Леси Филеберт
Укроти меня, или Грани возрождения
Так… А мне что делать?
Памятуя о ранее полученной записке «следуй за мной», я всё-таки двинулась вслед за Морисом, который спешил покинуть атриум вместе с другими коллегами. Перед этим я обратила внимание, что генерал Мэколбери с другого конца атриума что-то шепнул двум инквизиторам около него, те кивнули и двинулись вслед за Морисом. Однако путь им довольно быстро преградили огромные коты… Котища, я б сказала. Теперь уже было сложно называть их котятами.
Котища размером уже с человеческий рост радостно побежали к инквизиторам и попытались их облизать, повалив на пол.
– Поди прочь! – темноволосый мужчина с выдающимся орлиным носом пытался отбиться от «котенка», но был безжалостно повален на пол и избран объектом для облизывания.
– Назад, назад! – воскликнула Флора, пытаясь остановить другого инквизитора, увязавшегося за Морисом и слишком близко подошедшего к одному рыжему гигантскому коту. – Отойдите от них, господин Крайш!
– Но мне надо туда! – инквизитор злобно махнул рукой в сторону убегающего Мориса.
Огромный рыжий кот, услышав громкие восклицания, повернулся на звуки и радостно сцапал своими лапищами разоравшегося инквизитора. Летящие в котика заклинания отскакивали от него, как горох от стены, и котик с интересом наблюдал за вырывающимся из его лапок недовольным инквизитором, как за мышкой наблюдал.
– Ну вот! Я вас предупреждала, а вы меня не послушали! – хмуро воскликнула Флора.– Фу! Брось бяку! Брось бяку, Дымок! Плохая киса!
«Бяку» Дымок выплевывать не торопился, так как явно вошел во вкус. Но на «плохую кису», кажется, расстроился, так как у него ушки поникли, и выражение мордочки стало совершенно уморительное, когда Дымок будто бы виновато потупил глазки. Интересно, эти котята понимали человеческую речь? А если понимали, то могла ли Флора их заранее как-то проинструктировать?..
Инквизиторы в лапках котов продолжали орать и брыкаться, а Флора не то чтобы очень активно пыталась помочь, если честно… Она больше создавала видимость этой самой помощи.
Во всем этом гвалте никто не отследил, как быстро Морис убежал из атриума в неизвестном направлении, оторвавшись от всех генеральских преследователей. И я – вслед за ним.
Я не отставала от Мориса, который во всей этой суматохе очень шустро двинулся прочь из атриума какими-то хитрыми путями. Налево, направо, бегом по коридорам, провел через библиотеку и потайной лаз, за которым оказалась узкая винтовая лестница… У меня создалось впечатление, что Морис на всякий случай путал следы.
Заговорить я не решалась, опасаясь, что кто-то где-то рядом может нас подслушать, да и Морис не стремился заводить разговор, вероятно, по тем же причинам. Черт его знает, этого генерала Мэколбери, где еще у него «уши» по Штабу развешаны…
Зато Морис в один момент перехватил мой взгляд, и теперь я уже точно убедилась, что он каким-то образом может меня видеть, а не только чувствовать. Взглядом он указал мне идти перед ним по винтовой лестнице, и сам быстро-быстро начал взбираться следом за мной.
Лестница казалась мне какой-то бесконечной… Не знаю, сколько мы так по ней бежали, перед глазами мелькали лишь бесконечные металлические ступеньки, да звук шагов Мориса отдавался эхом в ушах. Мои шаги были не слышны самому Морису из-за действия заглушающих чар, а вот мне каждый собственный шаг казался ужасным грохотом на этой странной пустынной лестнице.
Но в какой-то момент она все же закончилась запертой металлической дверью, и я обернулась на Мориса, мол, что делать? Он кивнул на ключи в моих руках, и я поторопилась открыть ими дверь. Как оказалось, она вела в помещение, очень похожее на чердачное… Хм, да не «похожее», а действительно, это был чердак, заваленный всяким хламом, вроде старых столов и стульев, которые по каким-то причинам пока не стали утилизировать.
