

Я на автомате приготовила ужин, но аппетита совсем не было.

– Таня, ты меня слышишь? – Я посмотрела на мужа. – Извини, ты что-то спросил?

– Да, Таня спросил, ты почему не ешь? Всё, дело считай закрыто, завтра Минаев приедет, мы ему всё расскажем, а он пусть сам решает, что ему делать со всем этим дальше. Мне кажется, что ты слишком близко к сердцу приняла всю эту историю, так тебя надолго не хватит, нужно уметь переключаться. А вообще ты у меня молодец! Мы с ребятами ещё долго это дело разгребали бы. Всё, пошли спать, мы с тобой почти сутки на ногах.

Я посмотрела на мужа: – Дима, ты ведь понимаешь, почему он это сделал?

Муж подошёл, обнял меня и сказал: – Да, Таня понимаю, но решать, что делать дальше, будет Минаев, я не отрицаю, что с моральной точки зрения вина архитектора во всём этом есть, с другой стороны, не нам судить, в конце концов это не его родной сын, сплошь и рядом родных детей бросают и не вспоминают, живя в своё удовольствие. Всё хватит разговоров, мы своё дело сделали.

Дима быстро уснул, а я ещё долго лежала, обдумывая предстоящий разговор с Иваном. Мне необходимо поговорить с ним до его встречи с Минаевым.

На следующее утро Дима позвонил архитектору и договорился о встрече, решили встретиться на нейтральной территории, в небольшом ресторане, на набережной. Когда мы приехали, Минаев был уже на месте. Было заметно, что эти несколько дней дались ему не просто. Вчера он похоронил жену, поэтому естественно, что при встрече мы вначале выразили ему соболезнование.

– Благодарю, сейчас у нас с дочерью не простой период в жизни, но ничего, вместе мы справимся. Из телефонного разговора, я понял, что у вас есть новости по моему делу? Я вас слушаю.

Дима подробно рассказал всё, что нам удалось выяснить. Я лишь добавила:

– Артём Андреевич, парню в жизни столько досталось, что некоторым на всю жизнь хватит, я его не очень хорошо знаю, но всё что знаю, говорит о том, что он несмотря ни на что – вырос хорошим человеком. Просто он считал, что Вы его отец и мстил он Вам именно за это. Ваши деньги он перевёл на благотворительность, всё до копейки, ну а по поводу Вашей жены – он виноват только в том, что она в него влюбилась, так вышло, что задолго до того, как Вы к нам обратились, случайно мы с мужем стали свидетелями их встречи, не далеко от Вашего дома, по тому, как они разговаривали, было понятно, что Иван уже не первый раз пытался объяснить Светлане, что им нужно расстаться. А дальше это уже был её выбор. Несмотря на все трудности в жизни, он работает на хорошей работе, возглавляет наш городской отряд волонтёров.

Бывшая директор Детского дома Мария Фёдоровна отзывается о Иване и его друзьях с большой любовью, они часто видятся с ней и помогают ей. Я не вправе Вам что-то советовать, но прошу Вас, прежде чем что-то предпринять по поводу Ивана, подумайте!

Минаев слушал, опустив голову, когда он посмотрел на меня, я увидела столько боли в его глазах!

– Боже, я так виноват перед Иваном и его отцом! Я не пытаюсь оправдаться, нет, я обязан был быть в курсе их жизни, а я поверил этому врачу, который стал её мужем. Извините меня, я должен побыть один. Спасибо вам за работу. Обращаясь ко мне, он сказал:

– Татьяна Анатольевна, вижу, как Вы переживаете за Ивана, я конечно же ничего не буду предпринимать в отношении него. Деньги – это всего лишь деньги, тем более они пошли на благое дело, ну а Светлана – это был её выбор. У меня к Вам просьба – Вы поможете мне встретиться с ним? Я очень надеюсь, что пусть не сразу, но он меня простит.

Я с облегчением вздохнула: – Конечно, встретимся вот по этому адресу, но у меня тоже будет к Вам ещё одна просьба: – Не говорите Варваре, что Иван был любовником Светланы, дело в том, что Ваша дочь влюблена в него. Ей сейчас и так не просто, она обращалась ко мне с просьбой найти того, из-за кого мама так поступила, но пусть думает, что мы не смогли это сделать.

