Лесса Каури
Пять сердец Сопряжения. Том 2

– Но, похоже, он очень крепок и умирать не собирается? – усмехнулся Монти.

– Ему точно несколько сотен лет, – пожал плечами Уоллер и жадно принялся за еду – никакие трагические события на аппетит оборотня повлиять не могли.

Изабелла жевала ароматный, явно домашней выпечки, хлеб, заедала вкуснейшей ветчиной, и думала о том, что они в этом доме, как в мышеловке. Ей чудилось, она даже слышит, как отведенные им мгновения свободы с хрустом перемалываются механизмом времени. За окном солнце заливало яркую зелень луга потоками света. Разноцветными искрами взблескивали в ней цветочные головки. Чуть поодаль тянулась темная полоса кустарника – видимо, росшего по берегам реки…

Кальмеранка отложила бутерброд и вышла на крыльцо, еще не веря себе. Спустилась с лестницы, затаив дыхание, направилась к кустам. Не зря место показалось ей знакомым, но догадка оказалась слишком неожиданной!

Под пологим берегом уютно устроилась в зеленых ладонях луга река. Сквозь чистейшую воду виднелись лениво шевелящиеся пресноводные звезды, о которых рассказывал Виллерфоллер на выставке Роуза. Их было намного меньше, чем на картине «Собака, гуляющая по берегу реки в солнечный день», да и сама местность изменилась – придвинулась граница леса, разросся кустарник, – но Изабелла могла голову дать на отсечение, что место то самое! Так, как рисовал Наймис, можно было рисовать только с натуры. Без сомнения, художник побывал здесь, как побывал в каждом из тех мест, что остались запечатленными на его картинах.

– Что? – спросил Монти, едва Изабелла вернулась в дом. – Они уже здесь?

– Кто? – удивилась она. – А. Нет! Выйдите, оглядитесь – вам это место ничего не напоминает? Уолли, мне нужно поговорить со старейшиной!

– Я не буду его будить! – возмутился тайерхог. – Даже не проси!

– Ну хорошо, я сама! – фыркнула она и вышла в коридор, отделяющий гостиную от спальни.

Она только подняла руку, чтобы постучать, как раздался голос:

– Заходи уж, так и быть!

Изабелла просунула голову в приоткрывшуюся дверь.

– Вы не спите?

Старик полусидел в постели, опершись на подушки. Верная палка стояла рядом, прислоненная к кровати.

– Уснешь с вами, молодежь! Орете, как оглашенные!

– Мы? – изумилась Белка. – Орем?

И вдруг сообразила, что возраст на слухе старого тайерхога никак не сказался. Тот слышал все, о чем они говорили!

– Еще раз простите меня за беспокойство, старейшина Пинер! Мне важно знать, бывал ли здесь когда-нибудь художник с Фримма – Наймис Роуз? Видите ли, это место нарисовано на одной из самых известных его картин.

Тасселфоллер уставился на Изабеллу глазами цвета золота, покрытого патиной:

– Ты художница?

– Нет, но я интересуюсь его творчеством.

Старик хмыкнул.

– Фанатка, значит! У Наймиса было полно фанаток на Фримме, некоторые из них умудрялись следовать за ним из мира в мир…

– Вы знали его?!

– Парень прожил здесь какое-то время… – уклончиво ответил Пинер. – Смешной такой, рисовал, что попало… Деревья, птиц, собаку…

– Собаку? – воскликнула Изабелла. – Но на Тэльфоллере нет собак!

– Нет и не было! – неожиданно рассердился старейшина. – Иди, дитя, я устал и хочу спать!

Кальмеранка с сожалением поднялась.

– Я уже ухожу, спасибо за беседу!

Старик, схватив свою палку, требовательно застучал по полу.

Изабелла поспешила ретироваться. Остановилась в коридоре, прислушалась – стук стих, однако старик не успокоился. Сердито бормотал что-то про чужое любопытство, про машины, пожирающие лес, и про собак, которых лучше бы не было на Тэльфоллере.

– Видимо, возраст все-таки берет свое, – шепнул вынырнувший из гостиной Уолли и за руку потянул Белку за собой. – Перекусили и сматываемся! Здесь мы как на ладони, кроме того, хочу проверить, отслеживают ли нас на самом деле, или появление неприятеля на точках – чистой воды случайность.