– Отлично, – наконец, произнес Морис, когда мы оказались внутри. – Здесь никаких случайных ушей уже точно не будет. Запирай дверь, Лора, сделай это своей рукой. Здесь тебе можно хорошенько наследить, хуже от этого не будет. А мне тут пока лучше ничего не касаться, чтобы не оставлять даже малейшего отпечатка ауры.
– Так и думала, что ты видишь меня, – выдохнула я. – Но как?..
– Мы с Флорой владеем теневым зрением, разными его видами. Ты хорошо развила в себе теневую магию, и в тебе очень много магической энергии, так что я способен видеть тебя даже через защитные чары как объект с очень яркой теневой энергетикой. Тебя я сейчас касаться не буду, уж извини. Мне очень хочется тебя обнять, но лучше мне пока не оставлять яркого отпечатка от соприкосновения с твоей аурой, сейчас так надо. Так что остается обнимать только мысленно и взглядом.
Он посмотрел мне прямо в глаза и широко улыбнулся.
– Знаешь, у тебя это отлично получается – обнимать взглядом. Спасибо, Морис, – с чувством произнесла я.
Мне тоже очень хотелось обнять его крепко-крепко, но, раз обнимашки пока под запретом, обойдёмся без них.
– Спасибо, что…
– Благодарить как-нибудь потом будешь, когда окажешься по ту сторону Теневой пелены, – отмахнулся Морис, прервав меня и поманив за собой дальше по чердаку. – Передо мной сейчас стоит задача максимально быстро и безопасно тебя туда доставить. Ты как сама? Как твоя магия?
Я прислушалась к своим ощущениям. Сердце, конечно, грозилось выскочить из грудной клетки от волнения, но в целом я была в порядке, никаких критических ощущений.
– Пока в норме – и я, и магия.
– Отлично. Надеюсь, этой твоей стабильности хватит до того момента, как ты сможешь переступить Теневую пелену. Если что-то пойдет не так, второй раз устроить тебе побег не удастся. Мы и так слишком долго к этому готовились…
– Ох… А вы готовились? – произнесла я с невольной улыбкой на устах. – Я и не догадывалась…
Честно говоря, эта информация чрезвычайно меня сейчас воодушевила, по ощущениям за спиной сейчас будто расправлялись невидимые крылья. Потому что, ну… Честно скажу: в какой-то момент я уже всерьез думала, что больше никому не нужна. Что на меня решили забить как на проблемную фифочку, от которой одни неприятности, и которой жить осталось всего ничего.
Особенно меня расстраивала молчаливость мамы. Раньше она хотя бы навещала регулярно. А в последнее время вообще никак со мной не контактировала…
– Готовились, конечно, и давно. А ты сомневалась? Ну прости, мы никак не могли донести тебе прямо информацию об этом, даже намекнуть боялись. Над твоими камерами следили всегда так, будто ты какая-то сверхопасная преступница… Велась полная запись всех звуков, любых шорохов, визуальная фиксация в том числе, поэтому не было никакой возможности хоть как-то дать понять, что мы планируем. Нам еще пришлось здорово попотеть, чтобы подменить визуальную фиксацию сегодняшнего дня в записывающих артефактах, на это ушла уйма времени… Но не зря провозились, нам была нужна какая-то фора, и мы ее получили. Это Клоян, конечно, постарался, генерал дал своему сы́ночке возможности тотального контроля над тобой и всеми, кто к тебе приближался… Эльза, кстати, просила передать, что она просит у тебя прощения за то, что не навещала в этом месяце, – Морис кинул на меня внимательный взгляд. – Ее в Штабе контролируют особенно жестко и вполне открыто. Там, где она находится, повышенный режим охраны объекта, эти чертовы надзиратели не давали нам провести некоторые важные магические манипуляции. Так что нами было принято решение на некоторое время не пускать к тебе Эльзу вообще и изобразить ее полное безразличие к тебе на людях. Мол, она так и не смогла простить тебя за то, что это из-за тебя Заэль пострадал и столько времени находится в коме. Ты ведь наверняка слышала подобные слухи от надзирателей, да? Ага, вижу по твоим блестящим глазам, что ты слышала, – Морис понимающе вздохнул и протянул мне пачку одноразовых носовых платков. – В общем-то, мы нарочно эти слухи пускали. Ну и после того как Эльза демонстративно на публике во всеуслышание заявила, что ноги ее в твоей камере больше не будет, после того как она действительно перестала тебя навещать, охрана твоих покоев немного ослабла, и мы смогли провести необходимые подготовительные работы для запланированного побега. Но это всё чушь, Лора, все вот эти якобы громкие слова Эльзы. Она на самом деле так не думает, это всего лишь вынужденный спектакль.