– Вот она жизнь! Как замкнутый круг! Кто бы мог подумать, что моя дочь и сын Никиты смогут встретиться? Я обещаю, что, Варя ничего не узнает.

Когда мы шли к машине, Дима с улыбкой сказал: – Жена, а почему я только сейчас узнаю, что, Варя влюблена в Ивана? И что я ещё не знаю?

– Больше ничего нет, а влюблённость девушки к нашему расследованию не имеет никакого отношения, поэтому я ничего не говорила.

Я быстренько перевела разговор на другую тему: – Знаешь, я прислушалась к твоим словам и решила съездить дней на десять в Болгарию, надеюсь вы тут без меня справитесь? Нужно и правда немного отдохнуть. Мне сегодня утром звонила Ольга Александровна, психолог из больницы, у неё отпуск с понедельника, она не против поехать со мной в Болгарию. Будем с ней купаться, гулять по городу. Надо с Пашей и Леной договориться, ключи взять у них от дома в Болгарии.

– Это она с тобой занималась Надей Хохловой? Кстати, а как сейчас девочка себя чувствует?

– Всё даже лучше, чем мы ожидали. Насонова за это время так привязалась к девочке, что решила оформить над ней и её сестрой опекунство, думаю такому авторитетному человеку органы опеки не откажут, несмотря на её возраст. Надеюсь, что у девочки всё будет хорошо!

– Давай отвезу тебя домой, а сам поеду в офис, бумажной работы накопилось. А ты отдыхай, заслужила!

Я подумала, что у меня впереди очень непростой разговор с Иваном, мне нужно ещё раз всё обдумать.

– Ты прав, вези меня домой. Ближе к вечеру поеду к Ивану, чувствую не простой у меня с ним разговор будет, но мне надо как-то подготовить его к встрече с Минаевым.

Я подъехала к дому, в котором жил Сосновский. С Минаевым мы договорились, что он подъедет чуть позже. Иван жил на четвёртом этаже, я не стала вызывать лифт, пошла по лестнице, я очень волновалась, разговор будет не простым. К моему удивлению, подойдя к двери квартиры, увидела, что она была приоткрыта. Меня это сильно встревожило, в голову пришла мысль, что всё может пойти по самому плохому сценарию. Я постучала, ответа не последовало. К моему удивлению, в квартире никого не было. Обстановка была спартанская, ничего лишнего, только самое необходимое. Внимание сразу привлёк компьютер, я далеко не профессионал в этом, но сразу было понятно, что всё это последней модели. На столе, возле компьютера лежал конверт, на котором было написано: «для Петренко Олега». Недолго думая, я позвонила Олегу:

– Олег, ничего не спрашивай, всё потом объясню, я нахожусь в квартире Ивана Сосновского, дверь открыта, в квартире никого нет, на столе лежит конверт для тебя. Ты может мне сказать, где он сейчас может находится?

– Я ничего не понимаю, но посмотрите его на крыше дома, он любит туда подниматься, скоро буду.

– Хорошо, приедешь, жди меня в квартире.

Я побежала на последний этаж, чтобы подняться на крышу дома, но в голове у меня была только одна мысль – я могу не успеть! Он сидел на краю крыши и смотрел с высоты на город. Плечи были опущены, в руках теребил что-то похожее на детскую игрушку. Если бы мне предложили нарисовать рисунок на тему: «Как выглядит одиночество?» – то, что я видела сейчас, и было этим самым одиночеством.

Не поворачивая головы Иван сказал: – Почему -то я так и думал, что придёте именно Вы. Полиция будет позже?

Я не пыталась подойти к нему ближе, понимая, что могу спровоцировать его спрыгнуть вниз. Поэтому несмотря на то, что моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, спокойным голосом ответила:

– Здравствуй Ваня! Нет, я одна, полиции не будет. Ваня, давай поговорим?

– Я люблю смотреть на город с высоты. Посмотрите, как красиво! Много домов, много людей, все спешат после работы к себе домой, иногда глядя на чужие окна пытаюсь угадать, кто там живёт счастливо, а кто не очень. Вот скажите Татьяна Анатольевна, Вы счастливый человек?

– Ваня, мне сорок шесть лет, было по- разному, но сейчас да, я счастлива. И у тебя обязательно всё будет хорошо, я это точно знаю. Ваня, он не твой отец. Минаев не твой родной отец, но он хорошо знал твоего отца, когда – то в юности они дружили.