В комнате было прибрано. Риан аккуратно протирал тряпочкой стол и пододвигал стулья. Монтегю стоял у окна спиной ко всем.

– Белка, ты права! – воскликнул фриммец, увидев ее. – Роуз был здесь, клянусь бубенцами Фарамиэль! Вот уж не думал, что доведется увидеть это место. Мне здесь ужасно нравится!

– Похоже, собака здесь тоже была… – задумчиво пробормотала Изабелла, и в это мгновение Монтегю обернулся.

– Я вынужден вас покинуть, господа, – хрипло сказал он и… исчез.

– Что за…? – вскричал Уолли.

В соседней комнате Тасселфоллер сердито застучал палкой по полу.

В сердце у Изабеллы оборвалась та ниточка, что вопреки всему тянулась и тянулась к Монти. Кальмеранка еще не сделала никаких выводов, не успела ни о чем подумать, когда чувство опасности стало таким жарким, что буквально зажгло подошвы ботинок.

– Уходим! – крикнула она, выбегая из дома и на ходу отстегивая клинки.

Первый из них оказался в горле у цели еще до того, как та вывалилась из пустоты. Белка на ходу выдернула нож, перепрыгнула через тело в черном спецкостюме без опознавательных знаков, и понеслась прочь. Ужасное чувство беспомощности заставляло подниматься волоски вдоль позвоночника, вызывало панику. Потерять возможность рекурсировать – что может быть страшнее для рекурсанта? Даже смерть не хуже – вровень!

«Плохо дело! – констатировал бегущий рядом Уоллер, используя мнемосвязь. – Похоже, Монти…»

«Заткнись! – приказала Изабелла. – Комбинация два-один. Я прикрываю».

Сказала – и подумала о том, что Джей был прав, предлагая ей занять его место в звене, ведь ответственность за остальных она брала на себя машинально. Удивительно, но радости эта мысль не вызвала.

Тайерхог и фриммец вырвались вперед, прикрываясь зеркальными щитами защитных полей. Изабелла удерживала сразу два – один позади себя, а другой перемещала туда, где он был нужнее. Противники сыпались из воздуха, как градины. Кромка леса, казалось, не приближалась. Уолли и Риан, расчищая путь к зарослям, работали на удивление слаженно и даже успевали переговариваться по мнемосвязи, ведя счет поверженным врагам.

Однако скоро ветви начали хлестать Изабеллу по лицу, а под ногами зачавкало – почва у реки была заболочена. Преследователи отстали – то ли меняли план действия, то ли подсчитывали потери.

«Уоллер, куда дальше?»

«Координаты в планерах».

«Заброшенные шахты? Думаешь, нас там не найдут?»

«Хочу проверить одну догадку, Белка, потом поясню. Пробую рекурсию – не получается».

«Аналогично!» – даже по безмолвному голосу Риана можно было ощутить, как он расстроен.

Затерщали позади кусты: преследователи ломились в чащу.

Виллерфоллер стащил с себя перевязь с дистанционниками и швырнул Изабелле. Она молча поймала ее и, не останавливаясь, помчалась дальше. Риан не отставал. За их спинами черный зверь с золотыми глазами припал к земле, становясь тенью. Тенью, вышедшей на охоту. Вот только, кто за кем охотился?

До указанных Уоллером координат оставалось совсем немного, когда их нагнал тайерхог, так и не сменивший облик.

«Они получили подкрепление, оснащенное аэрокарами. Будут здесь с минуты на минуту!»

«Зачем такие сложности, когда можно рекурсировать?» – Изабелла прибавила ходу, радуясь тому, что не забывала о ежедневных тренировках.

«А я, кажется, понял! – подал голос Риан. – Нас загоняют. Как дичь. Если бы они хотели убить – уже убили бы!»

Изабелла подумала о том, что фриммец прав. Что-что, а об охоте на человека он знал не понаслышке!

В этот момент раздался странный звук – помесь рычания и клекота, и Уолли резко остановился, задрав голову. Белка могла бы поклясться Планидой Спасителя, что на морде черного зверя было написано полнейшее изумление.

На тайерхога налетел Риан – не успел обойти! – не удержался на ногах и покатился по земле. Сверху пала огромная тень, крючковатые когти сомкнулись на ТаТероне. В глазах фриммца плескался ужас, однако он мужественно молчал, не желая привлекать внимание преследователей.

