Лео Лоренцо
Недетские игры
Отложив блокнот на полку, Никита торжественно пообещал себе вернуться к редактированию стратегии чуть позже.
–Сынок, иди ужинать, – послышался с кухни голос матери, а то остынет все.
На овальном столе все было накрыто, а на стоящем рядом небольшом диванчике сидел отец в развернутой газетой. Он был человеком другого поколения и никогда не доверял многие аспекты своей деятельности продуктам высоких технологий. Вот и сейчас он читал свежий выпуск на бумажном, так сказать, носителе, хотя это можно было бы и прочитать без лишних поисков и неудобств на экране смартфона.
– Вот, только послушай, что твориться, – читал он матери выдержки из статьи. Она домывала посуда и чуть повернула голову в знак того, что внимание обращено к выдержке из газеты, – этого Россина подозревают в мошенничестве, покушении на убийство и уклонении от уплаты налогов. Мало того, что ничего не могут доказать, только вот в прессе открыто пишут, так еще он и баллотируется в законодательное собрание области. Конечно, я понимаю, что Евгений Владимирович – владелец одного из крупнейших предприятий города, но нельзя же бандитов во власть пускать. Вчера ехал, даже митинг видел в его поддержку, пару сотен человек собрались с просьбами, видите ли, прекратить преследование честного человека.
– Ты же сам сказал, что ничего доказать не могут, вот он и кичится, что честный, – неожиданно ответила супруга, оказывается уловившая смысл пересказа статьи.
– Вот и ты туда же. Я так считаю, что, если не доказали, это не значит, что нормально и нужно спокойно закрыть на все глаза вплоть до прихода таких вот законодателей, – увидев сына, он сложил газету и сменил надоевшую всем тему, – Никита, тебе месяц осталось в школе бездельничать. Ты окончательно решился с направлением, куда поступать будешь?
– Да, на прикладную математику и информатику. Сейчас и в школе даже у нас говорят, что скоро одни программисты все будут. К тому же у меня это получается – по твоим стопам идти.
– Правильно, да и спокойней там будет, без всяких там балбесов, пьющей и курящей молодежи. Займешься делом, потом гляди и в науку пойдешь.
На слова о молодежи Никита еле сдержался, чтоб не ответить, принимая во внимание грядущие перемены в его жизни и распространения влияния в том числе и на этот ряд подростков. Ну а с учебой в университете все нормально будет, что же касается научной деятельности, то это казалось каким-то безгранично далеким явлением, о котором думать пока было рановато.
Сегодня, в пустом спортзале он стоял и бросал баскетбольный мяч, изредка попадая в цель. Размышления о том, что нужно сделать, чтоб стать круче и внедриться во все возможные школьные компании, представлялись как не столь быстрые и чуть монотонные. Большим катализатором для этого могло быть наличие девушки рядом. Это повод показать себя перед одноклассниками, к тому же, наверняка, это придаст уверенность в своих силах и стимулирует занятия спортом. Вот с этого и стоит начать. Терять было уже нечего, поставленные цели придали большой задор уверенности и целеустремленности.
***
Дорога от школы была протяжённостью в несколько километров и, несмотря на развитую городскую инфраструктуру с остановками и рядом с учебным заведением, и с домом, Таня предпочитала ежедневно преодолевать этот путь пешком. Дело было вовсе не в отсутствии денег на проезд. Тихие улочки через районы с частными домами были всегда безлюдны. Это и подходило ей больше всего. По дороге можно отдохнуть от навязчивых взглядов прохожих и сверстников, а также подумать о трудностях жизни и повспоминать о былых временах. А вспоминать, честно, было что. Период сознательной жизни с родителями вплоть до их гибели Таня вспоминала каждый раз, проходя по своему маршруту в школу и обратно. Казалось, все было восстановлено до мельчайших подробностей. Она каждый раз шла и молила бога, что все отдаст, чтоб вернуть те времена, всемерную поддержку отца, который чтил семейные ценности превыше всего и обеспечил это в форме роскошной жизни и безграничную любовь матери. Она иногда шла по улице и кричала от безысходности. Как теперь жить без них, она не справится. Конечно, тут же появилась в ее жизни бабушка Аня, убивавшаяся от горя не меньше девушки. Но что она могла ей дать? Воспитательные меры Анны Петровны не приводили к сколь успешным результатам, и она решила ограничиться работой по дому – стирка, уборка и готовка. Поэтому Таня сразу же в юном возрасте была предоставлена сама себе со своими проблемами и желаниями, о которых рассказать можно было лишь собаке, то и дело снующей в их дворе.
