Евклидово окно. История геометрии от параллельных прямых до гиперпространства – Леонард Млодинов

О геометрия, ты – мир!По преданию, над входом в платоновскую Академию было начертано: «Не геометр да не войдет!». Это кажется странным. С какой стати у философов такое почтение к землемерам? Из книги Леонарда Млодинова становится ясно, что геометрия это не какое-то там землемерие, но подлинное миропонимание. Она отвечает на фундаментальные вопросы: «Какова Вселенная?» и «Каковы наши знания о ней?». И делает это с такой страстью и смелостью, что философам впору учиться. С равной же страстью, любовью и юмором написана и сама книга.У нее пять главных героев – Евклид, Декарт, Гаусс, Эйнштейн и Виттен. Им соответствуют пять геометрических революций – рождение доказательства, изобретение координат, описание искривленного пространства, открытие причин этого искривления и, наконец, предположение о том, что пространство – вовсе не то, чем оно является, а является оно, похоже, всем, чем можно только вообразить. В последнем случае речь идет о струнной и бранной теориях, в непонимании которых физики, математики и геометры дружно признаются друг другу. Кажется, было бы чем гордиться, но если вспомнить, что все аксиомы и теоремы Евклида было окончательно прояснены только в двадцатом веке, удивляешься другому: как они, черт побери, делают это?Как Евклид вдруг перешел от тысячелетней практики египетских землемеров к абстрактной универсальности прямых и точек? Как Декарт додумался до алгебраического представления геометрии и до графиков? Как Пуанкаре пришло в голову провести через одну точку множество параллельных прямых? Что нужно выпить и съесть, чтобы заявить, подобно Эйнштейну, что размеры и время движущихся тел меняются с их скоростью? Дружат ли ученые с реальностью, когда предлагают описание нашего мира как «пятимерного цилиндрического тела» или одиннадцатимерной колеблющейся «мембраны», у которой только одно измерение «свернуто» – а где остальные, простите? Иногда кажется, что геометрами движет единственная слепая любовь – к гармонии. Не случайно адепты теории струн выводят из их колебаний всю материю мира, подобно тому как из колебаний металлической струны возникает музыкальная октава.И все же это работает! Триумфом общей теории относительности является релятивистская поправка, которая необходима для систем спутниковой навигации и, в конечном итоге, для успеха наших мобильных разговоров. Геометрия открывает нам не только красивую, но и уютную Вселенную, Вселенную, которая невообразимо сложна, даже парадоксальна, но не абсурдна. «Бог не жулик, приборы без батареек не всучивает» – шутит Млодинов. Но за этой шуткой – его глубокая вера в то, что все открытия не случайны, что они – звенья в единой цепи грандиозного прорыва человечества к пониманию сути Мира, что, наконец, геометрия это не только наука, но своего рода искусство, поэзия и сама жизнь.

На обложке не зря приведена цитата «Эталон научного нон-фикшна» из обзора авторитетного в литературной среде Константина Мильчина. Леонард Млодинов – это лучшее, что случилось в иностранной литературе о науке. Достаточно сказать, что этот учёный из Калтеха – соавтор Стивена Хокинга. И если книги Хокинга требуют во время чтения внушительного интеллектуального напряжения, то Млодинов пишет свои книги, так, что будет понятно любому школьнику и интересно каждому взрослому. Подозревая, что читатель начнёт засыпать на фразах типа «в плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести одну и только одну прямую, параллельную данной», он переводит язык науки на язык жизни с помощью метафор. И вот уже перед нами не график с X и Y, а карта города Нью-Йорка с планом улиц. Высоко над кофейнями и лотками с хот-догами возносится почтенное здание, заменяющее скучную точку, а с параллельными прямыми, в данном случае – авеню, мы уж как-нибудь разберёмся. И так с каждой темой.Рассказывая истории о Евклиде, Аристотеле, Максвелле, Гауссе, Эйнштейне и ещё многих других, Млодинов не пытается конкурировать с энциклопедией в перечислении максимально большого количества цифр и дат, он выбирает ключевые моменты разработок знаменитых учёных. Ключевые – не значит самые знаменитые. «Пифагоровы штаны», «Бутылка Клейна», «Демоны Максвелла», – это всё примелькавшиеся, но не поворотные моменты. Эйнштейн среди прочего вычислил орбиту Меркурия, Аристотель предложил делить мир на климатические зоны, а Клиффорд не зря воевал с ньютоновской механикой. Жизнь Пифагора и вовсе напоминала жизнь Иисуса Христа: считалось, что он был сыном божьим, умел ходить по воде и восставать из мёртвых.Язык повествования просто прекрасен, Млодинов не только доступно объясняет, но и отлично шутит и позволяет себе некоторые вольности (такие, как фразы «диванным овощам на радость»). Вместо безликих латинских букв он называет катеты Алексеем и Николаем («Удивительное совпадение: именно так зовут двоих сыновей автора книги»). Приводит забавный пример из жизни сыновей, чтобы подытожить «физика во многом смахивает на четвертый класс школы», развивая мысль в интереснейшем направлении. Наверное, это единственная книга по геометрии, от чтения которой невозможно оторваться. Евклид когда-то открыл всем окно в геометрию. А кое-кому сейчас – Леонард Млодинов. Браво!«Когда Риману исполнилось девятнадцать, директор его гимназии <…> дал ему кое-что занимательное – книгу Адриена Мари Лежандра „Theorie des nombres“ („Теория чисел“), что математически эквивалентно выдаче юному Риману штанги для установления мирового рекорда по жиму от груди стоя. Штанга эта весила 859 страниц – обширных, плотных, набитых от края до края абстрактной теорией. Грыжа гарантирована: лишь чемпион мог бы справиться с таким весом – при этом обильно потея и кряхтя. Для Римана же эта книга оказалась суперлегким весом, судя по всему, – захватывающим чтением, не требующим никакой сосредоточенности. Он вернул том через шесть дней с комментарием вроде: „Приятно было почитать“. Через несколько месяцев Риман сдал экзамен по содержанию книги – с отличным результатом. Позднее Георг внесет свой фундаментальный вклад в теорию чисел».

научные идеи сами по себе штуки обаятельные и бесконечно увлекательные, и для изложения их «широкому кругу читателей» необязательно выбирать развязно-шутовской тон, разбрасываясь идиотскими сравнениями (типа «пифагор – античный хиппи») и превращая науку в балаган. ок, авторская манера – дело вкуса, но «эталон научного нон-фикшина»… какой научный, когда даже нон-фикшин очень условный: байки выдаются за факты, на жизнеописания и исторический контекст отведено в разы больше текста, чем на суть математических открытий, понятий и терминов, да и те выданы в вольных интерпретациях. непонятно, на кого книга рассчитана: для новичка – витиевато, для того, кто уже что-то знает – примитивно, и для того и для другого – слишком много сбивчивого трепа и малоинформативно.кое-что дельное в этой книге есть, но мне, читая науч-поп, все-таки хочется сосредотачиваться на новых для меня или подзабытых фактах и идеях, а не перепроверять каждый абзац прочитанного. p.s. камаевская обложка отличная:) и трогательны геометрические фигуры вместо звездочек (тех, которыми текст разделяют)