Открыв рот, кальмеранка смотрела на существо, более всего напомнившее ей дракона с птичьим клювом. Мощными движениями крыльев оно взметывало в воздух вырванную из земли траву, сосновые иглы и обломанные ветки. В Фартуме Изабелла изучала флору и фауну Пяти миров, включая Тэльфоллер, но она не ожидала, что первый встреченный ею в реальности дерч произведет такое впечатление.

Птицеящер вытянул шею по направлению к Уолли и вновь издал странный звук. Смешно перебирая лапами, повернулся боком.

– Я не верю своим глазам! – пробормотал тайерхог, принявший обычный вид и оттого снова обнаженный.

Белка машинально протянула ему перевязь с оружием. Он застегнул ее прямо на голое тело.

Среди деревьев уже слышался гул моторов. Дерч нетерпеливо заворчал.

Одним прыжком Уоллер оседлал его, протянул руку Изабелле и втащил ее, усадив позади себя.

– Что это такое? – послышался снизу сдавленный голос Рианона.

– Не сопротивляйся! – крикнул Виллерфоллер и дернул дерча за роговые наросты над ушными отверстиями. – Кажется, это наш шанс уйти от погони!

Птицеящер с силой оттолкнулся от земли, поднялся над верхушками деревьев, заложил крутой вираж и полетел в сторону разломов в земле – остатков шахт. Изабелла, изо всех сил цепляясь за тайерхога, не завидовала Риану, который висел где-то под брюхом Тэльфоллерского чудовища.

Гул моторов превратился в рев. Белка оглянулась и увидела, что аэрокары, подобно хищным рыбам в водорослях, рыщут между деревьями в поисках беглецов. Но перемещения их были хаотичными – хищники потеряли след.

– Они нас не видят, что ли? – прокричала она в ухо Уолли – ветер уносил слова.

– Похоже, нет! – крикнул в ответ тот. – Сам не пойму, в чем дело!

Дерч, повернув голову, издал насмешливый клекот и резко увеличил высоту. Холода Белка не ощутила – защищал спецкостюм, а вот голого Уоллера ей был жалко. Впрочем, Виллерфоллер ни расстроенным, ни замерзшим не выглядел. Он выглядел так, будто встретил старого знакомого.

* * *

Столовая на ББО-Т15 ничем не отличалась от столовых других баз, на которых Белке доводилось бывать, однако ей тут нравилось. Нравился пластик стульев цвета молодого яблока, нравились окна под потолком, через которые было видно небо, чей оттенок просто завораживал. Оказавшись здесь после окончания Фартума в составе боевого звена, Изабелла снова испытала чувство, что она дома. Нет, конечно, дело было не в базе. Дело было в Тайшеле. Возможность после изнурительных тренировок или опасных заданий выйти подышать воздухом под волшебное небо с оттенком фруктового зефира наполняло сердце радостью, удивлявшей ее саму.

За стол уселся Уолли, грохнул нагруженным едой подносом. Его глаза подозрительно блестели.

– Сейчас он о чем-то нам поведает, нутром чую! – усмехнулся Монти.

– Решил поставить рекорд по поеданию стейков? – поддела Дэль тайерхога, известного хорошим аппетитом.

– Вы мне должны! – заявил тот, улыбаясь во все зубы. – Я принес две хорошие вести! Целых две! Девчонки, с вас поцелуи. По два с каждой – за себя и за Монти.

– Спасибо за чуткость! – хохотнул землянин.

– Давай уже, говори свои новости, – Белка обгрызала косточку от жаркого с таким удовольствием, будто была тайерхожкой, а не кальмеранкой. – Болтун!

– У нас на следующей неделе увольнительная на целых три дня! – Виллерфоллер потряс ножом. – И вы проведете их у меня в гостях!

Изабелла и Дэль переглянулись. Увольнительная? О сколько волшебных открытий готовит это слово!

– Это за что же нам такая честь? – уточнила фриммка.

– Вообще, у нас могут быть свои планы, – заметил Монти, по-хозяйски обнимая Белку одной рукой.

– Но я уже обещал маме, что вы приедете! – возмутился Уолли. – Она очень хочет с вами познакомиться. Обещаю, от ее готовки вы останетесь в восторге! Никто не умеет так жарить мясо в соусе из лесных ягод, как она.