Придя в перый раз в школу, Таня была самой красивой девочкой не только в их классе, а, возможно, и во всем районе. Ее навыки и способность усваивать программу восхищали педагогов. Правда, спустя десяток лет об этом мало кто помнил. Учителя поменялись несколько раз, а ученики то переводились в другие классы и школы и приходили новые.
Замкнутость и отстраненность от мира внесли коррективы в круг общения. Первое время после того, как она осталась одна, одноклассницы и даже одноклассники звонили и приходили домой, пытаясь по совету педагогов "вывести ее из стопора", но затем, видя бесполезность идеи и безразличность Тани к общению, все пропали. Тогда появились, так называемые, друзья во дворе. Хотя общение их чаще проходило в подвалах под громкую музыку с сигаретами и вином, а в лучших случаях – в каких-то квартирах, более напоминающих притоны для всех желающих. Сигареты и алкоголь не придавали ей обещанную собеседниками уверенность, однако, на какое-то время помогали забыть окружающую действительность. Однажды посещение такого места едва не закончилось для нее групповым изнасилованием. Помешало лишь появление участкового, пришедшего по звонку соседей.
Не доходя до дома буквально пару сотен метров, Таня увидела стоявшую, оперевшись на стену Настю, одну из таких подруг. Рядом стоял Антон, здоровый амбал лет двадцати. Он перелапал уже всех молодых девчонок в округе, пытался несколько раз и к ней лезть, но получал робкий, но отпор. Хотя последний раз после его приставаний Таня собрала что было сил и врезала ему по голове. Она даже не увидела куда пришелся удар, но, заметив скрюченного Антона, поняла, что эффект произведен.
–Черт! – непроизвольно вырвалось у Тани, когда она заметила эту парочку.
Настя выпускала дым колечками, а Антон выставил руку на стену таким образом, что дальнейший проход был перекрыт. Деваться было некуда, придется общаться с этим верзилой.
– Танюха, привет! – сказала Настя, выпуская очередную порцию дыма, – сегодня тусняк у Антохи дома, может, пойдем? Пиво будет и парни, музыку послушаем. Тебе надо в себя придти, посмотри, что ты сделала с собой, на чучело похожа.
– Нет, спасибо, – ответила Таня, пытаясь убрать волосатую руку, – домашку делать буду и за бабулей присмотреть надо.
– Ты чего серьезно? – в ответ громко рассмеялась подруга, – домашка! Ты такая правильная что ли?
– Да, в самом деле пойдем, я тебя не трону сегодня, – язвительно сказал до сих пор молчавший Антон, – потусуемся, расслабимся.
– Я же сказала, нет. Дай пройду!
После этих слов верзила быстро схватил Таню за шею и что было силы прижал к стене, поднимая чуть наверх. Сам он тоже слегка прижался к ней. В такой позе сопротивление было совершенно бесполезно, ситуация осложнялась.
– Вон у того дома стоит моя машина, – он указал свободной рукой на припаркованный у газона автомобиль, старенькая, возможно отцовская, жигули зеленого цвета, – сейчас пойдешь и сядешь на переднее сиденье. Поняла? А если не пойдешь, то так здесь тебя уделаю, что мы с Настюхой носилками тебя в багажник загрузим.
Девица рядом при этом вновь сделала затяжку и негромко хихикнула.
