Без Москвы – Лев Лурье

Для чего существуют книжные игры на сайте? У игры, к которой относится эта книга, совершенно определённая цель: добить игроков ненужной литературой, прикончить тупой информацией. Никогда не прощу кураторам книгу Шимун Врочек, Юрий Некрасов – Золотая пуля . Прошло два года, а я помню, как процесс чтения сопровождался матом с моей стороны в унисон авторам. Но иногда и у самых злобных кураторов случаются промашки.

"Так, что мне там выпало читать? Ну, как обычно. Правильно сказала Настя, мой хороший друг и сокомандница, – От выбора глаза разбегаются! Всё это в кавычках, конечно. Возьму эту. Вряд ли утону в этой книге, но ноги промочу однозначно. Суть одна – вода, а ощущения – разные".

Итак, Питер. Почему без Москвы? Да потому что только Питер, в отрыве от белокаменной. Гордый, гранитный и непобедимый. Город политических и природных катаклизмов, город футбола (не совсем хорошего) и В. Матвиенко (тоже не совсем удачный пример хозяйки города). Город бессмысленных смертей и репрессий, великих учёных, бездарных политиков и талантливых бандитов. Я никогда не была в Питере, да и вряд ли буду. На каждом отрезке времени история Питера и его жителей напоминает оптический спектр цветов. Тревожный красный, ведь именно Петроград в 1918 г. Сыграл решающую роль в Красном терроре. Злобный фиолетовый цвет – это строительство самого города и блокада во время Второй Мировой. Синий – хрущёвская оттепель. Голубой цвет – это появление талантливых писателей и художников, цвет неба и надежды, цвет, который сегодня иногда и произносить вслух неудобно. Зелёный цвет в данной книге – это цвет относительного спокойствия, думаю, этот цвет можно отнести к периоду, почти совсем не описанному в книге – цвет столичного процветания. К сожалению, события в произведении разворачиваются с 1912 года. Хотелось бы раньше. Оранжевый (опасный цвет, будто вот-вот пожар вспыхнет) – в этом цвете можно нарисовать сегодняшний Питер. Люди смещают Матвиенко и умирают зимой от сосулек на улице, власть показывает свою несостоятельность. В городе стали строить высотки и закрыли замечательные панорамные виды; знаменитый Питер в наше время теряет своё лицо. Новый мэр Питера Г. Полтавченко очень заботится о душе, но мало помышляет о насущном:

Не о пешеходных переходах над рельсами думают – о душах людских.Автор подал события так, что невольно приходишь к выводу: мельчают люди, людишками становятся. В первой половине 20-го века даже бандиты, чубаровцы и Лёнька Пантелеев, вызывают уважение. Есть в них злость выживания. Недостойного, но пусть так. Этакий киношный романтизм, от которого было страшно жителям Питера. Про них сегодня снимают фильмы и пишут книги. Что напишут про питерский «Зенит» спустя полвека? Достоевский в своё время роман о Питере хотел назвать «Пьяненькие», а сам город окрестил «Жёлтым». Как назовут жителей Питера писатели сегодня или завтра? Ной Троцкий отказался менять даже одну букву в своей фамилии в угоду власти. От чего мы сегодня готовы отказаться, чтобы о городе снова заговорили, как о великом? Чёрным по белому написано, что те, кто уехал в Москву, не скучают по белым ночам и не хотят возвращаться. Уже по одному этому факту можно сказать, что о величие Питера осталось там, вчера. Величие любой местности на карте – город, деревня, село – это величие его жителей. И не надо говорить, что сейчас нет таких потрясений, как война, репрессии, революция. Вера Панова создавала свои повести на подоконнике, потому что не было письменного стола – и не задавалась вопросом, сколько ей заплатят и напечатают ли вообще. Просто писала. Зальцман был сначала королём танков (именно благодаря ему наши танки были лучше фашистских), а после – мастером на заводе. Как ни странно звучит, королём он был всегда. Ректор ЛГУ Александр Александров был потомственным дворянином, но это не мешало ему руководить университетом так, как он считал нужным, а не так, как угодно властям. При этом его очень любили студенты, на руках качали.