Остальные молча смотрели на него.

– И Джей поедет! – привел последний, самый веский аргумент тайерхог.

– Поеду, – фон Рок опустился на свое место, аккуратно поставил поднос. – Уолли обещал показать дерчей. Я никогда их не видел живьем!

– И что нам с ним сделать? – вздохнул Монти, наматывая рыжий локон Изабеллы на палец.

Виллерфоллер постучал в грудь кулаком.

– Любить, друг! Меня надо любить, ибо я уникален!

– Болтун, – повторила Белка и с сожалением оглядела обглоданную косточку. – Но имей в виду, не покажешь дерча – мы с Дэль тебя покусаем!

– Везде? – с придыханием спросил Уолли.

Фриммка, смеясь, лягнула его под столом.

– Оу! Больно же! – воскликнул оборотень, потирая ушибленную конечность.

В день, когда они рекурсировали с ББО, на Тэльфоллере было солнечно. Уолли дал координаты места, расположенного неподалеку от родового поместья.

– Прогуляемся, оглядимся, – пояснил он. – Да и в родной дом заходить с крыльца приятнее, чем вываливаться прямо в гостиную.

– Ну, ты-то вывалишься сразу на кухню! – хихикнула Дэль.

Узкая дорога шла вдоль кромки леса по берегу реки, полной кувшинок такого радостного желтого цвета, что Изабелла невольно заулыбалась. Она, словно птичка, крутила головой, разглядывая незнакомую местность – уже случилось выполнить пару заданий на Тэльфоллере, но, увы, времени задержаться в этом мире не нашлось. Ели здесь были пушистее, чем на Кальмеране, и значительно выше. Сосны все до единой могли претендовать на звание корабельных. На Кальмеране в цвете скал преобладали черный и коричневый, здесь – серый. Вообще все на Тэльфоллере имело более холодный оттенок, чем на родине Белки. Даже небо, на первый взгляд такое же голубое, казалось небом первого зимнего дня или ранней весны, но никак не буйного лета, царящего здесь круглый год.

– Как хорошо! – воскликнула Дэль и, раскинув руки, закружилась. – Здесь пахнет лесом, ветром, травой, а не противными машинами! Уолли, я люблю Тэльфоллер!

В лучах солнца она, – стройная, тонконогая, тонкорукая, в облаке белокурых волос – казалась сказочной феей.

– Когда ты попробуешь, как готовит моя мама, полюбишь еще больше, – довольно ухмыльнулся тайерхог и подобрал ее сумку. – Пошли! Они уже знают, что мы здесь.

– Учуяли? – заинтересовалась Белка, поправляя сбившуюся лямку любимой черной майки.

И вдруг увидела, как Монти смотрит на нее: тем самым нежным и немного насмешливым взглядом, от которого у нее внутри все переворачивалось. Взять бы его за руку, уйти вглубь чащи и там, забыв обо всем, отдаваться ему на шелковистой траве, ощущая, как безобразник ветер ласкает обнаженные тела…

Монтегю подошел, властно забрал ее лицо в свои ладони, запрокинул его к себе и… хохочущий Виллерфоллер, подхватив маленькую кальмеранку, утащил ее, вопя во весь голос:

– Мама-а-а, мы уже идем!

– Ах ты!.. – возмутился Монти, припуская следом.

– Великая Сопричастность, ну как дети! – вздохнул Джей. Пытаясь скрыть улыбку, подобрал брошенные ими сумки и зашагал следом.

Семейство Виллерфоллеров в полном сборе встречало их перед домом. «Полный сбор» означал шестьдесят тайерхогов от младенческого возраста до глубоких седин, приодевшихся, как на парад, и требовательно разглядывающих гостей.

– Ничего себе, встреча! – пробурчал Анджей. – Уоллер, ты бы предупредил хоть, мы бы парадную форму надели.

– Джей, ты и в простой футболке великолепен, поверь мне, – мурлыкнула фриммка, привычным движением взбила прическу и ослепительно улыбнулась: – Уолли, мужчины твоего клана – это нечто! Ты тоже станешь таким, когда вырастешь?

Виллерфоллер показал ей кулак и бросился к невысокой симпатичной женщине, стоящей впереди остальных, плечом к плечу с мощным черноволосым мужчиной.