В последние годы Таня привыкла к самостоятельности и независимости настолько, что даже сейчас, несмотря на свое безвыходное, казалось, положение была возмущена тем, что кто-то ей указывает что делать, а что нет. К тому же желания садиться в машину не было абсолютно никакого. Любыми способами нужно вырваться отсюда. Она с новыми силами задергалась и попыталась освободиться, но силы были крайне неравны, и ее попытки сравнивались со спасением не умеющего плавать тонувшего. Видя, что сопротивление не сломлено, Антон, также держа за шею, с силой отбросил девушку на асфальт по направлению к автомобилю. Таня со всей силы грохнулась на землю, ударившись головой о бордюр, правда несильно и без последствий. Однако, в тот же момент она заметила, что порваны джинсы в районе правой коленки и исцарапаны обе руки от кисти до локтя. Ситуация выходила из-под контроля, нужны были какие-то решительные действия для ее разрешения.
– Пошел к черту, обезьяна, – крикнула Таня, потирая ушибленное место на ноге.
Настя же в это время докурила, наконец, сигарету и удовлетворенно смотрела на происходящее. Это, видимо, доставляло ей удовольствие. Девушка даже в один момент достала телефон, чтоб снять происходящее на видео. Но, заметив неодобрительный взгляд разгневанного парня, поторопилась спрятать обратно. Парень же двумя скачками оказался возле сидевшей на асфальте Тани и схватил ее за локоть.
– Живо в машину, я сказал. Думаешь, шучу? – рявкнул он и вновь толкнул ее, в результате чего Таня вновь приняла лежачее положение.
Неужели придется вставать и идти с ним? Неизвестно, чем в таком случае все закончится. Побег тоже не был альтернативой, поскольку болевшая нога, голова и кровоточившие руки не позволили бы передвигаться достаточно быстро. Ее размышления прервали вновь приближающиеся шаги Антона, а мозг лихорадочно искал решения из этого тупика.
–Эй, – послышалось внезапно сзади, – а можно Таню я заберу, она мне обещала с литературой помочь.
Антон находился в таком экстазе от происходящего, что в начале не обратил внимание на прозвучавшую реплику, лишь слегка повернув голову. В нескольких шагах от скучавшей Насти стоял приличный подросток в белых кроссовках, новых синеньких джинсах и черной толстовке с белыми надписями. Волосы его были растрепаны, но все равно было видно, что ухожены. Его внешность никак не сочеталась с видом лежавшей Тани, поэтому достаточно сложно было представить, что их что-либо объединяло. К тому же Никита, одноклассник Тани был на две головы ниже нападавшего, а телосложением уступал в несколько весовых категорий, и шансы на защиту стремились к абсолютному нулю.
– Пошел отсюда, малявка, – не обращая внимания на появившегося наблюдателя, прорычал Антон.
– Ну ладно, – сказал Никита, пытавшийся сделать это как можно решительней и зашагал в сторону борющихся.
Такое хамство возмутило верзилу, и он выпустил девушку, которая в очередной раз упала на землю. Антон резким движением встал и направился с почти окровавленными, как у быка глазами, к обнаглевшему, по его мнению, школьнику.
Визг тормозов, прозвучавший буквально в нескольких шагах от происходящего, заставил всю компанию прекратить свою деятельность и обратить внимание на прибывших. На дороге стоял новенький чистый и огромный джип размеров с танк. Через приспущенное окно на молодежь смотрела взрослая и очень приятная женщина. Темные макияж и помада, а также кожаная куртка делали ее крайне привлекательной и выдавали жесткий решительный характер. Она повернулась к водителю и негромко сказала: «Приведи ее!». Из машины вышел амбал, по сравнению с которым Антон казался начинающим ассистентом боксера для спарринга. Здоровенный мужик в джинсовых штанах и куртке с темными очками обошел джип и, подойдя к подросткам, нанес неожиданный удар не сложившемуся насильнику. Со стороны казалось, что он просто толкнул, однако, в действительности приложенных усилий хватило, чтобы Антон отлетел на несколько метров, держась за сломанный нос. Обалдевшая в стороне Настя, два раза уровнив и подняв дорогой смартфон, тут же бросилась бежать, забыв о предстоящей вечеринке и помощи кому-либо. Никита тоже решил придерживаться нейтралитета, так как видел, что теперь он не в состоянии чем-то помочь Тане, как бы ни старался. Единственное, что каким-то образом ему пришло в голову, он запомнил и тут же записал номер прибывшего автомобиля.
