bannerbannerbanner
БОМЖизнь

Ленуш Сердана
БОМЖизнь

Полная версия

Иллюстратор Елена Вячеславовна Сереберцева

© Ленуш Сердана, 2024

© Елена Вячеславовна Сереберцева, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-8490-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

– Я ненавижу тебя! Дура! Гадина! – еле сдерживая слёзы кричал Вовка своей сводной сестре Ксюше.

Ему было девять лет, а Ксеньке шесть, когда его отец и её мать сошлись, чтобы бухать вместе. Свою маму он не помнил, но соседи говорили, что она опилась насмерть в новый год, когда Вовке ещё не было годика. Всю свою недолгую жизнь пацан выживал: надо было искать еду, прорваться ночевать в тепло и не погибнуть от пьяных выкрутасов отца и его собутыльников. Постельного белья мальчуган не видал, но и спать на нём в детском доме не желал, был наслышан, что там ещё хуже бывает, хотя, казалось бы, куда уж. Чтобы Вовка не урвал кусок из закуски, отец закрывал пацана в чуланке: маленькой комнате для всякой ерунды, пока у него проходили посиделки. Иногда он засыпал за столом и забывал открыть Вовку. Поэтому у бедолаги там валялась какая-то тряпица полежать и стояли дежурные полторашки вместо туалета. Пахло в чуланке отвратно: гнилым луком, старой взорвавшейся брагой и страшным Вовкиным детством.

А тут ещё появилась крикливая мадама с дочкой, которую тоже стали закидывать в чуланку на время пьяных возлияний. И этим маленьким кое-как оборудованным закутком ему пришлось делиться! Он сразу возненавидел эту девчонку. У них-то с отцом квартира есть, а эти две – бомжихи. Батя привёл их с улицы, когда с кем-то бухал на стройке. Ксюшу мать отправляла попрошайничать и приносить домой всё, что дадут, вот теперь и у Вовки появилась новая противная обязанность. Это было выше его сил. Вся эта жизнь, как кошмарный сон. Хоть он и не видел ничего другого, мальчик чётко понимал, что это всё не его. Ему просто надо как-то отсюда проснуться.

2

Ксюше подавали больше, наверно за её огромные голубые глаза, обрамлённые густыми темными ресницами. Из-за этой поганки его выпихнули позориться. Сколько он бегал от местных «легальных» попрошаек, их «крыши», сколько ему навешали побоев, предлагая по-хорошему примкнуть к ним, чтобы отдавать почти всё крышевателям. Он пытался, но бате не объяснишь, куда почти всё сразу подевалось, а пацан старался разложить по полочкам, как там у нищих устроено, но у отца мозг был давно пропит, он не понимал и не хотел вникать ни во что. Ему надо было, чтобы принесли вина или денег на него. Он сильно поколачивал мать Ксюши, девчонка ревела в чуланке, ужасно выбешивая Вовку. Теперь он понял, что раньше, без этой противной змеюки, у него здесь был почти рай. Вместе с этим всем, мальчик иногда появлялся в школе, зная не по наслышке об органах опеки. Он старался дотянуть до окончания девятого класса, получить хоть какой аттестат и пойти работать, съехав от отца, а в восемнадцать лет он категорически поставил цель уехать из этого города, где всё напоминает ему об унизительной жизни. Просто исчезнуть, чтобы никогда-никогда не встретить ни одного знакомого, просто выключить это всё, будто ничего и не было. Начать жизнь с чистого листа!

Рейтинг@Mail.ru