– Мама!

– Мохнатик мой! Ну, наконец-то!

Черноволосый громила хэкнул.

– Здравствуй, отец! – тут же подобрался Уоллер. – Здравствуйте все! Позвольте вам представить моих друзей…

Прибывшие пошли «по рукам». Дэль была права – мужчины клана Виллерфоллеров оказались харизматичны, как на подбор, а необычный цвет глаз только добавлял им привлекательности.

Уже спустя несколько минут Белка почувствовала себя не в своей тарелке. Одно дело быть в толпе тем, на кого никто не обращает внимания – это один из лучших видов одиночества (правда, он же и один из самых страшных). Но совсем другое – оказаться в центре внимания толпы. Мелькнула мысль незаметно слиться куда-нибудь. Она же маленькая, все эти суровые и красивые мужчины, привлекательные и радушные женщины, любопытные старики и вопящие дети не заметят ее исчезновения!

Знакомые руки обвились вокруг ее талии. Монтегю качнул Изабеллу назад, заставляя опереться на себя и прошептал:

– Даже не думай! Закон гостеприимства один из основных на Тэльфоллере. Тот, кто его не соблюдает, по мнению здешних обитателей – плохой человек.

– Откуда ты знаешь? – удивилась она.

Рядом с землянином паника отступила. Он улыбался, пожимал протянутые руки, в ответ хлопал кого-то по плечам и делал это так легко, словно знал этих тайерхогов всю жизнь.

– Корпорация моего отца закупает здесь руду, я иногда сопровождал его в деловые поездки.

– А вы – Изабелла?

Белка обернулась и оказалась лицом к лицу с матерью Уолли.

– Меня зовут Динна, – улыбнулась та, обнимая ее, и прошептала на ухо, – мне кажется, мой сын тайно в вас влюблен!

– В его годы он должен быть тайно влюблен во всех окружающих женщин фертильного возраста! – раздался густой баритон, и огромная лапища не без удовольствия заграбастала маленькую руку Изабеллы. – Очень приятно познакомиться с напарницей моего среднего сына! Меня зовут Ядгар Виллерфоллер!

– Сын пошел в отца, – подмигнула Белке Динна, – особенно в том, что касается женщин фертильного возраста!

Кальмеранка разглядывала их во все глаза. Разве бывают такие родители? Которые, несмотря на возраст, смотрят друг на друга с лукавством и обожанием, не стесняясь подшучивать над второй половиной на глазах у остальных?

Монти ощутимо сжал ее локоть.

– Меня зовут Изабелла Лакрими, я очень рада, что оказалась здесь! Давно мечтала познакомиться с родителями нашего замечательного Уоллера! – выдохнув, оттарабанила Белка, словно присутствовала на военном смотре.

Ядгар и Динна расцвели. Кальмеранка порадовалась тому, что сказала все верно, но выдохнула с облегчением, когда они отошли. Поискала глазами остальных. Джея взяли в оборот старшие Виллерфоллеры, а Дэль щебетала с каким-то блондином мощного телосложения, который поглядывал на нее так, словно хотел съесть.

Тайерхоги не признавали заборов, поэтому понятия «двор» у них не было. Под единой крышей крепкого и просторного дома, чей первый этаж был сложен из камня, поросшего мхом, а второй – из толстенных бревен, располагались не только жилые помещения, но и амбар, коровник и оранжерея. Поскольку дом стоял у самого озера, в которое сверху, со скалы, падал водопад, столы накрыли на лужайке позади. Между ними, на казанах, подвешенных на треножниках над кострами, жарилось мясо, исходя шипением, соком и таким ароматом, что Изабелла едва не откусила себе язык.

Дорогих гостей усадили рядом с главой клана и его женой, из окон полилась приятная музыка, почти заглушаемая шумом водопада. Впрочем, Белка подозревала, что оборотням с их звериным слухом шум помехой не был. В ее толстостенном граненом бокале уже плескался напиток темно-зеленого цвета, сильно пахнущий хлебом. Она с опаской отхлебнула и зажмурилась от удовольствия. Напиток оказался густым, горьковатым, но освежающим и вкусным.

– Это лага, и она великолепна! – отпив из своего бокала, воскликнул сидящий рядом Монти. – Динна, я нигде не пил вкуснее, хотя мне случалось бывать на Тэльфоллере!