Это всего несколько человек, на фоне которых хочется себе задать вопрос: «А сегодня что для завтра сделал я?» В книге этих людей больше. В сущности, вся книга – сборник зарисовок о людях, постройках, событиях. К тому же это произведение – как маяк в море, чёткий ориентир, на кого надо равняться и чего можно добиться, если следовать твёрдо своим убеждениям. Владимиру Малышеву говорили, что разыскиваемые им рукописи никому не нужны, и найденный им свиток «Житие Аввакума» никакой ценности не представляет. В результате у нас теперь богатейший фонд рукописей, а значит, своя история. Те, кому это было не нужно, остались на задворках истории. Будучи студентом, Малышев ходил в валенках зимой и летом – у него не было другой обуви. На этих строчках я закрыла книгу. Но не на долго. Просто прикинуть, сколько нам прослужит новенький айфон, купленный на последние кровные. Ну, год, ну, два. Потом он выйдет из новинок, сломается… От нас, стремящихся к роскошной благополучной жизни, со временем не останется ничего. От людей, описанных в этой книге, преданных идее (неважно какой, большевистской или белой, литературной, исторической) останутся их достижения. Иногда даже их неудачи служат им памятью. Потому что эти неудачи делали историю.

"А ведь это интересно!" «Сколько там времени? Половина второго ночи? Ну, ещё полчасика почитаю – и спать». «Я хочу в Питер!» «Книга закончилась? Я не хочу этого! Хочу ещё!» – И такие мысли при чтении были тоже.

Я уже много лет живу в Москве, но не знаю кто главный московский краевед. Зато в Питере даже думать не надо – это Лев Яковлевич Лурье, человек который в свободное от учительства (он завуч им же созданной школы) время делает документальные фильмы, пишет статьи и вообще работает честью и совестью города.

В книге «Без Москвы» Лурье рассказывает про историю Петербурга (а про что же еще?) на протяжении всего XX века. Историю о том как "столица империи превратилась в город с провинциальной судьбой» (образ еще одного питерца Даниила Коцюбинского) автор рассказывает от 1912 года и до Путина с Полтавченко в основном через судьбу интеллигенции. Едва ли не единственного, что осталось у города с утратой столичной функции ( и до внезапного усиления в 2000-е), просто потому что у столицы всегда были деньги. У Ленинграда денег не было (даже первые годы после войны средства шли на воссоздание прошлого, а не на людей, а потом было ленинградское дело и все стало совсем плохо), зато было неплохое образование и время. Именно потому хранители Павловска приходили в 20-е как простые рабочие, а к 1941 году они уже знали досконально всю коллекцию не только своего музея, но и всего мира (разумеется, по фотографиям. На Запад их никто бы не выпустил, да они бы и сами не поехали).

В общем, книга Лурье это книга про тех кто даже в не самые благополучные времена посвятил всего себя Делу и культуре.

Впрочем, на место бедности в Петербург пришел успех, когда половина руководства страны оказались родом из города на Неве. Этот феномен Лурье также пытается объяснить, но будучи уже не столько наблюдателем, сколько участником, он занимает некоторую политическую позицию, что сильно снижает ценность этого куска книги.В общем «без Москвы» стоит читать хотя бы для того, чтобы понять нестоличную стратегию выживания в неблагоприятные времена и узнать чуть больше про то как создавалась идентичность отличная от Москвы.Впрочем, большая часть текстов книги была в свое время экранизирована самим Лурье в рамках цикла документальных фильмов «Культурный слой», так что визуалы могут обратиться прямо к фильмам.Кстати, на вопрос о названии сам Лурье честно признавался, что ему просто очень хотелось увидеть такой заголовок. Ну, в общем, вполне возможно жить «Без Москвы» и даже «Иначе чем Москва» и при этом оставаться человеком.

