«Правда» NN 276, 277, 278, 8, 9, 10 декабря 1920 г.
(Сообщение VIII Съезду Советов 29 декабря 1920 г.)[170]
Товарищи, по поручению Совета Труда и Обороны и тем самым Совнаркома, органом которого является Совет Труда и Обороны, я имею сделать VIII Съезду Советов сообщение по поводу размеров и порядка предстоящей частичной постепенной демобилизации нашей армии.
Я прежде всего оглашу те положения, которые выработаны по этому поводу правительством и преподаны к руководству военному и другим ведомствам, которых это непосредственно касается:
"Ставя себе задачей всемерное облегчение для рабоче-крестьянской Республики военной ноши путем возможного сокращения численности армии и возвращения к хозяйству наибольшего количества рабочих сил и средств, с сохранением в то же время полной обороноспособности Советской Республики, так как враги ее еще не сложили оружия, Совет Труда и Обороны наметил ряд мер по сокращению численности армии и повышению ее боевых качеств.
Исходя из реальных условий транспорта и того количества вооруженных сил, которые необходимо сохранить для прочной обороны Республики, Совет Труда и Обороны надеется, начав теперь же увольнение старших возрастов в бессрочный отпуск, сократить армию приблизительно вдвое к середине лета 1921 года.
В соответствии с этим 11 декабря текущего года уже отдан приказ Революционного Военного Совета Республики об увольнении в течение декабря месяца в бессрочный отпуск всех красноармейцев и матросов армии и флота, родившихся в 1885 году и старше, и о выделении из армии в особые трудовые части следующих трех возрастов, т.-е. родившихся в 1886, 1887 и 1888 г.г., как предназначенных к увольнению в бессрочный отпуск во вторую очередь, после того как будет закончена перевозка отпускаемых в первую очередь. Одновременно с началом увольнения родившихся в 1886, 1887 и 1888 г.г. предположено выделить из армии в особые трудовые части родившихся в 1889, 1890 и 1891 г.г., для увольнения их затем в бессрочный отпуск, если к моменту, когда закончится перевозка предшествующих трех возрастов, военная обстановка позволит дальнейшее сокращение армии.
Осуществляя эти меры, Совет Труда и Обороны надеется, если позволит транспорт и политическая обстановка, освободить в течение ближайших 4 – 5 месяцев, т.-е. по возможности к весенним работам, перечисленные выше возрасты. Тогда же, т.-е. весной 1921 года, перед Советской властью встанет вопрос о дальнейшем увольнении родившихся в 1892, 1893 г.г., а по всей вероятности также и в 1894 и 1895 г.г., который и будет разрешен в зависимости от той международной обстановки, которая к этому времени создастся.
При благоприятных политических и транспортных условиях Совет Труда и Обороны предполагает закончить увольнение этих четырех возрастов, как уже сказано, к средине лета 1921 года.
Намеченный выше порядок увольнения в бессрочный отпуск касается лишь красноармейцев; что же касается лиц командного, административно-хозяйственного, санитарного и ветеринарного составов, то в отношении их увольнения будут установлены особые правила, имея в виду, что для сохранения боевой подготовки армии на должной высоте, необходимо удерживание их в армии в иных нормах и на более продолжительное время.
В равной мере увольнение из флота, за исключением уже производимого отпуска самых старших возрастов, т.-е. родившихся в 1895 году и ранее, будет определено особыми правилами, ввиду особых условий службы и комплектования флота.
Вся работа по увольнению в бессрочный отпуск будет производиться со строгой планомерностью органами военной власти. Самовольное покидание воинских рядов будет и впредь строжайшим образом караться, как дезертирство.
Военнообязанные, уклонившиеся до настоящего времени от явки по призывам или дезертировавшие с военной службы, обязаны по-прежнему явиться в ближайший военный комиссариат для выполнения своего долга в отношении к Республике рабочих и крестьян. Только полная и безусловная явка военнообязанных младших возрастов даст возможность освободить старшие возрасты.