Между тем, здоровяк помог Тане окончательно подняться и, придерживая за локоть, усадил на заднее сиденье джипа. Раздался тот же визг колес, и троица рванула в противоположном направлении. Никита остался в одиночестве на пятаке и смотрел на пытавшегося придти в себя Антона.
Реализуя свой план поиска подруги, Никита решил пойти за Таней после школы для обнаружения ее места жительства для начала. А потом можно и подумать, что дальше делать. Он сам не может объяснить, почему остановил свой выбор на ней. И что скажут родители, когда приведет познакомить с мамой. От этих мыслей было чуть не по себе, но что-то было в этой девушке такое, что отличало от других. Невзрачная внешность и не крайне привлекательный стиль одежды вполне, по его мнению, компенсировались каким-то богатым внутренним миром. Таня ни с кем никогда не разговаривала и считалась чуть ли ни изгоем в классе. Но ведь и плохого она никому никогда не сделала.
Следуя в другую сторону от дома, Никита уже соображал, что придумать матери по поводу двухчасового опоздания со школы. За многолетнюю учебу у него было такое всего пару раз, но это были вынужденные случае, да и то связанные с образовательным планом. Сейчас же другая ситуация. Да и что нужно объяснять? Он уже взрослый и самостоятельный, а если хочет измениться согласно задуманному, стоит чем-то жертвовать и что-то менять, в том числе и родительский подход к нему.
Пройдя в таком раздумье, и, разглядывая Танин рюкзак, покачивающийся у нее за спиной, Никита внезапно оторопел, увидев в маленьком проходе Антона, закончившего школу два года назад и почему-то уклонившегося от обычных дальнейших мероприятий в жизни – армии и института и Настю, выпускницу с параллельного класса. Последняя всем своим видом пыталась показать на всю школу, что она повзрослела и стала независимой от ненавистных учителей и скучных родителей.
Завидев потасовку, Никита мог представить, чем закончится его стычка с Антоном, как минимум фингалом под глазом или разбитой губой. Но решимость бороться за право считаться взрослым сыграла свою роль, он несколько раз глубоко выдохнул и уверенно, подбадривая себя, зашагал на помощь Тане.
Теперь, после случая с терминатором из джипа они остались наедине – Антон, держа платком нос, и Никита, не знающий, что теперь дальше делать – то ли джип искать, то ли этому горе-герою помочь.
– Может скорую вызвать, а то кровь у тебя сильно идет?
– Пошел к черту со своей скорой! Ты откуда взялся и чего лезешь? Повезло, что эти приехали, а то бы я тебя разделал тут на куски. Убирайся, пока не встал я.
Несмотря на угрозы, сыпавшиеся в воздух, реальной опасности он уже не представлял. Поскольку дальнейшие предложения о помощи были бессмысленными, а вопросы о происхождении джипа и блондинки в ней бесперспективными, лучшим вариантом было идти домой. На сегодня программа действий была окончена.
***
–
Как это старший лейтенант? Семен Сергеевич, это ответственное направление, которое будет под контролем чуть ли не из министерства, а Вы хотите, чтоб одним из всего двух сотрудников был старший лейтенант! Может, еще курсантов-выпускников позовем?
Генерал не мог смириться с тем, что по во вновь созданном подразделении будут работать дилетанты. Это был пилотный проект, и ошибки здесь не должно быть. Неточности и промахи будут учитывать по всей иерархической вертикали.
