Лиана Кавилл
Без лжи

Глава 5. Анна

4 месяца спустя

Сложно описать, как проходили эти несколько месяцев моей жизни. Я думала, что умерла. И скорее всего, частично, это правда. С родителями умерла и часть меня. Первые месяцы я с трудом осознавала, что я все таки жива. Мало ела, еду в меня запихивали силком. Мало говорила, находясь в ужасающих и гнетущих разум мыслях об этой странной аварии и смерти моих близких. Нужно ли говорить о том, что после моего прихода в сознание, ощущая не только физическую, но и моральную боль, мне хотелось бы не просыпаться? Медсестрам приходилось контролировать, что я принимаю все назначенные лекарства путем проверки полости рта. Лечиться мне совсем не хотелось, как и в принципе жить. Что мне теперь делать? Как научиться жить заново? В двадцать четыре года я потеряла свою семью и ощутила неимоверных размеров груз на плечах. Приезжал юрист, Руфер Браунд, рассказал о завещании отца. И я просто в шоке, что на мне теперь столько ответственности. Я всегда готовила себя к работе в компании, но на совсем не примечательной должности, в отличие в от того, чем теперь мне придется заниматься. Пока я в клинике, делами отца занимается какой-то Алан Митч. Странно, что я раньше о нем не слышала. Видимо, это близкий отцу человек, раз он решил доверить ему дело своей жизни. Честно? Мне все равно. Он точно лучше меня знает, что нужно делать, так пока я здесь, пусть занимается тем, что должно. В будущем мне явно понадобиться помощь. В любом случае, я всегда могу лишить его акций компании. Как сказал юрист, у него сорок процентов, а у меня шестьдесят.

Я должна думать о своем здоровье, все силы и мысли направлять в это русло. Но как же, черт возьми, это тяжело. Впереди пропасть. В сфере бизнеса я слепой котенок! И как мне не переживать?

Да и в целом, хорошего мало. Ответственности вагон, мое моральное состояние оставляет желать лучшего, хоть и я семимильными шагами иду на поправку и должна радоваться. Со мной Лола и Бенджамин, что заставляют меня улыбаться, но улыбка слетает с моих губ, когда я понимаю, что Виктор так ни разу и не приехал. Лола завалила его сообщениями и звонками, на которые, конечно же, никакого ответа не было. И как же больно осознавать, что даже моя практически смерть не заставит его объявиться. Ему все равно. Это факт, неоспоримый. Значит, и мне тоже. Я обещала себе, что, будь у меня еще один шанс, я его забуду, буду жить для себя. Так тому и быть.

Не могу не выразить всей своей любви к семье Рид. Они – единственные, кто остался в моей жизни. Кристофер заменяет отцовское плечо, а Берта окутала меня материнской любовью и заботой. Моя палата завалена цветами и мягкими игрушками, которые радуют сердце. А мистер Колдан, каждый раз заходя ко мне, светится от счастья, рассказывая о том, что с каждым днем и неделей мои анализы все лучше и лучше. Я не спрашивала о полученных травмах, так как это для меня не имеет значения. Во многих врачебных терминах я просто напросто не разбираюсь. Но однажды решилась прочесть историю болезни. Находилась в коматозе первой степени, пограничной со второй, двенадцать дней, черепно-мозговая травма, благодаря которой я приобрела хроническую головную боль. Трещины в нескольких позвонках грудного и поясничного отдела. Но практически незаметные. Так что на опорно-двигательной системе это не сказалось. Сломана рука в зоне предплечья… и много шрамов по всему телу. Мужчин шрамы явно бы украшали, придавая мужественности, а мне придают лишь дискомфорт и комплексы.