С замиранием сердца я ждала, что он ответит. Он молчал, как мне показалось целую вечность.

– Вот видите, и здесь я не прав. Теперь многое стало понятно. Я не хотел, чтобы Светлана умерла. Я быстро понял, что всё, что я сделал – это глупо. Но исправить уже ничего нельзя. Татьяна Анатольевна, Вы ничего не знаете…

Я не дала ему договорить: – Знаю, всё знаю. Не буду говорить, что это было правильно, но я не Бог, и не мне тебя судить. Ещё не понятно, как бы я поступила в тот момент. Одно хочу сказать – у Нади Хохловой и её сестрёнки всё хорошо. Надя находится у хорошей женщины, которая собирается взять опекунство над ними, если хочешь я покажу тебе как девочка живёт, у меня есть видео. Давай никогда больше не вспоминать о том, что уже не исправить. Ты молодой парень, у тебя вся жизнь впереди, и ты ещё столько можешь хорошего сделать, помочь другим детям, которые живут в Детском доме: кого -то поддержать, кому-то дать совет. Ты обязательно встретишь любимую девушку, и вместе нарожаете детишек, а может и искать уже не надо, Варя любит тебя, из вас получится хорошая, красивая пара. Ваня, там внизу Минаев, он хочет с тобой поговорить, он считает, что очень виноват перед тобой. Поговори с ним, он расскажет о твоём отце, покажет фото из своей юности. Ты очень похож на своего отца. Начни прямо сегодня жить заново, с чистого листа. Пойдём вниз? Он уже давно ждёт, когда можно к тебе подняться и поверь мне, очень сильно волнуется!

Наконец-то Иван повернулся ко мне, в его глазах было столько боли и растерянности одновременно, что я не смогла не подойти и не обнять его.

– Всё будет хорошо! Ты просто обязан стать счастливым, вопреки всему!

Этот взрослый молодой мужчина тихо плакал, наверное, впервые за много лет. Я мысленно просила Бога помочь ему поверить в себя, чтобы всё у него сложилось в жизни хорошо! В квартире нас ждал взволнованный Олег:

– Ну наконец-то! Что происходит? Мне объяснит хоть кто-нибудь? Ваня, что это за конверт, адресованный мне? Я не стал его открывать, жду, что ты мне всё расскажешь сам.

Я улыбалась, слушая нашего импульсивного Олега: – Давай об этом поговорим завтра. Пойдём ка мы с тобой по домам, тем более у Ивана гость на пороге.

Я позвонила Минаеву: – Артём Аркадьевич, поднимайтесь, 17 квартира.

Олег явно ничего не понимал: – Татьяна Анатольевна, может расскажите, что происходит? Причём здесь Варин отец? Какое отношение он имеет к Ивану?

– Давай в машине расскажу. Я очень кратко, не вдаваясь в подробности рассказала ему историю Ивана. О Светлане Минаевой и её отношениях с Иваном не стала говорить. Назад ничего не вернуть, поэтому нет смысла ворошить прошлое.

Олег молчал. Я впервые за последнее время видела его таким серьёзным.

– Да уж, история не весёлая. Иван всегда отличался от нас: всегда очень серьёзный, не особо разговорчивый, я никогда не видел, чтобы он пытался с кем из девушек познакомиться, правда Максим тоже весь в работе, но это и понятно, он такую ответственность на себя взвалил! У нас, у всех фактически не было детства, ну Ивану досталось больше всех. Благодаря нашей Марии Фёдоровне в Детском доме было совсем не плохо, в сравнении с другими детдомами. Получается всё это время он искал отца, и думая, что это Минаев пытался ему отомстить, теперь понятно, почему он так странно относился к Варваре – он думал, что она его сестра! Ну хорошо, что всё выяснилось. Татьяна Анатольевна, как Вы смогли за столь короткое время распутать этот клубок? Мы же с шефом совсем в другом направлении работали.

Слушая пламенную речь Олега, я улыбнулась. Вот что значит молодость! Столько эмоций!

– Можешь считать это женской интуицией. Ладно Олег поехали по домам, я с понедельника уезжаю на море, дней на десять, что-то немного подустала.