Я шумно прочистила нос, в глазах подозрительно защипало. Мы с Морисом шли быстрым шагом по чердачным помещениям, продолжая подниматься еще выше, и я усиленно пыталась прогнать застилающие глаза непрошенные слезы.
Я столько времени находилась в полном неведении и абсолютной уверенности, что никто меня извне не спасет, и что родственники на меня забили… от этого сейчас меня крыло целой бурей эмоций от какого-то морального облегчения, что ли. От того, что не забыли, не забили. И от того что мама действительно не наплевала на меня. Я пыталась верить в это, отказывалась верить слухам о том, что мама поставила на мне крест… Но когда она не пришла навестить меня даже после моего перевода на самый нижний уровень подземелий, вера моя здорово пошатнулась.
– Еще она просила передать тебе это, – Морис кинул мне в руки небольшой круглый медальон на серебряной цепочке. – Там какое-то послание для тебя, глянешь и послушаешь потом, когда перейдешь за Теневую пелену. Ничего сверхважного, насколько я понял, просто Эльза за неимением возможности прямо поговорить с тобой попросила передать тебе весточку хотя бы в таком виде. Очень надеялась, что ты ее примешь.
Я кивнула и шмыгнула носом. Накинула на шею цепочку с медальоном, спрятала его под кофту. В этом артефакте я чувствовала частичку маминой магии, которая сейчас ласково грела кожу. Исходило от него такое приятное ощущение, будто меня обнимали на расстоянии.
– Нам очень сложно было подгадать момент так, чтобы мы в один день смогли вывести из строя сразу всех генеральских прихвостней, – со вздохом продолжил Морис. – Для начала их всех вообще нужно было четко вычислить, это заняло продолжительное время, и были в этом процессе некоторые весьма неприятные открытия, если честно. Оказалось, что несколько человек, кому я раньше доверял, перешли на сторону генерала и сливали ему абсолютно всю информацию про меня, про все мои перемещения. В общем, сложно было избавиться от постоянной слежки, так что мы планомерно это делали на протяжении нескольких недель, ну и по ходу дела расписывали чуть ли не поминутный план, кто что должен делать, кто где должен находиться, кто кого выводит из строя или перетягивает внимание на что-то другое. Тут еще, конечно, ты нам тоже масла в огонь подливала, – с усмешкой добавил Морис, стрельнув на меня взглядом. – Так как ты регулярно пыталась сбежать, то нам приходилось перестраивать траекторию побега, а с нижним уровнем подземелья вообще засада вышла.
– Простите, – криво улыбнулась я. – Если бы я знала…
– Да это понятно. Просто объясняю тебе, почему всё так затянулось. Вообще никакой возможности не было раньше всё это провернуть, – вздохнул Морис. – С нижним уровнем подземелья особенно тяжко оказалось, надо было как-то по-тихому всех вырубить, а это мало кто может. Ильфорте Брандт не может помогать напрямую, с него сейчас вообще глаз не спускают, поэтому было принято решение не вмешивать его напрямую в процесс побега. А вот Заэля мы очень ждали, и, когда он сегодня очнулся, сразу обсудили с ним все детали, он охотно согласился последовать нашему плану. Тут нам на руку то, что никто не успел узнать о том, что Заэль очнулся, в его палате в этот момент как раз находилась только Эльза, и она не впускала никаких лекарей. Она и сейчас в палате находится, Заэль, наверное, к ней уже вернулся, так что сейчас они будут разыгрывать необыкновенное и долгожданное пробуждение Первого Арма, усиленно перетягивая на себя внимание…
– Вау, – выдохнула я. – Вот это масштаб… Слушай, а эти милые гигантские котята?..