С утра до вечера у меня процедуры. Массажи, плавание, анализы, и все в таком духе. Выхожу гулять с Лолой в отведенные часы. Иногда, на какое-то время, в основном пара дней, я остаюсь одна. Я прекрасно понимаю, что Кристофер, Бен и Берта не могут постоянно находиться со мной из-за работы. И малышке Лоле тоже нужно отдыхать, ходить на развлечения, общаться с людьми, а не только со мной. Я всей душой им благодарна, что они были со мной, и каждый раз уверяла, что справлюсь сама, предлагая видеозвонки и общение в мессенджерах. На том мы и решили, но Лола все равно была рядом. Она не касалась больной для меня темы, но я все равно об этом думала. Даже попросила Кристофера узнать о нем. Где он, жив ли. И ответ меня совсем не порадовал. Он пропал, исчез. О нем совсем ничего не известно с того момента, как погибли Александр и Грейс. И мне совсем не хочется думать о том, что он мог с собой сделать.

Очень часто меня мучает бессонница, отчего я начинаю задыхаться от слез. Смерть родителей оставила в моем сердце такие глубокие шрамы. И никогда, даже спустя годы, они не станут меньше. Со временем я просто перестану так эмоционально вспоминать наш последний совместный день. Мое сердце рвут на куски мысли о Викторе, о его исчезновении. Куда он мог деться? Что с ним произошло? Его родители погибли примерно два с половиной года назад. Тогда я отправила ему последнее письмо с соболезнованиями. И только сейчас стала осознавать, что, если он читал каждое мое письмо, каждое сообщение (хотя я в этом очень не уверена), то его захлестнули новые переживания, помимо семейной трагедии, касаемо моего исчезновения. Но скажу себе в оправдание – я считала, что поступаю правильно. Правильно для себя. Возможно ему было все равно, как я и думала, на меня. И он ничего не читал. Была бы у меня возможность вернуться в прошлое, часть бы я вообще не стала отправлять, так как были письма, которые я писала на эмоциях, какие бы не писала на трезвую и спокойную голову. Сейчас он считается без вести пропавшим, но вполне себе мог улететь на какой-нибудь остров, жить в отшельничестве, хоть это и мало на него похоже… Или просто сменить имя. Вполне вероятно. Но теперь, среди миллиардов людей, его не найти. Пока он сам этого не захочет.

– Привет выздоравливающим! – Лола резко прервала мои размышления, ворвавшись в палату без стука, чем здорово меня напугала, – Как себя чувствуешь? Была на процедурах?

– От них не отделаешься, если я хочу поскорее отсюда свалить, – усмехнулась я, приподнимаясь на кровати, – чувствую себя нормально, относительно, только голова болит.

Должно сказать, что Лола меня поддерживает как может, при этом не проявляя жалости. Мне это не нужно. Не хочу слышать фразы «как же мне жаль», «бедненькая», «тебе так тяжело». Как же я люблю эту девчонку за подобное!

– Да, не густо. Пойдем погуляем, посплетничаем, голову проветришь, – слышно от Лолы сквозь шелест пакетов, которые она скорей пытается разобрать, – твои любимые творожки, пирожные, булочки с сахаром.

– Знаешь, как поднять мне настроение! Спасибо. Здешнюю кашу спасет только ее отсутствие, – Лола звонко рассмеялась вместе со мной, – говоришь, посплетничаем? Есть, что рассказать?

Она ничего не ответила, только лишь улыбнулась. Помогла мне одеться, ведь уже не май месяц, а практически зима. Мы вышли на улицу, уходя на задний двор клиники, в котором расположилась просторная деревянная беседка, укромный уголок возле небольшой аллеи с тремя лавочками и круглым столом. Мы присели в беседке.

– Как хорошо тут, – пытаясь вздохнуть поглубже, насколько это возможно, сказала я, пока Лола прикуривала сигарету.

– Дыши-дыши, тебе полезно. Кстати, помнишь Кэтти Роуз, училась на маркетинге? – я кивнула, а Лола продолжила, – А итальяшку Бруно, твоего однокурсника? Поженились, прикинь? Сюда перебрались, и, к слову, Бруно к тебе устроился.

Вот так новости. Очаровательно. Мы хорошо общались во время учебы и он здорово меня подбадривал после расставания с Джоном. Милый парень. Только вот Кэт та еще стерва, так каким же образом они спелись? В любом случае, надеюсь, что счастливы.