Очень, очень интересная и познавательная книжка! Про дореволюционный Петербург там, правда, немного, в основном история 20 века в рассказах о разных людях, от политиков, ученых и архитекторов до шпаны и бандитов. В целом книга грустная. Даже не так – она вызывает бессильную ярость. Хочется сесть на машину времени, заехать в 1930 годы в гости к московскому правительству с пулеметом и стрелять, стрелять, стрелять… Как вариант – посадить в оную машину всех нынешних любителей совка, Сталина и пр. «достижений» – и туда, в 30-е годы. И посмотреть, кто из них вернулся бы назад.Все хорошее, что удавалось делать в советской время было не благодаря совку, а вопреки. Исключительно благодаря самоотверженным людям, которые спасали музеи, университет, науку, культуру – и которых потом чаще всего выкидывали на обочину (в книге несколько таких историй и каждый раз по прочтении хочется плакать). Ну, хоть как-то спасли, хоть что-то. Все остальное .................... Нет слов. Один разгром университета и гуманитарной науки уже достаточен для того, чтобы возненавидеть СССР чистой, незамутненной и вечной ненавистью. А такого было за десятилетия....... Волны террора, история блокады без купюр, распродажа музеев… Мрак. А началось все – нет, не с Ленина, а с «нового хана» Ивана III и геноцида Ивана Грозного в Новгороде. Ленин со Сталиным развили, так сказать, тему. Уродская любовь к тиранам это что-то такое свойственное Московии. Автор верно подмечает, что «вертикаль власти» в русскую жизнь принесли монголы, а московские князья «служили татарам „паханами“»; так с тех пор и идет А ведь какой могла бы быть Россия без этого мерзкого ханства! Московско-татарский путь развития Руси не был единственным. Другой тип цивилизации представляли собой «северорусские народоправства» – вечевые Псков, Вятка, Новгород. С 11 по 15 век Новгород – центр могучей демократической республики, своеобразного моста между Западом и Востоком. Город, не уступающий численностью населения Парижу и Лондону, почти поголовно грамотный. …ордынское влияние здесь было минимально. Член Ганзейского союза, Новгород тяготел к Европе.

Орда рухнула, как позже СССР, – бескровно. Вассальные провинции стали независимыми государствами, одним из таких – Великое княжество Московское. Ордынская вертикаль сохранилась с единственным изменением: вместо Сарая – Москва.

Иван III стал новым ханом. Ну, а дальше – присоединение всего северо-запада и позже окончательный разгром Новгорода зверюгой Грозным. Так и закончилась русская демократия. И подозреваю, в Московии ее не будет никогда. Только без Москвы.Я живу в прекрасном городе, лучшем в России, но в ОТВРАТИТЕЛЬНОМ государстве (наверное, интуитивно я всегда это знала, но эта книга просто подводит под интуицию богатый фактический материал). Государстве, которое плевало на своих граждан, уничтожая их миллионами или легко жертвуя их жизнями ради собственных политических и прочих целей. Государство-людоед, власть бандитов и уродов. И до сих пор ничего не изменилось. Автор, правда, в конце, анализируя власть Путина, добродушно посмеивается, что мол, пора ему уже и на пенсию… интересно, что бы он сейчас сказал про весь шабаш последнего года ((Кстати, один из разделов книги посвящен послевоенному разгулу бандитизма, в частности, деятельности банды Волкова и Биюткина. Так вот, почти все участники банды оказались фронтовиками. На войне учат убивать и привыкать к смерти. Убивают там каждый день. И не все, кто выжил в этом аду, легко вернулись в мирную жизнь. Испытание миром для многих оказалось непосильным. Ну да, особенно с учетом того, чтó это был за «мир». С учетом реалий опять же последнего года и почти полного рака мозга у населения с креном в известную сторону, впору сильно задуматься о близком будущем, да-с.Ладно. Надо выпить за вольную Ингерманландию. Кажется, для нас это единственный реальный выход из этого московитского кошмара.