Военнообязанные старших, увольняемых ныне возрастов, уклонившиеся от призывов до дня издания первого приказа РВСР об увольнении в бессрочный отпуск, т.-е. до 11 декабря 1920 года, или дезертировавшие с военной службы до этого срока, должны искупить свою вину перед рабоче-крестьянской Республикой добровольной явкой в определенный срок и последующей работой на трудовом фронте.
Поэтому представляется необходимым издание декрета, силою которого указанные выше категории лиц должны в первую голову привлекаться на основе трудовой повинности, с тем чтобы таким образом создать трудовые льготы для тех рабочих и крестьян, которые уволены в бессрочный отпуск из состава армии, а равно обеспечить хозяйственную помощь семьям остающихся под знаменами красноармейцев.
Тех из означенных лиц, которые своевременно явятся на трудовой фронт, освободить от уголовной ответственности за уклонение от военной службы или дезертирство с нее.
Лица, уклонившиеся от военной службы или дезертировавшие с нее после указанного выше срока (11 декабря 1920 года), к каким бы возрастам они ни принадлежали, должны и впредь караться со всей строгостью закона.
Приступая к сокращению армии, правительство в то же время считает необходимым принять все меры к тому, чтобы Красная Армия была вполне обеспечена всеми необходимыми для ее существования, обучения и воспитания материальными средствами, и чтобы ее военное обучение и политическое воспитание совершались с необходимой энергией и без помех.
Местным органам Советской власти надлежит принять меры к тому, чтобы семьи красноармейцев, остающихся под знаменами, получили надлежащую помощь".
Таково, товарищи, то правительственное сообщение, которое, если вы его одобрите, – а мы на это надеемся, – будет оглашено сегодня же всеми способами, какими только мы располагаем для сообщения важных правительственных актов. Дело идет тут, товарищи, об акте исключительной важности: армия ждет от нас ясного и точного слова о том, какова будет ее дальнейшая судьба.
Для армии и для военного ведомства, которое этой армии служит, наступает сейчас крайне важный, критический, ответственный и трудный период. Ибо если на первый взгляд кажется, что сократить армию значит облегчить задачу, то это верно только в одной части; с другой же стороны, сокращение армии и перестройка ее представляют собой новую задачу и новую заботу исключительной трудности. Мы должны армию сократить, и мы надеемся ее сократить вдвое до середины лета, если не будет каких-нибудь неблагоприятных условий. Мы ее будем сокращать, не ослабляя ее. Не ослаблять армию, сокращая ее, – значит повышать ее качество, повышать удельный вес каждого отдельного бойца. Это может быть достигнуто только повышением боевого обучения и общего революционно-политического воспитания. А это, в свою очередь, может быть достигнуто повышением количества и качества наших новых командиров, выходящих из среды рабочих и крестьян. Поэтому, сокращая армию, мы одновременно в рамках этого сокращения расширяем и развиваем командные курсы, углубляем на них занятия и работу по воспитанию.
Вместе с тем, распуская осторожно, планомерно нашу армию, мы отнюдь не думаем, чтобы было допустимо сейчас эту уменьшенную армию оставить без возможных глубоких тяжеловесных резервов в стране. И нам необходимо, сокращая армию, переходить к созданию новой системы построения армии. Мы будем к ней переходить, товарищи, со всей осторожностью, опираясь на тот опыт, который мы накопили за три года жестоких боев, неудач и побед. Мы не имеем возможности уже сегодня, уже сейчас демобилизовать всю армию. Мы должны иметь страховку против возможных врагов. И эта страховка должна быть достаточно сильна, для того чтобы выдержать первый удар, который нам попытались бы нанести внезапно, чтобы нас застигнуть врасплох. Эта страховка должна быть достаточно сильна, чтобы мы успели в случае опасности поднять тяжелые резервы из среды рабочих и крестьян, прошедших необходимую милиционную выучку. Чем будет определяться соотношение и какова будет пропорция между нашими полевыми частями и между нашими будущими молодыми милиционными частями? Это понятно каждому из нас. Пропорция эта будет определяться тем, в какой мере мы будем ограждены от наших врагов, от угрозы прямого вероломного и хищного удара. И чем более мировое положение Советской Республики и международного рабочего класса будет крепнуть, тем меньше нам понадобится страховка в виде полевых частей, и тем смелее и тверже мы придем к демобилизации наших возрастов. Мы говорим об этом условно. Мы говорим, что, если обстановка позволит, мы это сделаем. Здесь есть элемент неопределенности, которая вызвана не нашей нерешительностью, а неопределенностью мировой обстановки, – и наш долг, если вы подтвердите это, и особенно ваш долг, делегаты флота и армии, разъяснить каждому отсталому солдату-красноармейцу, что означает наше заявление о том, что мы не сможем демобилизоваться, если будет в неблагоприятную сторону изменяться мировая обстановка. Пусть вместе с центром каждый красноармеец внимательно следит за ходом мировой политики, и пусть каждый с нами учитывает – сгущаются или разрежаются тучи над нашим горизонтом.