– И Ромео, который Тьяго, тоже в Италию прилетел. Только в Милане ошивается, устроился юристом в какую-то крупную маркетинговую компанию, – делая крупную затяжку, делилась Лола, и так непринужденно. Мне ее не хватало эти два дня, хоть мы и постоянно были на связи, – Он, вообще, толковый юрист. Как он сказал, предложения сыпались, как песок. В Лондон звали, в Вену, а выбрал Милан.

– Что-то многих к нам потянуло, заметила?

– О чем я и говорю. Наши группы соболезнования передавали, – на пару секунд она запнулась, и сразу попыталась съехать с этой темы, – Как думаешь, попробовать мне к вам устроиться?

– Почему нет? Лишний маркетолог не помешает. Компания огромная, – уставив взгляд под ноги, я на мгновение задумалась о том, что еще ни разу не беседовала с Аланом Митчем, совладельцем компании отца, – многие знают, что ли?

– О чем?

– О случившемся.

– Весь поток. Кости не перетирают, только сожалеют, – Лола нервно чиркала зажигалкой, иногда поглядывая на меня.

Она мало говорила об этом, чтобы не портить мне настроение, не наводить нового беспорядка в мыслях. И ей тоже было тяжело. Наши семьи были очень дружны. Настолько, что я часто созванивалась с ее родителями, беседуя о погоде, об их работе и моей учебе, узнавали о здоровье друг друга, как и она с моими. Последнюю неделю мне стало полегче, больше у меня не трясутся руки и не накатывают слезы от малейшего напоминания обо всем произошедшем, и все это заслуга психолога, с которым у меня сеансы два раза в неделю. Очень хорошая женщина и профессионал в своем деле Луиза Галло. Коренная итальянка, работает в клинике покойного Александра. Насколько я знаю, сейчас владелец компании некий Филип Бенеш. И для меня до сих пор странно, что Виктор не взял на себя руководство. Его к этому готовили, и так долго! Вот какого черта он пропал?

Мы с Лолой еще какое-то время погуляли по скверу за клиникой, сменили тему на более веселую, обсуждали судьбы своих однокурсников и успехи в делах ее отца. А Берта, к слову, помимо работы, начала заниматься рукоделием, а именно – мыловарением. Обещала в скором времени передать подарки к новогодним праздникам. Надеюсь, что меня выпишут до их разгара. Перед уходом Лола крепко меня обняла, но так, чтобы мне не было больно, звонко расцеловала раскрасневшиеся щеки, и раз пять точно сказала, как сильно меня любит и желает моего скорейшего выздоровления. Еще причитала о том, в скольких клубах мы не были, сколько шоурумов не обошли, в скольких ресторанах не ужинали. И я согласна, есть, что наверстать. Раз жизнь дала мне шанс, им нужно воспользоваться сполна. В студенческие годы я была еще той занудой. Учеба, книжки, дом. И по новой. Мне не нравились шумные компании, мне не хотелось ни с кем знакомиться и пытаться подпускать к себе ближе. Думаю, что я, действительно, многое упустила. Я со многим справилась, и уверена, что справлюсь и в этот раз.

***

Еще 1 месяц спустя

Ну, вот и все. Мое пребывание в клинике подошло к концу. Завтра выписка, и я наконец вдохну полной грудью. А больничные стены, наверняка, будут мне сниться в кошмарах. Но я нашла способ жить без них. Каждый день, на ночь, я принимаю снотворное. Сплю, как младенец, хоть снов и не вижу. Отличное средство и от бессонницы, которую собственноручно мне не одолеть. Завтра должны приехать Рид полным составом, чему я безумно рада. Они настояли, что это дело нужно отметить, и потому заказали столик в одном и самых лучших, по их мнению, ресторанов Неаполя – Palazzo Petrucci с потрясающим видом на море. Дресс-код вечера соответствующий, поэтому Лола вызвалась помочь мне с нарядом и образом в целом. Как она сказала – я «звезда» этого вечера, потому обязательно брать с собой хорошее настроение и выглядеть сногсшибательно. Трудно выловить это хорошее настроение, несмотря на то, что выписке я рада. Моральная травма совсем свежая. Но натянуть улыбку я смогу. Не хочу расстраивать дорогих мне людей, они очень старались, и переживают не меньше моего.

