Леонид Александрович Машинский
Тщета и праздность. Том 1
Твоя глухая, в клетку, тишина?
И Новый Год грустнее с каждым годом,
И ночь, как революция, темна.
И так тоска, а тут пророчат миру -
И сплетня приживается в миру -
Какую-то небесную Нибиру,
А то и вовсе – чёрную дыру.
И всё ж, конца пока ещё не видно,
Хотя живём мы по' уши в грехах.
Нет, помирать всем скопом не обидно,
Вот одному – берёт тоска и страх.
Весьма возможно, что довольно криво
Висит Земля и ей пора в утиль.
Но согласитесь, очень справедливо
Всему содому обратиться в пыль.
Мы так привыкли к нашей сладкой грязи,
Нас так влечёт уют помойных ям,
Что лишь тоску мы чувствуем во фразе
О том, что все когда-то будем Там.
26.12.12
Предновогоднее
А всё же хочется веселья,
А всё же хочется простора.
И чтобы смыло всё метелью,
Зима – и никакого сора.
Огни, улыбчивые лица,
Слова любви и поздравлений.
Ну как тут снова не напиться
Из самых лучших побуждений?
Тоска засела где-то в пузе,
Ведь каждый год одно и то же.
Нет никаких таких иллюзий.
И всё же, Господи! И всё же!
26.12.12
***
У басни моей – простая мораль,
Белее, чем снег – под рукою листки.
Зима холодна, но скоро февраль,
И в тёмной душе – живые ростки.
Погода протиснется вверх через ноль,
И сгинет печаль по отсутствию лыж.
Но в сердце растает замёрзшая боль,
Как только обрушатся панцири с крыш.
Растает и хлынет, и станет шуметь,
И будет жужжать наподобье шмеля.
Уж лучше посплю я, посплю как медведь,
Пока положение ниже нуля.
Приходит крушение и к февралю,
Остался зиме – распоследний денёк.
А я – то ли сплю, то ли снова люблю -
А в целом, торчу, как из снега пенёк.
И тяжесть мне плющит затылок во сне,
И лёгкость, достигнувши плоти сквозь сон,
Крылатым гвоздём прибивает к весне
Меня, и пульсирую я в унисон.
28.02.13
Кумоха
Вот стишок писать я сел,
Вот сейчас скажу я что-то…
Как мороз осточертел!
Как мне солнышка охота!
Небо серое. Кругом
Снег лежит и тает плохо.
Скушно мне. Творю с трудом.
Сука б…ская, кумоха!
Хорошо ещё, что злюсь,
Даже – что ругаюсь матом…
Скоро снова мыкать грусть
Будем в память о распятом.
Скоро талая вода
Хлынет и порвёт все связи.
Будет практика тогда -
Извлекать себя из грязи.
Будет музыка из сфер,
Неземное громыханье.
И Господь явит пример
И вернёт душе дыханье.
Я проснусь в конце концов,
Оторвусь от печки липкой
И дорогой всех отцов
Побреду в простор с улыбкой.
15.03.13
Попытка оправдаться
Я всё бродил, внутри, по топям серым,
Не находя причины для труда.
Не может быть, чтоб всё по внешним сферам
Текло туда, а я вот – не туда.
Активность не давалась лежебоке,
Я не хотел из раковины сна
На воздух выходить. Прошли все сроки,
И вот уже – в дверях стоит весна.
Поспешно одеваюсь. Я – на грани
Безумия от грусти и стыда.
Но можно ведь надеяться, что в Плане,
И лень моя, как каждая звезда?
Всё учтено, и я, такой хороший
Или плохой, – всему как раз под стать,
И с той как раз справляюсь частью ноши,
С какой могу. Ведь до' смерти устать -
Не выход? Вечность будет даже в плюсе,
Я спешкой ей не нанесу вреда…
Меж тем, над Доном пролетали гуси,
И прибывала севера вода.
20.04.13
Прощальные стансы
Душа от яви убежала,
Скаталась в шарик, точно ёж,
Лежит на дне пустого зала -
Не сразу с фонарём найдёшь.
Я снова жду какой-то боли,
Невдалеке – маячит крест.
Как мех едят личинки моли,
Так грусть меня с изнанки ест.
А дали так лепечут нежно,
А травы источают мёд…
Но всё проходит неизбежно,
Тень тихо с запада ползёт.
Пора уйти. Нельзя остаться.
Вся жизнь – прощаний череда.
Всегда приходится прощаться,
На всякий случай, навсегда.
03.07.13
Бесчувствие
Опадает струпьями тщета,
Как кора со старого платана.
Жизнь всё та же и совсем не та,
Неужели близится нирвана?
Выжимает жир из чёрных дыр
Звёздная большая мясорубка.
Всё, чем мы наполнены и мир,
Страшно прочно и ужасно хрупко.
И моя бессмертная душа
Ищет близких духом и знакомых
В шорохе сырого камыша,
В неумолчном хоре насекомых.
Принуждённо довершая роль