Мы хотим произвести демобилизацию как можно шире, полнее и планомернее. Мы к ней приступим сейчас, и приступим с сознанием высокой внутренней моральной мощи той страны, которая создала победоносную армию. Эта страна – рабоче-крестьянская Россия, которая представлена здесь на VIII Всероссийском Съезде Советов.
Да здравствует VIII Съезд Советов!
Стенографический отчет VIII Съезда Советов.
(Из речи на общем собрании членов РКП Замоскворецкого района 4 января 1921 г.)
Мне остается сказать о сокращении армии, которое имеет большое значение. По этому вопросу было много предварительных обсуждений в ЦК партии, и в комиссии при ЦК. Этот вопрос осложнялся пересечением целого ряда других вопросов. Армию нужно распустить возможно в большем количестве, это ясно, но, с другой стороны, нужно ее и сохранить, и в таком количестве, чтобы можно было ее прокормить.
Здесь прежде всего встал вопрос об освобождении тех элементов, которые не принадлежат ни к армии, ни к трудармии. Их дальнейшая судьба должна быть такова, чтобы то или другое хозяйственное ведомство выделило бы из них тех, кто ему нужен. Например, на угольные работы выделить те элементы, которые там уже осели, а остальных распустить.
Затем идет сокращение армии, потом сокращение штабов, штабных управлений и учреждений. Мы, разумеется, очень часто говорим о бюрократизме в наших военных управлениях, но не надо забывать, что мы от партизанских отрядов перешли к такому состоянию, когда имели четыре фронта: один около Забайкалья, один под Архангельском, один на западе, один на юге. Из Москвы надо было управлять этими четырьмя фронтами так, чтобы можно было следить если не за движением роты, то, по крайней мере, за движением полка, чтобы можно было их по плану вооружать, снабжать, а этого достигнуть было трудно при нашем тягчайшем положении, при отсутствии необходимых средств и сил, при отсутствии свободного транспорта. При нашей отсталости, некультурности осложнялась всякая задача, и было необходимо построить большой нерв между центром и фронтом, для того чтобы по команде из Москвы можно было бороться с Балаховичем, выделять силы против Дагестанского восстания, помогать партизанам Забайкалья разгромить Семенова и т. д. Необходимо было построить колоссальный и дееспособный аппарат, перед которым мы, работники военного ведомства, остановились в ужасе. Когда мы подходили к сокращению этого аппарата, то возникло опасение: не рано ли его сокращать, может быть, потребуется быстро перебросить военные силы, и мы во-время не сумеем этого сделать.
Сейчас в смысле сокращения штабных управлений мы находимся в более благоприятном положении. Если работа не идет полным ходом, то только потому, что мы не можем быстро перевозить наши части. Чтобы сократить число дивизий, нужно во многих местах полевые дивизии оттянуть в тыл и заменить их дивизиями внутренней службы, которые формируются и развертываются, а для этого нужны средства транспорта, на который у нас не хватает угля. Медленный темп сокращения является, таким образом, результатом нашей бедности, но в общем и целом, как вы знаете, проект плана сокращения армии состоит в том, чтобы до июня уменьшить численность армии вдвое. Мы пытались поставить программу сокращения армии более полно, чтобы распустить все учреждения, которые обслуживают трудовые армии и содержатся за счет военного фонда, но главным затруднением явилось опять отсутствие транспортных средств для развоза отпускаемых.