– Понимаю, товарищ генерал, Ваше беспокойство, однако, я могу ручаться за него. Старший лейтенант Тимофеев – крайне талантливый и способный молодой человек, проявивший себя неоднократно. Да и отец его у нас в регионе начальником райотдела закончил службу, тоже уважаемый сотрудник был. Это у них семейное. Можете не переживать, проколов не будет.
– Хорошо, только знаешь, что? Если наломаете дров – я пощады не дам, вылетите оба с таким треском, что мало не покажется. Это обещаю.
– Так точно, товарищ генерал. Спасибо! А когда приказ готов будет, напарника чтоб забрать?
– Ты узнаешь, не переживай. Да, и еще – раз в неделю по понедельникам – мне письменный доклад, что вы там делаете, – кинул разъяренный начальник и кинул с треском трубку.
Семен продолжил изучение списка официально зарегистрированных общественных организаций, имеющих непосредственное отношение к церкви или каким-либо религиозным обрядам. Названия абсолютно ничего не говорили и ограничивались шаблонными словами «дом Христа», «братство», «часовня», «сообщество» в различных вариантах, поэтому пришлось ознакомиться с перечнем, так называемых, «нелегалов».
Здесь было куда все экзотичнее – «Храм Иеговы», «Кровные дети Христа», «Психолого-религиозный дом для каждого» и все в таком роде. Действительно, чувствовалась разница и, неудивительно, что таких не зарегистрировали официально. Повесь они вывеску, люди бы крестились и обходили за километр. Были и примерные адреса подпольных организаций. Неужели они прямо там и находятся?
Зазвенел телефон, что заставило Семена чуть вздрогнуть и оторваться от изучения непонятных бумаг.
– Слушаю.
– Товарищ майор. Дежурный. Тут к Вам дама пришла, очень хочет видеть.
– А что за дама?
– Не хочу расстраивать, но она – журналистка. А зачем пришла – не говорит.
– Она и не скажет, даже если я спрошу. Ладно, сейчас спущусь.
Только этого не хватало. Насколько быстро распространяется информация в нашем городе? Надо будет эксперимент как-нибудь провести – в одном конце сказать, что завтра землетрясение будет, потом в другой поехать и ждать – как дойдет. Делать было нечего, пришлось отложить бумаги и спускаться к прессе. По рекомендации руководства игнорировать журналистов всех мастей нежелательно дабы не вызвать нарекания в ограничении свободы слова, но и не болтать лишнего.
Возле окна у дежурной части стояла брюнетка с распущенными волосами чуть ниже плеч в средней длинны серой юбке, подчеркивающей стройную фигуру и белой деловой рубашке. В целом вид ее был очень деловой и строгий, соотносящийся, как минимум, к статусу бизнес-леди. На согнутой руке висел небольшой пиджак, а в другой руке она держала миниатюрную сумочку. В отражении стекла Семен успел разглядеть правильные черты лица. В целом создавалось впечатление, что войны полицейских с прессой не будет. Как же она собирается интервью брать без всякого там оборудования или, на худой конец, планшета? В эту маленькую сумку что ли сложила все? Возраст определить было трудно, но, по всей видимости – не студентка, значит нужно было готовиться к допросу.
Сам не зная почему, подходя к ней, Семен взглянул на висевшее на стене зеркало и поправил волосы.
– Колян, ты бы хоть предупредил, что она такая, я бы галстук надел, – бросил он дежурному. Тот одобрительно кивнул.
– Добрый день! Майор Серпухов Семен Сергеевич. Чем могу быть полезен?
Брюнетка повернулась, чем привлекла внимание не только дежурного, но и всех присутствующих в фойе отдела, в том числе конвоируемых задержанных. Смотреть было на что. Молодая женщина с прекрасными чертами лица в строгой форменной одежде с белоснежной рубашкой среди серых сотрудников полиции в обшарпанном здании. Это безусловно привлекало внимание.