Подруга привезла мне несколько платьев на выбор. И каждое с открытыми руками, либо ногами, либо и то, и то. Разглядывая свои шрамы, мне хочется отправить Лолу обратно в бутик, чтобы она привезла мне что-нибудь, похожее на паранджу. Но, увы, она была непреклонна, аргументируя тем, что я должна учиться принимать себя. Твердит как мой психолог. И я согласна, но все же… довольно откровенные наряды. Но, Анна, ты же собралась меняться? Тогда вперед.

Я остановила свой выбор на платье в пол темно-синего цвета с открытыми плечами и глубоким вырезом на ноге. Я заметно похудела за время пребывания в клинике, но все не настолько критично. И, все же, оно село идеально, подчеркивая каждый изгиб моего тела. Остались еще какие-то формы, или наподобие их. Лола начала усердные попытки наладить мою личную жизнь, несмотря на все пререкания от меня, а начала она с моего внешнего вида. И в то же время мне действительно хотелось любви, заботы и ласки. Потому настраиваю себя на то, что буду весь вечер ловить любопытные взгляды. Главное – произвести правильное впечатление.

Лола аккуратно подвела мне глаза и накрасила губы нежным естественным цветом. С волосами мы решили не церемониться, оставить прямыми. Сколько себя помню, всегда носила среднюю длину волос или стриглась под удлиненное каре. Теперь я обладательница шевелюры до пояса. Подруга подметила, что макияж и наряд смотрятся просто сногсшибательно с моим блондинистым цветом волос. Ее правда. Мне тоже очень нравится. Есть и плюсы в таких длинных волосах – будет чем прикрывать шрамы на руках.

Мне очень хотелось после выписки съездить на кладбище. Но, все же, решив еще какое-то время подумать на тем, что я хочу сказать родителям, решила повременить. Нужно подготовиться, иначе ресторан отменяется, а я проведу в истерике еще ближайшие несколько дней.

На выписку, помимо семейства Рид, приехали даже Кэт с Бруно. И я, честно сказать, была в шоке, но рада их видеть. Меня задарили огромными букетами лилий, белых роз и пионов, которые пришлось загружать в багажник. Трясущимися ногами я шла к машине, вспоминая причину своего проведения в клинике. Я была готова идти пешком, лишь бы не садиться туда. Страшно. Мне понадобилось минут пятнадцать на преодоление этого страха, после чего я дрожащими руками открыла дверь серебристого «Лексуса» и запрыгнула на заднее пассажирское сидение. Лола крепко держала меня за левую руку, а Бенжамин – за правую, что придавало мне моральных сил.

Бруно со своей женой не смогли присоединиться к нашему вечеру, так как у парня завал на работе, как он выразился «аврал, босс рвет и мечет», а Кэтти нужно успеть на самолет до Германии. Я не вдавалась в подробности ее поездки, но, скорее всего, это связано со здоровьем. Выглядела она довольно бледно, худо и в целом – нездорово. Она очень изменилась в отношениях с ним. Уже не скажешь, что была такой редкостной сучкой. Надеюсь, что у нее все сложится хорошо.

Ресторан нас встретил приятным приглушенным светом, тихой фоновой музыкой и потрясающим видом на морскую гладь. На улицах уже лежал небольшой снег, дома украшены гирляндами, предвкушая новогоднюю суету. Мне определенно нравится это место. Постараемся с Лолой заходить сюда почаще.

Я ловила на себе восхищенные взгляды посетителей и моих близких, которые каждые пять минут осыпали меня комплиментами. Мои щеки, даже спустя полчаса нахождения в теплом месте, продолжали заливаться краской, словно я только вышла с мороза. Ко мне приливает уверенность, это хорошо. Она даже как-то опьяняет.