В первую очередь распускаются родившиеся в 1885, 1886, 1887 г.г., во вторую – родившиеся в 1888, 1889, 1890, 1891 г.г. Затем в следующую очередь – родившиеся в 1892, 1893, 1894, 1895 г.г. Тогда у нас останутся только родившиеся в 1896, 1897, 1898, 1899, 1900, 1901 г.г., следовательно, останутся шесть лет под ружьем. Так будет, если не будет каких-либо непредвиденных обстоятельств. Одновременно с этим предполагается в некоторых наиболее промышленных пролетарских районах создать школы для подготовки милиционных частей, чтобы постепенно создать в пролетарских районах новую милиционную армию.
Части, которые мы сохраняем под ружьем, должны быть у нас в таком количестве, чтобы они были способны выдержать первый удар неприятеля, пока мы не произведем в тылу большую работу по сбору запаса. Одновременно с этим наша программа сокращения армии состоит в том, чтобы оставить часть наших курсантов на курсах командного состава, увеличить программу вдвое или втрое и повысить командный состав путем обеспечения армии лучшими пролетарскими силами. В общем и целом эта мера была одобрена Съездом Советов и теперь проводится в соответствующей инстанции.
Я хотел бы сказать еще в заключение несколько слов относительно армии. Конечно, верно, что наша чудовищная военная машина натерла всем решительно спину, особенно рабочим и крестьянам. Если, с одной стороны, хвалят героическую Красную Армию, то, с другой, – всякий мечтает, чтобы свести ее к минимуму. Это ясно, потому что армия не производит, а потребляет и расхищает, в силу того, что она армия. Мысль о переходе на хозяйственные рельсы связана с нетерпеливым желанием как можно скорее и более сократить армию. Но есть и другая сторона – это духовная демобилизация, которая наблюдается в партии и которая просачивается в армию. Распространяется мнение, что армия закончила свою историческую задачу, что ее можно сдать в архив. Стремление уйти из армии является распространенным. Коммунист считает, что он стал солдатом, комиссаром или командиром только потому, что это требовалось в данный момент, но настоящее его стремление – это строить, развивать культурное рабочее государство. Я хотел бы предупредить, что этот взгляд на армию, как на что-то второстепенное, заключает в себе очень опасный момент. Мы еще окружены со всех сторон капиталистическими врагами, еще ни один из крупных врагов, даже из мелких, не издох. Франция, Англия, Япония, Америка остаются империалистическими странами. Польша, Румыния по-прежнему готовы к новому нападению на нас. Мы можем надеяться, что история пронесет мимо нас чашу новой войны, но гарантии в этом нет никакой. Если ликвидаторское настроение станет развиваться, то это приведет к моральному распаду тех дивизий и частей, которые необходимо сохранить как страхование против возможных ударов. Солдаты-крестьяне поддерживаются руководством рабочих, солдат-крестьянин прет на помещика вместе с рабочими, когда Врангель перед ним, но сейчас на горизонте Советской Республики со всех четырех сторон помещика не видать: а у крестьянина кругозор небольшой, память у него короткая, потому-то он и в течение веков, тысячелетий угнетался, эксплуатировался до тех пор, пока рабочий не попытался вести его за собой. Он скоро забывает удары прошлого и скоро опять протягивает шею под ярмо. Когда дивизии стоят на месте в ожидании, то крестьянин начинает чесать затылок: «зачем нам стоять здесь, не лучше ли идти по домам?». И если ослабеет нажим партии в военной работе, ослабеет нажим военных работников в полку, в роте, – армия станет разваливаться, как гнилая ткань.