– Здравствуйте! – сказав это негромко, она на секунду замолчала, рассматривая майора. После сканирования глазами с ног до головы продолжила, – меня зовут Ориана Олеговна Фролова. Очень прошу, говорите мне просто Ориана. Рада познакомиться.
Промолвив это, она протянула тоненькую ручку с золотой цепочкой Семену. Тот сначала сконфузился, не ожидав такого развития событий, но потом взял себя в руки и под завистливые жадные взгляды коллег принял рукопожатие.
– Я представляю издательский дом «Пресс-М», по поручению руководства хотела бы взять у вас интервью в связи с созданием нового подразделения в нашем городе. Когда вы могли бы уделить мне полчаса? Можно провести нашу встречу в рабочем кабинете, в нашем офисе либо в нейтральном месте по вашему усмотрению.
Такого развития ситуации он, в принципе, ожидал и немного боялся. После того, как разделся с женой несколько лет назад, Семену несколько раз приходили в голову мысли о создании новых отношений с женщинами. Сделать это, однако, было не так легко. Постоянные ночные дежурства, ненормированный рабочий день, звонки в любое время суток и прочие атрибуты работы в современной российской полиции не устраивали никого. С другой стороны, его работа стала с годами неотъемлемой частью жизни. И не то, чтобы это нравилось, но значительно успокаивал тот факт, что он не должен объяснять кому-то, что задерживается на работе, почему посреди ночи идет в отдел на вызов и почему синяк под глазом вместо дорогих мужских духов стал привычным делом. Бывшая супруга, тем временем, собрав детей, укатила в деревню к родителям, изредка позванивая по праздникам.
Сейчас Семен смотрел на эту красавицу, которая была моложе его всего-то на десяток лет, и думал, а не послать ли к черту вообще эту работу, заняться более спокойным делом и по выходным выезжать на пикник и ходить в кино. Останется время и на посиделки вечером перед телевизором и на встречу с тещей, а там, соответственно, и на застолье с тестем.
Нужно было как-то реагировать на вопросительный взгляд Орианы Олеговны.
– Дайте подумать секундочку, – случайно вырвалось у него. И тут он сам задумался, над чем собирается думать – над временем и местом проведения рабочей встречи или над более далеко идущими планами. Вспомнив, что на сегодня больше нет запланированных идей, Семен решился оставить свою до сих пор непонятную деятельность на завтра.
– Ориана Олеговна, простите, Ориана. Что если насчет сегодняшнего вечера, ну или прямо сейчас мы побеседуем? Удобно будет?
– Да, конечно, – удивилась она столь неожиданному ответу, – прямо здесь?
– Нет, боже упаси. Пока есть возможность покинуть эти стены, нужно воспользоваться. Да и не могу я Вас вот так здесь посадить и разговаривать, – он потихоньку вошел во вкус и стал подыгрывать. Недалеко есть уютная веранда, там готовят неповторимый кофе, там предлагаю и расположиться. Как Вам?
– Согласна – она сказала это так, будто Семен делал ей предложение.
Пропустив вперед даму, они вышли из управления и направились вниз в сторону кафе. Походка журналистки была такой, будто она стремилась идти на подиуме и вовсю сосредоточилась на этом. Профессиональный взгляд майора отметил, что, скорее всего, в жизни она и ходит не так, и одевается. Здесь же она старалась произвести впечатление и преподнести себя как компетентного специалиста в области журналистики.
Не стоило говорить о том, что села она за столик, положив ногу на ногу и приняв правильную осанку. Из маленькой женской сумочки она извлекла крошечный блокнотик и позолоченную на вид ручку с пером. Такие аксессуары мало где встретишь в обычной жизни, но для Семена, как для оперативника, такие детали сразу бросались в глаза. Он вспомнил, как в свою молодость, в школе их заставляли писать перьевыми ручками. Все ученики постоянно были в чернилах, в тетрадях – кляксы, а в рюкзаках – вылитые чернила. Сейчас – другое время, и ручками такими уже никто не пишет.