– Фло их полностью контролирует, – хмыкнул Морис. – И она договорилась с ними, чтобы они помогли нам.
– Значит, правильно я думала, что котята понимают человеческую речь, – недоверчиво покачала я головой.
– О, еще как. Правда уговаривала их Фло долго, несколько дней объясняла, что к чему, но в конце концов у нее получилось. У нее вообще какой-то врожденный дар легко находить общий язык с любыми представителями кошачьих, – хмыкнул Морис. – Так, ну что, мы добрались до нашей главной точки, так как единственно возможный выход из Штаба для тебя пролегает через крышу.
Мы подобрались к ещё одной металлической винтовой лестнице, на этот раз – совсем небольшой. Морис также пустил меня вперед и попросил открыть дверь другим ключом из той связки ключей, которую я продолжала крепко сжимать в руках. Я забренчала ключами, поворачивая непослушный замок, а Морис тем временем скороговоркой инструктировал:
– Держись крепче, передвигайся, держась за перила справа, вдоль стенки, идем направо, до самого центра крыши. Только за перила держись обязательно. На улице сегодня, хм… Довольно ветрено.
– У природы нет плохой погоды, – пропела я с улыбкой до ушей. – Особенно после столь длительного заточения в тюремных чертогах инквизиции. Мне сейчас любой ливень будет в радость.
У меня было слишком хорошее настроение, мое воодушевление не мог испортить никакой ливень и шквалистый ветер.
Морис понимающе хмыкнул и покачал головой.
– Думаю, эта погодка всё-таки не доставит тебе удовольствие…
Глава 3. В чертов путь!
Я год не была на улице. Целый год, проведенный в сплошных четырех стенах, лишь менялись декорации этих самых стен, и то – не сильно. Целый год мне даже высунуться в окошко не удавалось – лишь на самых первых порах, когда еще была в лечебнице несколько дней, то у меня была возможность открыть форточку и насладиться дующим в лицо ветром. Но после первой же моей попытки сбежать эта возможность была пресечена, и далее меня содержали то в помещениях с наглухо закрытыми окнами, то вообще без окон. То еще веселье, м-да.
В общем, представляете мое страстное желание подышать свежим воздухом, насладиться простором, свободой, да? Так что настроение у меня и впрямь было боевое, и я жаждала скорее оказаться на улице, хоть под проливным дождем – неважно.
Однако реальность превзошла все мои ожидания и действительно повергла в шок, как и пророчил Морис.
Открытую мною дверь не снесло мощным порывом ветра лишь потому, что она открывалась внутрь. На ногах я устояла, лишь успев вцепиться в поручни, в ужасе глядя на разбушевавшуюся стихию.
На улице лило как из ведра. Нет, это был не просто сильный ливень, там действительно лило натурально как из ведра! Пробовали собственноручно выливать из ведра воду? Видели этот плотный поток воды сплошной стеной, без единой прорехи? Вот примерно такие потоки сейчас и лились на улице. Дождь шипел по крыше, ураганный ветер резкими завихрениями хлестал дождем во все стороны. Еще и сам ветер был очень холодный, северный, пронизывающий до костей. Прямо перед дверью по крыше прошлепала несчастная чайка, которую каким-то чудом еще не смыло с крыши, и которая с диким воплем ринулась прямо мне под ноги, завидев открытую дверь, и чуть ли не кубарем скатилась по лестнице, торопясь убраться подальше с улицы.
– Ого! Ну и погодка! – воскликнула я, стараясь перекричать бушующий ветер.
– Что, уже не сильно хочется гулять? – усмехнулся Морис. – С пяти часов утра так льет. Ну и на юге города вдобавок ко всему этому «гуляют» смерчи.