– Ох, я рада! – закраснелась та.

У костров дежурили мужчины и подростки – переворачивали скворчащие куски мяса, резали ломтями, раскладывали по тарелкам, огромными черпаками поливая чем-то из стоящих рядом тазиков.

– Ягодный соус, – подмигнул Уолли. – Смотрите, не прикусите пальцы, когда будете есть!

Тайерхог не преувеличивал. Более мягкого и ароматного мяса Изабелле не случалось пробовать. Зная ее вкусы, Монти притащил ей куски с костями, и она принялась обгрызать их, урча от удовольствия. Клан Виллерфоллеров шумел, смеялся, насыщался, обменивался новостями, предоставив гостям возможность спокойно подкрепиться. У тайерхогов не приняты были тосты, все пили сколько и когда хотели, обходили столы, чокаясь с тем, с кем желалось.

Когда первый голод был утолен, молодежь потребовала танцев.

– Я не танцую! – предупредила Белка, колдуя над своим жарким, а Джей, Монти и Дэль легко влились в толпу танцующих.

– Кушай, доченька! – Динна принесла еще одну тарелку с мясом. – А почему ты не танцуешь?

– Я ем! – лаконично ответила кальмеранка, забирая тарелку.

– Мое сердце просто поет, когда я смотрю, как ты кушаешь, – разулыбалась Динна. – Вот бы так ела наша Панни!

– Я прошу прощения, – с набитым ртом сказала Изабелла, – но кто такая Панни?

– Это жена нашего старшенького, Ленна, вон он, танцует с твоей подругой. Такая малоежка, да еще и капризуля!

Белка отпила лагу и, примерившись ко второй тарелке, поинтересовалась:

– А этому есть причина?

– Конечно, – улыбнулась Динна, – она ждет потомство. Но, поверь мне, ей и до этого хватило бы половины твоей порции.

– Никому не отдам свою порцию! Даже половину! – рассмеялась Белка, на мгновение представив себя зверем, который не желает делиться добычей.

Динна тоже расхохоталась. Так они и смеялись – две женщины из разных миров, разного возраста и разных взглядов на жизнь, ощущая, как смех сближает их.

– Но ты зря не танцуешь! – отсмеявшись, погрозила пальцем Динна. – Когда партнер умелый – танец превращается в удовольствие, сравнимое с ночью любви. Ах, однажды мне довелось танцевать с самим Тайшельским императором, представляешь? Шикарный мужик!

Белка чуть было не ляпнула, что ей тоже однажды довелось, и ничего, кроме смущения она не почувствовала. Однако она вовремя опомнилась и спросила с искренним интересом:

– Вы учились в Фартуме?

– Что? – изумилась Динна. – Конечно, нет! Я училась в столице, в сельхозакадемии. Как раз в это время император в рамках турне по Пяти мирам посетил Тэльфоллер с официальным визитом. Естественно, ему показывали достопримечательности, в том числе нашу академию, где в честь его приезда состоялся бал. Мы с ним так славно потанцевали, что он даже прислал мне открытку и пустячок, который приятен каждой женщине – в подарок!

– Это ты про колечко с бриллиантом, которое хранишь на самом дне своей шкатулки? – вкрадчиво поинтересовался бесшумно подкравшийся к ним Ядгар.

Динна возмущенно развернулась к нему.

– Ах ты, старый негодяй! Зачем ты лазил в мою шкатулку?

Старший Виллерфоллер неожиданно рассмеялся, обнял жену и утянул в круг танцующих. Белка только головой качала, глядя на них.

Вернулся разгоряченный танцами Монтегю. Кажется, он перекружил всех девушек и женщин «фертильного», как выразился Ядгар Виллерфоллер, возраста, но Белке было наплевать – она шестым чувством ощущала, что хочет он только ее.

– Пойдем, потанцуем? – склонившись над ней, прошептал Монти.

– Я наелась как рыцарь на победном пиру! – пожаловалась Белка. – Ты меня даже не поднимешь.

– Сейчас подниму, – сверкнул зелеными глазами землянин, – как только объясню кое-что. Видишь ли, несмотря на спокойное отношение к добрачным отношениям, у тайерхогов существует культ дома. Разнополые партнеры, даже если они официально любовники, спят исключительно в разных комнатах, не смея под покровом ночи бегать друг к другу, чтобы поразвлекаться – это допустимо только на улице. А значит…

Белка решительно поднялась и взяла его за руку.