– Да, Вам и правда отдых не помешает. Вы обратили внимание, в последнее месяцы у нас были дела – связанные общей проблемой. Это взаимоотношения родителей и детей.

– Да уж, вечная тема «отцов и детей». Ну что по домам?

Впервые за несколько дней, я спала крепко и без сновидений. На следующий день, Дима дал ребятам отгул, а мы решили заехать в офис, чтобы доделать кое – какую бумажную работу, а потом поехать на выходные к Алине. Неожиданно в офис приехал Минаев:

– Здравствуйте! Решил ещё раз поблагодарить вас лично.

Он протянул мне шикарный букет роз, торт, а Диме бутылку хорошего коньяка.

– Спасибо, мы сделали свою работу, за которую Вы нам заплатили. – Дима не очень любил, когда клиенты пытались как-то отблагодарить его после завершения расследования.

Видя, что Артём Аркадьевич немного засмущался, я сменила тему:

– Скажите, как Вы вчера поговорили с Ваней? Ему сейчас очень тяжело, его обязательно нужно поддержать.

С надеждой в голосе Минаев ответил: – Разговор был не простой, не только для него, но в первую очередь для меня. Пока всё сложно, но со временем обязательно всё наладится. Сегодня мы с дочерью пригласили его к нам на ужин, Варя была в шоке от того, что услышала, но сегодня с утра летает по дому и составляет меню на ужин. Я обещаю, что сделаю всё, что от меня зависит, чтобы Ваня стал хоть немного счастливее. Мне так непривычно называть его Иваном, ведь мы с Инной назвали его Олегом. И я так виноват перед ним!

Я подошла к нему, взяла его за руку:

– Обязательно, всё будет хорошо! Он отличный парень, и пора ему уже начать жить, как все молодые люди: работать, отдыхать, влюбляться, а вы с Варей ему в этом поможете. Спасибо за цветы, очень красивый букет!

Минаев ушёл.

– Дима, ну что, вроде бы всё, поедем уже к нашим, цветы я полила, но не забудьте до моего приезда их ещё раз полить, я написала вам с ребятами напоминание, на холодильник приклеила. Зазвонил мой телефон. Я, не глядя на экран (думала, что это Алина, торопит нас) ответила:

– Уже выезжаем, не волнуйся скоро будем.

– Татьяна Анатольевна, здравствуйте! Это Иван. Извините, я, наверное, Вас отвлекаю?

– Ваня, здравствуй! Это ты извини, думала, что это племянница звонит. Нет, не отвлекаешь, что-то случилось?

– Я хотел Вас поблагодарить за всё, мы вчера долго разговаривали с Артёмом Аркадьевичем, он рассказал мне о моём отце, о маме. Всё это для меня так неожиданно. Я хочу сказать, что мне нужно время, чтобы всё осмыслить, и подумать, как жить дальше? Все дела по волонтёрской работе передаю Олегу, впереди много работы предстоит, Олег справится. А я принял решение пожить какое-то время в мужском монастыре. Мне это необходимо.

Такого поворота я не ожидала.

– Ну что ж, если ты так решил, возможно ты прав. Ваня, но я надеюсь, что ты обязательно вернёшься, мы тебя будем ждать! Слышишь? Мы все будем ждать твоего возвращения.

Дима с удивлением слушал мой разговор:

– Таня, что Иван сказал? Куда он собрался уезжать? И почему?

Стоя у окна, я с грустью в голосе ответила:

– В монастырь, он едет в монастырь, и не известно вернётся ли?

– Что за бредовое решение! Молодой энергичный парень! Всё-таки ему бы с психологом пообщаться! Ладно, поехали, в конце концов это его решение.

В машине я молчала, мне совсем не хотелось разговаривать. Я понимала, почему Иван принял такое решение. Дима судит со своей точки зрения, он мужчина, для него есть только чёрное и белое, и, если бы я рассказала ему о поджоге и педофиле, он бы однозначно подключил к этому полицию, но я не смогу ему это рассказать. Остаётся только надеяться, что со временем, Иван вернётся, и всё у него будет хорошо!

Я встряхнула головой: – Знаешь, муж, я тут подумала, что мы очень удачно назвали своё агентство «Надежда». Хорошее название, позитивное. Ведь без надежды жить невозможно. Так что всё у нас будет просто отлично!