– А как город еще не затопило? – спросила я, в ужасе глядя в сплошную стену воды перед собой и с трудом представляя себе, какой кошмар сейчас творится на улицах Форланда.
– Маги-стихийники работают без передышки! – отозвался Морис, перекрикивая шум дождя. – Задействуют максимально активно даже студентов «водных» факультетов. Ну и тысячи артефактов рассовали по всей стране, в общем, водные маги в этом году – на вес золота!
Да уж, могу себе представить…
– Сюда бы сейчас Агату или Дельсона с Дэйоном с их водной магией, – вздохнула я.
– О да, нам их очень не хватает, – с тоской в голосе отозвался Морис. – Впрочем, не знаю, насколько они тут могли бы помочь… Они-то в первую очередь связаны с морской магией, а тут у нас не море, тут у нас хрен знает что уже который месяц подряд творится. Реальность поехала крышей и постоянно выдает нам финты ушами в виде природных катаклизмов, которые некто однозначно провоцирует магией. Наши стихийники пока справляются, но все равно, от помощи Агаты и вообще четы Родингеров я бы сейчас ох как не отказался…
– От них получали какую-нибудь весточку? – спросила я, когда мы с Морисом потихоньку двинулись дальше по крыше, крепко держась за поручни, чтобы нас не сбило ветром с ног.
– Вообще никаких весточек, увы. Никто ничего о них не знает сейчас. Никакой информации.
– А Эрик что-то говорил по этому поводу?
– Эрик, если и знает что-то, то молчит, как партизан, – проворчал Морис.
– А он наверняка знает…
– Весьма вероятно. Но, раз молчит, значит, не может по каким-то причинам пока говорить правду. И раз Родингеры молчат, значит, тому тоже есть некая причина. Просто она нам пока неизвестна. Мы только уверены, что они живы, так говорит Наставник. Ну и всё на этом. Я склоняюсь к тому, что у них почему-то нет возможности связаться с нами. Почему – ты, вероятно, узнаешь об этом раньше меня. Мы не знаем, что происходит там, за Теневой пеленой. Никто не знает. Ну, кроме нашего молчаливого господина Пророка разве что… Единственное, что соизволил сказать Эрик, так это то, что тебе нужно помочь добраться до Теневой пелены, – с хитрой улыбкой добавил Морис, подмигнув мне. – Сказал, что тебе важно воссоединиться с Калипсо… Я, если честно, даже не стал пытаться вытягивать из него подробности. Важно так важно. Мое дело – помочь осуществить этот безумный план побега, потому что, вообще-то, считается, что сбежать из темниц Генерального Штаба – это невыполнимая миссия. Ты будешь первой такой сбежавшей, между прочим. Мы были бы не фортемины, если бы не пытались совершить невозможное, верно?
Дождь так и лил стеной, мы не промокли лишь за счет того, что перед выходом на крышу Морис набросил на нас двоих очень мощные чары, отталкивающие воду.
– Ты пока не колдуй! – крикнул мне Морис. – На любую твою магию в стенах Штаба и даже на его крыше сигнальные чары сработают мгновенно. Пока у нас есть фора еще в несколько минут.
Промокать не промокали, но дождь откровенно больно хлестал по голове, по ногам. Руки скользили по холодным металлическим поручням, но в конце концов мы добрались до примерного центра крыши Генерального Штаба.
– Клади артефакт сюда. Вон, видишь, тут руна нарисована? Вот прямо четко на нее и клади. И отойди в сторону.
Сначала хотела спросить «Какой еще артефакт?», потом сообразила, что речь о брелоке в виде воздушного шара с корзиной на связке ключей.
– Зачем это нужно? – спросила я, но артефакт сразу же куда надо поставила.
Морис что-то ответил, оглядываясь по сторонам, но из-за сильного ветра слова его прозвучали неразборчиво и приглушенно. Впрочем, я и сама сообразила, что явно заранее подготовленная здесь руна активировала артефакт, так как брелок сильно задрожал и замигал всеми оттенками розового.
– Для чего мы вообще забрались на крышу? – повернулась я к Морису. – Телепортироваться же отсюда мне нельзя, верно? Как ты планируешь спуститься вниз?
