Лев Астор
Пассажир
Не подвел. Хотя, как оказалось, понял не все и не так.
Приехав, она стала избегать общения вне работы. Да и в офисе тоже, все ограничилось служебными обязанностями.
Через пару суток я не выдержал и прямо спросил: «Что случилось?»
Она помялась, а потом выдала, что встретила какого-то музыканта… В общем, такого. Это любовь, а сердцу не прикажешь. И, оказывается, я сам сказал, что все понимаю, поэтому она рассчитывает на мое здравомыслие. Поэтому лучше расстаться друзьями и «по-хорошему».
Наверное, мое здравомыслие было сильно переоценено.
В тот же вечер я купил огромный букет и подкараулил ее у подъезда. Благо на территорию дома я все еще мог пройти.
Она вышла, почти выплыла под большим зонтом, бесполезным от осенней мороси. Я видел только ее. Бросился к ней с букетом. А стоило еще посмотреть на того, кто зонт держал.
Протягиваю ей цветы, прошу простить, если что не так сделал, и тут мой букет по-хозяйски так перехватывают, и визгливый такой голосок объявляет что-то типа: «Ох уж эта известность! От поклонников никуда не спрятаться!»
Поясняю, что цветы не ему, он просто не понял. Она стоит растерянная. А из-за букета вылезает раскрашенная рожа…
Я этому типчику носком ботинка слегка в голень ткнул. Ну он согнулся, развопился, что покалечили и чуть ли не убили. А она мне заявила, чтобы я убирался с глаз долой. Прогнала, короче.
На следующий день прихожу на работу, а директора моего ненаглядного нет. Секретарь говорит, что у босса психическая травма из-за чьей-то хулиганской выходки. На этого музыканта напали и жестоко избили у нее на глазах.
Я подумал, что так ему и надо и пожелал удачи тому, кто это сделал. Ну и сразу, не выходя из предбанника с секретарем, набрал ей. Спросить, как себя чувствует и все такое.
Она не отвечает. Я набрал снова. Опять без ответа.
Запиликал телефон секретаря. А меня ее звонки не касаются, я внимания на них не обращаю, опять набираю номер. В этот раз меня тут же сбрасывают.
Думаю, «что за фигня?»
Тут секретарь в кулак кашляет и рукой машет. Подошел, «В чем дело?» – спрашиваю. В ответ узнаю, что после вчерашней хулиганской выходки меня видеть не желают. Поскольку встречи на работе неизбежны, то я, по сути, уволен. Отделу кадров сейчас сообщат, чтобы рассчитали меня без двух недель отработки.
Конечно, уволили меня без золотого парашюта. Не того калибра фигура. Но какое-то выходное пособие в зубы выдали. Чтобы сразу с голоду не умер.
Я в тот же день разослал резюме во все предприятия нашей отрасли. Не очень-то их нас и много. Скорее, ниша, чем отрасль. Но со своими регуляторами и вообще, все как положено.
Первые дни я не волновался. Объявил себе, что это отпуск. Пусть без поездки и погода за окном гадкая, но все-таки отдых. Какой-то такой. Я дважды в день проверял ответы, репетировал речь перед будущим нанимателем, да прикидывал шансы на устройство в прежней позиции. Шансов выходило немного, но я не унывал.
На вторую неделю стало понятно, что молчание затягивается. Если бы хоть сказали «нет, неинтересно». А так… Казалось, я отправил письма не конкретному адресату, а посовал их в бутылки и закинул в бурное море. Или послал «на деревню дедушке».
В конце третьей недели мне позвонили.
Я примчался на собеседование, готовый и на понижение позиции, и на много чего еще. Не впервой с нуля начинать. Тогда получилось быстро, в этот раз можно помедленнее. Был бы рост вообще, а вырасти я смогу. В голове крутилась речь о том, какой я полезный и сколько всего хорошего принести именно этой компании, а заодно и вся справочная информация о ней и тому, что она делает.
Я чувствовал себя подготовленным к экзамену не меньше, чем на «отлично». Оставалось его только сдать.
За пятнадцать минут до назначенного времени я стоял перед охранником офисного центра. Этот шкаф с плохо бритым лицом, не обезображенным избытком интеллекта, вертел в руках мой паспорт, перелистывал страницы с первой до последней, водил пальцем в бумагах, перечитывал и переспрашивал имя и фамилию. Время шло.
В конце концов, громила в форме вернул мне паспорт, сообщив, что меня в списках на пропуск нет.
Я набрал номер кадровички, назначившей собеседование.
На том конце долго не поднимали трубку. Только на восьмом, наверное, гудке усталый голос выдал «але». Моя история ее, видимо, не впечатлила. Она посоветовала ждать и повесила трубку.
За три минуты до назначенного времени за охранником появилась хрупкая девушка, одетая в черное и в огромных очках.
Я шагнул навстречу, но она предупредительно подняла руку и вышла.
– Вот, – я протянул паспорт. – Я не опоздал. Просто меня в списках нет…
– Ну правильно, – кивнула она, игнорируя протянутый паспорт. – Вас туда не внесли. Собеседования не будет.
У меня внутри все оборвалось и провалилось куда-то к центру Земли.
– А как? Почему?
– Я решила вам лично сказать, – вздохнула она. – Коль наша сотрудница заставила вас сюда ехать, то, может, не совсем зря.
– Подождите… Я не понял, – признался я.
– В предыдущей компании вы работали на определенной позиции… У вас, видимо, были отношения с ее директором. Так?
– Ну слушайте, – я обалдел от такой осведомленности, – это к делу никак не относилось…
– Возможно, – согласилась она. – Но та ваша директор… вы знаете чья она дочь? И ее папа расстроился из-за того, что ее кто-то расстроил. Поэтому решил, что будет лучше, если тот, кто ее расстроил, больше не будет работать в отрасли. Чтобы избежать перспектив расстройства в принципе. Вам выписали волчий билет. Теперь все понятно?
– Э-э-э… – проблеял я.
– До свидания. И успехов в других областях.
Она развернулась, не дожидаясь ответа.
– Спасибо…
Моя благодарность улетела ей в спину. Девушка на нее не отреагировала. Не думаю, что ей это было нужно. Возможно, она уже жалела о времени, потраченном на такого неудачника и беспринципную сволочь, как я.
Знаете, сколько дешевой рабочей силы потребляет наш город? Это что-то колоссальное. Ему постоянно требуется еще и еще. Эта часть рынка труда, как пылесос, втягивает в себя каждого, кто оказался на уровне плинтуса.
В том числе меня.
Тот, кто не боится работать руками, готов это делать за маленькие деньги и не рассчитывает на перспективы – не умрет с голоду. Вас нанимают дешево, значит, решает цена. Остальное – действительно вы умеете что-то делать и насколько – не так важно. Разговоры о квалификации здесь пустая болтовня. Ну да, им хочется за эти деньги нанять человека умелого, а не только говорящего и прямоходящего. Но такой человек стоит дороже, а их давит жаба.
Кроме этого, в нашем городе можно работать ногами. Там вообще ничего не нужно уметь делать. Об этом я сначала и подумал. Но поздняя осень и надвигающаяся зима навели на мысль, что это может мне стоить слишком дорого.
Остаток осени я проработал в первом же месте, куда взяли.
Попал сразу. На собеседовании наврал с три короба. Наверное, еще сморозил кучу глупости. То ли у самого инженера, который меня собеседовал, понимание предмета не лучше моего, то ли ему было просто наплевать. Больше его интересовало, когда я выйду на работу.