Прошло уже несколько тостов, и обсуждения за нашим столом набирали обороты. Беседа совсем непринужденная, но интересная. Улыбки и смех, счастье и радость. Чего еще можно было пожелать?

– Семья! – звонко постучав столовым ножом по ножке бокала, начала Лола, – У меня новость, требующая немедленного внимания! – все разом замолкли в напряженном ожидании, – Неделю назад я была принята в штат компании «Энерго Строй»! Предлагаю за это выпить! До дна, все!

Посыпались поздравления вперемешку с удивленными взглядами. Кристофер был не против того, что Лола будет работать со мной, и не настаивал на работе рядом с ним и Бертой. С ними уже давно работал Бенджамин, чем очень радовал родителей. У них был бизнес по изготовлению лекарств. Не знаю, как правильно это называется. Их лаборатории находились в разных частях мира, чтобы была возможность делать поставки в срок. Бен, имея соответствующее образование биолога-химика, очень помогал. Его уровень знаний и опыта был наравне с лучшими химиками в лабораториях Криса. Тандем наших семей был воистину великим. Мой отец строил лаборатории Кристофера и клиники Александра, куда поставлялись лучшие лекарства из лучших лабораторий нашего времени.

Кристофер с сыном вышли на улицу покурить, а Лола с Бертой что-то эмоционально обсуждали. Я не особо вслушивалась, так как меня снова одолела сильная головная боль. Мне срочно нужно было на воздух. Предупредив, куда я собралась, я добежала до гардероба и забрала свою верхнюю одежду. Быстро накинула и двинулась к выходу из ресторана. Открывая дверь на улицу, прямо на пороге, я столкнулась с мужчиной. Высокий такой…

– Простите, пожалуйста, я вас не заметила, – головная боль усиливалась в геометрической прогрессии, приглашая вслед за собой и головокружение, что заставило меня сильно сжать виски. Какое-то время незнакомец держал меня под руку, чтобы я не упала, и не отводил глаз. Неужели старания Лолы на моем лице выглядели сильно вызывающе?

– Давайте присядем, – он медленно проводил меня до ближайшей лавочки, садясь рядом, – Что с вами случилось?

– Спасибо… сильные головные боли, последствия травмы после ДТП, – я прикрыла глаза, продолжая надавливать на височную зону, – Скоро пройдет.

Он молчал, разглядывая меня. Буквально пожирал глазами. Как сказала бы Лола – он на крючке. Смеюсь своим мыслям. Об этом я буду думать в самую последнюю очередь, пока не пройдет боль.

– Поздравляю с выпиской, – неожиданным спазмом в груди отозвались его слова.

– Откуда вы знаете?

– Я же не представился. Прошу прощения. Алан Митч.

Глава 6. Виктор

«Ты – ответ на все мои молитвы. Ты – моя песня, моя мечта, мое дыхание.»

Николас Спаркс «Отдельная любовь»

Маленькая медленно подняла на меня глаза. Когда наши взгляды встретились, меня прошиб озноб. Я давно ее не видел. Последний раз был в палате, когда она еще была без сознания. Изменения сразу бросились в глаза – налитые краской щеки, приоткрытые пухлые и напитанные губы, живые и глубокие серые глазки. Было видно, что она в растерянности. По мне, наверное, было заметно то же самое. Я множество раз представлял нашу встречу, подбирая слова, думая, как правильно себя вести. А сейчас в голове перекати поле. Я просто молчу и смотрю в ее бездонные и напуганные глаза, проваливаясь в воспоминания.