– Мы полетим.
– На чем? Или на ком? – нахмурилась я. – На тебе, что ли, ты хочешь обернуться кем-то летающим?
А что, отличная идея, мне кажется! Морис – метаморф и может оборачиваться в любое живое существо. Например, в дракона, который мог бы спланировать с крыши и… и сдать Мориса с потрохами, м-да. А как же тогда?..
Но Морис покачал головой.
– Мне пока нужно скрывать свою личность, а если я полечу в облике какого-либо зверя с тобой на своей спине, то дорога в инквизицию мне будет закрыта. И это будет весьма печально, так как мне необходимо постоянно отслеживать свежайшую информацию в Штабе. Да и в инквизиции без меня полный бардак начнется, если честно, потому что генерал Мэколбери никакой порядок в Штабе создать не способен… В общем, я тайно тебя из Штаба увожу, и сам обернуться кем-то летающим не могу. Но я подготовил отличный транспорт! Так что мы полетим иначе.
– Это какой же? – недоуменно спросила я, так как транспортом здесь, на крыше высотного здания Генерального Штаба, и не пахло. – На чем мы полетим?
Но тут я сама сложила два плюс два, когда увидела, как металлический брелок стал стремительно увеличиваться в размере, и…
– На воздушном шаре?! – в ужасе воскликнула я, с диким выражением лица вытаращившись на «транспорт». – Какой безумец полетит на воздушном шаре в такую погоду?!
– Мы? – весело произнес Морис.
– Ты с ума сошел?! – взвыла я дурным голосом.
– Что, так заметно? – театрально охнул Морис.
Я бы схватилась за голову, если бы не боялась отпустить сейчас перила и быть снесенной порывом ветра. О каком полете на воздушном шаре вообще может идти речь?!
– Да не переживай ты так, Лора, – произнес Морис. – Шар ведь заколдован, мы не рассчитывали улетать в ясную солнечную погоду, никто бы нам в такую погоду улететь не дал, мы были бы схвачены мгновенно. А так – есть шанс улизнуть.
– И разбиться?! – с истеричной ноткой усмехнулась я.
– Ну что ты такая пессимистичная, а? – Морис, в отличие от меня, был очень позитивным и продолжал веселиться.
– А может лучше через главный вход в Штаб как-то пройти, а?..
– Ни в коем случае, – категорично произнес Морис. – Клоян настроил главный вход на твое уничтожение: в случае твоего прохождения через те врата, по тебе жахнут такие волны магии, что едва ли ты сможешь остаться в живых.
Я тихонько выругалась, бормоча ругательства себе под нос и мысленно насылая проклятия на Клояна.
– Хм… А если бы при этом кто-то вместе со мной через врата инквизиции проходил? На других эти смертельные магические волны повлияли бы тоже или как-то точечно на меня настроили?
– Задело бы всех, кто в этот момент рядом с тобой находился.
– Но… Тогда и другие инквизиторы погибли бы?..
– Да Клояну плевать. Он на все пойдет, чтобы не дать тебе сбежать, он вас с Калипсо люто ненавидит. И он, знаешь, какая тварь?
– Догадываюсь, – буркнула я.
– Собственно, на ненависти Клояна и его жажде разобраться с вами двумя лично наш план твоего побега тоже основывался. Потому что именно личная неприязнь не позволила Клояну до сих пор сообщить своему папеньке о твоей пропаже и объявить всеобщую тревогу, он будет пытаться разобраться самостоятельно. С всеобщей тревогой все пути к крыше оказались бы перекрыты раньше, чем мы успели бы сюда добраться.
– Боги, как же все сложно…
– Ну а ты что думала? Инквизиция Генерального Штаба, как-никак, не простая лекарская лавка.
Я тяжело вздохнула, с тревогой глядя на наш «транспорт», который уже полностью принял свой настоящий размер.
– Не переживай, мы действительно хорошо заколдовали этот воздушный шар. Посмотри, его же не сдувает ветром, он стоит так ровно, будто дождя и безумного ветра вообще нет. Видишь?