– Семен Сергеевич, – начала Ориана, – я представляю наше издание «Пресс-М», но сейчас, знаете ли, пришла к Вам с не совсем официальным визитом. Понимаю, что новая должность для Вас – действительно новая, поэтому вряд ли я смогу услышать яркие истории из оперативной деятельности только что созданного подразделения. Моя основная задача на сегодня – установить, так сказать, контакт на ближайшую перспективу. Ведь все равно, так или иначе, Вам предстоит общаться с моими коллегами, когда появится то, что можно рассказывать по долгу службы. Лучше, если я буду Вашим пресс-центром, ну хоть на первое время. Кроме того, признаюсь честно, я недавно в журналистике, только в прошлом году институт закончила. Поэтому работа над определенным проектом, тем более успешная, будет значительным шагом по карьерной лестнице. Почему-то мне кажется, что у меня получится, а Вы мне в этом поможете. Простите, что думаете?
Семен, действительно думал. Контакта она с ним хочет, видите ли. Ситуация сводилась к тому, что студентка-выпускница стремиться завербовать майора милиции с многолетним стажем оперативной деятельности в информаторы для прессы. И как нужно реагировать на все это?
– понимаете, девушка. Ориана, кажется?
– Да.
– честно говоря, не до конца понимаю, о чем речь. Да, у нас создан новый отдел – подразделение «С», руководителем которого меня назначили. Никто до конца не понимает, чем будем заниматься. Что же касается прессы – я только по телевизору журналистов видел, ну и теперь Вас вот. До сих пор я работал в такой сфере, что любая информация разглашению не подлежала, но теперь что-то и генерал наш – Вы тоже заладили о пресс-конференциях.
– Да, я забыла Вам сказать кое-что, – деликатно прервала Ориана, – наш редактор встречался как раз с вашим генералом с просьбой делиться подробностями Вашей именно работы. Знаете, что тот ответил. Руководитель управления обещал всяческую поддержку для объективного освещения деятельности подразделения «С».
Ориана Олеговна, сказав это, сложила руки под подбородком, пристально взглянула на Семена с победной улыбкой на лице.
– Ох уж этот генерал, как ему хочется меня втянуть куда-то. А знаете, почему меня туда поставил – говорит, своего, мол, надо человека. Ориана Олеговна, простите, Ориана, давайте так поступим. Вы номерок свой оставьте, как чего я наберу Вам сразу.
– Я отлично знаю этот фокус, – доставая из сумочки безупречно белую визитку с золотистым тиснением, с той же улыбкой сказала журналистка, – Вы никогда не позвоните и ничего не скажите. Возьмите визитку, но знайте, я просто не отстану. Очень надеюсь, что мы с Вами поладим.
Она встала из-за стола и вновь протянула свою ручонку. Семен при этом впервые улыбнулся и пожал ее. Беседа была окончена. Долго смотря в след уходящей девушке, майор вновь задумался о том, что есть все-таки жизнь за милицейскими стенами, ну не все же сидеть в кабинете. Он посмотрел внимательно на визитку и убрал ее в карман. Интересно, что должно произойти, чтоб набрать этот номер?
***
Аромат кофе и свежих горячих круасан в тоне с приятной негромкой музыкой успокаивали и настраивали на расслабленный лад. Таня сидела у окна в компании новых знакомых и смотрела в окно, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, она была чрезмерно рада, что избавилась от настойчивых приставаний соседа по двору со своими вечеринками и оргиями, с другой стороны – вызывало непонимание относительно того, что нужно сидящим сейчас напротив от нее, какого черта они вмешались и притащили в это, впрочем, приятное, кафе. Она часто ходила мимо витрин данного заведения и вспоминала, как, будучи ребенком, приходила сюда с родителями и завтракали по выходным. Сейчас же ситуация поменялась и с самим кафе, цены взлетели и оно перешло в разряд, так называемых «не для всех», да и у Тани такой возможности не было, сидя на бабулиной шее, рассиживать за кофе просто без причины.