«Сегодня мой семнадцатый день рождения, но, честно сказать, я не любитель отмечать этот праздник. Огромный поток внимания спустя время начинает давить и хочется поскорее убраться в какое-нибудь отдаленное и тихое место. Не произошло исключения и в этот раз. Я выбежал из дома, пока родители со своими друзьями разбирались с новой порцией выпивки. Бен перебрал, и уже полчаса своей жизни проводит в обнимку с унитазом, а заботливая сестрица Лола слоняется рядом, как курица с яйцом. Забавные. У меня никогда не было родных братьев и сестер, потому я вряд ли когда-то смогу понять, какого это. Но были близкие маленькие подружки, и наверняка, если бы накидался я, Лола и Анна меня бы не оставили в покое, пока мне не стало бы легче. Придумал какую-то нелепую причину, почему мне нужно отойти, и заверил, что мое отсутствие будет недолгим. Но я явно планирую исчезнуть минимум на полчаса, чтобы проветрить голову. Июль выдался неплохим, не жарким, чего не скажешь об августе. Стоит выйти из дома, где во всю орудует кондиционер, солнце начинает испепелять. На лбу мгновенно выступила испарина, а алкоголь в венах начал бурлить более активно. Голова кругом. Я отошел чуть подальше за дом, ближе к грушевому саду, и уселся под одним из деревьев, откинув голову назад.

Прикурил сигарету. Понятия не имею, сколько прошло времени, по ощущениям – минут десять, как меня из алкогольного омута выдергивает женский голос.

– Вить? Ты здесь? – вижу маленькую метрах в двадцати от сада. На вид и не дашь ей двенадцать. Смело тянет на пятнадцать-шестнадцать лет. Раньше я этого не замечал, или старался не замечать. Сегодня красиво принарядилась. Легкое белое платьишко на тонких бретельках, не длинное, чуть выше колена. Красивые ножки. Белокурые волосы до плеч. Иногда мне кажется, что она ангел, спустившийся на эту грешную землю, который всей душой желает избавить этот мир от всего грязного и прогнившего.

Заметив меня в саду, она прибавила шагу, и в миг оказалась рядом. Присела на траву совсем близко. Она убрала белый локон у лица за ушко и повернулась ко мне.

– Тебе плохо?

Я глянул на фильтр, что остался от сигареты, и выкинул его куда-то вбок. Затем снова смерил ее задумчивым взглядом, проходя по тонким бровям, ярким выразительным серым глазам, и опустил взгляд на губы. Наверное, всему виной алкоголь и никотин, что изрядно вскружили мне голову, и маленькая красавица рядом. Я не смог сдержать свое животное желание и жадно впился в ее губы своими. Она на секунду опешила, но особо не задумываясь над происходящим, ответила на мой порыв. Своими маленькими ручками она обхватила мое лицо, а я запустил пятерню в ее волосы. Другой рукой я крепко обхватил ее за тонкую талию и прижал к себе, медленно опускаясь с ней на траву. Она слишком нежная и послушная. И как бы это не выглядело со стороны, как бы я потом не пожалел, сейчас всему моему телу очень нравится происходящее. Она лежит подо мной, тяжело вздыхая каждый раз, как я отдаляюсь, чтобы взглянуть на нее. Слишком хороша. Маленькая и невинная. Но какого черта я делаю?

Этот поцелуй меня отрезвил. И то, что происходит сейчас и может произойти в скором времени – все это неправильно. Посмотрев на нее еще раз, осознав, что я только что сделал, я убрал руки от ее тела, словно ошпаренный. Осел. Что ты, мать твою, творишь? Ей двенадцать, придурок.»

Она будто бы видит во мне скрытую угрозу, и тоже молчит. Спустя пару секунд она проморгалась, будто смахивая наваждение, и тихим, едва слышимым голосом, произнесла:

– Очень приятно. Анна, – я кивнул и улыбнулся во все тридцать два, чтобы она перестала чувствовать себя неловко, а после пожал ее маленькую протянутую ладонь. Мимолетным порывом было удержать ее руку подольше. Почувствовать родное тепло на своих руках. Но я, к сожалению, не могу, – Кто вам рассказал о выписке?

– Кристофер Рид. Мы познакомились в больнице, – она в непонимании приподняла бровь, продолжая обескураживать меня своей красотой, – Когда я навещал вас в первые дни.