– …Это значит, что мы идем танцевать, а потом во-о-он в те заросли!

– Ты моя умница! – развеселился Монтегю.

Монти оказался прав: Изабелле и Дэль выделили просторную комнату на втором этаже, а парням – такую же просторную, но на первом, рядом с кабинетом Ядгара.

Несмотря на то, что празднество закончилось далеко за полночь, гости предпочли разъехаться по домам. Стоя у окна, Белка смотрела, как отъезжают кары, прощально мигая в темноте стоп-сигналами. Ей было и весело, и грустно одновременно. И удивительно – такую большую, дружную семью она встречала впервые!

– Похоже, это будущая детская, – сказала Дэль. Она сидела на кровати, влажной салфеткой смывая потекший во время танцев макияж. – Миленько! Ленн говорит, в этот раз ждут парня, и потому очень волнуются.

– Ленн? – обернулась к ней Белка. – Это тот брутальный блондин, с которым ты танцевала весь вечер, старший брат Уолли?

– Я со многими танцевала, – фыркнула Дэль. – С Монти, например…

Кальмеранка хмыкнула. Фриммка любила «покусывать» друзей, намекая на то, чего не было, но обижаться на нее никому и в голову не приходило.

Стены комнаты были задрапированы тканью спокойного зеленого оттенка. В углу стояло кресло-качалка с уютными подушечками, рядом с ним лежал пакет, из которого торчало малиновое ухо. Изабелла подошла, потянула за ухо и вытащила смешного зверька из искусственного меха – короткомордого, яркоглазого, толстенького. Ей так захотелось, ложась спать, уложить его рядом. Из памяти выглянула на миг та самая комната – с темными балками потолка, с отдаленным женским смехом, и Белка вдруг ясно увидела тряпичную куколку – большеголовую, с глазами пуговицами и ярким улыбающимся ртом. Куколка сладко пахла духмяными травами, у маленькой Изабеллы от этого запаха закрывались глазки, и сон уносил в волшебные дали, где не было одиночества, холода и голода…

Вздрогнув, кальмеранка поспешила положить игрушечного зверя обратно в мешок и только тут заметила, что Дэль переоделась и теперь вертится перед зеркалом, пробуя соорудить разные прически – как делала всегда, собираясь на очередное свидание.

– Ты куда это собралась? – с подозрением спросила Изабелла подругу.

– Ложись спать! – повела на нее глазом та. – Я скоро вернусь…

Белка подошла к ней и крепко встряхнула за плечо.

– С кем ты встречаешься?

– Ну что ты пристала? – капризно надула губы та. – Я быстро!

«Закон гостеприимства один из основных на Тэльфоллере. Тот, кто его не соблюдает, по мнению здешних обитателей – плохой человек» – так сказал Монти, и Изабелла была склонна ему верить, ведь, достигнув своего возраста он, в отличие от нее, побывал во многих мирах и местах.

Она молча подошла к входной двери и прислонилась к створке, скрестив руки на груди. Дэль изумленно оглянулась на нее.

– Эй, ты чего?

– Ты никуда не идешь!

Фриммка вскинула голову, как норовистая лошадь. На ее щеках заиграл лихорадочный румянец. Белка и раньше замечала, как остро относится подруга к любым ограничениям собственной свободы, а сейчас, разглядывая ее выражение лица, поняла, что стычки не избежать.

– Я пойду, куда захочу! – произнесла Дэль, глядя исподлобья.

– Нет, ты останешься! – сощурила серые глаза Белка. – У тайерхогов закон гостеприимства свят! А ты собираешься опошлить его интрижкой со старшим сыном Виллерфоллеров, который, между прочим, женат и ждет ребенка!

– Ты серьезно, что ли? – неожиданно фыркнула фриммка. – Да брось! Ленн – взрослый мужик, не я его тащу в кусты, это его выбор – меня туда затащить.

– Так будь мудрее, – тоже сбавила тон Белка, – откажи ему!

– Я не хочу отказывать, он мне нравится… – Дэль плотоядно облизнула губы. – Пойми ты, это просто короткая, ничего не значащая интрижка. Через два дня мы уедем, и все пойдет своим чередом.