Всю армию сохранить нельзя, нужно обязать в течение зимы, до весны, сократить армию вдвое, но каким путем это сделать? Это нужно сделать через передовых работников, которые всегда брались с фабрик, заводов, из партийных организаций и профессиональных союзов. Поэтому их нужно сохранить в армии, так как коммунисты в армии поддержат известный режим, боевой дух. На партийных организациях лежит сейчас главное политическое воспитание наших воинских частей. Я собираюсь подать докладную записку в ЦК и МК о том, что в течение зимы необходимо армию удержать, скрепить, повысить качественно. Если партийные организации не подтянутся, не произведут этой работы к весне, то мы можем прийти к военной катастрофе и к распаду в армии. Я думаю, что партийные организации обеспечат дух армии. Они побранят военный бюрократизм, но все-таки скажут, что армия абсолютно необходима. Нужно создать образцовые курсы с более длинным обучением, чтобы подготовить квалифицированный командный состав. Это в виде общего тезиса одобрено Съездом Советов и будет проведено на партийном съезде. Итоги последнего Съезда Советов можно формулировать так: расширение и улучшение хозяйства и сокращение и улучшение армии. На основе этого улучшения и сокращения будет вестись борьба с бюрократизмом, которая является борьбой с расхлябанностью, невежеством, распоясанностью во всех областях нашей жизни. Я думаю, что к IX Съезду Советов мы будем сильнее, чем сейчас, если мы пойдем по путям, намеченным VIII съездом Советов.
1921 г. Архив.
(Правительственное сообщение)
Уже 13 февраля 1921 г. в парижской газете «Утро» появилась телеграмма из Гельсингфорса от 11 февраля о том, что будто бы в Кронштадте произошло восстание моряков против Советской власти. Французская контрразведка только несколько опередила события. Через несколько дней после указанного срока действительно начались события, ожидавшиеся и несомненно подготовлявшиеся французской контрразведкой. В Кронштадте и Петрограде появились белогвардейские листки. Во время арестов задержаны заведомые шпионы. В то же время правые эсеры начали усиленную агитацию среди рабочих, пользуясь трудным продовольственным и топливным положением. 28 февраля в Кронштадте начались волнения на корабле «Петропавловск».[171] Была принята черносотенно-эсеровская резолюция. 1 марта волнения на «Петропавловске» продолжались. На общем собрании вновь была принята та же резолюция. 2 марта с утра уже открыто появилась на сцену группа бывшего генерала Козловского (начальник артиллерии). Бывший генерал Козловский с тремя офицерами, фамилии коих еще не установлены, открыто выступили в роли мятежников. Под их руководством были арестованы комиссар Балтфлота тов. Кузьмин, председатель Кронштадтского Совета тов. Васильев и ряд других должностных лиц. Таким образом, смысл последних событий объяснился вполне. За спиной эсеров и на этот раз стоял царский генерал.
Ввиду всего этого Совет Труда и Обороны постановляет:
1) Бывшего генерала Козловского и его сподвижников объявить вне закона, 2) город Петроград и Петроградскую губернию объявить на осадном положении, 3) всю полноту власти в Петроградском укрепленном районе передать комитету обороны гор. Петрограда.
Москва, Кремль, 2 марта 1921 г.
«Правда» N 47, 3 марта 1921 г.
(К гарнизону и населению Кронштадта и мятежных фортов)
Рабоче-Крестьянское правительство постановило: вернуть незамедлительно Кронштадт и мятежные суда в распоряжение Советской Республики.
Посему приказываю:
Всем, поднявшим руки против социалистического отечества, немедленно сложить оружие. Упорствующих обезоружить и передать в руки советских властей. Арестованных комиссаров и других представителей власти немедленно освободить.
Только безусловно сдавшиеся могут рассчитывать на милость Советской Республики.
Одновременно мною отдается распоряжение подготовить все для разгрома мятежа и мятежников вооруженной рукой.
Ответственность за бедствия, которые при этом обрушатся на мирное население, ляжет целиком на головы белогвардейских мятежников.
Настоящее предупреждение является последним.
Петроград. 5 марта 1921 г. 14 час.
«Правда» N 51, 8 марта 1921 г.