Я решил опустить факт, что первым мне позвонил Колдан, а после уже поделился Кристофер. Он позвонил прямо перед выпиской, видимо нарочно, чтобы я не успел на нее приехать. Не знаю, за кого он меня принимает, но я бы не приехал. Это выглядело бы неуместно. Маленькая явно была удивлена. И, скорее всего, совсем не ожидала, что я, малознакомый, а точнее, вообще незнакомый человек, приду ее навестить.

– Мне искренне жаль. Примите мои соболезнования. Мы были близки с вашими родителями, – я сделал паузу, опустив взгляд на землю, – Для меня, если быть откровенным, это такая же утрата, и я разделяю ваши чувства, – Анна отвела взгляд, и немного помолчав, произнесла тихое «спасибо».

Разговор не клеился. А, собственно говоря, чего я еще ожидал? Анна не отличалась тем, что разговаривала по душам с незнакомцами. А я не мог о многом поинтересоваться, так как это выглядело бы очень странно и напугало бы ее еще больше. Ты же не маньяк какой-то, Алан. С другой стороны, та Аня, которую я знал двенадцать лет назад, очень изменилась. И я был бы не против узнать поближе эту очаровательную девушку. Ведь то, что она мне писала все эти годы, лишь наполовину отражает ее душу. Я предложил провести ее до столика, так как ветер на улице усилился, и было видно, что маленькая начала дрожать от холода. Но она отказалась, изъявив желание подольше подышать свежим воздухом. Я не знал, стоит ли мне оставлять ее одну, что, конечно, мне делать не хотелось, или же составить компанию и помолчать вместе. Пока я мешкался у лавочки, маленькая похлопала по скамье рядом с собой.

– Если вы, конечно, не торопитесь, – усмехнулась она, а я подхватил расслабленный настрой. Уселся рядом, иногда поглядывая на ее умиротворенное лицо. Она прикрыла глаза и подняла лицо к небу, а длинные белоснежные волосы развивались от ветра. Потрясающе красивая. Задумываясь о том, сколько мужчин знали ее, касались, целовали – меня передергивает, а ладони в мгновение сжимались в кулаки.

– Можно я выложу одно откровение? – также не размыкая век, произнесла Анна.

– Конечно.

– Я боюсь. Не справлюсь, – теперь она посмотрела на меня глазами, полные отчаяния, – я не знаю, как должен вести себя руководитель такой огромной компании.

– Я помогу. Вам не о чем переживать. В основном, вы будете заниматься документацией, ездить на деловые встречи. Это не столь сложно, тем более, что я буду рядом.

Анна ничего не успела ответить, потому как к нам подлетел Кристофер и Бенджамин. Второй смерил меня задумчивым, и в то же время угрожающим взглядом. Я же просто смотрел на него с небольшим удивлением. Вымохал. Гора мышц и густая рыжая борода. А помнится мне, Бен, что ты всегда презирал тех, кто ее отращивает.

– Анна, дорогая, мы тебя потеряли, – подхватывая ее под локоть и помогая встать, Крис смерил ее обеспокоенным взглядом, а после уже посмотрел в мою сторону, – Алан, добрый вечер. Неожиданно. Какими судьбами здесь?

– Добрый вечер, Кристофер. Решил отдохнуть после насыщенного рабочего дня. Ожидаю друга, он немного опаздывает – я встал, поворачиваясь к Бену, ожидая, что он представится.

– Бенджамин, – даже руку не протянул. Вот уж невоспитанный амбал.

– Очень приятно, Алан Митч. Коллега вашей прекрасной Анны, – маленькая смущенно отвела взгляд, в то время как у Бена заиграли желваки. Да ладно, до сих пор не перегорело? Удивляешь, друг. Анна, уверен, этого даже не замечает.

Бен кивнул и более не проронил ни слова. Изучает, как и всегда. Слишком дотошный. Крис предложил мне присоединиться к их вечеру после встречи, скорее всего, из вежливости, надеясь на мой отказ. Что я, собственно и сделал – отказался. Дружная компания двинулась обратно в ресторан, а я остался на улице, чтобы за долгожданной сигаретой привести чувства в порядок. До холода мне не было никакого дела – все мое нутро горело, стоило только напомнить себе о том, как смотрели на меня чувственные серые глаза.