Изабелла сокрушенно покачала головой.

– Это ты не понимаешь, Дэль…

Лицо фриммки вспыхнуло. Похоже, она честно пыталась сдерживать темперамент, но сорвалась.

– Я понимаю, что меня пытается учить морали кальмеранская воровка! – свистящим шепотом сказала она. – Белка, никто из вас не вправе лезть в мою личную жизнь, ясно? Ни ты, ни Джей-распрекрасный, никто! Я сама выбираю, с кем мне спать и когда, ясно тебе?

Белка покусала губы и шагнула в сторону.

– Что ж… Иди.

Дэль вылетела за дверь, позабыв о незаконченной прическе. Изабелла подошла к креслу-качалке, осторожно села в него и, откинув голову на спинку, закрыла глаза. Подруга назвала ее «кальмеранской воровкой», явно желая обидеть, но Белка не восприняла это оскорблением. Как можно обижаться на правду? И как можно обижаться на человека, который всеми силами пытается доказать свою независимость… себе самому?

Створка распахнулась, будто ее вышибли ударом ноги.

Встрепанная фриммка прошла в комнату, села на свою кровать и, помолчав, сказала:

– Фарамиэль тебя побери, Белка, у меня настроение пропало! Ну его, этого Ленна, лучше я высплюсь.

Изабелла ничего не ответила – молча улыбалась, тихонько покачиваясь в кресле-качалке. Ей отчего-то казалось, что та женщина, чей смех постоянно звучал в ее памяти, сейчас улыбается вместе с ней.

* * *

Дерчей в тот раз они так и не увидели, несмотря на то, что парни под руководством Уоллера облазили все близлежащие утесы и скалы. А сейчас Изабелла не просто видела птицеящера – ощущала под собой его мощную спину, любовалась взмахами огромных крыльев, кожистых у основания, но покрытых перьями по краям. Считалось, что внешний вид дерчей не менялся с доисторического периода. Разглядывая покрывающие его тело грубые роговые чешуи, из-под которых лезли серо-коричневые перья, загнутый клюв, Белка не сомневалась, что это правда.

Рекурсанты, опасаясь слежки, выбросили планеры над заброшенными шахтами, теми самыми, куда вел их Уоллер. Но птицеящер держал курс дальше – на горы, неровной линией пересекавшие горизонт. Суровые Тэльфоллерские горы походили на гигантскую каменную стену, окружающую волшебный замок.

Летели долго. Изабелла даже задремала, прижавшись к горячей спине Уоллера. Когда внизу мелькнула кучная зелень, кальмеранка села прямее. Долина в форме почти правильного овала, притаившаяся в кольце гор, выглядела очень живописной. В ее середине деревья размыкали крепкие объятия густых крон, открывая глазам большое озеро. Дерч устремился к его дальнему берегу, где, спустившись на безопасную высоту, «выронил» ТаТерона на мелководье и приземлился с довольным клекотом.

– Малыш, как не стыдно! – вдруг послышался звонкий голос.

Открыв рты, Уолли и Изабелла разглядывали вышедшую из зарослей незнакомку – высокую, фигуристую, черноволосую.

– Зачем ты притащил мне голого мужика? – сердито спрашивала дерча тайерхожка, не обращая внимания на гостей. – Зачем ты вообще притащил сюда чужаков?

ТаТерон, отплевываясь от воды, выбрался на берег и с опаской обошел птицеящера.

– Здрасьте! – сказал он, потому что спутники потрясенно молчали. – Меня зовут Рианон, это – Изабелла, а имя моего обнаженного друга – Уоллер. Как зовут вас, прекрасная незнакомка, говорящая с монстрами?

Она оглядела его с головы до ног. Цепкий взгляд ярких зеленых глаз отметил и боевой костюм, и дистанционники у пояса, и шлем, который Риан стащил и держал в руках, позволяя себя разглядеть.

– Уния проводит операцию? – уточнила девушка и белозубо усмехнулась. – Впрочем, чего я спрашиваю, все равно не ответите. Малыш, спускай седоков!

«Малыш» подогнул под себя лапы, подозрительно напоминавшие Изабелле куриные, и упал на бок. Однако Уолли и Белка, памятуя о «мягком» приземлении ТаТерона, были настороже, поэтому ловко спрыгнули на землю.