– Пришла в себя немного? – прервал ее раздумья голос женщины напротив. Она сидела, поставив локти на стол и сложив кисти под подбородок. На шее медленно покачивался кулон в виде какого-то неизвестного символа на тонкой веревке. Короткие светлые волосы были аккуратно уложены таким образом, что однозначно выдавали решительный вид, символизировали готовность к самым активным действиям. Рядом сидел мужчина, внимательно разглядывавший Таню, подперев голову рукой. В зубах он поигрывал открытой со стола зубочисткой. Прибывшая в пустом кафе официантка получила от блондинки заказ в виде горячего капучино для Тани, двойного эспрессо для верзилы напротив и воды для нее самой, а также кучи всякой выпечки, приготовленной здесь же.
– Классное местечко. Я здесь в детстве любила бывать – продолжила она, – сейчас это, по-моему, лучшее место в городе, хоть прилично пекут и варят.
Они вдвоем продолжали при этом внимательно смотреть на Таню, наблюдая за реакцией. Реакция же была растерянной и непонимающей относительно причин посещения булочной.
– Почему вы ввязались и кто вы такие?
Парочка продолжала смотреть на нее.
– Ну, раз вы сюда притащили меня, значит надо чего. Имею же право спросить.
– Ты могла бы и спасибо сказать – сказала женщина, – сейчас бы развлекалась с дружком. Я – Линда, а это – Илья. Похож, да, на Илью Муромца?
При этом Линда впервые за все время чуть улыбнулась и посмотрела на партнера. Илья же соблюдал молчание и отсутствие эмоций. Иногда он только вытаскивал зубочистку, смотрел на нее зачем-то и засовывал обратно в рот.
– Приятно познакомится, но я, видимо, пойду. Хорошо, что привезли недалеко от дома, теперь сама смогу. Раз вам обоим ничего от меня не надо, пока я не связана и арестована, удачи.
Татьяна хотела подняться, но в этот момент пришла официантка и принесла на красивом подносе заказ. Не спеша, она поставила перед присутствующими напитки в соответствии с пожеланиями, а в середине стола – большую тарелку с круасанами, кренделями, булочками с корицей и прочими сладостями. На секунду задумавшись, Таня все-таки поднялась и хотела было выйти из-за стола.
– Не торопись, Таня. Посидим, чаю попьем, – восприняла Линда, – заодно и все же расскажем, кто мы. – что будешь делать сейчас – пойдешь к бабушке обедать и в потолок смотреть?
Ситуация начала напоминать интригующую направленность. Они были осведомлены о том, как ее зовут, о бабушке, а видимо, и обо всем остальном. Откуда? И что, черт возьми, в итоге происходит? Хорошо, необходимо разобраться во всем и быстро свалить.
– Ладно, – согласилась Таня, – только если прямо сейчас не начнете рассказывать, что вам надо, уйду.
– Хорошо, договорились. Мы представляем общественный фонд, помогающий людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Знаю-знаю, таких куча и все что-то обещают. Но у нас – преимущественно дифференцированный подход к каждому случаю, поэтому помощь будет адресной. Допустим, взять тебя. Я знаю, что твои родители погибли ужасным образом в автокатастрофе. Соболезную тебе. Сейчас ты живешь с бабушкой по отцовской линии. Жизнь теперь так себе, пришлось отказаться от многих прежних удовольствий – походов в музеи, парки, кафе с родителями, поездок на дачу и в столицу за покупками. Да и следить за тобой некому теперь, честно говоря, выглядишь не очень.
– Какого черта вы все изучаете? – потягивая ароматный напиток, сказала Таня. Капучино согревало и успокаивало. Допивая, она даже смирилась с наличием столь странных собеседников и пыталась получить удовольствие от общения.