Через какие-то полчаса мой спутник все таки соизволил прийти. Я его ждал за столиком внутри, неподалеку от компании, с которой пересекся на улице. Официант, как раз к его приходу, принес виски и два теплых салата с бужениной.

– Вы так заботливы, мистер Митч, я растаял! – с широкой улыбкой присел за столик мой друг. Он глянул на салат, потом на стакан виски, тихонько рассмеялся- Я думал, что сегодня мы просто выпьем, без всей этой романтики.

– Руфер, мы в приличном месте, просто нажраться мы еще успеем, а пока налетай, – я отсалютовал ему вилкой.

–Сегодня, значит, интеллигенты.

После небольшой трапезы мы выпили за встречу. Как я приехал в Неаполь, меня снова потянуло на алкоголь. Пусть нечасто, но все же. Медленно теряю самообладание, но пока еще есть силы, чтобы держать себя в руках, а мысли в каком-никаком порядке. Изредка я поглядывал на столик, где расположились Рид и Анна, ловя каждую улыбку девушки, что заполняла мои мысли. Каждый непринужденный жест, искренний смех. Как же она потрясающе выглядит. Это платье ей очень идет. Но от моего взора не ускользнул момент, как она нарочно пытается закрыть оголенные участки кожи. В какой-то момент Руфер заметил, что я где-то не здесь, когда пропустил уже два его вопроса. Он проследил за моим взглядом и хитро улыбнулся.

– Неужели та самая Романова?

– Что? – упоминание маленькой наконец заставило меня вернуться к разговору с другом.

– Она сильно изменилась за эти месяцы. Потянуло на скромниц? – он медленно потягивал свой виски, изучая мою реакцию.

– Я просто подметил то же самое, что и ты. Она сильно изменилась. Что ты там говорил?

– Неважно. Колись, Митч, – отставив бокал, он подался вперед и перешел на шепот, – Я ж не отстану.

– Это самая противная твоя черта, Руфер.

– Издержки профессии. Мне важно знать подробности.

– Для чего? – какой бы занозой он ни был, мне комфортно в его компании, и я с уверенностью могу сказать, что он мой близкий друг. Я рассмеялся с его заговорческой рожи, потягивая терпкий напиток.

– Мы же друзья, как никак. Раньше ты мне рассказывал обо всех своих дамах.

– Да нечего тут рассказывать, Руфер. Нам предстоит работать вместе. А я просто засмотрелся, так как девочка выглядит сегодня просто обворожительно.

– То есть понравилась? – продолжая сверлить меня взглядом, подметил друг.

– Ты мне надоел, честное слово.

– Я знаю, что прав, – он рассмеялся, – крепкий орешек попался, видно поэтому ты заинтересован.

– Поясни?

– Все женщины здесь тебя глазами пожирают, даже те, кто пришел с парой, а она в твою сторону вообще не смотрит. Это о многом говорит.

– Вот за что ты меня бесишь больше всего, так как раз за это. Везде подмечаешь детали, – я огляделся по сторонам, пытаясь удостовериться в его словах. Прав, оказывается. Понимая, что без откровений он от меня не отстанет, я тяну время, потирая уголки глаз, – Да, зацепила. Давно. Как-нибудь я расскажу тебе больше, но на такого масштаба откровения мне нужно время. И очень пьяная голова.

– Я заинтригован! С последним мы быстро разберемся, – и снова этот хитрый взгляд. Я уже пожалел, что ляпнул, – Как насчет сегодня? Можем в клуб рвануть, тут недалеко.

– Сегодня понедельник, – я выгнул бровь. Этот любитель выпить меня скоро в могилу сведет, – если ты не забыл.

– И когда это тебя останавливало?

Я ничего не успел ответить, потому что увидел, как Анна с Лолой потянулись к выходу из ресторана. Опять головные боли? Само собой, Руфер заметил, как они вышли, и не оставил без внимания мою реакцию на происходящее.

– Покурим? – а он действительно быстро схватывает.