Лев Толстой
Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Благо любви

Пусть только борец за «свободу» или «порядок» положит одну сотую тех усилий, тех жертв, которые он полагает на борьбу ради своей цели, – на увеличение любви в себе и других, и он – не так, как при деятельности борьбы, где не видны последствия, а только ожидаются, а тотчас же и увидит плоды своей любовной деятельности не только в себе: в великой радости любви, но и в следах, которые неизменно на других людях оставляет эта деятельность.

Милые братья, опомнитесь, освободитесь от той ужасной инерции заблуждения (заблуждения, что борьба, животная борьба, может быть свойственна и не губительна человеку), и вы узнаете радость, благо, святость жизни, ненарушимые ничем: ни нападками других людей, потому что нападки эти будут только поводом усиления любви, ни страхом смерти, потому что для любви нет смерти.

Милые братья, не смею говорить: «поверьте, поверьте мне», не верьте, но проверьте то, что я говорю, проверьте хоть один день. Хоть один день, оставаясь в тех условиях, в которых застал вас день, поставьте себе задачей во всяком деле этого дня руководиться одной любовью. И я знаю, что сделай это вы, вы уж не вернетесь к старому, ужасному, губительному заблуждению.

Об одном прошу вас, милые братья: усумнитесь в том, что та жизнь, которая сложилась среди нас, есть та, какая должна быть (жизнь эта есть извращение жизни), и поверьте, что любовь, только любовь выше всего: любовь есть назначение, сущность, благо нашей жизни, что то стремление к благу, которое живет в каждом сердце, та обида за то, что нет того, что должно быть: благо, – что это законное чувство должно быть удовлетворено и удовлетворяется легко, только бы люди не считали, как теперь, жизнью то, что есть извращение ее.

Милые братья, ради вашего блага, сделайте это: усумнитесь в той, кажущейся вам столь важной внешней жизни, которой вы живете, поймите, что, не говоря уже о личной славе, богатстве и т. п., все те воображаемые вами устройства общественной жизни миллионов и миллионов людей, всё это ничтожные и жалкие пустяки в сравнении с той душой, которую вы сознаете в себе в этот короткий миг жизни между рождением и смертью и которая не переставая заявляет вам свои требования. Живите только для нее и ею, тою любовью, к которой она зовет вас, и все те блага и вам, и всем людям, о которых вы только можете мечтать, и в бесчисленное число раз больше приложатся вам.

Только поверьте открытому и зовущему вас к себе благу любви.

Лев Толстой.

21 августа 08.

Я думал, что умираю в тот день, когда писал это. Я не умер, но вера моя в то, что я высказал здесь, остается та же, и я знаю, что не изменится до моей смерти, которая, во всяком случае, должна наступить очень скоро.

Комментарии В. С. Спиридонова

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

Во второй половине июля и первой половине августа 1908 г. Толстой тяжело болел. 11 августа он продиктовал H. H. Гусеву запись в Дневник: «Тяжело, больно. Последние дни неперестающий жар и плохо, с трудом переношу. Должно быть, умираю» (т. 56, стр. 143). 21 августа он сказал H. H. Гусеву: «Я сегодня, как говорят, плох, а мне очень хорошо: умираю».^[1]

В этот день, как это видно по дате в конце автографа, Толстой написал «Обращение к людям-братьям». Это была первая редакция статьи «Благо любви» (см. описание рук. № 1). Текст ее был переписан В. Г. Чертковым и затем, в копии, существенно переработан Толстым и дополнен новым окончанием, помещенным вслед за датой и подписью (см. описание рук. № 2). Переработанная копия была переписана на машинке. В эту новую копию Толстой внес ряд мелких стилистических поправок (см. описание рук. № 3).

Датировать точно эти переработки невозможно, так как о работе Толстого над этой статьей нет никаких упоминаний ни в его Дневнике, ни в письмах.

Статья «Благо любви» впервые была напечатана в № 306 газеты «Речь» за 1912 г.

В настоящем издании статья печатается по тексту рук. № 3. Ошибки переписчиков исправляются по автографам.