Морис был прав, огромный воздушный шар, такой яркий желто-красный, с высокой плетеной корзиной, действительно даже не колыхался особо на ветру и выглядел довольно прочно.
Но все равно… Все равно!..
– К тому же, мы будем не одни, у воздушного шара есть свой управляющий. И он уже тут, ждет нас.
– О, да? А кто? И где он? – с интересом спросила я, оглядываясь по сторонам, но никаких волшебников рядом не примечая.
Зато заприметив кое-что весьма необычное…
Я заметила странную большую лужу, которая, хм, будто бы текла к нам со стороны края крыши… Лужа выглядела будто бы живым существом, потому что перемещалась по какой-то своей траектории, невзирая на дождь и непрекращающийся ливень. Эта самая лужа подобралась вплотную к корзине воздушного шара и начала, хм… подниматься на ноги?
Да, действительно: лужа за считанные секунды «выросла» размером с человеческий рост, и нашему взору предстал эдакий ходячий водяной столб, у которого были вполне себе человеческие руки-ноги, голова и прочие части тела. Я сначала было испугалась, что это за существо такое, даже подумала – что, до меня уже добралась та темная теневая тварь, у которой проблемы с телесностью, и из-за которой Печать Мироздания оказалась сорвана?!
Но потом водяной столб приобрел полностью человеческий вид, и я облегченно выдохнула, сообразив что к чему.
– Шейли! Как я рада тебя видеть!
У нее были лучистые светло-серые глаза, черные волосы убраны в высокую прическу и заколоты шпильками, чтобы не падали на лицо. На ней была форменная темно-фиолетовая мантия инквизиторов, полы которой нещадно трепал ледяной ветер. Шейли широко улыбнулась, приветственно махнула мне рукой и поторопила нас:
– Давайте, запрыгивайте скорее в корзину, больше медлить нельзя!
После чего она сама вновь изменила свой облик, превратившись в некий столб то ли дыма, то ли тумана… В общем, это бесформенное облачко вполне себе уверенно держалось в воздухе, не обращая никакого внимания на ураганный ветер. А потом оно стремительно поплыло куда-то вверх, скрываясь в самом воздушном шаре.
Шейли Кларксон была дочкой Мориса, и она тоже работала в инквизиции. От своего отца-метаморфа она переняла способность обращаться во что-то другое. Вот только если Морис умел обращаться в любое живое существо, от крупного животного до мелкого насекомого, то Шейли имела уникальную способность менять свое агрегатное состояние тела. Она могла становиться жидкой, как вода, и сливаться с рекой и дождем, что, очевидно, и позволило сейчас Шейли незаметно пробраться к нам. Она умела становиться твердой, как лед, благодаря чему могла с легкостью избегать любых ранений колюще-режущими предметами, так что в битве с холодным оружием Шейли была чрезвычайно опасной противницей, которая бесстрашно лезла под любые копья, не причиняющие ей вреда. А еще она могла принять вид подобия облачка и полететь в таком виде куда-то, как сделала это сейчас.
– Шейли будет управлять воздушным шаром, – говорил Морис, когда мы с ним запрыгивали в корзину. – Никаких газовые баллоны при такой погоде нам улететь разумеется, не помогут. Так что Шейли временно станет нашим двигателем, эдаким управляемым потоком ветра, который быстро погонит воздушный шар в нужную сторону, невзирая на погодные условия. Шейли с этим справится.
– Ну вы и придумали, – недоверчиво покачала я головой.
В корзине воздушного шара было немного получше, чем просто на крыше: тут хотя бы косой дождь не хлестал по ногам. А еще корзина была очень высокой и, если сесть на плетеные сидения, то верх корзины скрывал меня полностью, так что ледяной ветер не пронизывал до костей. Все равно было холодно, конечно, но всяко приятнее, чем просто стоять под проливным дождем.
– Нам в любом случае не удастся улететь незамеченными, – говорил Морис, давая знак Шейли, что можно начинать. – Сигнальные чары, которые наложены на всё здание Генерального Штаба, не дадут легко скрыться. Они хоть и выпустят свободно воздушный шар наружу, но сигнал инквизиторы получат мгновенно, его я отключить по-тихому не могу, там в рубке управления слишком много прихвостней Мэколбери сидит.
– Маскировочные чары тоже не помогут, да?
Морис кивнул.
– Наложить можно, но без толку, они слетят сразу же, стоит нам пройти охранный рубеж Штаба.
– Как же нам тогда улизнуть от погони? – обеспокоенно спросила я, обхватывая себя за плечи. – Она ведь точно будет…
– Действовать придется очень быстро, – пожал плечами Морис. – Ну что, в добрый путь?
– Скорее уж – в чертов путь, – невесело усмехнулась я, с тревогой вглядываясь в даль, когда воздушный шар начал движение вверх.
– Погоди, Морис, – нахмурилась я, только сейчас сообразив кое-что. – Но если на контур Генерального Штаба наложены сигнальные чары, которые сразу дадут знать о моем побеге на воздушном шаре, разве этот же контур не засечет вас с Шейли? У вас же тогда будут большие проблемы, какой тогда смысл был в попытке пробраться на крышу незамеченным?
– Превращусь во что-нибудь очень мелкое во время перехода, сигнальные чары не реагируют на меня, когда я ползаю или летаю в обличии какого-либо насекомого. И на Шейли не реагируют, когда она в виде облачка парит. У нас с ней структура ауры в этот момент меняется, так что никакие сигнальные чары нас засечь не могут, мы проверяли. Таким же путем вернусь потом в Штаб, несколько окон будут приоткрыты по договоренностям с инквизиторами.
– Шейли также потом облачком в какое-нибудь окошко залетит? – усмехнулась я.
– С Шейли проще, я ее направлял сегодня утром в западную часть Гелион-Сити для регулирования потопа на той территории. Она свою задачу выполнила и как раз в это время примерно должна направляться обратно в Штаб или следовать дальнейшей рекомендации начальства в лице меня. Так что с Шейли вопросов лишних не будет, над своим алиби я тоже поработал. Не переживай и не грузи себя этой информацией, оставь это нам. Лучше сосредоточься на сохранении своего стабильного состояния, потому что если с твоей магией что-то случится, то я скорее всего не смогу помочь тебе, Лора, рассчитывай только на себя. И будь готова ко всему. Вообще ко всему. Я не знаю, что нас ждет на подлете к Теневой пелене, но у меня нет сомнений в том, что тихо и спокойно нам улететь не дадут, нам будут мешать.
– У меня тоже сомнений в этом нет, – тяжело вздохнула я.
Глянула в смотровое окошко, вперед – туда, где виднелись фиолетовые огни Теневой пелены.Эту черту излома реальности было видно, наверное, из любой точки Форланда, но я смотрела на нее впервые за год. Теневая пелена опоясывала довольно большую территорию – весь бывший район Гелион-Штерна, который был полностью уничтожен Эффу в день срыва Печати Мироздания. Столбы фиолетового свечения исходили из недр земли и уходили далеко ввысь. Я раньше думала, что это просто своеобразная стена, но с высоты полета воздушного шара стало понятно, что это такой колоссальных размеров целый фиолетовый купол, который накрывал большую территорию, и который никого не пропускал просто так. Но меня пропустит, конечно же. Я с нетерпением и трепетом ждала того момента, когда, наконец, смогу перейти эту черту, отделяющую меня от Калипсо.
Жди меня, Калипсо. Я иду. Очень надеюсь, что ты меня ждешь и будешь рад встрече. В противном случае я надеру тебе зад и заставляю тебя радоваться, хе-хе.
Я мрачно улыбнулась собственным мыслям в предвкушении скорой встречи. Так близко к своей цели, как сейчас, я еще ни разу за этот год не была, и воодушевление мое было чрезвычайно велико.
Для прохода через пелену сигнальных чар Морис временно принял облик… таракана. Обычного такого маленького таракана, который забился в угол плетеной корзины, куда не попадал ветер.
